Что касается вопроса - с какой целью Хрущеву надо было разоблачать культ личности, то главный ответ заключается в следующем. После смерти И. В. Сталина в партии, как и после смерти В. И. Ленина, возникла проблема: кто сможет и кто должен возглавить Коммунистическую партию Советского Союза? Буквально у одра И. В. Сталина из избранного ХIХ партийным съездом Президиума ЦК КПСС в составе 36 членов выведены были 22 высших партийных руководителя. Удалены были почти все, кого на съезде выдвинул Сталин. Созданная им система коллективного руководства, сочетания старых и молодых партийных кадров была разрушена. Те, кто остался, захватили все ключевые должности в партии и государстве. Председателем Совета Министров СССР стал Г. М. Маленков, первыми заместителями Предсовмина - Л. П. Берия, В. М. Молотов, Н. А. Булганин, Л. М. Каганович. Председателем Президиума Верховного Совета СССР - К. Е. Ворошилов, секретарем ЦК КПСС - Н. С. Хрущев. Все они стали членами сильно укороченного Президиума ЦК КПСС. Другими словами, произошел тихий государственный переворот.
Весьма показательны в этом отношении воспоминания Д. Т. Шепилова, входившего в те годы в высшее партийное руководство. Он пишет:
"Конечно, ни один человек в партии и стране не думал ни о Хрущеве, ни о Берии как о возможных преемниках Сталина на постах Председателя Совета Министров или Генерального секретаря ЦК. Но иного мнения держался каждый из этих двух и всеми методами - посулами, лестью, интригами, устрашением действовал в определенном направлении. Безусловно, две трети из того широкого состава (36 человек) Президиума ЦК, который по предложению Сталина был избран на Пленуме ЦК после XIX съезда партии, оставались в стороне и во всех интимных, подготовительных обсуждениях участия не принимали. Дежурили у постели больного Г. М. Маленков, Л. П. Берия, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, Н. С. Хрущев. Н. А. Булганин, Л. М. Каганович, А. И. Микоян, М. З. Сабуров, М. Г. Первухин, П. М. Шверник.
...И Хрущев рвался на первую роль в этой сфере, лелея те же честолюбивые мечты, что и Берия, но избрав для достижения своих целей другие обходные пути...
Назначение Хрущева на пост Секретаря ЦК соответствовало его самым сокровенным желаниям. Оно знаменовало собой первый акт той трагедии, которая скоро начала развертываться на глазах всего мира и, подобно пробуждающемуся вулкану, наращивать свои разрушительные последствия" ("Вопросы истории". 1998, № 3, с. 12, 13, 22).
Однако избрание сентябрьским (1953 года) Пленумом ЦК Первым секретарем Центрального Комитета КПСС Н. С. Хрущева еще не означало его автоматического лидерства в партии и авторитета в народе. На достижение этого лидерства и авторитета в определенной степени и был рассчитан доклад о культе личности Сталина на XX партийном съезде, а также его основные выводы. Не случайно доклад был произнесен в конце работы съезда на закрытом заседании и без обсуждения. Подобные приемы не так уж и новы в истории.
Под предлогом борьбы с культом личности Н. С. Хрущев добивался и отстранения от руководства партией и государством В. М. Молотова, Г. М. Маленкова, Л. М. Кагановича и других тогдашних советских деятелей.
Но была и еще одна причина: желание отомстить Сталину за то, что он не спас от расстрела сына Н. С. Хрущева от первого брака - Леонида. Летчик Леонид Хрущев по одной версии попал в плен, по другой - сам посадил самолет на захваченной врагом территории. Стал сотрудничать с фашистами, призывал по радио красноармейцев сдаваться в немецкий плен. Он был выкраден у немцев нашими разведчиками. Предстал перед военным трибуналом и был приговорен за измену Родине к высшей мере наказания - расстрелу. Н. С. Хрущев молил И. В. Сталина не допустить смертной казни. Сталин ответил: "Вы просите как отец или член ЦК? Как отец? А что я скажу другим отцам, потерявшим своих сыновей?" Вопрос о судьбе летчика Л. Хрущева стал предметом специального рассмотрения на заседании Политбюро, которое оставило приговор в силе.
Между прочим, впоследствии Н. С. Хрущев за сына отомстил и Г. К. Жукову. Нам, авторам, известно от ряда ответственных работников ЦК партии и крупных военачальников, что, став Первым секретарем ЦК, Хрущев потребовал от Министра обороны страны Жукова представить летчика Леонида Хрущева к званию Героя Советского Союза. На это Жуков резко возразил, что предателей не представляет к боевым наградам, тем более к высокому званию Героя. Скомкав наградной лист, бросил его в сторону Хрущева. Этот случай послужил своего рода поводом наряду с другими причинами на октябрьском (1957 года) Пленуме ЦК партии для снятия Г. К. Жукова с поста Министра обороны СССР и обвинения его в бонапартизме, отрыве армии от партии. И это несмотря на то, что в свое время именно Жуков помог Хрущеву избавиться от Берии.
Для того чтобы внести ясность в вопрос о роли Сталина в Великой Отечественной войне, необходимо рассмотреть обвинения, предъявленные ему как Верховному Главнокомандующему. Это позволит осветить и ряд проблем самой Великой Отечественной войны.
Следует начать с предвоенных лет, так как деятельность Сталина в Великой Отечественной войне уходит своими корнями в предвоенные годы. Именно Хрущев в своем докладе на XX съезде партии обвинил Сталина в том, что-де он не сумел подготовить страну к войне, к отпору агрессору.
Хрущев уверял делегатов съезда в том, что были "и время и возможности... чтобы хорошо подготовить страну к обороне", что "наша промышленность находилась на таком уровне развития, что она была в состоянии полностью обеспечить Советскую Армию всем необходимым". Но мобилизации "промышленности своевременно проведено не было. И с первых же дней войны обнаружилось, что наша армия вооружена плохо, что мы не имеем достаточного количества артиллерии, танков и самолетов для отпора врагу. Советская наука и техника дали перед войной великолепные образцы танков и артиллерии. Но массовое производство всего этого не было налажено..." ("Известия ЦК КПСС". М., 1989, № 3, с. 147).
Обвинения, выдвинутые Хрущевым, были более чем серьезны. Они касались не только Сталина. Речь шла о якобы провале программы подготовки страны к отпору агрессору, то есть о результатах работы десятков миллионов советских людей, о деятельности Советского правительства, о политике партии в предвоенные годы.
Рассмотрим, как же в действительности обстояло дело.
Прежде всего, следует зафиксировать бесспорный факт - партия, правительство, Сталин своевременно поняли, какую страшную военную опасность для нашей страны принес приход к власти фашистов в Германии. Они разоблачали агрессивный и реакционный характер нацизма, захватнические планы гитлеровцев. Уже в 1934 году на XVII съезде ВКП(б) было подчеркнуто, что фашизм вынужден будет прибегнуть к войне, что в этой тревожной международной обстановке СССР будет стоять "твердо и непоколебимо на своих мирных позициях, борясь с угрозой войны, борясь за сохранение мира, идя навстречу тем странам, которые стоят так или иначе за сохранение мира, разоблачая и срывая маску с тех, кто подготовляет, провоцирует войну" (XVII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б). М., 1934, с. 13).
Партия, правительство, Сталин приняли меры к тому, чтобы довести до сознания народа наличие этой угрозы и мобилизовать все его силы на свершение грандиозных дел строительства и укрепления нового общества. Этот факт зафиксирован в тысячах документов того времени.
В условиях надвигавшейся угрозы войны партия и правительство принимали решительные меры для того, чтобы переломить грозное развитие событий, сорвать возможность сговора мировых империалистических сил за счет СССР. Прикрываясь лозунгами борьбы против большевизма, советского коммунизма, Гитлер рассчитывал, что ему удастся привлечь на свою сторону Англию и США и, таким образом, направить все капиталистические страны на разгром Советского Союза. Однако получилось иначе. На одной стороне оказались Гитлер и Муссолини, а на другой - Сталин, Черчилль и Рузвельт. И это в условиях, когда двадцать лет формировалась антисоветская коалиция. Разве это не свидетельствует о И. В. Сталине как о талантливом политике, искусном дипломате? В истории нужно быть объективным.
Подтверждением этого является и заключенный в августе 1939 года пакт о ненападении с Германией. Пакт обеспечил нашей стране еще два года для подготовки к отпору фашистской агрессии. Заключение в 1941 году договора о нейтралитете с Японией спасло СССР от японской агрессии, а в конечном итоге от войны на два фронта. Вот почему заключение этих двух международных договоров было высшим достижением внешнеполитической стратегии Сталина и советской дипломатии.
Разумеется, советское руководство не питало иллюзий по поводу истинной сущности захватнической политики фашистской Германии. Сохранилось свидетельство присутствовавшего на советско-германских переговорах руководителя юридического департамента германского министерства иностранных дел Гауса. Он писал, что появившийся во время переговоров Молотова и Риббентропа Сталин, отвечая на вопрос последнего, заявил: "Не может быть нейтралитета с нашей стороны, пока вы сами не перестанете строить агрессивные планы в отношении СССР". Затем уточнил: "Мы не забываем того, что вашей конечной целью является нападение на нас" ("Аргументы и факты". 1987, № 37).
Впоследствии Маршал Советского Союза Г. К. Жуков писал: "Что касается оценки пакта о ненападении с Германией в 1939 г., в момент, когда наша страна могла быть атакована с двух фронтов - со стороны Германии и со стороны Японии,- нет никаких оснований утверждать, что И. В. Сталин полагался на него. ЦК ВКП(б) и Советское правительство исходили из того, что пакт не избавил СССР от угрозы фашистской агрессии, но давал возможность выиграть время в интересах укрепления нашей обороны, препятствовал созданию единого антисоветского фронта" (Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. Т. 1. М., 1990, с. 229). Такова оценка пакта о ненападении с Германией, сделанная одним из главных творцов победы над "третьим рейхом".
Не только борьба за продление мирной передышки, но и стремление обеспечить коренные геополитические потребности Советского Союза преследовались Сталиным в 1939 году при заключении с Германией договора о ненападении. Договор обеспечивал выход нашей страны на внешние рубежи, завоеванные предшествующими поколениями, и отодвигал западную границу от ее важнейших политических и экономических центров.
Задача обеспечения безопасности северо-западных рубежей государства была решена в зимней войне с Финляндией в 1939-1940 годах. Протяженность границы с Финляндией составляла более тысячи километров. От Ленинграда она проходила всего в 32 км. По существу, вторая столица страны, к тому же мощный центр оборонной промышленности, находилась в зоне артиллерийского огня противника. Не защищены были и морские подступы к Ленинграду. А в случае захвата Ленинграда там вполне могли создать альтернативное правительство, которое стало бы базой для развязывания гражданской войны. В опасной близости от границы находился и Мурманск, наш северный незамерзающий порт, и железная дорога, связывающая его с центральными районами страны. Это факты, с которыми в условиях нарастающей угрозы войны нельзя было не считаться. Поистине глубокий смысл имеет афоризм: "География - это судьба народа".
Советское правительство предлагало разрешить мирным путем вопросы взаимоотношений между СССР и Финляндией. В переговорах с финнами Сталин говорил: "Мы не требуем и берем, а предлагаем... Поскольку Ленинград нельзя переместить, мы просим, чтобы граница проходила на расстоянии 70 километров от Ленинграда... Мы просим 2700 кв. км. и предлагаем взамен более 5500 кв. км". Защищая прорубленное Петром Великим "окно в Европу", он заявлял: "Мы ничего не можем поделать с географией, так же как и вы ее не можете изменить" (Зимняя война 1939-1940. Кн. 1. Политическая история. М., 1998, с. 125, 371).
Однако поддерживаемое Германией и поощряемое Англией и Францией финляндское правительство отвергло мирный путь решения вставших вопросов. В ходе зимней войны 1939-1940 годов Красная Армия прорвала мощную, укрепленную на современный лад линию Маннергейма и продвинулась на запад от 25 до 200 км. Через три с половиной месяца после начала войны финская армия, которой помогали западные державы, была разгромлена. По подписанному мирному договору Финляндия уступила часть своей территории, обеспечивающей безопасность Ленинграда и северо-западной границы СССР. А главное - были сорваны замыслы ведущих капиталистических стран превратить советско-финляндскую войну в мировую войну против Советского Союза.
Несостоятельными оказались утверждения, будто эта война показала слабость Красной Армии. Нелишне напомнить, что незадолго до советско-финляндской войны Красная Армия одержала блистательные победы над японскими самураями в районе озера Хасан и реки Халхин-Гол.
Конечно, советско-финляндская война заставила сделать и определенные выводы военно-политического характера. Руководством страны были предприняты меры для повышения боеспособности Красной Армии и укрепления ее командных кадров. Эта война показала необходимость освобождения от методов гражданской войны. Это была современная война, и она требовала перестройки армии на современные методы ведения войны. Подводя итоги советско-финляндской войны на совещании при ЦК ВКП(б) начальствующего состава в апреле 1940 года, И. В. Сталин отмечал: "Вот этот культ традиции и опыта гражданской войны развит у людей и отнял у них психологическую возможность побыстрей перестраиваться на новые методы современной войны... А что такое современная война? Интересный вопрос - чего она требует? Она требует массовой артиллерии... Второе - авиация, массовая авиация... Дальше танки, третье, тоже решающее... Минометы, четвертое, нет современной войны без минометов... Дальше - автоматизация ручного оружия... Создание культурного, квалифицированного и образованного командного состава... Требуются хорошо сколоченные и искусно работающие штабы... Затем требуются для современной войны хорошо обученные, дисциплинированные бойцы, инициативные... Для современной войны нам нужны политически стойкие и знающие военное дело политработники... Вот все те условия, которые требуются для того, чтобы вести современную войну..." (Зимняя война 1939-1940. Кн. 2. И. В. Сталин и финская кампания. М., 1998, с. 278-280).
Несостоятелен и вывод Хрущева о том, что у Советского Союза были "и время и возможности... чтобы хорошо подготовить страну к обороне". Как раз именно времени для выполнения этой безмерно трудной задачи стране было отведено катастрофически мало, если не сказать, что его практически не было. Сталин не раз предупреждал, что нам необходимо пройти путь, который занял у других стран столетия, лет за десять или того меньше. Иначе нас могут смять и загубить дело социализма.
Хрущев умышленно разорвал связь времени с объемом и трудностью задач, которые предстояло решить. А только так можно судить о том, достаточным или недостаточным временем располагала страна. Лживо и его утверждение, что были "возможности хорошо подготовить страну к обороне, что наша промышленность "была в состоянии полностью обеспечить Советскую Армию всем необходимым".
Здесь налицо полное извращение действительности. Хрущев отлично знал, что к началу 30-х годов Советский Союз в экономическом отношении был отсталой страной (на целое столетие!), уступавшей развитым капиталистическим государствам, той же Германии. У него не было промышленности, способной в массовом количестве производить танки, самолеты, артиллерию и другую современную боевую технику.
В стране предстояло еще только создать мощную индустриальную базу, целые новые отрасли промышленности, построить тысячи заводов, фабрик, шахт. Шла борьба буквально за каждый день, чтобы страна как можно раньше получила продукцию вновь построенных предприятий. Предстояло поднять и создать современное сельское хозяйство, способное обеспечить промышленность сырьем, реконструировать транспорт, подготовить десятки тысяч новых инженеров и сотни тысяч квалифицированных рабочих, предстояло разработать и заложить в чертежи образцы новой военной техники, которая бы не уступала лучшим ее образцам, состоявшим на вооружении передовых армий капиталистических стран. Необходимо было подготовить и военные кадры, способные овладеть этой техникой и умело применить ее в боевых условиях, коренным образом преобразовать сами вооруженные силы, сделать их способными вести современную войну.
Так, директор КАММИНговского Центра по изучению России и Восточной Европы Тель-Авивского университета Г. Городецкий, разоблачая книгу Резуна "Ледокол", пишет: В предвоенные годы "Сталин яростно критиковал академии за их устаревшие методики преподавания, за то, что они не чувствовали суть современной войны. Он был преисполнен решительности создать современную армию" (Г. Городецкий. Миф "Ледокола": Накануне войны. Пер. с англ. М.. 1995, с. 292).
Важное место в строительстве Красной Армии в предвоенные годы занимает проблема чистки ее рядов в 30-е годы. Здесь необходимо остановиться на одном важном аспекте этой проблемы. Долгое время, и в годы гражданской войны и в послевоенный период, во главе Красной Армии находился Троцкий. Ему принадлежала если не решающая, то важнейшая роль в формировании высшего командного состава армии, в выдвижении на руководящие посты командиров и комиссаров. Так сформировался в армии широкий слой лиц, обязанных в значительной мере Троцкому своей военной карьерой. При формировании этого слоя не последнюю роль играл и момент личной преданности Троцкому назначаемых лиц.
При непомерном властолюбии Троцкого, его стремлении играть высшую роль в партии и в государстве, это потенциально создавало угрозу бонапартистского варианта развития событий. Опасность обострялась болезнью Ленина, а затем и его смертью. Особенно это становилось угрожающим в связи с шаткой политической позицией Троцкого и его необузданным честолюбием. Напомним, что Ленин в своем политическом завещании охарактеризовал Троцкого, как небольшевистского деятеля. А это было чревато опасностью попытки с его стороны изменить политический строй страны, отходом от ленинизма.
В условиях развернувшейся ожесточенной дискуссии после смерти Ленина, наличия в стране многочисленных сторонников Троцкого, борьбы за преемственность власти, в условиях стремительно надвигавшейся угрозы войны вопрос о кадрах армии, за кем армия пойдет, приобретали особую остроту. Влияние Троцкого в армии было не только сильным, но и широким. Он был связан со многими из ее высших руководителей лично.
В 1939 году немецкий писатель Л. Фейхтвангер, посетив Москву, высказал такую мысль: "Раньше троцкисты были менее опасны, их можно было прощать, в худшем случае - ссылать... Теперь, непосредственно накануне войны, такое мягкосердечие нельзя было себе позволить. Раскол, фракционность, не имевшие серьезного значения в мирной обстановке, могут в условиях войны представить огромную опасность".
Определенную роль, подвигнувшую Сталина на проведение решительных мер, сыграло непрестанное хвастовство Троцкого, что армия при всех условиях поддержит его и пойдет за ним. В 1937 году на столе Сталина оказалась книга Троцкого "Преданная революция", в которой автор утверждал, что выражает не свои идеи, а говорит от имени огромного числа своих молчаливых сторонников в СССР. Этих сторонников больше всего могло быть в Красной Армии, которой он руководил в течение семи лет. Практически все тогдашнее руководство Красной Армии прошло через руки Троцкого, им отбиралось, назначалось, выдвигалось.
Известно, что многие из видных троцкистов признавали наличие заговорщических связей с военными кругами. Например, Н. Н. Крестинский в заключительном слове на процессе по делу антисоветского правоцентристского блока говорил: "В феврале 1935 года Пятаков сообщил мне, что между нами, троцкистами, правыми и военной группой Тухачевского состоялось соглашение о совместном совершении вооруженного переворота. С этого момента я несу ответственность не только за действия троцкистов, но и действия правых и за действия военных заговорщиков" (Цит. по: "Дуэль". 1998. ( 37).
Необоснованные репрессии, естественно, не могут быть оправданы. Но необходимо помнить, что Троцкий и его окружение при поддержке зарубежных банков и правительств развернули бешеную кампанию травли Советского Союза и лично Сталина как его лидера. Известно, что когда во время советско-финляндской войны формировалось временное правительство во главе с О. В. Куусиненом, определенными кругами на Западе обсуждался вопрос о создании русского альтернативного правительства во главе с Троцким (См.: М. И. Семиряга. Тайны сталинской дипломатии. 1939-1941. М., 1992, с. 185). Это угрожало расколом в партии, распадом страны. Ведь Троцкий откровенно заявлял, что он желал бы разгрома СССР Германией. Все это объясняет, откуда у нас появились германские и прочие иностранные шпионы.
Для того чтобы глубже уяснить деятельность партии, советского государства, Сталина в предвоенные годы, составить представление об обстановке, в которой происходили глубочайшие преобразования в стране, необходим четкий ответ на вопрос: были ли враги нашего государства и партии вне и внутри страны, кто эти враги? Насколько они были опасны, была ли неизбежна борьба с ними? И если да, то по каким направлениям и в каких формах она должна была развернуться?
Это не праздный вопрос. В нем необходимо досконально разобраться, чтобы не потерять исторической перспективы. Ведь не случайно Хрущев на XX съезде партии, а затем и его последователи утверждали и продолжают твердить по сей день, что внутренних врагов ни у партии, ни у Советского государства, ни у Сталина не было. Что они порождены мнительностью, а то и сумасшествием Сталина. Так ли это?
При решении данного вопроса необходимо исходить из того факта, что в нашей стране в 30-е годы происходили глубочайшие социальные сдвиги, изменялись, а часто и ломались судьбы миллионов людей. Далеко не для всех они несли немедленные перемены к лучшему. Тысячи и тысячи воспринимали их как свою глубочайшую трагедию и готовы были отчаянно им противодействовать. Что было, то было. С этим приходилось, как с реальным фактом, считаться самым серьезным образом руководству страны. Объективные процессы создавали "пятую колонну" внутри страны, и она подталкивалась капиталистическим окружением к самым активным действиям.
Хрущев и его приспешники пытаются увести нас от понимания этой очевидности. Больше того, пытаются уверить, что было массовое сопротивление народа линии партии на индустриализацию и коллективизацию страны. Тем самым перечеркивается массовый героизм рабочего класса, трудового крестьянства и подавляющего большинства интеллигенции. Это примитивная ложь, опровергаемая фактами каждодневной жизни страны в 30-е годы. Но выдуманная ложь положена в основу возведенного фальсификаторами грандиозного здания о массовых репрессиях 1937 года и последующих лет. Она же лежит сегодня и в основе огульной реабилитации будто бы всех невинных.
Насколько грозным и опасным был внешний враг, вскрыла, и весьма наглядно, обрушившаяся на нас война. Подробно говорить об этом нет нужды. Объективное рассмотрение фактов свидетельствует и о том, как смертельно опасны были и внутренние враждебные силы, которые провоцировались капиталистическим окружением на самые жестокие и коварные формы борьбы. На истоках этой внутренней опасности, ее масштабах необходимо остановиться подробнее. А это непосредственно подводит к проблеме репрессий 30-х и последующих годов. Рассмотрим эти вопросы сначала в общей форме, а потом перейдем и к фактам.
Сталин не выдумывал своих врагов. Они были в реальной жизни и была суровая необходимость с ними бороться. Бороться во имя спасения страны, народа, социализма. Надвигавшаяся война отвела для этой борьбы минимальные сроки. Борьбу нельзя было отложить, нельзя было ее и затягивать. Враг в лице Гитлера и его капиталистических сообщников стоял у порога. Необходимо было спешить очистить страну от "пятой колонны".
Предстояла трудная, тяжкая, жестокая работа, но через это испытание необходимо было пройти. Понимая, что в карательные органы будут пытаться проникать и неизбежно проникнут враждебные силы, чтобы творить гнусное дело уничтожения преданных кадров, надо было идти на тяжкие издержки, неизбежные в этой работе, трагические ошибки, принимая на свои плечи тяжесть ответственности за допущенные просчеты и за судьбу невинных жертв.
Весь опыт истории показывает, что классовая борьба, особенно на переломных рубежах развития, жестока и беспощадна. В ее жернова попадают не только враги, но и невинные люди. Беспрецедентное, стремительное обогащение кучки людей в последние годы в нашей стране основано на геноциде народа, на его вымирании в чудовищных масштабах, достигающих полутора миллионов в год, на разграблении плодов труда многих поколений советских людей. В этом воплощено проявление классовой борьбы на современном этапе. Не видеть этого - значит быть слепым. "Демократическая" пропаганда делает все, чтобы затмить эти факты, сокрыть их от народа. С дьявольской настойчивостью она пытается скрыть и классовую сущность, историческую обусловленность репрессий 30-х годов.
Для того чтобы глубже разобраться в вопросе о репрессиях, необходимо рассмотреть по крайней мере три важнейших аспекта этой проблемы. Во-первых, необходимо четко определить - были ли репрессии обоснованы, направлены против лиц, свершивших тяжкие государственные преступления, понесли ли эти лица заслуженную кару. Или репрессии были обрушены на невинных людей, и жертвами стали сторонники социалистического государства рабочих и крестьян.
Это принципиальный вопрос и ответ на него имеет определяющее значение для суждения о правомерности или преступности самих репрессий. Хрущевым, его последователями, современными "демократами" он извращен и запутан до последней степени. Нельзя жалеть никаких усилий для того, чтобы установить истину в этом вопросе. Слишком много с ним связано в прошлой истории страны, да и ныне его решение без преувеличения имеет судьбоносное значение для самих основ идеологической и нравственной жизни и перспектив развития нашего общества.
Вторая важнейшая сторона проблемы репрессий - их масштабы. Здесь царит полнейшая вакханалия цифр и чудовищных вымыслов. Приводятся цифры, преувеличенные до невероятных размеров, далеко выходящие за рамки элементарного здравого смысла. И наряду с этим проводится линия на полное игнорирование, умышленное, можно сказать, тотальное замалчивание официальных, достаточно достоверных данных, имеющихся на этот счет. "Демократами" широко растиражированы рассуждения о том, что по самой своей сути не могло быть в 30-е годы столь широкого отступничества от дела социализма и не могло быть такого предательства в высших эшелонах партийной и государственной власти со стороны старых большевиков. Это подается как истина, не требующая доказательств. Однако опыт последующих лет начисто отвергает обоснованность этих рассуждений. Нельзя сбрасывать со счетов наш недавний трагический опыт перестройки и реформ, когда руководящее ядро партии - генсек Горбачев, члены Политбюро Яковлев, Шеварднадзе, кандидат в члены Политбюро Ельцин и другие - выступили как предатели дела социализма, разрушители великой страны. Нельзя забывать, что многие из руководящих кадров партии и государства пошли по их преступному пути.