Выйдя из пиццерии, мне в лицо подул теплый ветер, а все вокруг заполнили звуки проезжающих машин, сигналов, криков и разговоров. Мимо нас спокойно проходят люди парочками, группами и просто поодиночке. Группа девушек в ярких коротких юбках и укороченных свитерах даже не обратили внимания на Макса, стоящего рядом со мной, и накинувшего на голову капюшон.
– И куда мы пойдем дальше? – спрашиваю, остановившись рядом с байком солиста.
– Хм, – задумчиво поджимает он губы, приложив к ним указательный палец. – Как насчет того, что бы просто прогуляться по парку? Я видел здесь недалеко один.
– А как насчет…? – кивком головы указываю на самого Макса.
– Насчет чего?
– Насчет тебя? Не боишься, что фанатки узнают тебя?
– Не боюсь, – спокойно пожимает он плечами, сильно отличаясь от того, каким он был, когда Олег заикнулся о том, что бы он пошел на кухню и добровольно раздал автографы. – Тем более, я умею правильно сливаться с толпой.
– И как же? – складываю руки на груди.
– Очень просто, – он подходит ближе ко мне и щелкает по носу. – Весь прикол в том, что бы чувствовать себя обычным человеком. Не рокером, солистом группы или просто знаменитым человеком. А быть простым парнем, который гуляет по парку со своей девушкой, – наклонив голову, он берет мою ладонь в свою и переплетает наши пальцы. – Как тебе такой план?
– Неплохо, – затаив дыхание, шепчу, смотря в завораживающие глаза Максима. – Но я не думаю, что это сработает со всеми. У тебя есть запасной план?
– Есть. У меня есть с собой кепка, – не отпуская мою ладонь, он разворачивает нас к байку и поднимает сидение. Достает оттуда черную кепку с изображением огня. Одевает ее на голову, и, опустив на меня взгляд, смотрит с выражением «Вуаля».
– Ну да, – киваю, сдерживая улыбку в уголках губ. – Конечно, никто не догадается, что под кепкой «В огне», скрывается солист самой группы.
– Конечно, – серьезно кивает парень, и прогулочным шагом мы идем вдоль тротуара. – Не догадаются, малышка. Для людей это будет слишком очевидным. Элементарным. Типа «солист группы прячется в толпе под кепкой с брендом самой группы. Бред».
– А, то есть, если хочешь что-то спрятать, оставь его на видном месте?
– Да. Тем более что мы уже такое проворачивали.
– В самом начале своей карьеры? – спрашиваю с ухмылкой, напоминая парню его рассказ о том, как они узнали про пиццерию Олега.
– Нет, это было два месяца назад, – посмотрев на меня, он снова смотрит вперед на дорогу и людей вокруг нас. – Нам стало скучно, и Тема предложил нам сходить в кафе и парк. Типа, давно просто не тусовались, как обычные пацаны, а не знаменитые рокеры. Ну, все согласились. А потом Димон нам напомнил эту историю с «Пицца Рика». Говорит, я не собираюсь больше быть сувенирным магазином, тем более, которому еще и не платят за эти сувениры. Тоха предложил спрятаться на виду. Типа, то, что перед носом, дольше всего не видно. Ну, мы пожали плечами, типа чего нам терять, кроме волос и чести. И каждый надел свой прикид. Димон у нас был парнем с Уолл-стрит, в рубашке, брюках и туфлях. Тоха стал баскетболистом в шортах, футболке и кроссах. Тема был чопорным правильным парнем в круглых очках, рубашке, джинсах и ботинках. А я…
– Дай угадаю, – прерываю Макса, улыбаясь. – Ты был ботаником.
– Точно, – кивает он, улыбнувшись. – Мне пришлось в очередной раз напялить этот дурацкий колючий свитер и эти очки. Про волосы я вообще молчу. Кажется, что я лишаюсь пучка волос, когда пытаюсь расчесаться.
– Сначала лучше под душ.
– Пережитки прошлого, ошибки новичка, – пожимает Макс плечами. – Короче, и таким составом мы вышли на улицу. Сначала Димон постоянно дергал рукава, боясь, что сейчас из-за угла появится толпа девчонок и растерзает его на сувениры. И едва не спалил нас, когда девушки рядом с нами заметили тату у него на запястье. К счастью, одна из них не поверила своей подруге, когда та сказала, что рядом с ней идет Хоук. Говорит, что Хоук ни за что бы в жизни не надел брюки и туфли.
– Серьезно? – поворачиваю голову на него, широко улыбаясь.
– Серьезно, – кивает, улыбнувшись. – Они не видели, но Димон повернулся к нам, и так посмотрел, типа, серьезно? А когда мы зашли в кафе неподалеку, говорит, что все, теперь он принципиально когда-то выступит в туфлях и брюках.
– Но это когда-то так и не наступило.
– Пока нет. Наступит. Он эту историю, как он сказал, никогда не забудет.
Хмыкнув, я посмотрела боковым взглядом на спокойное лицо парня. Губы расслаблены с приподнятыми уголками. Глаза спокойны, и с удовольствием рассматривают окружающих людей. Но, не смотря на такую внешнюю спокойность, его ладонь крепко сжимает мою. И у меня невольно возникает ассоциация с тем, что он словно ставит на мне клеймо. Что я принадлежу только ему. Так сказать, поставил на мне огромный стоп-сигнал.
Мы шли по тротуару прогулочным шагом еще несколько улиц, прежде чем добрались до небольшого парка с аккуратными лавочками, фонарями вдоль аллеи и подстриженными кустами. Солнце уже спряталось за горизонтом, и фонари ярко освещали дорожки, отбрасывая тени на асфальте. Мимо нас, спокойным шагом, проходят влюбленные парочки, держась за руки и останавливаясь, что бы поцеловаться. От таких сцен, происходящих в двух шагах от меня, щеки покрылись ярким румянцем. Нерешительно посмотрев на парня рядом с собой, я поймала его горящий взгляд и быстро вздымающуюся грудь. Он также как и я, заметил парочку, которая зашла вместе с нами в парк и шла рядом все это время. И сейчас они в очередной раз остановились, и парень, дернув девушку за руку, впечатал в свое тело и поцеловал ее. Отовсюду раздались недружные аплодисменты и свист, от проходящих мимо парней и девушек. Хмыкнув, после того, как парень отпустил девушку и, обняв ее за плечи, пошел дальше, Макс поджал губы. И тогда парень, впереди нас, повернул голову и победно ухмыльнулся. Приподняв бровь, он развернулся обратно к своей девушке, что-то сказавшей ему.
– Это что, был вызов? – неверяще остановившись вслед за Максимом, поворачиваюсь к нему шокированным лицом.
– Похоже на то, – поджимает он губы, посмотрев на меня горящим взглядом.
– Что ты задумал? – испуганно отшатнувшись от парня, боюсь того огня, промелькнувшего в его глазах. – Только не говори, что ты…
Но я так и не успела договорить свою мысль, так как одна рука Макса оказалась на моей талии, а вторая на затылке. Охнув, парень наклонил меня так, что волосы едва касались земли, и, ухмыльнувшись своей фирменной ухмылкой плохого парня, припал к моим губам. Со всех сторон тут же послышалось дружное «Ох» и «Ах» от более старшего поколения, фырканье некоторых парней и свист других. Но меня в этот момент уже ничего не волновало. Только горячие руки парня на моей талии и затылке, и не менее горячие губы, поглощающие мои. От того, что Макс творил со мной, хотелось мурлыкать, словно котенок, которого решили погладить.
Мягко подняв меня на ноги, но, так и не разъединяя наших губ, поцелуй смягчается. Появляется нежность, ласка, забота. То, что началось как вызов другой паре, превратилось в мягкую благодарность, просто удовольствие от того, что целуешь любимого человека. И только нехватка воздуха в легких заставила нас прервать поцелуй. Приоткрыв глаза, я смотрела в глубокие затуманенные глаза Макса.
– Кажется, я выиграл, – тяжело дыша, шепчет брюнет, широко усмехнувшись и бросив взгляд в сторону.
Перевожу глаза туда же, и ловлю поджатые губы неизвестного парня, прижимающего к себе свою девушку, жадно смотрящую на Макса, и прикусившую свою пухлую губу. Ха, можно сказать, что Макс выиграл, еще и так, что бы соперница глотала слюни от зависти.
– Выиграл, – хмуро киваю парню.
С легкостью убираю его руки со своего тела и прохожу через замершую толпу, оставляя солиста позади.
– Малышка? – удивленно вскрикивает Максим за моей спиной. Вздрогнув на секунду, я фыркаю и упорно продолжаю идти вперед. – Алина! Ну, Алинка!
Ага, щас. Разбежалась, только тапочки теряю. Поцелуй мне, конечно, понравился. Даже очень. Но то, что Макс поцеловал меня только ради того, что бы показать другому парню, что он лучше, выводит меня из себя. И плевать, что у нас сегодня уже было достаточно подобных поцелуев, когда он будто помечал свою территорию. Мне просто неприятно, что он так поступил, вот и все.
– Алинка, прости меня, – едва не наступаю на черные ботинки, внезапно оказавшиеся передо мной. Поднимаю голову и удивленно вздыхаю, увидев перед собой Макса. И не просто Макса, а где-то за это короткое время раздобывшего одну красную розу и воздушную сладкую вату.
На моем лице невольно появляется улыбка, а настрой обижаться на него мгновенно исчезает. Ну, как я могу отказать парню с красной розой и сладкой ватой? Вот именно, не могу.
Приняв от парня протянутую розу, делаю шаг к нему и целую в щеку.
– Только больше так не делай, – шепчу, посмотрев в его глаза. – Хорошо? Это немного неприятно.
– Больше никогда, – категорически качает он головой. – Просто я немного не подумал о том, что ты можешь обидеться на меня за этот поцелуй.
– Я не на поцелуй обижаюсь, – качаю головой в ответ. – А на то, что ты поцеловал меня только ради того, что бы показать незнакомому парню, что ты лучше.
– Ну, – пожимает он плечом. – Я обещаю, что такого больше никогда не повторится. Честно.
– Если такого больше не повторится, – закусываю свою нижнюю губу, немного смеясь над опустившейся головой солиста и засунутыми руками в карманы джинс. – Тогда ладно. Я тебя прощаю.
Мгновенно подняв на меня голову, он широко улыбается и, развернувшись, предлагает свой локоть. Со смехом подхожу ближе и кладу руку на его локоть. Все последующее время мы спокойно гуляем по парку, веселясь и смеясь над парнями на скейтах и пробегающих мимо детишках. В общем, полная гармония.
Но и ей когда-то должен был наступить конец. На город упала ночь. Я продрогла от холодного ветра, и даже горячие объятья Максима не очень помогли. Ну, точнее в душе я очень даже согрелась, а вот тело не очень.
– Так, хватит, – резко говорит брюнет, остановившись и повернувшись ко мне лицом. – Ты продрогла. В очередной раз за наше знакомство. Так что, как бы мне этого не хотелось, но я должен вернуть тебя домой.
– Знаешь, – плотнее закутываясь в куртку, я согласно кивнула головой. – Впервые скажу, что согласна с тобой.
Усмехнувшись, он взял меня за руку и повел к выходу из парка. Быстрым шагом, обходя людей на тротуаре, мы добрались до пиццерии, где Макс оставил свой байк. Вручив мне шлем, он одел свой и сел на мотоцикл. Обняв его за талию, я крепче вцепилась в него, прижав голову к спине. Сама поездка промелькнула для меня одним мгновением. И не успела я оглянуться, как Макс уже заезжает во двор моего дома и ставит мотоцикл на подножку.
– Ну что, до завтра? – спрашиваю, поднявшись с байка, и вручив шлем парню.
– Конечно, завтра я буду в универе, – кивает он, смотря на меня. – Не рассчитывай, что не увидимся.
– Та я и не рассчитываю. А даже очень надеюсь на это.
Посмотрев на меня, мгновенно потемневшим взглядом, он протягивает руку, хватает меня за запястье и притягивает к своему телу. Мгновение между нами повисает молчание, прерываемое только нашим тяжелым дыханием.
– Малышка, – выдыхает Максим и целует меня в губы.
Спустя неопределенное количество времени, потерявшее для меня всякое значение, он последний раз выдыхает мне в губы и смотрит прямо в глаза.
– Мы обязательно завтра увидимся в университете.
– Хорошо, – киваю, тяжело дыша.
– Все, иди домой, – кивает он на подъезд дома за моей спиной. – Не хочу, что бы ты завтра не пришла в универ, потому что заболела.
– Пока, – шепчу, напоследок коротко чмокнув парня в губы.
Со смехом отстраняюсь от него, пока он не успел затянуть меня еще в один головокружительный поцелуй. Я тогда точно продрогну окончательно и заболею. Кинув на довольного Максима последний взгляд, иду к своему подъезду. Открыв двери, захожу внутрь, и, не удержавшись, поворачиваю голову, что бы посмотреть на него. Максим до сих пор сидит на мотоцикле, вцепившись ладонями в руль, и смотря на мой подъезд. Улыбнувшись, я закрываю двери.
С улыбкой поднимаюсь по ступенькам, сжимая в руках одинокую розу и пытаясь настроиться, что бы Лиза с Эдиком не догадались, что встреча с Максом у меня прошла лучше, чем я надеялась.
Зайдя домой, я тихо снимаю обувь и вешаю куртку на крючок. В гостиной включен телевизор и оттуда раздаются голоса тети и дяди. Тихо усмехаюсь, прошмыгнув в свою комнату. А оказавшись внутри за закрытыми дверями, счастливо выдыхаю. Ставлю розу в высокую вазу, стоящую на подоконнике. А переодевшись, падаю на кровать, широко улыбаясь от воспоминаний о сегодняшнем дне, и о Максе.