Странно, что это место Макс назвал своей обителью. Это больше похоже на музей, чем на дом двадцатиоднолетнего парня.
По сути, у парня нет прихожей, благодаря открытой планировке дома. Только навесная полка для шапок и шляп, под которой висят крючки для одежды и урна для зонтиков. Также узкая тумбочка, где лежали ключи, а под ней на двух полках стояли ровные ряды обуви. Я и не думала, что у него настолько обеспеченные родители. Ну, это было видно по состоянию подъезда дома, улыбчивой консьержке и очень хорошей двери. Конечно, у меня проскользнула мысль о том, что, возможно, его родители все деньги потратили Максу на квартиру в таком обеспеченном доме, а сама квартира будет без мебели или вообще не готовой для проживания. Но нет, квартира парня соответствовала подъезду.
– Ничего себе, обитель, – шепчу, стоя на гладком коврике, не решаясь сделать хоть шаг в квартиру, сумма которой превышает стоимость всех моих органов.
С левой стороны находится гостиная. Светло-бежевые стены, темно-коричневый паркетный пол, белый потолок и довольно простая из сверкающего стекла люстра. Черный кожаный диван, с двумя такими же черными кожаными креслами и стеклянным журнальным столиком между ними. У стены две тумбочки с просторными полками, на которых стоят разные статуэтки и какие-то награды. Два горшка с цветами наверху полок. Напротив, так называемой зоны отдыха, дивана с креслами, на стене висела огромная плоская плазма, а под ней целый домашний кинотеатр с колонками. У другой свободной стены не было ничего кроме двух белых дверей с посеребренными круглыми ручками. А между ними висело несколько пейзажей природы.
Правая сторона комнаты была отделена от другой длинной барной стойкой с подвешенными бокалами наверху. Холодильник и гарнитур из нержавеющей стали. Столы и навесные шкафчики из темно-коричневого дерева. Посередине комнаты стоит круглый стол с несколькими стульями с темно-коричневой обивкой. Рядом с кухонной зоной была еще одна дверь, ведущая еще в одну комнату.
– Может и так, – сняв обувь и поставив ее на верхнюю полку тумбочки, говорит Макс, обращая мое внимание на себя. – Одевай, – кивает, протягивая мне мягкие комнатные тапочки светло-голубого цвета.
– Оу, да. Конечно, – поспешно киваю, ощущая, как начали краснеть щеки и шея. Блин, он наверно подумал, что я настолько бедная, что мне даже его квартира кажется шикарным пентхаусом. – Извини.
– Не извиняйся, – спокойно пожимает он плечами, надев черные тапочки и пройдя к белоснежной двери рядом с кухней. – У всех была такая же реакция, когда они видели мою квартиру.
Прохожу к кухонной зоне, постоянно оглядываясь, что бы не оставить мокрые следы.
– Я, просто, не понимаю, – шепчу, аккуратно садясь на барный стул, видя, как Макс выходит из-за двери и, подойдя ко мне, протягивает белое полотенце.
– Протри волосы, – говорит он.
– Спасибо, – шепчу, неловко взяв его в руки и начиная протирать мокрые кончики. – Я думала, что ты хорошо учишься, потому что, ну, у тебя не все нормально с финансами. А по виду квартиры и дому, не скажешь, что тебе нужны деньги.
– Не нужны, – пожимает Макс плечами, оборачиваясь к стальному холодильнику.
– Но зачем тогда тебе все это? Вид ботаника? Отчужденность?
– Ты о том, что не знала обо мне до проекта по экономике? – на мгновенье, оторвавшись от лицезрения вместительного холодильника, он повернулся ко мне и пронзил своим взглядом из-под очков.
Ясно, это был камень в мой огород.
– Прости, – шепчу, невольно сжавшись. Весь мой настроенный порыв смылся под ливнем. – Я не хотела.… Так получилось…
– Ей, – привлек мое внимание парень. Подняв голову, сталкиваюсь с мутным взглядом за очками. – Ничего страшного. Это нормально.
– Нет, не нормально, – качаю головой. – Я вообще не понимаю, зачем тебе этот вид? Ты ведь…
– Что я? – вновь повернувшись к холодильнику, спрашивает Максим. И, слава Богу, не увидит, как мое лицо и шея полностью окрасились в красный цвет.
– Довольно симпатичный, – говорю, отвернувшись и прикусив губу.
– Ох, – слышится от парня. Поворачиваю голову, вопросительно изогнув бровь. – Я так и знал, что вскоре ты спросишь об этом.
– А разве этот вопрос нельзя задавать?
– Можно, – кивает Макс, закрыв холодильник и подойдя к плите с контейнером, включает плиту. – Давай поговорим после того, как ты сходишь в душ.
– Та нет, – пытаюсь отговориться. Если он сейчас отправит меня в ванную, если она, конечно, есть, то к тому времени, как я выйду, забуду, о чем мы говорили. – Мне нормально.
– Ты дрожишь от холода, – указывает на меня пальцем брюнет. – Никаких «та нет». Иди в ванную, дверь возле тумбы, я там оставил для тебя свою футболку и халат. Выйдешь, я тебе расскажу, почему так одеваюсь.
– Точно? – спрашиваю, спускаясь со стула.
– Точно.
– Ладно.
Опустив голову и не глядя на парня, прохожу к белой двери, куда он чуть ранее зашел.
– Кстати, надеюсь, ты ешь ребрышки на гриле с картофелем? – спрашивает он, когда я открыла дверь ванной.
– Ем, конечно, – киваю головой, обернувшись к нему.
– Хорошо, – улыбнувшись уголками губ, кивает Максим и разворачивается к плите, где уже начинает скворчать масло.
Кивнув его спине, я открываю дверь и, не глядя, захожу в ванную, захлопнув и прижавшись спиной к дереву. Черт, у меня в голове полная каша. Ничего не понимаю. Особенно того, что именно я делаю дома у Макса. Меня ведь даже не должно здесь быть. Мы всего неделю знакомы и я никаким образом не должна была оказаться в его квартире. Я просто его партнер по проекту по экономике. Но это не меняет того, что я все-таки стою в его ванной и смотрю на стремительно набирающуюся белую ванную.
К слову, ванная комната у Макса оказалась лаконичной и простой. Никакой напыщенности и богатого убранства. Только самое необходимое. Довольно просторная белая ванная, рядом раковина с навесным зеркалом без рамы, но с черными узорами по краям. Напротив раковины шкаф, где лежат полотенца и прочие ванные принадлежности. Над ванной, кстати, также была навесная полка, где стояли бутылочки с шампунями, гелями, и шариками для ванны. Рядом с дверью на нескольких крючках висят два белых махровых халата и темно-серая просторная мужская футболка. Судя по всему, моя пижама на эту ночь.
Вздохнув, и нерешительно взглянув на дверь ванной, прокручиваю замок, что бы спокойно можно было насладиться полной ванной с ароматом черного кофе. Снимаю с себя одежду, аккуратно положив ее на тумбочку рядом с раковиной. Погружение в ароматную воду с множеством пены, кажется мне, подобно раю. По ощущениям, я уже несколько лет не испытывала подобного кайфа. Лежать в полной ванне и наслаждаться тишиной. Вот бы мне еще плитку дорогого белого шоколада, бокал белого вина и тихую мелодию песни Адель. Вот это был бы самый настоящий рай. Но, даже ванны и свободного времени, мне в данный момент хватает с крышей. Не то, что дома. Эдик, как главный самый грязный и чистоплотный человек в нашем доме, способен занимать ванную несколько часов. И ему абсолютно плевать на то, что мне пора собираться в универ, а Лизе на работу. Он не может выйти из дома, пока не будет сверкать, словно новая монета. Поэтому, каждое утро у нас проводится эстафета «Кто первый займет ванную?». Если Лизе, то, проведя там всего лишь двадцать минут, она освобождает ее для меня, а затем я – для Эдика. Ему-то все равно спешить некуда. А если мне удается добраться до нее первой, то после меня идет Лиза, а потом – Эдик. Конечно, при этом приходиться выслушивать длинные нотации дяди на тему того, что мы несправедливо поступаем и если освободим для него ванную, то он там побудет всего несколько минут. Хрена с два, несколько минут. Часов точно. Даже если он идет туда только зубы почистить. Он их, конечно, почистит, а также побреется и умоет лицо, как минимум двумя скрабами, пенкой и примется за укладку своей прически.
А сейчас, я кайфовала по полной. Никто не галдит на ухо и не умоляет освободить ванную. Как я поняла, Макс собирается ребрышки с картофелем не разогревать, а готовить. А для этого необходимо время. Достаточно много времени. Которое я с удовольствием потрачу на ванную.
Через неопределенное количество времени, я стояла на мягком коврике и вытиралась махровым полотенцем. Я вся прям, цвела и пахла черным кофе. Протерев влажные волосы, я заплела их в косу и, закрепив резинкой, все время находившейся на моем запястье, перекинула через плечо. Натянула на себя футболку Макса, оказавшуюся мне до колена, и если добавить пояс, то походило бы на маленькое платье. Свое белье мне пришлось запихнуть в стиральную машинку вместе с остальными мокрыми вещами, которую я не заметила ранее. Накинув поверх футболки теплый халат, я затянула пояс на талии и, выдохнув, открыла замок на двери.
Вместе со мной, из ванной вышло также довольно большое облако горячего пара. Можно сказать, заодно и попарилась немножко.
– Ты уже…? – слегка удивленно спросил Макс, повернув на меня голову.
– Ну да, – отвечаю, пожав плечами, и поддерживая полы халата. Парню не стоит знать, что на мне кроме халата и футболки больше ничего нет. А то покраснеет и что мне потом делать? Может у него еще и сердце слабое, и он раньше девушек вообще голыми не видел? Хотя, по тому, как он целовался, у меня закрадывались смутные сомнения насчет своей версии. Природа не может одарить умением классно целоваться с рождения. Это опыт и практика.
– А что? Можно было немного дольше посидеть? – спрашиваю, присев на барный стул, после душа казавшийся ужасно холодным. – Или с этим какие-то проблемы? Только не говори, что у тебя счетчик на воду стоит и я сейчас тебе накрутила несколько тысяч.
– Нет, – с улыбкой качает он головой, повернувшись к кипящей кастрюле. – Не стоит. Просто я привык, что девушки проводят в ванной достаточно много времени. А ты всего за час справилась.
– Это что же у тебя за девушки были, что целый час тебе кажется такой малостью? – как по мне, этого времени вполне достаточно для выполнения всех водных процедур. Что девушке делать там дольше, я не представляю. Та я и не представляю, что там несколько часов может делать Эдик. И в принципе, не хочу об этом знать.
– Та это я про сестру, – отводит глаза брюнет в сторону, заметив мой скептический взгляд и застывший на лице вопрос про девушек.
– Ты сказал «девушки». Значит, их было несколько.
– Еще две двоюродных сестры, – отговаривается парень. Ладно, на этот раз поверю ему на слово.
О, точно. Кое-кто мне обещал рассказать, почему он так одевается.
– Кстати, ты обещал мне рассказать, – говорю, когда Макс садиться напротив меня, перед этим поставив тарелки с ароматными зажаренными ребрышками и запеченным с зеленью и специями, картофелем.
– Ммм, как вкусно пахнет, – едва не давлюсь слюной от всех этих соблазнительных ароматов, но пытаюсь сохранять контроль над собой. Аккуратно, пытаясь не схватить голыми руками целое ребрышко и не проглотить его за два укуса, отрезаю кусочек и подношу ко рту. Пережевав мягкое мясо, из меня невольно вырывается стон.
– Черт, я такой вкуснотищи никогда не пробовала, – мигом отрезая еще один кусочек, но уже поменьше, заявляю довольному парню. – Ты что, на шеф-повара еще и учишься?
– Нет, – усмехаясь уголками губ, качает он головой. – Просто, мне довольно часто приходилось оставаться дома одному, без какого-либо присмотра. Приходилось доставать мамину кулинарную книгу и что-то искать. А со временем я полюбил готовить и изучал новые техники и рецепты.
– Круто, – глотнув кусочек картофеля, согласно киваю. – У меня в семье тоже дядя обычно готовит. Но он у нас исключительно по десертам. Ты должен попробовать его малиновый чизкейк. Не просто пальчики оближешь, а проглотишь их.
– Надеюсь, что однажды попробую, – с нерешительной улыбкой говорит Максим, кивая моим словам.
– Ну, так, – отпив немного воды, смотрю на парня. – Что там с твоим стилем? Почему ты так одеваешься? Только не говори мне, что тебе просто нравится так одеваться. Ни за что в жизни не поверю.
– Почему? – удивленно спрашивает он.
– Потому что ты заставил меня целый час мучаться вариантами ответов. И если ты попробуешь это сказать, я тебя ударю твоей же горячей сковородкой. И тогда тебе понадобится помощь не стилиста, а хирурга.
– Хорошо, – усмехается, подняв ладони с зажатыми ножом и вилкой, в безоружном жесте. – Я не собирался так говорить. Просто, понимаешь… – он задумчиво покусывает нижнюю губу.