Тусклый свет становился ярким, и мы вышли в какое-то белое пространство, после него картинка изменилась, и мы очутились на большой городской площади, когда дед обернулся, обернулся и я. Сзади виднелся город, он очень мне напомнил город из моего сна, тот сон не хотелось вспоминать, и я сразу же переключил свой взгляд на местность поближе. Отвлекаться от грустных мыслей помогал мне старик.
– Прошли это чистилище! И как мы так? Чтоб ни одна нечисть не схватила за руку или ногу, просто везение!– улыбался старик своими пожелтевшими зубами.– Устал что-то я, ноги гудят, это ж сколько мы тогда шли? И на тебе лица нет! Как выжитый лимон стоишь, жалко тебя!
Звуки, которые я слышал когда мы шли, исчезли, стало очень тихо, и среди этой тишины раздался голос.
– Ещё живой.
Этот голос принадлежал Аиде. Она была уже не такой бойкой и воинственной, как в самом начале битвы. Вид её был слегка потрёпан, она казалась уставшей, глаза стали ещё злей, чем были, и огромные, страшные, чёрные крылья висели на её спине. Они были настолько огромны, что казались очень тяжёлыми, и их можно было только волочить за собой, и не более того. Чёрные перья торчали в разные стороны, от них веяло тяжестью и грязью.
Аида была зла и всё смотрела куда-то вдаль, как будто кого-то ждала. Длинные, смоляные волосы висели грязными паклями, плечо было ранено и виднелась кровь, кровь чёрного цвета. Острого запаха от неё я не ощущал, как раньше. Скорее, пахло от обстановки и от старика, который стоял рядом и разглядывал демона в женском обличии. Аида медленно повернула свою голову в мою сторону, проведя взглядом по земле, она достигла моих глаз, и её лицо перекосила неприятная улыбка.
– Скоро ты будешь моим.– прошипела она.
– Много хочешь, мало получишь, вешалка!– крикнул ей в ответ старик.
– А с тобой я позже разберусь!– рявкнула она.
– Где ангел?– сурово спросил я.
– На пути в мир иной.– огрызнулась Аида.
– Она жива.– тихо сказал себе я.
– И что дальше? Всё равно умрёт, и в этом будешь виноват только ты! Разве я не права? Избранный светом человек, который должен воцарить в мире баланс, единственный человек своего рода, который наделён способностью исцелять, понимать, помогать, чувствовать, контролировать. Из-за тебя, такого идеально-крутого, небо лишается великого воина, которым ты никогда не станешь! Ты марионетка в их руках! Тобой управляют и будут управлять всегда, даже сейчас не ты управляешь своей жизнью, ей управляет ангел! Разве ты просил дать тебе именно такую жизнь? Стать посредником между небом и землёй? Выполнять то, что они не могут выполнить? Слуги света боятся вас, людей, – наверно для тебя это не секрет? Им нужен ты, человек, но лишь в своих целях. И твой любимый ангел стал жертвой этой хорошо спланированной игры! Им плевать, кого они теряют, и им по большому счёту всё равно на тебя, только выполняй свои функции, а если ослушаешься, не поздоровится тебе.
Слушая её, становилось не по себе. А ведь в чём-то она была права. Всю нечисть подземного мира я уже увидел, этих изуродованных полулюдей, с перекошенными лицами и отравленными сердцами, хотя есть ли у них вообще хоть какие-то органы? Кажется, что это просто ходячие скелеты, на которые натянули кожу и в придачу изуродовали донельзя. А что я видел от света? Кристина сражается со всем злом, принимает на себя удары, а где помощь? Где хоть один ангел, который бы своим крылом прикрыл её? Где воины света, которые должны защищать…
– Задумался? Где армия, которая сможет сразить мою? Вся армия света заключается в этом старике, в этом протухшем мешке! Кто он? Нянька твоя или друг? Как это понимать?
– Помощь всегда приходит тогда, когда она нужна!– серьёзно сказал старик.– Ишь ты, как загнула! Марионетка, спланированная игра, в няньки меня приплела! Мы прям тут два юродивых, ничего не понимаем в твоей речи! Ты говори, да не заговаривайся! Поди ка славно тебя потрепало!
Старик всегда возвращал меня к жизни, к реальности! Даже если Аида говорила якобы правду, то всё равно ни в коем случае нельзя было верить ей, ведь она самое настоящее всечеловеческое зло! Пускай она говорит всё, что хочет, тем самым лаская мысль о том, что может я переметнусь к ней на сторону, пускай применяет все свои уловки с мальчиком и машинкой, и с голосом матери, – я не поддамся на её манипуляции. Больше всего на свете я был рад тому, что со мной был старик, Аида назвала его нянькой, возможно, это было именно так.
– Будь со мной! Твои способности и возможности можно совершенно по другому применять! Ты бы стал всемогущим человеком, если бы был со мной!
Понятно было, куда она клонит, вырисовывалась приблизительная картинка последующих слов Аиды, её действий и попыток.
– Ты жалкая!– крикнул я ей.
Это очень ей не понравилось, земля под ногами затряслась, и её разъярённый вид стал не на шутку пугать.
– Дурацкие правила! Так бы давно раздавила тебя как клопа!
– Не думаю.
Этот голос раздался за спиной Аиды. Нежное и хрупкое существо стояло совсем близко ко мне, хотелось подбежать к ней, обнять её и схватить на руки. Она не была так вымотана, как противница, на её лице была безмятежность, грустные глаза излучали ту самую неповторимую голубизну, губы были почти белыми, она не выглядела уставшей и потрёпанной, скрывать в себе она умела все свои чувства. Комбинезон уже не был таким белым и причёска была немного растрёпана, она держалась, старалась изо всех сил.
Иногда при повороте головы я видел, как Кристина глубоко вздыхала, я чувствовал, как её грудь то поднималась, то опускалась. Иногда просачивались некоторые импульсы от неё, я пытался их улавливать, задерживать в себе, но это было трудно, и она до последнего оставалась для меня закрытой. Я понимал, что за этой оболочкой бесстрашия находится хрупкое существо, которое очень устало и которому очень больно. Понимание этого выдавало меня с потрохами, но чтобы хоть как-то помочь Кристине, я пытался концентрировать своё внимание на других вещах. Аида всячески пыталась залезть в мою голову, провести, так сказать, ревизию и может узнать что-то новое про ангела, я защищался от неё, было не трудно, даже наоборот, я был собой доволен и чувствовал некую привилегию перед ней.
Кристина взглянула на меня и старика добрыми глазами, когда она еле улыбнулась, то озарила всё вокруг светлым сиянием, на душе у меня стало светло, я понимал, что нельзя ни при каких обстоятельствах опускать свои руки, как бы плохо тебе не было, нельзя сдаваться, нужно идти до конца. Но только при условии, что ты приносишь свои жертвы за правое и нужное дело, за очень важное для тебя дело.
– Спасибо тебе, что сохранил его.– тихим голосом сказала Кристина старику.
Старик поднял на неё свои глаза. В ответ он всего лишь улыбнулся и как-то по доброму посмотрел на меня. Было видно, что он знал её, но делал вид, что всё равно не понимает, что, собственно, здесь происходит. Он тоже был особенным человеком, видеть потусторонний мир со всеми демонами и чудовищами – редкость в наше время. Он просто мучился со своими кошмарами, со своей судьбой. Старик волочил на своей спине огромный груз, из-за которого он лишился семьи и друзей. Живя больше двадцати лет в одиночестве, можно понять, насколько он страдает и как ему тяжело. Одиночество приводит людей в тупик, развивает в человеке сумасшествие, но старик явно не болел расстройством психики.
Я тоже боялся одиночества, чем ближе оно подступало ко мне, тем чётче я его ощущал. Любовь уходила из моей жизни, утекала. Я видел Кристину перед собой и понимал, что она готовилась погибнуть, поэтому, не теряя своего лица, она стояла рядом с Аидой и с высоко поднятой головой ждала продолжения. Тьму это настораживало, она уже не так сильно была уверена в своих силах на победу. В прищуре её глаз читалось удивление и недоумение. Аида не понимала, почему Кристина ещё стоит перед ней и сражается! Неужели боли прошли?
– Я люблю тебя…
Эти слова прозвучали в моей голове и упали прямо в душу. Они принадлежали Кристине, её мысленный поток я сразу уловил, её слова сразу же осели в моём сердце. Грустный, уставший голос без красок и масок прозвучал во мне, я понял, как тяжело ей, как трудно смириться с мыслями о смерти, как тяжело чувствовать, как разрывается грудь, и виной всему этому был я.
Небо затянули тёмно-красные тучи, всё вокруг приобрело розоватый цвет, Аида развела в стороны свои крылья и, забив ими, как птица вознеслась в верх. Обратив внимание на Кристину, я понял, что пришёл тот момент, когда мне нужно закрыть глаза. Я во время закрыл их, иначе яркий свет, издаваемый крыльями ангела, ослепил бы меня. Потом я зажал лицо руками, как я ни старался, но свет проникал в мои глаза и я чувствовал жжение, из глаз текли слёзы, становилось больно, я сел на корточки и отвернулся в сторону, стало легче.
Я понимал и ощущал спиной, что происходит, пока я сижу с закрытыми глазами. Кристина расправила свои белоснежные крылья, огромные и мощные. Перья переливались серебристым цветом, взмахнув всей этой мощью она так же быстро и искусно взлетела в высь.
От крыльев ангела пахло только свежестью. Как будто я вдыхаю в лёгкие чистейший воздух Альп, нос пробивало, казалось, и уши стали слышать лучше. Первые пару минут запах стоял передо мной и манил, завораживал, потом постепенно он стал пропадать, уловить его уже было для меня проблематично, и я понял, что сейчас Кристина далеко от этого места.
Открыв глаза, я почувствовал лёгкое покалывание, глаза были красные, казалось, я только, что смотрел на раскалённое солнце или на огненные искры. Услышав какой-то стон, я стал оглядываться по сторонам. Увидев старика, лежавшего на земле, я как ошпаренный подбежал к нему. Когда я увидел его глаза, то не на шутку испугался, руки похолодели, стало страшно и мучительно больно слышать его тихие стоны. Было такое ощущение, как будто ему выжгли глаза, я больше не видел тех грустных карих глаз, вместо них были красные впадины, которые не переставая приносили старику нечеловеческую боль.
Он собрал все свои силы и схватил меня за плечо.
– А я ведь знал, что надо глаза-то закрыть!– простонал он.
– Чего не закрыл, раз знал?– встревожено ответил я.
– Да кто меня знает? Так заворожили эти крылья, что как дуб и остался стоять на одном месте! Красота неземная!
Я поражался стойкости и терпению этого человека, он не отпускал мою руку, пытался встать, но не получалось. Постоянно хотел прикоснуться своими грязными руками к глазам, точнее к тому, что от них осталось, но я убирал руки, хлопал по ним, отбрасывал в сторону, нельзя было позволить ему занести инфекцию.
– Вот как я угодил! Ты посмотри-ка! Чернь такая, что ложись да и в гроб!
– Эх, дед…– как бы пропев, сказал я.
– Вина моя, парнишка, я ведь знал! Ангела твоего – ох, как я подставил! Как же теперь без глаз? Ты смотри не расслабляйся, гляди ка по сторонам, я уж теперь не помощник тебе!
Он начинал сильно переживать, но в то же время не выпускал меня из своих сильных тисков.
– Как ты можешь подставить Кристину?– спросил я, приподнимая его с земли.
– Я ведь тут оказался неспроста, за тобой нужно было присматривать, а то чего доброго убили бы тебя, а там куда бежать, что делать? Я уже человек учёный, меня ничем уж не напугаешь, только вот, глянь-ка, об такую кочку знакомую споткнулся! Как же я теперь без глаз жить-то буду?– старик стал стонать и всхлипывать.– Не видать совсем ничего, всё жжёт, болит!
Присмотревшись, я определил, что сами глаза вроде бы целы, а кожа, закрывавшая глаза, была как кусок мяса, запеклась и закрыла всё от бровей до переносицы.
– Глаза вроде целы!– сказал я, думая, что это утешит старика.
– А что толку? Не видать всё равно ничего! И откуда тебе знать, целы они аль нет? Ты что, доктор?