Зарудина срочно отправили в тыл.
Младший лейтенант... Нет, в 3-й батальон нужно назначить другого командира. Но кого? А что, если... начальника разведки полка капитана Гурьева? Ведь 3-й батальон стоит на весьма ответственном направлении, удерживает выгодный рубеж. Ему нужен волевой командир. Такой, как Гурьев...
- Капитан Гурьев, - решаюсь я наконец, - отправляйтесь в третий батальон и вступайте в командование им. Задача батальона прежняя - ни шагу назад! Стоять насмерть! Понятно?
- Есть, товарищ майор. Задачу понял.
- Командира второго батальона, командиров роты автоматчиков и полковых батарей - ко мне, - приказал я теперь уже начальнику штаба.
Когда те прибыли, я поставил им задачу:
- Исходный рубеж для атаки - траншея, в которой батальон сейчас находится. Начинать атаку на рассвете, когда гитлеровцев на высотах станет одолевать сон. Никаких "ура", пока не подойдем к первой вражеской траншее на расстояние броска гранаты. Минометную роту батальона с вечера расположить в той же траншее, где и батальон. Как только ее командир услышит крики "ура" и взрывы гранат, немедленно открывать огонь по западным скатам высоты, которая слева. По правой будет вести огонь минометная батарея полка, чтобы отрезать путь подхода с нее подкреплений. Для переноса огня комбат лично подаст минометчикам сигнал красными ракетами.
Командиру полковой артиллерийской батареи тоже ночью подкатить орудия к батальону. Как только его роты захватят высоты, быстро, на руках, два орудия - на правую высоту, два - на левую. Установить их на прямую наводку. Командиру батальона выделить необходимое количество людей для помощи артиллеристам. Пусть вместе с расчетами катят орудия и подносят на высоты ящики со снарядами.
Командир роты автоматчиков до и в период атаки находится со мной. С захватом высот выдвинуть роту к батальону, на левую высоту.
Закончив постановку задач, проверил, как командиры уяснили их. После чего отпустил готовить подразделения к атаке. Подозвал к себе полкового инженера и поставил ему задачу на минирование западных скатов высот сразу же после захвата их 2-м батальоном.
* * *
Моросивший всю ночь дождь к рассвету прекратился, и на землю опустился густой туман. Это было нам как раз на руку.
Едва на востоке слегка засерело, батальон бесшумно поднялся из траншеи и скорым шагом двинулся к высотам. Несмотря на то что гитлеровцы то и дело пускали в небо ракеты, его роты тут же растворились в тумане.
Прошло десять минут, пятнадцать... Полная тишина. Но вот туман выплеснул из себя дружные разрывы гранат, клич "ура". Сразу же открыли огонь наши минометы. Застрочили автоматы, раздались пулеметные очереди.
Артиллеристы полковой батареи младшего лейтенанта И. П. Лугового, который перед этим боем сменил выбывшего по ранению капитана Д. А. Червонцева, на руках покатили свои орудия на высоты. Им помогали и стрелки...
Судя по звукам, бой уже переместился на западные скаты высот. Нужно срочно выдвигать роту автоматчиков и закреплять успех батальона.
На гребень высоты я прибыл вместе с автоматчиками. Уже совсем рассвело, туман заметно рассеялся. Стало видно, как примерно в километре впереди 2-й батальон отбивает контратаку фашистов. Минометная батарея полка и минрота батальона оказывают ему в атом существенную помощь: точные разрывы мин выкашивают из вражеской цепи сразу по нескольку человек.
Еще залп, другой. В гитлеровской цепи все больше брешей. Но фашисты не останавливаются, не залегают. С криками "хох!" они пытаются броском преодолеть заградительный огонь минометных подразделений, сблизиться с батальоном.
Подбегаю к батарейцам младшего лейтенанта Лугового. Они только что установили орудия на прямую наводку. Правда, два орудийных номера еще возятся со станиной первого орудия. Поскользнувшись, один из них падает.
- Быстрее, быстрее, ребята! - кричу им и тоже подхватываю левую станину. Бот теперь оба орудия готовы открыть огонь.
Луговой командует:
- По пехоте, гранатой осколочной...
Первые снаряды наших батарейцев рвутся сзади цепи, с перелетом. Второй залп. Теперь всплеск двух разрывов встает уже среди фашистов. Несколько фигурок падает.
- Цель! - слышу доклад старшего на батарее.
- Беглым! - звучит зычный голос младшего лейтенанта.
Бегущая в атаку цепь вражеского батальона наконец-то дрогнула и залегла.
Справа, на соседней высоте, тоже идет сильный бой. Там рвутся гранаты, частят автоматные очереди. Как оказалось, гитлеровской пехоте удалось-таки ворваться здесь в нашу траншею. А взвод полковой артиллерийской батареи не успел втащить свои орудия на высоту.
Нужно помочь правофланговой роте батальона и батарейцам.
- Старшего лейтенанта Кулакова ко мне! - крикнул я адъютанту.
Старший лейтенант И. А. Кулаков - командир роты автоматчиков. Он находится недалеко от меня, наблюдает за полем боя.
- Кулаков, на правом фланге четвертой роте тяжело!
Надо выбить гитлеровцев из траншеи. Берите два своих взвода и постарайтесь ударить фашистам во фланг. И гранаты, больше используйте гранат, поняли?!
- Понял, товарищ майор.
Перед нами же вражеская цепь то и дело пытается подняться. Но, пробежав несколько метров, снова залегает. Стрельбу из автоматов гитлеровцы почему-то не ведут, пробуют бросать ручные гранаты. Но те не долетают до наших бойцов.
Роты батальона тоже почти не ведут огня. Запрашиваю комбата, почему так слабо расстреливает фашистов. Ведь они почти рядом. Тот докладывает, что оружие забило грязью и оно то и дело отказывает. Вот оно что! А у немцев, видимо, автоматы вообще вышли из строя. Потому-то они и швыряют бесцельно гранаты.
В 8.00 доложил обстановку командиру корпуса. Генерал Кругляков выслушал меня и приказал удерживать высоты во что бы то ни стало. Я снова стал просить у него разрешения снять с правого фланга 1-й батальон и подтянуть его сюда, потому что одним батальоном и ротой автоматчиков удержать высоты очень трудно.
Генерал Кругляков помолчал, затем сказал в трубку:
- Ничего я тебе не дам, и не проси! Смог же взять высоты наличными силами? Смог! А ведь вначале тоже... Так что держись, Хомуло, держись! - и положил трубку.
- Держать так держать! - сказал я сам себе и невесело усмехнулся.
Старший лейтенант Кулаков тем временем уже завязал траншейный бой на правой высоте. Там слышны взрывы гранат, крики "ура". И гитлеровцы, зажатые с двух сторон автоматчиками Кулакова и стрелками 4-й роты, вскоре не выдержали, начали выскакивать из траншеи, отходить, отстреливаясь, с высоты.
А артиллеристы в этот момент ускорили выдвижение своих орудий на гребень высоты. И вскоре, установив их на прямую наводку, открыли беглый огонь по отходящим фашистам.
* * *
Итак, высота в наших руках. Но смирится ли враг с этим? Вряд ли. Перегруппировав свои силы, он снова попытается вернуть себе эти выгодные позиции.
Так оно и вышло. В 11.00 до двух его пехотных батальонов без танков, но под аккомпанемент огня сразу четырех дивизионов артиллерии полезло на высоты.
Атаковали гитлеровцы снова сразу обе высоты. Было видно, как их офицеры с криками бежали сзади цепей, размахивали пистолетами, подталкивали солдат в спины, пинали. Пехота опять огня не вела - забитое грязью немецкое оружие отказало напрочь. Это-то и вызывало у фашистских солдат дополнительную боязнь, неуверенность в успехе атаки.
Два залпа сделала наша минометная рота. И умолкла. Батарейцы младшего лейтенанта Лугового тоже произвели лишь по два выстрела из каждого орудия. Не было боеприпасов. Их израсходовали при взятии высот и отражении первой контратаки. А вот теперь...
Редко постреливали и наши винтовки, автоматы. У стрелков тоже каждый патрон на учете. Оставалось только ждать момента, когда вражеская цепь приблизится к траншеям на бросок гранаты.
И она приблизилась. Тотчас же десятки взрывов заволокли дымом вырвавшихся вперед гитлеровцев. Те тоже начали забрасывать гранатами наши траншеи. Так длилось несколько минут. Затем, оставив на склонах высот десятки трупов, фашисты на левом фланге и в центре боевого порядка батальона откатились назад.
А вот справа небольшой их группе все же удалось ворваться в нашу траншею на стыке 1-й роты и роты автоматчиков. А до взвода пехоты, миновав траншею, ринулось на гребень высоты, где стояли орудия полковой батареи. И тогда младший лейтенант Луговой, развернув свои расчеты в цепь, смело повел их на врага. Я лично видел, как он орудийным банником размозжил голову налетевшему на него фашистскому офицеру.