Выходя из подъезда навстречу Максиму, я постоянно поправляла футболку или волосы, боясь, что выгляжу как пугало огородное. И пусть я простояла перед зеркалом двадцать минут, держа в руках по три или четыре варианта одежды. И между футболками, свитшотами, майками, рубашками, джинсами, брюками и платьями, я выбрала то, что больше всего, на мое скромное мнение, подойдет для встречи с участниками своей любимой группы. Бордовую рубашку с двумя расстегнутыми верхними пуговицами, заправленную в черные джинсы с завышенной талией, и черные кеды Convers. Поверх рубашки накинула черную кожанку. А волосы оставила распущенными.
– Малышка, – со смехом говорит Максим, подтягивая меня ближе к своему телу, сидящему на байке. – Перестань нервничать, – взяв мои ладони в свои, он смотрит на меня снизу вверх. – Ты потрясающая.
– Ты уверен, что это хорошая идея? – спрашиваю, смотря на него с нерешительностью.
– Что именно?
– Знакомить меня с остальными участниками группы.
– Конечно, уверен, – активно кивает, с горящими глазами и широкой ухмылкой. – Не беспокойся, Алинка, ты им понравишься. Конечно, не так как мне, так как любить тебя настолько сильно могу лишь я.
– Но как ты можешь знать, что я им понравлюсь?
– А так, – коротко улыбнувшись, он поглаживает меня кончиками пальцев по щеке. – Ты не можешь не нравиться. А не любить тебя вообще невозможно.
Опустив голову, улыбаюсь уголками губ, чувствуя, как щеки покрываются румянцем.
– Ну, не прячь от меня доказательство своих чувств, – с легкой улыбкой в уголках губ и в глазах, Максим приподнимает мой подбородок кончиками пальцев.
– Так, – опускаю взгляд, встречаясь с его завораживающими глазами. – Где именно вы репетируете?
– На стадионе, – коротко кивает.
– А концерт где будет? – спрашиваю, выгнув бровь.
– Там же. Мы репетируем там, где в дальнейшем будем выступать. Знаешь, малышка, что бы привыкнуть, адаптироваться. Тем более наше постоянное огненное шоу. Мы должны понимать, что у нас получится, а что нет. Как это будет смотреться и так далее.
– Значит, мы едем на стадион? – спрашиваю с сомнением.
– Мы едем на стадион, – подтверждает парень, кивнув головой.
Кивнув в ответ, с помощью Макса надеваю на голову шлем и залезаю на байк, обхватывая талию парня. Сжав мои ладони вокруг своего торса, он снимает мотоцикл с подножки и трогается с места. Смотрю в сторону, провожая взглядом людей, дома и торговые центры. А также думаю о том, что я никогда не смела о таком мечтать. Ведь, где Макс (Рейв), а где я. И вот теперь я еду с ним на байке на репетицию группы. Без кучи народа и бешеных фанаток, я увижу их настоящих. И Макс будет петь лишь для меня одной. Только об одной мысли об этом, по моему телу пробегает стая мурашек.
И вот, мы подъезжаем к самому крупному стадиону в нашем городе. Огромный, круглый, с широким парадным входом, куда, в день игры или концерта, сбегается почти весь город. Объехав стадион, Макс останавливает байк рядом с запасным выходом.
– А почему…? Разве мы не…? – спрашиваю, когда парень ставит байк на подножку и слезает на землю. Я остаюсь сидеть, откинув стекло, и нерешительно показав за свою спину.
– Малышка, – усмехается, подойдя ближе и поставив ладони по обе стороны от меня. – Парадный вход закрыт. Для репетиций мы обычно используем запасной выход.
– А как же клуб? – спрашиваю, вспомнив, как мы пробирались на второй этаж, что бы понаблюдать за репетицией, а взамен попали на разговор о его давней любви.
– Там все правильно, – кивает, помогая мне слезть и снять шлем. – Парни, так же как и мы, зашли через запасной. Только я тебя повел через запасной ход на второй этаж, а они пошли на первый.
– Ясно, – киваю, идя рядом с парнем.
– Прошу, мисс, – Макс придерживает дверь, протягивая руку, словно галантный дворецкий.
– Благодарю, мистер, – улыбаюсь в ответ, сделав неуклюжий книксен.
Засмеявшись своим мелодичным смехом, парень вслед за мной зашел внутрь.
– И куда дальше? – спрашиваю, вертя головой из стороны в сторону.
Никогда прежде не была внутри стадиона. Повода не было. Концерты групп и артистов, которые тут проходили, мне были не интересны, а футбол я не очень люблю. За дверью запасного выхода находился длинный темный коридор со стройным рядом лампочек на потолке. Если бы не Макс и отличимые друг от друга звуки со стадиона, я вполне могла ощутить себя в фильме ужасов. Где в конце этого коридора меня ожидает вселенский ужас или очередное чудовище, желающее меня сожрать.
– Ты чего? – с добрым смехом в зеленых глазах спрашивает Макс, сжав в своей ладони мою.
– Волнуюсь, – отвечаю, подняв на него взгляд.
– Малышка, тебе нечего бояться, – с ласковой улыбкой он поворачивается ко мне, проводя пальцами вдоль щеки и касаясь подушечкой нижней губы. – Парни не страшные. А если они что-то тебе скажут или сделают, я тут же им барабан в одно место засуну.
Усмехнувшись, опускаю голову, пряча от его взгляда свое покрасневшее лицо.
– Господи, малышка, что же ты делаешь? – мученическим голосом выдавливает Макс мне в макушку. Поднимаю голову, не понимая такой реакции. А затем едва не задыхаюсь от промелькнувшего в глазах парня голода, а затем от жадного и требовательного поцелуя, опустившегося на мои губы. Губы Макса требовательно посасывают мои вперемешку с укусами, пытаясь продвинуться глубже. Выдыхаю в его рот, давая зеленый свет. И тут он окончательно сходит с ума. Прорычав что-то в мой рот, он обхватывает мое тело и впечатывает своим в ближайшую стену.
Неизвестно, сколько бы еще я пыталась принять участие в этом поединке, если бы не вибрация в районе паха Макса, напугавшая меня до икоты.
– Ты чего? – недоуменно спрашивает парень, немного отодвинувшись и позволяя мне вдохнуть.
– У тебя там… это… вибрирует, – шепчу между вдохами, пытаясь наполнить свои легкие воздухом. И заодно показываю пальцем вниз между нами. Туда же следует и взгляд брюнета.
Прошипев что-то сквозь зубы, он убирает одну руку, которой до этого опирался о стену рядом с моей головой и достает из переднего кармана джинсов свой телефон.
– Что? – рычит в телефон, продолжая прижимать мое тело к стене. И пока одна рука занята телефоном, второй он водит по моим волосам, лицу и останавливается на опухших губах, покалывающих после его поцелуя. – Да, я уже здесь… Прекрати орать на меня… Нихрена… От озабоченного слышу.
И фыркнув, засовывает телефон в задний карман штанов.
– Немного задержались мы с тобой, Алинка. Как всегда отвлекаешь от дел, а мне репетировать нужно, – цокнув языком, он говорит со мной, словно маленького ребенка ругает, но при этом хочет, что бы он не плакал.
– Да ты сам… – шиплю, мгновенно растеряв весь туман, заполнивший мою голову во время поцелуя.
– Успокойся, малышка, – с широкой улыбкой на лице, он берет меня за руку и чмокает в кончик носа. – Пойдем, а то парни с ума сходят.
И как ни в чем не бывало, он ведет меня через коридор до самого конца. Не успеваю я настроиться, как он распахивает широкие двойные двери и меня на мгновенье оглушает какофония звуков и ослепляет дневной свет. Зажмурившись, поворачиваю голову в сторону, пытаясь избежать ярких солнечных лучей. Хмыкнув рядом со мной, Макс ведет меня дальше, к тому месту, где слышатся мужские голоса и редкие удары барабанов.
– Явился, не запылился! – выкрикивает знакомый голос на сцене, и я могу ясно увидеть огромную сцену у края стадиона.
Повсюду ходят люди в черных костюмах, работники переносящие оборудование. И трое парней на сцене, сидящие рядом с барабанной установкой. На репетицию парни оделись вполне повседневно, в отличие от Макса. Он не изменяется себе и Рейву, и одевается в черное и кожу. Хоук сидит за барабанной установкой в серой толстовке, с накинутым на голову капюшоном, черных прямых джинсах и черных кроссовках. Винд стоит рядом, опираясь локтем о колонку, в синей футболке, с накинутой сверху рубашкой в белую полоску, светло-серых джинсах и черных ботинках. Фрост сидит на полу перед барабанами, скрестив ноги по-турецки, в красной кофте с длинными рукавами, темных джинсах и кедах.
Хоук первый поднимается нам навстречу, широко разведя руки в стороны. Но его широкая ухмылка мгновенно сходит с лица, а руки опускаются вдоль тела, как только он видит меня.
– Привет, детка, – стрельнув непонятным взглядом в стоящего рядом со мной Макса, обращается ко мне Хоук.
– Привет, – шепчу в ответ, сильнее сжав пальцы Макса в своей хватке. Бросив на него недоуменный взгляд, он сжимает мою ладонь в ответ, коротко кивнув.
– Чувак, мы тебя ждем долбанных пятнадцать минут, – насупив брови, говорит появившийся рядом с Хоуком Винд, смотря на Максима.
– Прости, у меня были дела поважнее, – и демонстративно обнимает меня за талию, притягивая к своему торсу.
– Аа, ясно, – кивает он в ответ, бросив на меня короткий взгляд, но потом возвращает его обратно, пытаясь что-то рассмотреть во мне. – Подожди, а это не та малышка, что с подругой забежали к нам в раздевалку?
– Конечно, она, – широко усмехаясь отвечает вместо солиста Хоук. – Ты помнишь, мы его еле отлепили от нее тогда?
– Это точно, – хлопнув Винда по плечу, говорит Фрост. – Значит, ты Арина?
– Алина, – поправляю, вздернув подбородок.
– Конечно, Алина, – кивает Винд. – Так, – обращается к Максу, повернув на него голову. – Если ты закончил все свои важные дела, не против приступить к репетиции?
– Не против, – пожав плечами, Макс следует за парнями, так и не выпустив моей ладони.
– Макс?
– Что, малышка? – спрашивает, резко обернувшись на мой шепот.
– А что мне делать?
– Хмм, даже не знаю, – прикусывает губу, смотря по сторонам. – Хотя у меня есть идея.
Ничего не сказав в ответ, Макс обгоняет парней, неспешным шагом направляющихся к сцене, двигаясь немного в сторону. Остановившись неподалеку от того места, где начинается сцена, он резко разворачивается ко мне и подхватывает на руки. Коротко вскрикнув, я обхватываю его шею руками, а талию – ногами.
– Все нормально, я тебя держу, – шепчет Макс мне в шею, оставив на коже короткий поцелуй.
А потом сажает на край сцены. Расслабляю ноги вокруг его талии, а ладони опускаю на плечи.
– И мне сидеть здесь?
– Да, – уверенно кивает. – Сиди и наслаждайся шоу.
И прижимает свои губы к моим, захватывая их в нежном и ласковом танце. Он, едва касаясь, проводит языком по моей нижней губе, проскальзывая внутрь моего покорного рта. Коротко застонав, впиваюсь ногтями в плечи парня.
– РЕЙВ!!! – одновременно кричат парни рядом с нами.
Отшатываюсь, насколько это возможно, ослабляя хватку на плечах солиста. Смотрю в помутневшие глаза парня, и невольно слежу за кончиком языка, проводящим по влажным и опухшим губам.
– Все, иду, – бросает он им, не отводя взгляда от моего лица. – Все, малышка. Мне пора репетировать.
– Хорошо, – киваю.
А затем он коротко прижимается к моим губам. Не успеваю как следует насладиться нашим поцелуем, как Макса отрывают от моих губ. Открыв глаза, смеюсь, наблюдая за насупленным Максом, следующим за Хоуком, держащим его за локоть, и что-то бурчавшего себе под нос.
Дальнейшая репетиция останется в моей памяти, как самое прекрасное событие в моей жизни. Парни репетируют первую песню, но у них все не очень выходит, так как Макс постоянно строит мне рожицы и пытается подвинуться с центра сцены поближе ко мне. Когда Винду это надоело, он собирался поставить меня прямо перед солистом, что бы он нормально репетировал, а не строил из себя дурачка. Парни даже предложили версию похитить меня по-тихому, потребовав, что пока они нормально не отрепетируют, меня не вернут. Макс, подняв вверх руки, кивнул, сказав, что сейчас все будет нормально. И не солгал. Последующие песни он прекрасно отрепетировал, носясь по сцене и не сдерживаясь в выражениях, когда сталкивался с Виндом или Фростом. У них троих даже был бой на гитарах.
– Все, парни, до завтра, – накидывая куртку, и направляясь ко мне, говорит Макс парням.
– До завтра, – кивают они.
– Пока, детка. Еще увидимся, – машет мне на прощание Хоук.
Не сдержавшись, улыбаюсь ему, помахав в ответ свободной рукой.
– Не так, как ты того хочешь, – бросает ему через плечо Макс.
И слыша за своими спинами громкий смех парней, мы покинули стадион.