В этот момент снова отличились наши командиры минрот капитан А. М. Ларин и старший лейтенант И. А. Кондратьев. Пристреляв рубеж, к которому должна была вот-вот подойти фашистская пехота, они, рассчитав и время этого подхода, и полет мин, открыли в нужный момент такой интенсивный огонь, что на рубеже встала буквально сплошная стена разрывов. Им вторила и полковая минометная батарея старшего лейтенанта С. С. Григорьева. Гитлеровцы были буквально ошеломлены. Многие из них были сразу же убиты, другие залегли. А в это время 3-й батальон капитана Ф. Г. Суркова, назначенного вместо выбывшего из полка капитана Дюсенова, развернувшись в боевой порядок еще на болоте, с дружным "ура" атаковал фашистов. Те начали поспешно отходить вместе с пятившимися самоходками к роще.
Итак, вторая контратака врага отбита. Но и наши батальоны затоптались на месте, не имея достаточной огневой поддержки. Ведь артполк по-прежнему оставался на противоположном берегу Бебжи и мог вести огонь лишь на предельных дальностях. Но такой огонь малоэффективен. Сменить же огневые позиции, выдвинув их вперед, нет возможности - болото. Полковой же и батальонной артиллерии явно недостаточно, чтобы надежно подавить противника хоти бы даже в роще.
Как быть? Еще две попытки продвинуться вперед отбиты противником с весьма серьезными для нас потерями. Надеяться на помощь соседа справа не приходится: 885-й стрелковый оказался почти в таком же положении. Ему, правда, несколько легче, ведь в полосе его наступления от Гонендза до Вулька-Пясечна идет вымощенная по болоту гать. Это давало возможность командиру полка подполковнику В. И. Шипилову выдвигать по ней резервы, артиллерию. И все равно дела там тоже не двигались с мертвой точки. Противник уже пришел в себя, сопротивляется упорно. Так что же делать?
Пока мучился этим вопросом, наступил вечер. А вместе с ним от командира дивизии пришло боевое распоряжение. Из него выходило, что нам на следующий день ставилась прежняя задача. Но вот артполк выводился из моего подчинения и нацеливался на поддержку 882-го стрелкового - второго эшелона дивизии, который с утра вводился в бой в полосе 885-го, ближе к стыку между полками первого эшелона. Направление движения - восточная окраина Вулька-Пясечна и далее в обход с северо-востока крепости Осовец.
Конечно, нам было понятно положение генерала Гаспаряна. Ведь дивизии была поставлена задача овладеть крепостью Осовец. А иных средств усиления он от старших начальников не получил. Вот теперь и манипулировал своим единственным артполком.
И все же обидно и нам в такой критический момент оставаться без средств усиления.
Радовало лишь то, что нашим соседом слева будет теперь свежий полк. Это конечно же облегчит выполнение поставленной командиром дивизии задачи. Нужно только теснее увязать с ним взаимодействие.
Да и со своей стороны... Прежде всего следует произвести перегруппировку сил полка, так как все три батальона уже втянуты в дело. Во-первых, уплотнить поредевшие боевые порядки 2-го батальона, сместив его ближе к левому флангу. И с утра 13 августа наступать именно левым флангом полка. Из своего резерва вернуть командиру 3-го 9-ю стрелковую роту и ею занять свободный промежуток на левом фланге батальона. За счет сужения боевого порядка 1-го батальона высвободить 2-ю стрелковую роту, которая до этого действовала в центре батальона, и вывести ее в резерв вместо 9-й.
И еще. В период огневой подготовки сосредоточить огонь батареи 120-мм минометов, артбатареи полка и всех трех минрот перед фронтом действия 3-го и 2-го батальонов, которым, с переходом 882-го стрелкового полка в наступление, решительной атакой прорвать оборону противника на довольно узком участке, шириной по фронту всего один километр двести метров.
2-й стрелковой роте - резерву командира полка - двигаться за 2-м батальоном в готовности развить успех атакующих.
С началом огневой подготовки 1-му стрелковому батальону из всех видов оружия подавлять противника с места, воспрещать его огневым точкам действовать против боевых порядков 3-го батальона, а также препятствовать маневру врага живой силой вдоль фронта. Но как только батальоны первого эшелона овладеют впереди лежащими высотами, он тоже переходит в атаку, нанося удар в обход рощи, что перед ним.
За короткую летнюю ночь выполнить такой объем работ нелегко. И все-таки к 6.00 все намеченное было сделано.
В 8.00, после пятнадцатиминутной огневой подготовки, все три полка дивизии одновременно перешли в наступление. И во второй половине дня 13 августа, прорвав оборону врага, овладели населенным пунктом Вулька-Пясечна и близлежащими к нему высотами, создав тем самым угрозу обхода города и крепости Осовец с северо-востока.
А 14 августа нам уже зачитали приказ Верховного Главнокомандующего, в котором дивизии за отличные действия по овладению крепостью Осовец объявлялась благодарность.
* * *
4 сентября 1944 года дивизия вошла в состав 41-го стрелкового корпуса 3-й армии 2-го Белорусского фронта, а с 5 сентября, сосредоточившись в районе Черновец, уже получила задачу овладеть городом и крепостью Остроленка.
Этот город и крепость являлись важным пунктом в обороне фашистов на реке Нарев. Здесь оборонялись их 81-й и 88-й пехотные полки 52-й дивизии и 11-й пехотный полк 14-й дивизии, усиленные танками и самоходными орудиями.
Полевые укрепления на ближних подступах к городу представляли собой две линии траншей. Первая - полного профиля с системой открытых пулеметных площадок. Вторая состояла из отдельных окопов и ходов сообщения, направленных в тыл. Перед траншеями - проволочные заграждения в два, а в отдельных местах и в четыре ряда кольев. На самых ответственных направлениях эти заграждения усилены и малозаметными препятствиями.
Первый пояс минных полей из противопехотных и противотанковых мин находился перед проволокой, второй - за ней. Каменные дома на окраине и подвалы оборудованы под огневые точки. При наличии в городе танков и самоходно-артиллерийских установок, а также сильной огневой поддержки с западного берега крепость Остроленка являлась довольно мощным опорным пунктом.
По решению генерал-майора И. F. Гаспаряна дивизия наступала, имея в первом эшелоне 885-й и 878-й полки. Батальоны в полках действовали в одну линию.
Особенностью боя за город и крепость Остроленка являлось то, что время на подготовку к наступлению исчислялось всего лишь несколькими часами. В полдень 5 сентября 1944 года дивизия после марша сосредоточилась в исходном районе, в 8-10 километрах от переднего края обороны противника. К двум часам ночи была проведена рекогносцировка, принято решение, доведены задачи. А в половине пятого 6 сентября уже началась артиллерийская подготовка, которая длилась 25 минут и закончилась залпом дивизиона реактивной артиллерии сигналом на наступление.
...В 5.00 батальоны полка, преодолев первый пояс заграждений, вышли ко второму. Но здесь под шквальным пулеметным и артиллерийским огнем, неся большие потери, вынуждены были залечь. Группы разграждения немедленно выдвинулись вперед и принялись проделывать проходы в минных полях.
К 6.00 эти проходы были готовы. Ведя на ходу сильный огонь из автоматов и ручных пулеметов, роты стремительно ринулись в них и через несколько минут уже овладели обеими траншеями.
И снова на пути встало минное поле. А группа разграждения из трех бойцов-саперов, следовавшая за 1-й ротой лейтенанта Акинфьева, выведена из строя. Тогда лейтенант, приказав командиру отделения противотанковых ружей сержанту Василькову бить по амбразурам пулеметов, кинулся к залегшим подчиненным и скомандовал:
- Противотанковыми гранатами по минному полю, огонь!
Рота сама проделала два прохода и снова пошла через них в атаку. К сожалению, в этом бою пуля вражеского снайпера сразила лейтенанта Ашгафьева, прекрасного человека и храброго командира. Но его подчиненные не дрогнули, продолжали идти вперед, мстя фашистам за смерть своего ротного...
Не задерживаясь в траншеях, 1-й батальон, а за ним 2-й и 3-й ворвались на юго-восточную окраину Остроленки. Затем начали медленно продвигаться к центру города. Приходилось брать штурмом не только каждый дом, но и каждый этаж и чердак. И в этих схватках наши воины проявляли поистине чудеса героизма. Красноармеец Бабаскин, например, с двумя товарищами ворвался в дом, занятый группой гитлеровцев. Троих отважные воины уничтожили гранатами, а восемь фашистов взяли, в плен.
Комсорг из 3-го батальона сержант Богатырев с тыла подобрался к дому, из которого фашисты вели сильный пулеметный огонь по нашим боевым порядкам. Проникнув через окно в него, он перебил из автомата находящихся в нем гитлеровцев. Но вскоре заметил, как к дому подходит другая группа врагов. Богатырев тут же лег за трофейный пулемет и открыл по ней огонь. На все предложения фашистов сдаться в плен комсорг отвечал меткими очередями. Тогда те подожгли дом. Богатырев геройски погиб, но его смерть дорого обошлась врагу. Десятки гитлеровцев полегли от метких выстрелов пулеметчика...
До 9.00 противник предпринял против наших батальонов еще две контратаки. Последняя - силой до двух пехотных рот с десятью танками - была из района моста через реку Нарев. Но обе эти контратаки были отбиты, противник потерял при этом четыре танка и до сорока человек убитыми. Несколько десятков гитлеровцев мы взяли в плен.
А через полчаса подразделения нашего полка, уничтожив последние очаги сопротивления врага, вместе с 885-м полком полностью овладели городом, вышли на восточный берег реки Нарев и закрепились здесь... И почти сразу же по приказу командования приступили к сдаче боевого участка 120-й гвардейской стрелковой Рогачевской дивизии.
За мужество и отвагу, проявленные при овладении городом и крепостью Остроленка, приказом Верховного Главнокомандующего всему личному составу дивизии была объявлена благодарность. А наш 878-й стрелковый полк получил наименование Остроленковский.
* * *
Грандиозное наступление, начатое 23 июня силами пяти фронтов на центральном участке советско-германского фронта, к сентябрю в основном завершилось. Лишь небольшая часть сил 1-го и 2-го Белорусских фронтов еще продолжала наступательные действия.
По директиве Ставки от 29 августа две армии левого крыла 2-го Белорусского фронта, одна из них - 3-я, должны были 4-5 сентября достичь реки Нарев, захватить плацдарм в районе Остроленки и перейти там к обороне.
41-му стрелковому корпусу в первых числах сентября удалось форсировать Нарев с ходу и захватить небольшой плацдарм на его западном берегу южнее города Ружан. Для расширения этого плацдарма в течение сентября проводилась подготовка штабов и войск, в том числе и частей 290-й стрелковой дивизии.
С 7 сентября дивизия была переподчинена 40-му стрелковому корпусу этой же армии и сосредоточена в лесах у населенного пункта Циск, что на восточном берегу реки Нарев. Севернее нас был город Ружан. В течение всего сентября полки занимались боевой подготовкой, доукомплектовывались личным составом, пополнялись вооружением и боевой техникой.
...Заканчивался сентябрь. В полку по-прежнему шли плановые занятия. На стрельбище днем и ночью проводились пристрелка оружия и стрельба из него, отрабатывались вопросы боевого слеживания подразделений. А в первых числах октября состоялось тактико-строевое учение в масштабе полка.
Место для учения было выбрано вблизи расположения штаба 35-го стрелкового корпуса. Полк уже занял исходное положение, командирам батальонов еще раз уточнялась задача и доводились указания по взаимодействию. В это время к нам подъехало два "виллиса". Из них вышло несколько офицеров. Впереди шел небольшого роста, худенький генерал-майор, а за ним вразвалку - кряжистый полковник.
Как и положено, я подошел к генералу, представился и доложил, чем занимаюсь со своими комбатами. Генерал назвал себя командиром 35-го стрелкового корпуса Никитиным и переспросил, какой дивизии мой полк. Затем поинтересовался:
- А почему вы для учений выбрали именно этот район?
Я доложил, что местность здесь не только позволяет наступать полком в одном направлении, но и дает возможность развернуть его во всех направлениях. Это нужно мне как руководителю учения, так как оно проводится тактико-строевым методом и здесь я могу не только отработать управление подразделениями, до и потренировать личный состав в слаженных действиях при маневре.
- Любопытно, очень любопытно! - проговорил генерал хрипловатым голосом, обращаясь к полковнику и другим своим спутникам. - А вот наши командиры полков таких учений не проводят. Давайте посмотрим хотя бы это. Продолжайте, товарищ подполковник.
Почему заинтересовался учениями полка командир 35-го, соседнего с нами корпуса, тогда как мы входили в состав 40-го, для меня, да и для комбатов стало ясно позже, когда был получен приказ командующего армией о передаче 290-й стрелковой дивизии в состав корпуса генерал-майора Н. А. Никитина. А сейчас генерал, да и полковник внимательно слушали мои указания командирам батальонов по вариантам действий в бою.
До самого конца учения генерал неотлучно находился рядом со мной, командиром полка. И ни разу не перебил ни словом, ни жестом. Лишь иногда обращался к полковнику, и они что-то вполголоса обсуждали между собой. Как потом выяснилось, фамилия полковника была Н. А. Вязниковцев и он занимал должность начальника штаба корпуса.
Когда был дан отбой, генерал-майор Н. А. Никитин тепло поблагодарил меня за хорошо организованное и проведенное учение. На прощание пожал руку и уехал.
По возвращении я доложил командиру дивизии о проведенном с полком учении и о том, что на нем от начала до конца присутствовал командир 35-го стрелкового корпуса. Генерал Гаспарян, немного подумав, загадочно сказал:
- Ничего, скоро узнаешь, почему Никитин присутствовал у тебя на занятиях.
* * *
8 октября 290-я стрелковая дивизия вошла в состав 35-го корпуса, а утром 12 октября уже вступила в бой.