Вместе с Кузьминым они объехали все прибрежные бухты, выбирая место для базирования бригады. Остановились на Пумманках - небольшой бухточке в Варангер-фиорде.
- Здесь вы будете костью в горле противника, - сказал командующий.
Он же предложил расположить командный пункт бригады на вершине прибрежной горы:
- Отсюда просматривается весь залив. Отсюда и будете управлять катерами. Это надежнее и удобнее, чем управление с одного из кораблей. И связь будет надежнее, и легче организовать взаимодействие с другими кораблями и авиацией.
О взаимодействии катеров и авиации Головко особо заботился. Перед командованием ВВС флота он поставил вопрос: нельзя ли организовать оперативный пункт штаба авиации в непосредственной близости от КП катерников на Рыбачьем? Авиаторы пытались возражать: дескать, нынче, слава богу, XX век, существует радио, телефон; если катерникам понадобится помощь летчиков, так снестись со штабом ВВС им не составит большого труда.
- Бог-то бог, но, как говорят в народе, и сам не будь плох, улыбнулся адмирал. - Снестись с вами по радио или телефону катерники, конечно, смогут. Но ведь вы наверняка начнете еще думать: "Подбрасывать требуемые самолеты или нет?" А тут каждая минута дорога.
- Почему же, если в том будет действительно нужда.
- Вот, вот, "если будет". А чтобы таких вопросов вообще не возникало, вы оперативный пункт своего штаба по соседству с КП Кузьмина и организуйте. Двух дней на это достаточно? Значит, договорились.
По настоянию адмирала во главе оперативного пункта авиации были поставлены наиболее инициативные офицеры штаба ВВС флота.
За короткий срок в Варангер-фиорде были одержаны крупные победы. Массированные удары авиации, катеров и береговой артиллерии привели к полному разгрому нескольких больших конвоев противника.
Руководство крупными операциями командующий флотом обычно осуществлял сам. Так было 15 июля 1944 года. Адмирал склонился над большой картой Варангер-фиорда, принимал донесения и с помощью циркуля и масштабной линейки производил расчеты. Тонкой чертой на карте обозначился путь вражеского конвоя. Вот здесь фашистские корабли выйдут из узкого пролива. Тут их и надо атаковать. Адмирал красным карандашом начертил жирный крест и обвел его кружком. Катерники, летчики бомбардировщиков, штурмовиков, истребителей уже получили подробные инструкции. Теперь им сообщается место и время удара.
Внешне командующий флотом был спокоен. Ровно звучал его голос, когда он отдавал последние распоряжения офицерам-операторам. Только лицо побледнело и в прищуренных глазах светилась необычная сухость.
Он отошел от карты, устало ссутулившись, опустился в кресло. Адмирал сделал все, что ему положено. Теперь очередь за исполнителями. В ход боя он не вмешивался, чтобы не мешать им.
Из динамиков доносились возбужденные голоса летчиков и катерников. То и дело они перекрывались шумом - радиопомехи сливались с отзвуком взрывов пушечных и пулеметных очередей. Через сорок минут, как после грозы, наступила тишина. Было слышно лишь, как командир дивизиона собирает рассыпавшиеся по заливу торпедные катера. Летчик самолета, специально выделенного для наблюдения за боем, доложил, что потоплено девять вражеских судов. Два подбитых транспорта выбросились на берег.
А 18 августа катерники и летчики добились еще более значительной победы. Напав на вражеский конвой, насчитывавший 32 вымпела, они потопили 15 судов. Ни один вражеский транспорт не дошел до цели.
В результате ударов советских кораблей и авиации порты Петсамо и Киркенес были накрепко блокированы. Это до крайности усложнило снабжение фашистских войск.
Штаб флота разрабатывал операцию "Вест". Она должна была явиться составной частью стратегического удара, намеченного Ставкой. Флоту во взаимодействии с войсками Карельского фронта предстояло решительным наступлением разгромить лапландскую группировку противника и освободить Печенгу и Киркенес.
Операция готовилась тщательно и всесторонне. На полуостровах Рыбачьем и Среднем скрытно сосредоточивались части морской пехоты. В бухтах стояли наготове корабли, чтобы принять на борт десантников. На позиции противника нацеливались 209 стволов артиллерии. Готовы были обрушить огонь на врага эсминцы. Чтобы прикрыть войска и корабли от налетов авиации, на аэродроме дежурил полк истребителей.
Походный штаб командующего флотом на двух больших "охотниках" прибыл из Полярного в Озерко на полуострове Среднем, где был создан выносной пункт управления. Здесь уже находились командные пункты командующего группой сухопутных и десантных войск генерал-майора Е. Т. Дубовцева и командира высадки контр-адмирала П. П. Михайлова. Поблизости расположились командные пункты командующего ВВС флота генерал-майора авиации Е. Н. Преображенского и командира бригады торпедных катеров капитана 1-го ранга А. В. Кузьмина.
Наступление войск Карельского фронта под командованием Маршала Советского Союза К. А. Мерецкова началось утром 7 октября. Прорвав оборону противника, они за два дня достигли реки Титовки и форсировали ее. Гитлеровцы хвастливо заявляли, что "гранитный северный вал", как они называли три полосы своих укреплений в районе Печенги, неприступен.
Незадолго до нашего наступления был перехвачен приказ командира 2-й немецкой горнострелковой дивизии генерал-лейтенанта Дигена. Фашистский генерал заявлял:
"Русским мы предоставим возможность нахлынуть на наши сильно укрепленные позиции, а затем уничтожим их мощным контрударом... Мы именно здесь должны показать русским, что еще существует немецкая армия и держит фронт, который для них непреодолим".
Но в первые же дни советского наступления фашистская оборона затрещала по всем швам. Гитлеровцы, отстаивая каждый рубеж, вынуждены были откатываться на запад. И тогда в ночь на 9 октября им был нанесен удар с моря.
Чтобы обеспечить успех десанта, командующий Северным флотом предпринял высадку небольших отрядов, которые своими демонстративными действиями должны были отвлечь внимание противника. Высаживались они на побережье Мотовского залива восточнее полуострова Среднего.
- Создавайте больше шума! - требовал Головко от командиров десантов и кораблей, которые направлялись в этот район.
Моряки постарались. Шума и дыма они подняли столько, что немецкие радисты заполнили эфир паническими воплями. Только и слышалось: "Мотовский залив!.. Мотовский залив!" Десантники строчили из автоматов, жгли дымовые шашки. Катера выпускали по берегу торпеды, и грохот взрывов сотрясал скалы. Эскадренные миноносцы били по переправам гитлеровцев на реке Титовке. Фашисты решили, что высаживается целая дивизия, и спешно перебрасывали сюда войска.
А тем временем значительно западнее десятки быстроходных кораблей под покровом ночи мчались к южному берегу губы Маативуоко (Малая Волоковая). На них находилось в общей сложности около 3 тысяч бойцов морской пехоты. Внезапность удара позволила высадить десант с ничтожными потерями (один убитый, пять раненых).
Той же ночью после мощной артиллерийской подготовки двинулись на штурм хребта Муста-Тунтури части Северного оборонительного района. Морские пехотинцы шли сквозь пургу. Колючий снег слепил глаза, ноги скользили по обледенелым скалам. Гитлеровцы яростно отстреливались, цепляясь за каждый камень. Но ничто не могло остановить натиск советских бойцов. К полудню морские пехотинцы форсировали хребет и соединились с десантом, наступавшим на фланге, а затем и с частями Четырнадцатой армии. Вскоре наши войска вышли на побережье Печенгского залива. Широкая водная преграда приостановила дальнейшее продвижение.
Вечером 10 октября А. Г. Головко был на КП командира бригады торпедных катеров.
- Готовьте катера для прорыва в Лиинахамари. Вместе с морскими охотниками Зюзина захватите пятьсот десантников. Высаживать прямо на пирсы порта. Учтите: кадры для будущей нашей Печенгской базы уже подобраны.
- А как батареи на мысе Крестовом? Они же закрывают туда вход, словно пробка в бутылку...
- Туда уже пробиваются разведчики Барченко и Леонова. Я надеюсь на них. Где карта?
И вновь раздумья над картой. Порт Лиинахамари расположен в устье Печенгского залива. Вход здесь узкий, извилистый. В скалах берега гитлеровцы укрыли батареи. А самые опасные из них - на мысе Крестовом, преграждающем вход в залив.
- Кто из ваших раньше бывал в Лиинахамари? - спросил командующий.
- Только Шабалин.
- Хорошо. Попытаемся найти вам в помощь и старых лоцманов, которые знают здесь каждую извилину залива.
Решили, что первыми в залив направятся два катера под командованием капитан-лейтенанта А. О. Шабалина. Они высадят головную группу десанта и вместе с тем разведают путь для остальных катеров, в случав необходимости пробьют проходы в заграждениях - бонах и сетях. За ними пойдут пять катеров капитана 2-го ранга С. Г. Коршуновича. И наконец, последними с основными силами десанта в порт прорвутся пять наших малых "охотников" капитана 3-го ранга С. Д. Зюзина. Их будет прикрывать дымовыми завесами еще один торпедный катер.
- Когда же начнем? - спросил Кузьмин.
- Сразу же, как будет взят Крестовый.
На ночлег командующий флотом расположился в землянке Кузьмина. Часу в четвертом утра их разбудил связист. Он принес срочную телеграмму. Подсветив фонариком, Головко прочитал ее и протянул Кузьмину.
- Вот и благословение получено. Нарком интересуется, какова будет роль флота в освобождении Печенги, и считает весьма желательным участие флота в занятии будущей военно-морской базы и крупнейшего пункта на Севере.
- Как? - удивился Кузьмин. - Значит, вы послали разведчиков на мыс Крестовый и приказали готовить десант, еще не имея никаких указаний Центра?
- Обязанность подчиненного - предугадывать мысли начальства, рассмеялся адмирал. - Мы так и поступаем. Ведь и без подсказки со стороны было очевидно, что высаживать десант там необходимо. Лиинахамари - ключ к Печенге. А ключ к Лиинахамари - батарея на мысе Крестовом. Так зачем же было время терять? Теперь мы доложим Москве, что не только горим желанием выполнить приказ, но кое-что уже делаем... Немецкий гарнизон Лиинахамари ждет удара откуда угодно, но только не с моря. А мы нагрянем именно с моря...
12 октября разведчики доложили, что они пробились на мыс Крестовый и атакуют расположенные там батареи.
- Теперь слово за вами с Зюзиным, - сказал адмирал Кузьмину. Созовите командиров кораблей и подразделений десанта.
Когда все собрались, Головко объяснил офицерам задачу и проводил их до причала. А там с катера на катер передавался испещренный подписями лист. Головко прочитал его.
"Настал долгожданный час для нас, катерников-североморцев, добить фашистских захватчиков в Заполярье, вернуть стране Печенгу и навсегда утвердить там победоносное знамя нашей Родины. Мы клянемся, что, не жалея ни сил, ни самой жизни, с честью выполним эту задачу! За нашу прекрасную Родину!.."
- Кто это написал? - спросил командующий.
- Сообща сочинили, - отозвались матросы. Адмирал подал лист одному из политработников: