Нужно было уже возвращаться обратно в Москву, теряться в городах было бессмысленно. Я легко и беззаботно плыла среди людей, а они шли мимо меня и даже не подозревали, кто я такая. Иногда я на себе ловила жадные взгляды мужчин, это было отвратительно, потом ловила завистливый взгляд девушек – это меня ещё больше шокировало, с каждой минутой меня разочаровывал этот мир, который должен был быть всегда чем-то небесно-земным, чем-то хорошим и справедливым, вместо этого я наблюдала совершенно другую картину. Когда люди на меня так смотрели, я копировала их взгляды, и они сразу же отворачивались или пробегали мимо, прибавив в шаге. Даже маленькие дети не радовали меня ничем. Конечно, я не могу сказать, что все люди, которые встречались на моём пути, плохие или совершенно потерянные, большая часть всё равно пока ещё держит баланс, пока ещё пытается быть человечной, и как хочется, чтобы Антон внушил людям любовь друг к другу. Я видела жестокость, но не могла ничего сделать, не могу же я жить за всех людей, каждый должен сам понять свои ошибки и попытаться их исправить. Однажды я ужаснулась одной просто вопиющей картине: молодая мама при всех на улице жестоко лупила своего маленького сына, я не выдержала и остановила её. Я не сделала ей ничего плохого, просто преподнесла ей урок на всю жизнь, она почувствовала на себе всю боль, которая жила в маленьком тельце этого мальчика. За этим случаем последовал и другой, потом ещё и ещё, пока меня не остановили… Я не имела права вмешиваться в жизни даже таких людей, и за это я поплатилась. После своего наказания я больше никогда не вмешивалась в земные события. И вот сейчас, проходя мимо человека с агрессивно настроенными действиями, я прохожу мимо как ни в чём не бывало, зная, что придя домой этот человек изобьёт до полусмерти свою беременную жену.
Я корю себя ещё в том, что не рассказала Антону историю Марианны, ведь я прекрасно знала, какое у неё было детство, и повзрослев, её ждало одно разочарование и неминуемая гибель. Мне стало безумно жалко эту девочку, и я решила, что руками человека, руками Антона я смогу помочь ей. Как говорится, убила одним выстрелом двух зайцев, спасла девушку и просветила голову молодому юноше. Я всегда хотела ей помочь и в детстве как следует разобраться с её отчимом, но мне было запрещено, самое главное наказание – это лишение сил, даже такой ангел, как я, мог лишиться того, без чего жить просто было нельзя, без своей мощи… Но благодаря Антону мы помогли заблудшей душе вернуться в этот мир. Руками этого мальчика я совершила правильное деяние.
Я всегда порывалась всем помогать и за всех решать их проблемы, плохих наказывать, хорошим помогать, но тогда я мало что понимала, и благодаря многолетнему опыту и увиденному я осознала, что в жизнь человека не стоит вмешиваться, он сам должен дойти до совершенства, и тогда земля будет спасена. Слишком многим я раньше жертвовала, чтобы как-то помочь человеку, меня наказывали, проходило время, и я снова начинала свою миссию спасения человечества, но меня вовремя останавливали. Сейчас, видя жестокость, мне так же, как и прежде, хочется помочь каждому, но я понимаю: как только сделаю хоть одно движение в сторону спасения, меня саму настигнет наказание. Поэтому я просто опустила свои руки, но подняла руки человека, который сможет вразумить себе подобных. Я тоже возлагаю на Антона большие надежды, иногда мне кажется, что наша победа будет при любом раскладе, а иногда кажется всё с точностью наоборот. Ведь только я могу справиться с его смертью, он хоть и сильный, но не всемогущий, он не сможет противостоять тёмной субстанции, которая в верном направлении движется к нему. Только я могу открыть ему дорогу, только я могу очистить его путь и дать свободно делать то, что ему суждено сделать. Получается, что от меня зависит жизнь избранного. А там получается – и жизни миллиардов людей. Из-за этой любви разум действительно помутился. Проходя по земле, я знала где и что делает тот или иной человек. Когда улавливала добрые поступки и дела, радовалась от всего сердца, когда улавливала плохие поступки, душу забирал холодок. Не помню ни одного дня, чтобы Антон разочаровывал меня, все подарки, которые он получал, он принимал от чистого сердца, в нём не было негативных мыслей, он не хвастался перед друзьями, не запрашивал дорогие подарки у родителей, он был особенным мальчиком, и мне всегда было в наслаждение за ним наблюдать. Всё его детство прошло на моих глазах, и вот он взрослый и мы любим друг друга, если бы я знала это лет десять назад, я бы себе в лицо рассмеялась. Маленький мальчик, которого я качала в колыбели, теперь будоражит моё сердце и заставляет невыносимо страдать. Но что можно изменить? Вернуться в прошлое и избавиться от покровительства? Просто передать свою работу на плечи другого ангела? Такое невозможно, только мне под силу совершить то, что должно свершиться.
Россия, город Москва.
Мне этот город стал родным. Русские люди отличаются от всех других живущих на этой планете. Большинство из них довольно-таки умные, сообразительные, смекалистые, и почему настолько сильно по ним проехалась тьма? Возможно, эта страна была бы очень сильной, если бы не тёмная сторона, которая сеет на этой территории хаос и беспорядок. Всё человечество страдает от этого, многие даже хотят, чтобы этому настал конец, но нужна помощь – и она совсем близко.
Уже почти настал рассвет, город спал и только изредка кто-то проходил по улицам. Антон спал. Я дотронулась до его руки и почувствовала, какая она холодная, дотронувшись до всего его тела, меня ударил жуткий холод. Он замерзал, только что сосульки на носу не висели. Окунуть его в горячую ванну было безумием – привлечём внимание родителей, закутать его в одеяло тоже плохая идея – оно его не согревает, осталось лишь одно: самой его согреть, своим телом. Понимаю, идея безумная, но эти ночные кошмары, сны и видения его могли просто погубить, он научился с ними справляться, но пока ещё они находят у него слабые места и проникают в его тело и голову, нужно его спасать, иначе он может даже не проснуться. Я легла к нему на кровать, обхватила его руками и ногами и притаилась. Весь его холод стал медленно, но верно уходить из него в меня, я ощутила покалывание, но меня это не могло убить, поэтому я не волновалась. Почувствовав, что его кожа краснеет, я немного успокоилась, дыхание стало более тихим и не частым, кошмары его отпустили, голова была совершенно пустой и только где-то глубоко внутри его голос кричал моё имя.
Солнце уже полностью освещало комнату, Антон лежал в моих объятьях и добирал последнее тепло, которое я отдавала ему. Его лицо я рассматривала почти час, запоминала все его морщинки, трогала еле заметно его ямочку на подбородке, нюхала его волосы от которых пахло как-то особенно. Я пыталась полностью вобрать всё, что было в нём, всё, что он из себя представлял. Как будто я уже была готова умереть, но лучше с его образом перед глазами, чем с пустотой. Я была всегда одиноким воином, у людей же есть огромное счастье, это близкие, родные, друзья, знакомые. Человек никогда не одинок, у каждого есть кто-то, который хотя бы один раз в день вспоминает о нём. Только почему-то люди теперь больше полюбили одиночество, ради материальных благ и корыстных целей сын забывает своего отца, мать забывает свою дочь, и наоборот. Одиночество разрушает человека постепенно, такое происходило с Антоном, несмотря на то, что у него отличная семья, в ней он был безумно одиноким мальчиком, и я очень рада, что открыла ему глаза на очень важные вещи. Прежде всего нужно стараться самому тянуться к тем, кто тебе дорог и небезразличен, стараться помочь и понять мать, отца, сестру, дядю, тётю, и так далее, и тому подобное. Не закрываться от людей под большим колпаком, а идти навстречу каждому, пускай не ко всем и не сразу, но по крайней мере постепенно и для начала – к самым близким. Сделайте свою семью счастливой, и тогда весь мир будет счастливым.
Никогда я не мечтала о том, чтобы время не летело так быстро, как летит оно сейчас, в эту самую минуту. Смотря на Антона, я вкушала радость, даже если вперемешку с ней я чувствовала боль и нестерпимый дискомфорт в груди. Я настраивала себя на откровенный разговор и хотела, чтобы он знал всё, что было и происходит со мной. Пускай это безумно трудно, ведь по большому счёту я признаюсь ему в своих чувствах и это будет считаться моим поражением, ну и пусть будет так, терять мне нечего, да и никогда, собственно, я ничего не теряла. И вот теперь у меня появился объект, который переживает за меня, который хочет, чтобы я жила и радовала его своим видом. Как и у людей, у меня появился тоже своего рода близкий «человек», которому я не безразлична. Но тогда я становлюсь уязвимой, из-за страха потери Антона я становлюсь слабой, меня одолевает страх и я забываюсь, теряюсь. Проще, когда у тебя никого нет и не за кого волноваться, никто не сможет причинить тебе большую боль, чем физическая, ведь душевная боль в два раза сильнее. Ты, считай, непобедим, когда у тебя нет уязвимого места, и вот, прожив столько столетий, это место у меня появилось в виде обычного смертного человека! Ведь даже если я выживу в этой схватке, эти пятьдесят лет пролетят для меня как один день. Он состарится, поседеет, а я буду всё такая же молодая и красивая, сначала жена, потом дочь, потом внучка, а потом никто…
И каково это – жить вот так? Он будет знать, что его жизнь конечна, а моя бесконечна, и как сильно будет его есть боль, когда он поймёт, что без него я не смогу существовать и погибну за ним. Нас так и так ждёт несчастье, и с этим мы должны смириться. Ещё я знаю, что Антон будет любить меня всю жизнь, что другие женщины будут лишь только напоминать меня, не более, но ведь это тоже своего рода несчастье, значит и в разлуке нам суждено страдать. Как жаль, что я не могу дать тебе бессмертие, подарить тебе его, оторвать от себя хотя бы лет триста. Или по крайней мере самой стать смертной и прожить вместе с тобой человеческую жизнь.
Помнишь, я просила тебя подарить мне всего лишь один поцелуй? Что же будет, если я попрошу забрать у меня бесконечную жизнь и прийти к одному концу, чтобы потом начать что-то новое, новое развитие? Возможно, ты совсем на меня прогневаешься, но только всего лишь одна мысль о том, что ему будет плохо и больно без меня, заставляет делать такие безумные поступки, просить тебя о человеческой жизни и возможно забрать этот образ девушки на ближайшие пятьдесят лет. Понимаю, раньше такого никогда не было, больше чем положено никто не носил образ, да и ангелы людьми не становились, хотя может те два ангела просили у тебя то же, что и я? Как я дерзка и неуёмна… Прости мне мою нахальность, ты знаешь, я искренне раскаиваюсь над каждым своим словом, но к кому я могу ещё обратиться? Кто сможет помочь мне, кроме тебя?
Антон медленно открыл глаза и увидел перед собой меня, я ласково смотрела ему в глаза и почувствовала, как сильно он стал ко мне прижиматься. Его прикосновения жалили всё моё тело, мне казалось, что я кручусь на вертеле и огонь медленно, но верно пожирает всю меня. Иногда моё тело вздрагивало, мальчик лишь изредка нерешительно поднимал на меня свои грустные глаза, он то отодвигался от меня, то прижимался как маленький ребёнок. Я понимала, что ему хотелось быть со мной, ему хотелось любить меня и оберегать.
– Антон, знаешь я долго думала и всё-таки решилась открыть тебе своё сердце. Ты долго маялся из-за того, что у тебя не получалось проникнуть в мою голову и понять мои чувства. Сейчас тебе такая возможность представится, не спрашивай меня, почему я на это решилась, просто расслабься и не бойся. Всё будет хорошо.
Конечно, он растерялся как мальчишка, сконфузился и вылупил на меня свои глаза. Я чувствовала, как он начинал переживать. Конечно, трудно было осмыслить, что закрытая книга наконец-то откроется и без каких либо усердий и стараний. Я обхватила обеими руками голову Антона и впилась взглядом в его глаза, поток информации просто начал взрывать бедного мальчика, он то щурился, то широко раскрывал свои испуганные глаза, а иногда просто пропадал куда-то. В эту самую минуту я открыла ему своё сердце и свои чувства не только к нему, но и к остальным людям. Я понимала, что я совершала непростительную ошибку, но страдать в одиночку у меня не было больше сил, вырывать деревья, разбивать стёкла и разбрасываться силой направо и налево больше было нельзя. Я чувствовала, как он старался уловить сразу же свежую информацию, как огромными глотками ловил всё, что связанно с ним, с моими чувствами к нему, но что я всё-таки закрыла от него – это воспоминания об его матери. То, что он может узнать, слишком сильно впечатлит его, а может даже напугает, поэтому я закрыла эту информацию огромным щитом, хотя мне кажется, он даже и не пытался что-то разузнать про свою мать, ему были гораздо важней мои чувства, и он их поглощал, как ненасытный хищник, поймавший свою давно присмотренную добычу. Передача моей информации длилась минуты две, а казалось, что прошла целая вечность, так было тяжело открываться перед ним, оголять всю себя и душу.
– Теперь ты знаешь про меня многое, ответы на твои самые главные вопросы ты получил. Перевари всю информацию и приходи сегодня к тому самому кафе, где мы с тобой познакомились, я буду ждать тебя около входа в семь часов вечера.
Глава 18. Безысходность.
Может, это всё мне приснилось? Да вроде нет! Кристина была здесь, лежала вместе со мной на кровати и нежно обнимала меня, потом, потом…
Когда я понял, что она любит меня, в моей груди что-то безумно сильно обрадовалось, на лице у меня нарисовалась идиотская улыбка, и я, подскочив к окну, стал вдыхать летний воздух. Я всё узнал. Узнал, как сильно она меня любит, что я для неё значу, узнал её чувства абсолютно ко всему, всё меня радовало, но притаившийся пессимизм заставлял меня смыть с лица гримасу счастья. Ведь она совершенно права, ведь при любом раскладе мы всё равно расстанемся, при любом раскладе мы будем несчастны. После своей миссии она исчезнет и лишь её присутствие за спиной будет напоминать мне о моём ангеле-хранителе. Да если даже она останется со мной, мысль о том, что я смертен, а она нет, не даст мне спокойно жить, я буду как параноик следить за каждой своей минуткой жизни, буду до сумасшествия дорожить каждой песчинкой своего времени, лишь бы быть рядом с той, которую немыслимо люблю. И она в свою очередь будет несчастна, ведь в её мыслях я почувствовал те же самые размышления, которые сейчас веду я сам с собой. Сможет ли она стать человеком? Хорошая идея назрела в её голове? Может, придумать ультиматум и, как говорится, выдвинуть его кому надо? А вдруг получится, или это невозможно?
Просидев в своей комнате до десяти часов утра, я не спеша вышел на кухню, сел за стол и налил себе сок, медленно стал его потягивать, пришла Ольга Викторовна.
– Вид у тебя какой-то помятый.– сказала она громким обеспокоенным голосом.
Всё её тело под розовым халатиком тряслось, так сильно она за меня переживала, причём всегда. Наверно поэтому у неё рано появились седые волосы на голове.
– Плохо спал.– сухо ответил я.
– Может ты заболел? Давай я тебе сделаю чай! Да не простой чай, а иван-чай! От любых недугов помогает, на себе уже не раз испытала!
– Знаю я этот чай, в детстве ты меня им часто поила.
– Вот поэтому ты в детстве и не болел, давай я тебе сделаю, а?
– Сделай.– ответил я, сделав глоток сока.
Белая заколка держала копну густых белокурых волос, еле заметная улыбка то появлялась на её лице, то исчезала. Я представил Кристину в возрасте сорока пяти лет, когда она уже женщина, взгляд абсолютно мудрой женщины, где-то среди каштановых волос пробивается седой. Вот она, жизнь, даже этот возраст прекрасен. Видеть, как ты и твоя половинка взрослеете, рожаете детей, а потом умираете, но вместе – вот она, жизнь, жизнь настоящая, без масок и лживого грима.
– Ну вот, держи, чай готов.
– Спасибо.– тихо ответил я.
– У отца снова проблемы на работе.– начала говорить Ольга Викторовна.– Вчера вообще пришёл весь зелёный и ни звука за весь вечер, странный стал, совсем закрылся от меня, может тебе удастся его растормошить?
– А я даже и не заметил, насколько стал невнимательным! Хорошо, я поговорю с ним.
– Только не говори, что это я тебя попросила, иначе опять закапризничает!
– Хорошо.– ответил я, потом, подумав, продолжил. – А как это понимать, что ты стареешь?
От этого вопроса у меня у самого волосы на голове зашевелились. Мне вдруг захотелось почувствовать, понять, узнать, как это жить и знать, что вот она, старость, совсем близко, за углом уже манит тебя пальчиком. Ольга Викторовна левой рукой убрала прядку волос, которая упала ей на лицо, нежно мне улыбнулась и стала собирать пальчиком сахар на столе.
– Ты так ещё молод, зачем тебе это нужно?
– Если не хочешь, не отвечай.– подловив её я, знал, что ей придётся ответить, ибо отказывать мне она не умела.
– После болезни и чудеснейшего исцеления я стала чувствовать себя намного лучше, не смотря на то, что до болезни была зациклена на своей внешности! Казалось, ничто не могло остановить меня покупать разные крема, маски, посещать косметологов. Но после долгого и трудного периода в моей жизни – ты знаешь, о чём я говорю, – я поняла, что всё это не важно, что как бы ты ни старался, ты всё равно стареешь, и к этому нельзя относиться как к огромной, просто смертельной проблеме. Конечно, ухаживать за собой я не перестала, но по крайней мере я приняла себя такой, какая я есть, это тяжело объяснить тебе, вот с отцом твоим мне бы было бы гораздо проще общаться на эту тему.
– А душа? Она тоже стареет?
– Ну, что ты как маленький!
– Так-так!– подметил я.– Уважаемая Ольга Викторовна не хочет со мной разговаривать?
– Просто этот разговор не на пятнадцать минут. И если я начну на него отвечать, много ран в себе затрону.
– Ран?
– Понимаешь, когда ты осознаёшь, что стареешь, ты начинаешь или ускоренно жить, пробуя всё на своём пути, или впадаешь в долгую депрессию, а можешь просто жить настоящим и иногда вспоминать прошлое, но не думать о будущем. Я всегда жила только семьёй, тобой, твоим папой и своей больной сестрой, которая, как ты знаешь, умерла когда ты был ещё ребёнком. Сейчас я и твой отец постарели, ты вырос, скоро захочешь создать свою семью и я тебе не буду больше нужна, хотя я всегда чувствовала, что во мне ты меньше всего нуждался. И что дальше? Как у всех стариков – одиночество? Мне ещё нет пятидесяти, но я уже боюсь завтрашнего дня! А вдруг снова возникнет рак? А вдруг боли в ногах станут ещё сильнее? А вдруг я стану что-нибудь забывать и у меня разовьётся склероз?
– Ты боишься этого?
– Нет, уже не боюсь, скорее всего, боюсь стать для вас обузой, тяжёлым грузом. Но душой я всегда молода. Внутри я всё та же молоденькая девчушка-попрыгушка. Жаль только, что внутреннюю энергию нельзя вылить на внешность и залатать все свои недуги. Я прожила счастливую жизнь, когда у меня было горе? Только смерть сестры пошатнула меня, её долгие мучения и в итоге конец! Ну что ещё? Были, конечно, переживания из-за тебя, ведь долгое время ты относился ко мне как совершенно чужому человеку, но потом это всё улеглось, и ты стал больше ко мне присматриваться и наконец-то полюбил меня. По мелочи много всего, а вот что-то серьёзное, кажется, я всё рассказала!
– И это всё?
– Когда ты проживёшь свою жизнь, ты может будешь чувствовать свой внутренний мир по другому, но я чувствую вот так! Я не боюсь старости, есть вещи, которые я бы вернула, переделала, сделала бы косметический ремонт своей судьбы, но увы, это невозможно, бог не делает таких дорогих подарков никому. А так… Да, седые волосы, фигура уже становится не такой, какая была раньше, но я опять же повторюсь, эта жизнь, которую придумали небеса и природа, мы никто, мы просто детище этого процесса. Я принимаю свой возраст с достоинством, правда, не знаю, как я буду думать и размышлять, когда стану совсем дряхлой старухой со вставной челюстью. Вот ты сидишь напротив меня, а ведь я вместе с тобой живу твою жизнь, и ты увидишь мою смерть, потом твой ребёнок увидит твою смерть, и так далее. Женщина в основном создана для материнства, когда её дети выросли и она знает, что с ними будет всё хорошо, она может умереть спокойно.
– Я не считаю, что жизнь заключается только чтобы вырастить ребёнка и умереть! Вот ты, например, вырастила меня! У меня всё хорошо, учёба, друзья и увлечения. Тебе пора умирать? А тебе, как ты говоришь, и пятидесяти нет! Я восхищаюсь твоим возрастом, как ты несёшь его, ничего не боясь, и говорить мне о смерти не надо! У каждого есть своя миссия на этой земле – и это не обязательно родить ребёнка, вырастить его и лечь в землю. Есть ещё много вещей, можно столько всего познать, придумать, передать младшим поколениям, что не стоит думать о смерти до тех пор, пока она сама не постучится к тебе в дверь и скажет: «ну всё, твои сто лет истекли, ты прожила плодотворно и интересно, дай место другому!».
– Ты, мой мальчик, многого не понимаешь, моя миссия в том и заключается! Я вырастила тебя, и это главное, что я должна была сделать в своей жизни. Ты не подумай, я не собираюсь умирать сегодня или завтра, я может никогда не умру!– смеясь, говорила она.– Но самое главное я уже совершила, кому-то суждено стать влиятельным человеком, кому-то вести благотворительную деятельность, мне же выпала спокойная и незаметная роль быть женой и матерью. Жить для вас, радоваться за вас, бояться за вас! Однажды перед сном я что-то задумалась о том, как я проживаю свои дни, как жила и как живу! Твой отец лежал рядом и заметил это. Сначала он молчал, пыхтел, привлекал внимание, чтобы я начала разговор первой, но я молчала. И вот он спрашивает, что да как? Я ему отвечаю, что думаю о жизни, как живу и как я жила, достойна ли я рая? Может, я в жизни что-то значимое упустила, или я добросовестно выполняла всё, что преподносила мне судьба? Так вот! Лежим мы, значит, за окном темень, ночь и отец глубоко вздыхает, я, конечно, это заметила и стала расспрашивать, ты-то что вздыхаешь? А он мне и отвечает: «Знаешь, Оль, я такой счастливый, что у меня есть ты и Антон! Что вы просто есть – и мне ничего уже не важно и не нужно, вот мой смысл жизни, такой же и у тебя.» И он оказался прав! Пускай старость подступает ко мне, смысл моего существования на этой земле помогает мне не бояться приближающейся кончины! Люди, которые не имеют смысла жизни, они одинокие, депрессивные и очень раздражительные, они начинают бояться своих лет, пугаются старости, потому что знают, что будут одни, как в тюремной камере, и никто не сможет прижать их к груди или сказать что-то хорошее. Такие люди быстро пожирают себя. Сначала они пытаются найти смысл жизни хоть в чём-то, но все попытки увенчиваются провалом. Чаще всего такие люди это те у которых по каким бы то ни было причинам нет близких и родных, а может и есть, но присутствует своего рода вражда или, может, что-то ужасней и глубже. Может некоторые люди находят выход из запутанной своей жизни, но большинство так и остаются жить в своём мирке обид и гнева, начинают злиться на всё и вся вокруг! Такие люди боятся старости, смерти и болезней, потому что знают, что при любом раскладе они всё равно будут одни, и таких людей сейчас огромное количество. А я несмотря ни на что счастливый человек, у меня есть ради кого жить, даже когда у меня был рак и он чудом оставил меня (до сих пор не могу прейти в себя от этого чудесного исцеления), я и тогда не боялась смерти, поначалу, конечно, был страх, но потом он исчез, я стала бороться, внутренне стала сильней, я не сдавалась, и это очень важно в борьбе с болезнью! Тебе ещё многое предстоит понять, но ты будешь по-настоящему счастливым человеком, если проживёшь свою жизнь честно, без фальши и грязи! Живи, сынок, так, как нужно жить человеку, дари близким тепло, не обманывай, будь честен с людьми, а главное – будь честен с самим собой.
Значит, я человек без смысла жизни, – нет, то есть у меня есть он, спасти людей от собственноручного уничтожения дело непростое, и оно займёт в моей жизни ключевую позицию. Но вот Ольга Викторовна сказала, люди несчастны, если они одиноки, если душа пуста и не радуется. Так и у меня! Я знаю, что мой смысл всего, что та, которую я люблю, скоро исчезнет из моей жизни, я её потеряю! Выживет она или нет, уже не важно, она исчезнет из моей жизни. Даже Марианна, и то нашла смысл жизни, живёт в другом городе, устроилась на работу, познакомилась с молодым человеком, она вылезла из своей долголетней депрессии, которая чуть не погубила её и не сделала самоубийцей! Я всем должен помогать и оберегать, каждому вставлять мозги и наставлять, а самому как жить? Я даже не могу себе представить, как я это всё буду делать? Встречать на улице человека и силами мысли и прикосновением рук к больному месту вылечивать его? Стану этаким экстрасенсом и целителем во всей красе? А может во мне разовьются ещё какие-нибудь качества помимо головной боли, вещих снов и третьего глаза? А вдруг я просто не справлюсь с тем, с чем мне придётся столкнуться? Сейчас я поймал себя на мысли, что боюсь начать делать то, чего не знаю, спасение людей и не одного человека, а тысячи, миллиона людей, дело не двух недель! Стать философом и как Иисус собрать учеников и обучать их? А может я силой мысли буду двигать целые города? После этих размышлений я улыбнулся, Ольга Викторовна улыбнулась мне в ответ, считая, что я правильно понял её и она может с чистой совестью заняться своими домашними делами.