9 часов 38 минут. В столице США, Вашингтоне, здание министерства обороны (Пентагон) таранит «Бо- инг-757» авиакомпании «Америкэн Эйрлайнс», следовавший рейсом № 77 из Вашингтона в Лос-Анджелес. Атаковано западное крыло Пентагона, в котором располагается отдел военного планирования. Часть здания горит, начинается эвакуация сотрудников министерства обороны.
9 часов 40 минут. Федеральная авиационная администрация США объявляет запрет всех полетов над территорией страны. Всем уже находящимся в воздухе самолетам приказано под угрозой уничтожения приземлиться в ближайших аэропортах.
9 часов 58 минут. Откладывается начало торгов на нью-йоркских биржах.
10 часов 04 минуты. Рушится охваченная огнем южная башня ВТЦ. При её падении слышны ещё несколько взрывов.
Примерно в это же время сообщается о взрыве машины, начинённой взрывчаткой, около здания Госдепартамента США в Вашингтоне. Впоследствии это сообщение не подтверждается.
10 часов 05 минут. Начата эвакуация сотрудников Белого Дома.
10 часов 29 минут. Рушится северная башня ВТЦ.
11 часов 24 минуты. Сообщается о падении в 120 километрах от ПиттСбурга (штат Пенсильвания) ещё одного самолета. Впоследствии выяснилось, что это «Боинг-757», летевший из Ньюарка (пригород Нью-Йорка) в Сан-Франциско. Причины падения сразу не проясняются, но делаются предположения, что этот самолет также был угнан террористами. Само падение произошло примерно в 10.30, самолет упал в лесном массиве, все пассажиры и экипаж погибли. В это же время в ряде СМИ появляются сообщения, что всего террористы захватили 11 самолетов. Сообщают также, что упавший под Питтсбургом самолет в полете сопровождал истребитель ВВС США и он же, скорее всего, сбил его.
13 часов 27 минут. В Вашингтоне объявляется чрезвычайное положение, к восточному побережью США перебрасываются авианосцы и другие военные корабли. Самолет президента Буша вместо Нью-Йорка из Вашингтона переправляется в сопровождении истребителей на базу Барксдейл в штате Луизиана, а по прилете Буша препровождают в закрытый бункер. Но и Барксдейл президент вскоре покидает в неизвестном направлении. Всё время с начала террористической атаки ТВ ведет прямую трансляцию из Нью-Йорка и Вашингтона практически на весь мир. Подпись под кадрами CNN: «America under attack».
Таким образом, 11 сентября 2001 года неизвестными террористами-камикадзе были при помощи захваченных пассажирских самолетов атакованы столица (Вашингтон) и самый крупный город (Нью-Йорк) единственной оставшейся на Земле сверхдержавы, богатейшей и могущественнейшей страны мира. При этом ни одна серьезная террористическая организация ответственность за случившееся на себя не взяла, никаких требований со стороны террористов не выдвигалось, что и дало основание некоторым экспертам предполагать, что удар по Америке был актом войны, диверсией, а не терактом. Однако все эксперты отметили блестящее планирование и организованность всей операции, синхронность действий террористов. Уровень их конспирации, по мнению экспертов, был также чрезвычайно высок, т. к. подготовка подобной акции требовала значительного времени, участия многих десятков, если не сотен людей, значительных денежных средств, а всё это вместе взятое делало весьма вероятным срыв операции спецслужбами США или дружественных им стран. Но срыва не произошло. Никаких утечек информации на стадии подготовки операции не было.
Характер событий однозначно подтверждает, что террористы тщательно готовили и планировали операцию, сохраняя эту подготовку в строжайшей тайне. При этом они, очевидно, были совершенно свободны в выборе целей для своего удара и времени его проведения. Но был ли их выбор оптимален по критерию максимума наносимого США ущерба или хотя бы максимума жертв теракта? На этот вопрос можно с уверенностью ответить, что выбор террористов оптимальным по данным критериям, безусловно, не являлся. Для этого достаточно рассмотреть несколько альтернативных вариантов террористической атаки (будем нумеровать их, начиная с № 2, считая первым номером реализовавшийся вариант).
Вариант № 2. Таран здания Конгресса в Вашингтоне, когда в нем открывалась очередная сессия американского парламента (это должно было произойти через несколько недель после 11 сентября), причём на этой сессии должны были присутствовать президент и вице-президент США.
Результат: уничтожение всего высшего государственного руководства Соединённых Штатов, паника, политическая нестабильность.
Вариант № 3. Атака в тот же день (11 сентября) или в любой другой удобный день несколькими самолетами атомной станции, расположенной в густонаселенном районе[8] (а такие станции есть, например, в окрестностях Нью-Йорка). Несколько самолетов необходимы, чтобы гарантированно пробить бетонный защитный колпак над реактором станции и вызвать разрушение самого реактора.
Результат: катастрофа, сравнимая со взрывом Чернобыльской АЭС в СССР, радиоактивное заражение обширных территорий, огромный экономический ущерб.
Вариант № 4. Атака в любой день плотины крупного водохранилища, например, на реке Миссисипи.
Результат: затопление огромной территории, массовая гибель людей. Для повышения эффективности удара его следовало проводить ночью.
Вариант № 5. Атака того же Всемирного Торгового центра в Нью-Йорке в тот же или любой другой день, но не в самом начале рабочего дня (8.45 местного времени), а несколькими часами позже, когда здание было бы максимально заполнено служащими и туристами. По сообщениям мэра Нью-Йорка, число работающих в здании ВТЦ — около 25 тысяч человек, а число находящихся в середине дня во Всемирном Торговом центре туристов достигает иногда 40–50 тысяч человек.
Результат: увеличение количества жертв терактов с 3–4 тысяч человек до 20–40 тысяч или более. Кстати, пока не сообщалось о гибели в результате теракта кого-либо из боссов размещавшихся в ВТЦ весьма солидных и крупных компаний, и это понятно: начальство во всем мире любит «задерживаться» с приходом на работу. Но при сдвиге удара на несколько часов, кроме безвестных клерков, могли пострадать и «крупные рыбы», а это, безусловно, сказалось бы на размерах экономического ущерба США.
Вариант № 6. Атака не на ВТЦ или не только на ВТЦ, а и на штаб-квартиры фирм, составляющих основу американской экономической мощи, таких как IBM, ATT, General Motors, Microsoft и т. п. Можно ведь было раздолбать всю Силиконовую долину в Калифорнии.
Результат: катастрофическое падение акций, биржевая паника, повторение кризиса 1929 года или ещё покруче. А во Всемирном Торговом центре хотя и располагались офисы весьма солидных контор, но всё же далеко не самых крупных и богатых в Америке.
Мы видим, что выбор любого из вышеперечисленных альтернативных вариантов террористической операции позволял нанести экономике и населению Соединённых Штатов Америки гораздо больший урон, чем вариант, реализовавшийся на практике. Смешно пред полагать, что террористы, при их дьявольской изобретательности, оказались настолько глупы, что не смогли провести элементарный анализ альтернативных вариантов атаки. Очевидно, в своем анализе они руководствовались несколько иными критериями эффективности, не такими, какие используют при планирование «классических» терактов или диверсий. Чтобы понять что это были за критерии, необходимо рассмотрев связку «время — место проведения теракта» нескольку более детально, чем это делалось раньше.
На сс. 58–59 приведена карта часовых поясов планеты Земля, причём для каждого пояса внизу указан интервал местного времени, соответствующий интервалу 9-11 часов утра часового пояса Нью-Йорка и Вашингтона (они лежат в одном, 19-м, часовом поясе в Западном полушарии). Именно в этом временном интервале происходили события 11 сентября 2001 года, а главное, именно с 9 часов началась прямая телевизионная трансляция на весь мир трагедии в американских городах. И хотя первый таран «Боингом» северной башни ВТЦ произошел в 8.45 утра местного времени, телевизионщикам как раз и понадобилось около 15 минут, чтобы прибыть на место, развернуть аппаратуру и начать трансляцию. Обе башни ВТЦ обрушились к 10.30, но ещё с полчаса продолжалось оседание огромных столбов пыли, расползались по небу гигантские клубы дыма, разбегались люди — в общем, было что показать в реальном масштабе времени, а затем пошла запись, повторы.
А теперь подумаем, кто прежде всего мог наблюдать на экране своего ТВ жуткие картинки из Нью-Йорка и Вашингтона? Очевидно тот, кто не спал в это время. Люди же в большинстве своём во всех странах и на всех континентах бодрствуют днем и спят ночью. Конечно, если человек только что уснул поздним вечером или ещё не проснулся ранним утром, то его, скорее всего, растолкают и поднимут имеющиеся опять-таки повсеместно «совы» и «жаворонки», чтобы он мог лично увидеть небывалое зрелище, которое начали передавать по ТВ из Нью-Йорка и Вашингтона. И вот здесь рассмотрение карты часовых поясов позволяет сделать однозначный вывод: время проведения атаки на Америку было оптимальным именно по критерию максимального охвата бодрствующего населения Земли прямой трансляцией разворачивающихся событий.
Судите сами: когда в Нью-Йорке было 9 утра и трансляция началась, в Рио-де-Жанейро было 11 часов утра, в Каире — 16, в Москве — 17, в Дели — 19.30, в Пекине — 22 часа, в Токио — 23, а в Канберре — столице Австралии — 24. И только в столице Новой Зеландии — Веллингтоне — народ, похоже, уже спал: там было 2 часа ночи. А вот к западу от Нью-Йорка, на большей части территории США и Канады, люди как раз просыпались: в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и Сиэтле трансляция началась в 6 утра по местному времени, а обрушилась вторая башня уже в 7.30, так что большинство калифорнийцев, например, прекрасно всё это могли рассмотреть за чашкой утреннего кофе. Не повезло здесь, в основном, Аляске и Алеутским островам, там народ, конечно, ещё спал, как спал он и на других островах в Тихом океане: на Гавайях, в Полинезии, Микронезии и проч., а также на наших Чукотке и Камчатке. Однако, ведь население Аляски, тихоокеанских островов, Чукотки и Камчатки составляет ничтожные доли процента от населения Земного шара, а оно-то, получается, в основном бодрствовало и было охвачено прямой трансляцией с места событий.
Конечно, террористы могли бы побольше уважить население Западного побережья США, проведя теракт часом, а лучше двумя-тремя позже, чтобы жители Лос-Анджелеса и Сан-Франциско успели к тому времени продрать глаза и всё как следует рассмотреть.[9] Но при этом сон уже наверняка сморил бы трудолюбивых китайцев, японцев, индонезийцев и малайцев (у них было бы тогда от 24 часов ночи до 4 часов утра), а это ведь, как минимум, треть человечества. А вот обеспечить лучшие условия просмотра тем же китайцам и японцам путем сдвига удара на более ранний срок тоже никак не получалось: тогда бы рабочий день в Нью-Йорке и Вашингтоне ещё не начался и объекты атаки оказались практически пусты, жертвы были бы незначительны.
Но большое количество жертв, большее, чем при «обычных» терактах, являлось для организаторов удара по Америке совершенно необходимым условием, хотя бы для того, чтобы потрясти воображение телезрителей по всему миру.
Удар в конце рабочего дня в Нью-Йорке, например, часов в 5 вечера, хотя и гарантировал удобное время просмотра самим американцам, даже жителям Алеутских и Гавайских островов (у них было бы 10–11 часов утра), но исключал бы из состава телеаудитории значительную часть населения Европы и Азии (в Москве был бы уже 1 час ночи, а Тегеране — 1.30, в Дели — 3.30 ночи, в Джакарте — 5.30 утра, в Пекине — 6 утра). Больше всего в этом случае не повезло бы Индии и окрестным странам — Пакистану, Бангладеш, бывшей советской Средней Азии, Непалу, Бирме, Малайзии, Таиланду — а ведь это никак не меньше 1 миллиарда человек, проспавших прямой показ.
Вывод из всего сказанного напрашивается однозначный: при заданном месте удара (Нью-Йорк, Вашингтон) время избиралось по критерию максимизации охвата жителей Земли прямой трансляцией случившегося, дополнительное же ограничение снизу накладывалось на число жертв теракта: их не должно было быть меньше нескольких тысяч человек, чтобы заведомо перекрыть рекорды террористов прошлого (например, тех, кто взрывал жилые дома в России осенью 1999 года). Для математиков, занимающихся теорией оптимизации, очевидно, что задача эта поставлена совершенно корректно и ответ на неё был найден абсолютно правильный — единственно верное решение вычислили с большой точностью.
Несколько дополнительных тактических ходов обеспечили существенное повышение зрелищности проведённого мероприятия. Тут в первую очередь необходимо отметить гениальный приём с разнесением по времени примерно на 20 минут ударов по северной и южной башням Всемирного Торгового центра. Эти 20 минут, позволили телевизионщикам прибыть на место, начать трансляцию и выдать в эфир наиболее впечатляющие кадры тарана южной башни, снятые с разных ракурсов.
И вот здесь-то и возникает самый главный вопрос: зачем террористам понадобилось, чтобы как можно больше людей на Земле, не отрываясь и затаив дыхание, смотрели в прямой телетрансляции, как огромная, но кажущаяся такой маленькой на фоне гиганта ВТЦ алюминиевая птица «Боинга» легко прокалывает башню-близнец, и она вспыхивает, подобно исполинской свече, разгорается, а потом стремительно оплывает грудой обломков? Ведь все эти кадры потом неоднократно повторяли с утра до ночи несколько дней подряд, и в записи они смотрелись не менее эффектно, чем в прямой трансляции. А разве не более эффектно выглядел бы разбитый ударами камикадзе бетонный шар защитного колпака атомной станции, сквозь трещины в котором уносились бы в атмосферу тысячи тонн высокорадиоактивного вещества? А залитая водой одноэтажная Америка в пойме реки Миссисипи — тоже зрелище весьма телегеничное (см. выше варианты ударов № 3 и № 4). Однако обеспечить прямую трансляцию удара по атомной станции или по плотине водохранилища довольно трудно, разве что пригласительные билеты телекомпаниям надо было разослать заранее. А в Нью-Йорке таким билетом стал первый самолет (рейс № 11), таранивший северную башню. Телевизионщики оказались шустрыми ребятами, быстро собрались как мухи на мед.
Нет, как хотите, объяснить с позиций современной науки, здравого смысла, опыта мирового террора и контртеррора необходимость для организаторов удара по Америке прямой трансляции ими содеянного никак не получается. И здесь поневоле приходится прибегать к не совсем обычным трактовкам и аналогиям.
Всем нам, живущим в эпоху научно-технического прогресса, приходилось слышать и читать об одном из самых замечательных изобретений XX столетия — лазере. Людям, от физики далеким, известно, что лазер — это нечто вроде гиперболоида инженера Гарина, что он может генерировать ужасно мощные световые лучи, которые способны прожигать любую преграду. Но вот как лазер это делает, знают далеко не все, и мне придется очень кратко и популярно это разъяснить.
Главный секрет лазера состоит в том, что он позволяет упорядочить процесс излучения света веществом, сделать его из хаотичного высокоорганизованным. Атомы любого вещества, точнее, электронные оболочки этих атомов, непрерывно поглощают и излучают частицы света — фотоны, называемые также квантами. Фотоны (как, впрочем, и все элементарные частицы) имеют двойственную природу: они — и частицы-корпускулы, и волны, обладающие соответствующими характеристиками, такими, например, как частота колебаний. Так вот, в обычном состоянии атомы вещества, поглощая энергию извне, затем излучают её в виде фотонов, но делают они это хаотично, беспорядочно, «кто в лес, кто по дрова». Процесс этот растянут во времени, диапазон частот фотонов, излучаемых веществом, весьма велик, фазы колебаний рассогласованы, излучение производится практически равномерно во всех направлениях. Колебания, оказавшиеся в противофазах, гасят друг друга. Но в лазере процесс излучения происходит совсем не так: в нём атомы рабочего вещества-излучателя (которое должно иметь строго определённую форму, состав, температуру, атомно-молекулярное строение и т. п.) при помощи специального устройства подачи энергии извне («лампы накачки») переводятся за короткое время в особое «возбужденное» состояние, а затем, как по команде, дружно, согласованно и одновременно испускают поток фотонов, имеющих почти одинаковую частоту. Поток этот, благодаря высокой степени упорядоченности процесса излучения, очень легко, в отличие от обычного света, фокусируется, что позволяет лазерному лучу, практически не расширяясь, переносить световую энергию на большие расстояния с малыми потерями.
В качестве рабочего вещества в лазерах первого поколения использовались кристаллы рубинов, затем стали использовать некоторые газы, полупроводники и ещё Бог знает что. А в качестве лампы накачки сначала применяли мощные газоразрядные или ртутные лампы, а затем также додумались Бог знает до чего, вплоть до специальной атомной бомбы. Да, именно небольшую атомную бомбу предполагалось использовать в так называемом «рентгеновском лазере», который должен был стать одним из боевых элементов проектируемой американцами космической системы противоракетной обороны (знаменитая СОИ). Там такая бомба взрывалась и, прежде чем испепелить брусок особым образом изготовленного и ориентированного в пространстве вещества, накачивала данное вещество бешеной энергией, а атомы этого вещества, прежде чем разлететься по необъятным космическим просторам, трансформировали полученную при взрыве бомбы энергию в мощнейший и строго направленный поток рентгеновских лучей (рентгеновские лучи — это тоже свет, ТОЛЬКО невидимый), который и должен был уничтожить или вывести из строя вражескую ракету.
Как уже понял читатель, вышеприведенная схема функционирования лазеров чем-то сильно напоминает процесс, реализованный на нашей планете 11 сентября 2001 года. Только «рабочим веществом» в этом процессе было почти все человечество, его «атомы» — это миллионы и миллиарды телезрителей, прильнувших к экранам в ходе «накачки» их кадрами рушившихся небоскребов. А «лампа накачки» это, конечно, всемирные телесети, транслирующие энергию образов разрушения в головы людей, где эта энергия, в свою очередь, трансформировалась в некую пси-энергию, неизвестную современной науке или непризнаваемую ей, но зато хорошо известную другой науке, гораздо более древней и не менее востребованной. И чтобы понять или хоть сколько-то приблизиться к пониманию того, куда же выстрелило лазеро-человечество лучом пси-энергии, закачанной в него через телесети 11 сентября, придется об этой науке вспомнить.
Надо сразу признать, что мы сейчас вступаем на почву зыбкую и опасную, чреватую всяческими искушениями, обольщениями и обманами. Благоразумно было бы вовсе всей этой магии-оккультизма не касаться, как не касается магии позитивная наука и как почти не касается её христианская Церковь. Мотивы, правда, у них совершенно разные. Наука просто-напросто не признает никаких оккультно-потусторонних сил — и правильно делает. Но правильно не потому, что таковых сил не существует в природе, а потому, что силы эти методами и средствами позитивной науки познаны быть не могут. Ведь основная идея, схема любого научно-познавательного метода проста: стой где-нибудь рядом («рядом», конечно, сказано условно, это могут быть и какие-нибудь гигапарсеки) с изучаемым объектом, особо ему не мешай, копи данные о его естественном поведении, выявляй закономерности, причинно-следственные связи, глядишь, какую-никакую теорийку и построишь. Тут главное, что изучаемый-то объект особо о своем изучении не догадывается и ведет себя «как обычно», не выпендривается. Конечно, объём экспериментальных данных, на которых строятся научные теории, всегда ограничен, приходится их произвольно экстраполировать до бесконечности, поэтому любая теория базируется на вере — на вере в то, что «завтра всё будет, как вчера».
Да, мы верим Ньютону, что все тела притягиваются друг к другу с силой, прямо пропорциональной массам тел и обратно пропорциональной квадратам расстояний между ними. Мы это наблюдаем воочию изо дня в день (обратную пропорциональность квадратам, правда, глазами не не увидишь, но тут мы верим учёным на слово, они люди солидные, зря трепать языком не будут). Но кто сказал, что такой порядок будет длиться вечно? Да никто этого не сказал и сказать в принципе не мог. Никакого вечного исполнения открытых ею законов наука не гарантирует. Более того, само развитие науки есть непрерывное уточнение, изменение, а иногда и отбрасывание открытых когда-то истин.
А представьте, что было бы, если бы наука взялась за изучение объектов, не только догадывающихся о присутствии изучающего их субъекта (науки), но и вступающего с этим субъектом в некую игру без правил: то, к примеру, такой объект будет вести себя паинькой и лет сто притягиваться к остальным телам по закону Ньютона, а потом вдруг выкинет фортель и притягиваться вообще перестанет или начнет отталкиваться. То есть, если объект обладает чем-то вроде разума, причём разума злонамеренного и к тому же превосходящего разум самой науки, то строить о его поведении какие-либо теории — пустое дело, лучше вообще не связываться, что наука и делает. Но беда в том, что наука сейчас — это не просто отрасль человеческой деятельности, занимающаяся добыванием знаний о человеке и окружающем его мире, наука — это и идеология, а как любая идеология она стремится к тотальности. Поэтому то, что наука познать и объяснить не может, ей приходится игнорировать, объявлять несуществующим.
Совсем по-другому дело обстоит с христианством (да и с любой другой религией). Христианство знает о существовании потустороннего мира и потусторонних сил. Знание это добыто не путем наблюдений, экспериментов и т. п., а непосредственно, через откровение, поэтому ни в какой опытной проверке это знание не нуждается. Здесь — хочешь верь, хочешь не верь, хотя каждому человеку всегда дается возможность некоторой «экспериментальной» проверки истин религии, но только на его собственной шкуре, и опыты эти научным требованиям не соответствуют: они все уникальны, неповторимы и невоспроизводимы. Достоверной статистики не наберешь. Но на то она и вера, на то она и свобода выбора — верить или не верить. А иначе какова же будет твоя заслуга, если факты заставят тебя принять гипотезу существования Бога по какому-нибудь критерию Неймана-Пирсона с достоверностью 99,99 процента?
Но христианство — это не только вера в Бога, в Пресвятую Троицу — Отца, Сына и Святого Духа; христианство достаточно много знает о мире потустороннем и его обитателях, знает, что среди них есть духи светлые и тёмные — те, кто остался с Богом, и те, кто отпал от Него по собственной воле. И возглавляет отпавших духов бывший серафим, один из верховных ангелов, Денница-сатана.
Все ангелы были сотворены светлыми, но некоторые не захотели быть с Богом и служить Ему и отпали, и с тех пор творят зло. Основные их усилия направлены на совращение, т. е. увод от Бога венца творения — человека, который постоянно балансирует на границе между добром и злом. А поскольку отпавшие духи — это бывшие ангелы и предводительствует ими бывший серафим, то в одиночку человеку в борьбе с этим злом устоять невозможно, силёнки не те. И если бы не помощь и покровительство самого Бога и всех верных Ему, человечество уже давно было бы поглощено адской бездной. Но выбор между добром и злом каждый человек делает самостоятельно, по своей воле. А чтобы эта воля не была незаметно подменена чужой, злой волей, Церковь всегда запрещала общение с темными духами и занятия магией, астрологией и другими оккультными науками.
Но, к сожалению, во все времена, и даже при полном идейном господстве Церкви в государствах Европы в Средние века, множество людей соблазнялись и вступали в общение с сатаной и его слугами. Мотивы были самые разные, но главнейший — обольщение могуществом и властью, которые обещали предоставить своим адептам духи тьмы. Западную Европу после того, как она повредилась в вере (латинская ересь), буквально захлестывали волны сатанизма, велись войны на уничтожение с разными сектами (Альбигойский крестовый поход, например), сжигались тысячами ведьмы и колдуны, но толку особого не было. Сатанизм ушел вглубь, в подполье, и постепенно в течение нескольких веков источил западное христианство до трухи. Теперь, когда от настоящей апостольской веры на Западе почти ничего не осталось, сатанизм там действует вполне открыто и респектабельно. Младенцев в жертву дьяволу на черной мессе пока, правда, в открытую не приносят, но кто знает, может, и до этого дойдет…
О Православной Церкви разговор особый, скажем только, что она, будучи прямой наследницей Церкви апостолов и не уклоняясь ни в какие новшества вроде филиокве[10] и папской непогрешимости, вела более успешную войну с духами злобы, хотя внешнее, мирское её положение часто бывало гораздо более трудным, чем у западных церквей. Но «враг не дремлет», и атаки на православие с этой стороны предпринимались постоянно, а сейчас они только усиливаются.
Когда-то, во второй половине XV столетия, во времена правления на Руси великого князя Иоанна III (окончательно освободившего Русь от татарского ига в стоянии на реке Угре), в город Новгород Великий прибыл с литовским посольством некий иудей Схария.[11] Был он весьма искусен в тайных науках и сумел заинтересовать ими некоторых представителей тогдашней «передовой русской интеллигенции»: думных дьяков (т. е. номенклатурных госчиновников), некоторых бояр и даже священнослужителей. Сильно они увлеклись тайными науками, да вот беда — Церковь это дело не приветствовала, и потому захотелось им эту Церковь как-то переменить, чтобы не стесняла она «свободу творчества». Но, поскольку народ был к таким переменам совершенно не готов, приходилось действовать осторожно, скрытно, потихоньку вовлекая в свой круг все больше разных значительных персон. И, как огонь по верхушкам деревьев в лесу, начала по Руси, по верхнему её слою, распространяться небывалая ересь, впоследствии названная «ересью жидовствующих» (советские историки почему-то переименовали её в новгородско-московскую ересь). Очень скоро среди еретиков оказались и ближайшие родственники великого князя, и люди из его правительственного аппарата, да и Митрополит Московский склонялся на их сторону.
Казалось бы — всё, православию на Руси приходит конец, но — нет, уберег Бог. Два монаха — Геннадий Новгородский и Иосиф Волоцкий — вступили в борьбу с ересью и сумели её одолеть, хотя и с огромным трудом. Не обошлось тогда и без сожжения впервые на Руси нескольких особо упорных еретиков. В ходе расследования их деяний был выявлен обычный для сатанистов джентльменский набор: глумление над христианскими святынями, свальный и содомский грех и т. д. Европа-то Западная с этим уже давно была знакома — начиная с процесса над тамплиерами и даже раньше, а для Руси это было в новинку.
И хотя для русского народа и для русской православной Церкви всё тогда окончилось благополучно, последствия ещё долго давали о себе знать. Правящая же династия Рюриковичей затем быстро, буквально за три поколения (внуком Ивана III был Ивау, IV Грозный) сошла на нет. А началось всё именно с увлечения «запретным плодом» — оккультизмом.
Всё это длинное вступление к рассмотрению «магической составляющей» событий 11 сентября в Америке необходимо потому, что дело это действительно опасное и здесь нужно соблюдать особую осторожность — не увлекаться «погружением в бездны». Но и игнорировать, как это делает наука, оккультный фактор нельзя. Дьявол ведь не зря столько усилий потратил на усыпление людской бдительности, доказывая при посредстве той же науки, что его и нет вовсе, бояться нечего. Но как только современный человек поверил, что дьявола никакого нет, сил зла нет, а они тут как тут, быстро его на вилы и подцепили. Поэтому самое верное будет априорно ни от каких гипотез, в том числе и оккультно-магических, не отказываться, но никакой одной из них не отдавать заранее предпочтение.
Так вот, наука, которая неизбежно приходит в голову, когда знакомишься с деталями и подробностями терактов 11 сентября, известна всем народам Земли с древнейших времён и называется она магия или колдовство. Эта наука, подобно наукам современным, тоже базируется на неких априорных знаниях, почерпнутых из опыта, но эти знания и опыт особого рода. В основе магии лежит положение о том, что наряду с нашим земным материальным миром существует другой мир (или миры), обычно недоступный физическим органам чувств и населённый разумными существами, неизмеримо более могущественными, чем человек. Существа эти могут быть добрыми или злыми, и с ними можно в некоторых случаях договориться, заставить или упросить их делать то, что нужно вступающему с ними в контакт человеку. Однако такой человек должен быть не только специалистом, но и обладать врождёнными способностями к колдовству, а также получить соответствующий допуск — «посвящение» — от старших товарищей по профессии. Но даже и для дипломированного мага общение с потусторонними существами оказывается очень трудной задачей, для решения которой необходимо выполнить целый ряд условий: