Недавно темная комната приобрела множество красок. Серые обои с витиеватыми узорами. Паркетный пол в виде шахматной доски, кстати у меня дома в ванной такой же. Несколько небольших, для двух человек, диванчиков с черной кожи. Две небольших бара с выпивкой между ними. В углу стоят гитары, валяются микрофоны, барабанные палочки и прочее музыкальное оборудование. Но самым главным украшением этой комнаты являются четверо парней на этих самых диванах, спокойно пьющие виски в пузатых бокалах. Рейв сидит на диване, раскинув руки в стороны, не позволяя никому другому сесть рядом с ним. На втором диване, по правую руку от него, удобно вместились Фрост и Хоук. На третьем диване, во весь свой немаленький рост, со свисающими ногами с подлокотника, разместился Винд. И все они с любопытством смотрели на нас с Машкой, замерших, словно статуи на морозе, возле двери.
– Эмм, привет, – неловко вылетает из моего рта, за что сразу хочется себя ударить по губам. Крутое начало разговора лицом к лицу.
– Садитесь, – кивнул на диваны, точнее на оставшиеся места рядом с собой и Виндом, солист.
Нервно переглянувшись с подругой, мы идем к диванам. Машка, как самая остроумная и быстрая, что очень удивляет меня, беспардонно стряхнув ноги Винда с половины дивана, усаживается сама. Мне же подруга оставила почетное право сесть рядом с Рейвом. Она, что, не в курсе, что я сейчас либо грохнусь в обморок, либо начну визжать, как сумасшедшая. И то, это только от того, что я нахожусь с парнями «В огне» не просто в одном клубе, а в одной комнате. А сейчас еще и должна сидеть рядом с Рейвом – парнем которым я восхищаюсь. Его голосом, тем, что он и остальные делают с обыкновенными нотами и словами. Что я по-вашему должна делать, что бы вести себя в этой ситуации спокойно?
Но, делать нечего, Рейв не шевелиться, лишь немного подвигается в сторону, оставляя место для меня, но руки со спинки так и не убирает. Ничего, я вытерплю. Сажусь рядом, вся накалена до предела.
– Может, тебе налить? – с широкой усмешкой на лице и горящими золотыми вспышками в зеленых глазах, спрашивает Рейв, слегка наклонившись ко мне. Ну зачем ты это делаешь? Мой контроль не вечен. Я ведь и наброситься могу.
– Нет, спасибо. Я и так на пределе, – отвечаю, качая головой.
– Как хочешь, – пожав плечами отвечает солист, вновь откинувшись на спинку дивана.
Я не могу просто сидеть, сжавшись в комочек. В конце концов, он обычный человек. Да, звезда. Да, солист рок-группы, которую я обожаю уже третий год. Но он все равно человек. Обычный парень. Так что ничего преступного не будет, если я немного расслаблюсь.
Выдохнув, откидываюсь на спинку, на мгновение ощущая соприкосновение своей шеи с рукой Рейва. Была бы бешеной фанаткой, никогда бы больше не мыла волосы и шею, желая оставить на себе ощущение руки парня.
– Ну так, рассказывайте, во что вы ввязались и причем здесь билеты на наш концерт? – саркастично выгнув бровь спрашивает с другого диванчика Хоук, переводя взгляд с меня на Машку.
– Рассказывай, – повернув голову, говорю подруге. – Потому что мне и самой интересно, как у твоей сестры оказались эти билеты?
– В общем, – начала девушка свой рассказ. – Вчера вечером Олька, моя старшая сестра, пришла домой едва ли не подпрыгивая до потолка от счастья. По всей квартире летели блестки, и она что-то бормотала о том, что скоро она переедет из этой халупы.
Вот это новости. То есть, это не просто случайно оказавшиеся у нее билеты. Ольке они и нужны были.
– И что дальше? – спрашивает Винд, видимо также заинтересовавшись историей моей подруги.
– Потом она пошла в свою комнату, где полвечера слушала Тейлор Свифт, – на последних ее словах мы с подругой немного кривляемся. Ну, не любим мы песни Тейлор Свифт. Это не противозаконно. – Спустя час у нее зазвенел телефон. Я точно не слышала о чем она там говорила. Но именно тогда она достала из сумки билеты, посмотрела на них, а затем выкинула в мусор у себя в комнате.
И у меня снова едва не случается инфаркт. Выбросить билеты на концерт «В огне» в мусор. Та на кол ее посадить нужно. И то, это будет слишком слабое наказание за такой поступок. Расстрел. И можно мне провести расстрельный приговор? Я даже знаю, где достать оружие.
– Ну, а я просто не могла упустить такую возможность. Билеты лежали в мусоре, и я не могла их там оставить. Когда сестра ушла на встречу со своими подружками, я зашла к ней в комнату и забрала билеты.
– После этого, – продолжаю за подругу, так как эту часть истории я уже знаю. – Машка позвонила мне, и сказала, что у нее есть билеты.
– И соответственно, вы собрались сегодня на концерт? – спрашивает Хоук, снова выгнув бровь.
– Конечно, – говорю так, будто это элементарно, а это так и есть. – Мы что, два с половиной года зря смотрели клипы и слушали песни?
– Два с половиной года? – удивляется Рейв.
– Да, – киваю. – В общем, все было нормально. Мы собирались; Маша приехала за мной на такси и мы приехали к клубу. Едва прорвались через кучу ночных бабочек дежурящих у входа. А потом прошли через дергающиеся под басы тела на танцполе. Ну, а дальше уже появились вы.
– Давай к самому интересному, – прерывает мой рассказ Фрост.
– Хорошо, – вновь киваю. – Как только вы исчезли со сцены, двери клуба открылись и появилась Олька вместе со своей свитой, в гневе.
– Мы сразу поняли, – продолжает подруга. – Что она сегодня собиралась в клуб. И, кажется, именно в этот клуб. Ну, мы и сбежали от них. Забежали в первую попавшуюся дверь и… вот мы здесь.
– Это в общем-то и все, – завершаю наш рассказ, переглянувшись с Машкой взглядами. В ее глазах, также как и в моих, застыл страх.
– А о том, что у вас оказались билеты с пригласительным за кулисы, вы не знали? – спросил Хоук.
– Нет, не знали. Вы же слышали, я только здесь заметила, что на браслетах что-то написано.
– А до этого, я сильно билеты не рассматривала, – говорит подруга, пожав плечами.
– Ясно, – качая головой из стороны в сторону говорит Рейв, и от этого несколько черных прядей падают ему на лоб, вызывая у меня нестерпимое желание убрать их. – Вы сильно вляпались. Скажите еще спасибо, что билеты не именные.
– Спасибо, уже поблагодарили. Теперь находимся под угрозой смерти от разъяренной блондинки и не менее разъяренной шайки ее подружек, – говорю, повернув голову на солиста.
– Неужели вы настолько сильно боитесь каких-то блонди? – с усмешкой на лице спрашивает барабанщик. – Ну подумаешь, помахают руками, немного пообзывают, и успокоятся.
На его реплику я едва не прыскаю от смеха. А Машка, со скептицизмом во взгляде, который так и говорит о том, что парень пересмотрел мелодрам, отвечает:
– Ты, извини за вопрос, когда в последний раз женскую драку видел? В сериале, судя по твоим словам?
– Только драку в грязи. Но, – парень поворачивается к остальным членам группы. – Они кажется, были профессиональными мастерами спорта.
– А знаешь, как все в реальности будет? – с чертиками в глазах, немного наклонившись вперед, спрашивает Машка. – Они налетят на нас, как стая гопников в переулке. Сначала уложат на лопатки, а затем будут бить ногами, пока не начнем харкать кровью.
– И не забудь про когти, которые они величают дорогущим маникюром, – подсказываю подруге.
– А теперь, еще раз, подумай, и скажи, почему мы настолько боимся стаю разгневанных блондинок?
И тишина. Парни обдумывают слова моей подруги, а я надеюсь на то, что после этих слов они согласятся нам помочь. Потому что я без понятия, как нам отсюда выбраться, живыми. Может они проведут нас через запасной выход? Или у них тут есть секретный путь на этажи дома?
– Ладно, эта участь пострашнее, чем то, что обычно происходит, – заключает Винд, цокнув языком, и прервав эту тишину.
– А что обычно происходит? – спрашиваю, выгнув бровь.
– Девушки, желая ободрать с кого-то из нас футболку или оторвать цепь со штанов, вырывают друг другу волосы и машут руками со словами «Держите меня! Держите! Не то я этой корове все патлы повырываю!».
– Дай угадаю, – у меня появляется идея, как все происходит дальше. – Она тупо стоит посреди зала и никто не решается к ней подойти. И тем более, держать.
– Точно, – подтверждает Фрост, задумчиво уставившись в пол с ухмылкой в уголках полных губ.
– И если то, о чем вы говорите, правда… – начинает Хоук, но Маша вновь его прерывает.
– Моя сестра два года назад вместе со своей шайкой настолько избили девушку, что она едва копыта не отбросила в больнице. Врачи говорили, что она родилась в рубашке.
– Ни за что? – спрашивает Винд, не скрывая своего удивления и шока. Те же эмоции отразились на лицах остальных парней. Даже на лице спокойного и безмятежного Рейва.
– Ну, для них за что. Олька тогда встречалась с одним старшекурсником. Имени не помню, да и его самого, в принципе, тоже. Но одна из ее подружек видела, как эта девушка, ну, которую они потом избили, обнималась с ним на улице, а потом он поцеловал ее в щеку.
– Ты лучше расскажи им о том, что это оказалась его младшая сестра, которая приехала в город повидать брата, – рассказываю вместо подруги самое интересное.
– И, если вы думаете, что моей сестре было стыдно или она хотя бы сожалела, то нифига. Ей было плевать. Для нее факт остался фактом – ее парень обнимался на улице с другой девушкой. А то, кем она являлась для него, дело другое, и ее совершенно не касается.
– Хорошо, – прерывает мрачный рассказ Машки Рейв. – Мы поняли. Мы вам поможем выбраться отсюда.
Едва ли не прыгаю от счастья, что я буду жить. Я съем те конфеты, спрятанные сегодня по кроватью. Я, вашу мать, поговорю с Сосновым. И сдам этот гребанный проект по экономике на пять.
Но в следующий момент я едва ли не сваливаюсь с дивана. Раздается стук в дверь и мужской крик «Охрана!».
Они нашли нас.