По моему телу проносится дрожь, и я делаю осторожный шаг назад, когда второй охранник пробирается через эту толпу, намеренно идя ко мне. Отступаю, когда он останавливается передо мной, поправляя лацканы пиджака. Он огромный. Действительно огромный. Метра два, не меньше. С коротким ежиком темных волос, маленькими темными глазами, слегка кривым носом и небольшой деформацией нижней челюсти. Бывший боксер, наверно.
– Малышка Рейва? – спрашивает грубым хриплым голосом, нависая своей огромной накачанной тушей надо мной.
– Д-д-да, Алина, – отвечаю с дрожью в голосе, сглотнув комок в горле.
– Пошли, – кивает мужчина на запасной выход, беря меня за локоть и своими огромными руками расталкивает визжащих девчонок, что-то требующих и спрашивающих.
После того, как толпа девчонок остается позади, а первому охраннику все еще удается их сдержать, второй приоткрывает дверь и вталкивает меня внутрь, закрывая ее обратно. Боясь открыть глаза, я стою несколько секунд в коридоре, задержав от страха дыхание.
– Ты все-таки здесь, – хрипло шепчет знакомый голос, обдавая мои губы своим горячим дыханием. Не успеваю открыть глаза и увидеть лицо парня, которого не видела со вчерашнего вечера, как его губы впиваются в мои, поглощая и забирая мое дыхание.
Резко отстранившись от моих бедных опухших губ, Максим обнимает меня за талию, прижимая к своему телу. Открыв глаза, утыкаюсь лицом в его плечо, обтянутое черной кожей.
– Я рад, что ты пришла, – шепчет он в мои волосы.
– Я тоже рада, что пришла, – отвечаю, крепче обнимая его за шею.
– Ну что, пойдем? Ты наконец увидишь, что собой представляет за кулисье, – немного отодвинувшись от меня, с ухмылкой говорит Максим. – Кстати, ты потрясающие выглядишь. Настоящая дрянная девчонка, – ухмыльнувшись, он коротко прижимается своими губами к моим. И это становится моей благодарностью за его слова. Я уже усвоила урок, что слова в качестве благодарности он не принимает.
А у меня в этот момент появляется возможность как следует рассмотреть его. И скажу честно, выглядит он сногсшибательно. Черная футболка с треугольным вырезом, черные джинсы с прорезями на коленях, заправленные в высокие черные ботинки на тонкой подошве. И поверх всего этого длинный черный плащ с большим капюшоном, накинутым в данный момент на голову солиста. Он красиво струится за его спиной, подолом касаясь щиколоток Максима.
– Я и не ожидала, что у тебя будет настолько официальный вид, – замечаю, проведя взглядом брюнета с ног до головы.
– Мне пришлось, – подчеркнуто поправив плащ на плечах, отвечает Макс, улыбнувшись. – Ты даже не представляешь, как долго они жрали мой мозг чайной ложечкой, пытаясь правильно его уложить и забросить на мою голову.
– А ты уверен, что плащ не загорится полностью? – спрашиваю, с нескрываемой тревогой в голосе, проведя ладонью по ткани плаща на плече парня. Материал похож на кожу, но это не она.
– Ты переживаешь за меня?
Посмотрев в лицо парня, поджав губы, ударяю его ладонью по груди. Он просто смеется надо мной. Стоит такой весь передо мной в шикарном прикиде, с шикарной прической, и думает, что я не буду переживать, когда его ожидает реальный поджог плаща на сцене.
– Да, переживаю, – отвечаю, снова ударив его по груди. – А ты что думал? Устроить шоу перед смертью и что бы я спокойно стояла и восхищалась?
– Ей, ей, – шепчет Максим заключив меня в свои крепкие объятья. – Малышка, я не имел в виду ничего такого. Просто, знаешь, обычно девушки не переживают обо мне.
– Я тебе не другие девушки, – шиплю ему в плечо, не удержавшись и хлопнув его ладонью по боку.
– Ау, – шипит мне в ухо парень, дернув тазом, и в ответ несильно укусив меня за мочку уха.
– Ай. За что?
– Это что бы не билась. Ты меня поддерживать должна, а не драться. Разве любимая девушка так себя ведет?
– После того, как насмехался над моей заботой, то да, дерется, – бурчу, на время нашей перепалки полностью забыв о проблемах, гудящих в моей голове всего несколько минут назад.
– Ладно, прости, Алинка, – ласково шепчет, поцеловав в макушку. – Ну что, готова к зрелищам?
– Готова, – киваю, улыбнувшись.
Улыбнувшись в ответ, Максим отходит немного, и переплетя наши руки, ведет по коридору. В отличие от того, что я слышала в коридоре в прошлый раз, на репетиции, сейчас шум намного громче. Отовсюду слышатся мужские голоса, женские визги и зов «В огне!». Где-то наверху раздаются тяжелые шаги и жесткие маты. И как только Максим открывает двери, этот шум усиливается в несколько раз. Со стороны огромного черного экрана, задней стенки сцены, слышно, как люди вместе скандирую название группы, требуя начала. Как разговаривают мужчины, перенося последнюю аппаратуру и настраивая звук и свет. Как кричит со стороны закрытой двери Хоук, требуя попеременно вместе с матами, что бы его оставили в покое. Мимо нас проходит мужчина в белой рубашке, с черным расстегнутым жилетом, и в больших наушниках, что-то говоривший в микрофон. Увидев спокойного Максима, он на секунду останавливается, и что-то пробормотав, подходит к нам.
– Рейв, где ты шляешься? Начало через пять минут, – говорит мужчина, демонстративно постучав пальцем по циферблату наручных часов. Кстати, довольно неплохие часики. Эдику бы понравились.
– Я здесь, Захарыч. Остынь, – спокойно отвечает Рейв, мазнув взглядом по мужчине. – Я здесь и готов устроить шоу.
– Отлично, что ты с нами, а не в облаках, – с ухмылкой говорит мужчина, сверкнув своими отбеленными зубами. В этот момент его взгляд наталкивается на меня и бровь вздергивается вверх. Он переводит взгляд на Макса, ним одним требуя ответа, что я здесь делаю.
Но в ответ Максим только дергает меня к себе, оборачивая руку вокруг талии.
– Благодаря ей, как раз и отличное. Я надеюсь, ты понимаешь, что будет, если вдруг она исчезнет? – с нескрываемой иронией в голосе, спрашивает Макс, выгнув бровь. А меня весьма смущают его слова. Что значит, вдруг исчезну? Меня типа могут закрыть в подсобке, что бы не мешала концерту, что ли?
– Рейв, ты уверен? – бросив на меня красноречивый взгляд, спрашивает мужчина, которого Макс окрестил, как Захарыч.
– Абсолютно, – твердо кивает он.
– Хорошо, но она под твоим присмотром. У меня нет времени следить за твоими девушками.
Он сказал, «твоими девушками»? Во множественном падеже? Не значит ли это, что кроме меня так на концерты попадали еще и другие девушки? Наверно, такие же легкомысленные дуры, как и я, поверившие, что он сможет их полюбить. Черта с два.
– Фиг вам я ее доверю кому-то из твоих работничков, – крепче прижав меня к своему боку, говорит Макс.
– Тогда, смотри не облажайся, – ухмыльнувшись напоследок, мужчина разворачивается и уходит.
– Это было типа, как в театре «ни пуха, ни пера – к черту»? – спрашиваю, повернув голову на парня.
– Что-то типа этого, – отвечает он, пожав плечами.
– Ясно, – киваю, заметив приближающиеся к нам фигуры парней. А вот и остальные подоспели…
– Как раз вовремя, – с ухмылкой замечает Макс, повернув голову на одетых и готовых парней, снаряженных своим оборудованием. У Винда и Фроста это гитары, а у Хоука – барабанные палочки, которые он в данный момент крутит между пальцами.
– Ну что, неудачники, готовы начать концерт? – широко улыбаясь, с огнем в глазах, спрашивает Хоук, вскидывая руку вверх.
– Всегда, – единогласно отвечают остальные парни, аналогично вскинув руки.
Растянув губы в кривой ухмылке, Максим поворачивает голову на меня и опускает свои губы на мои, захватывая те в жадном поцелуе. И это выглядит так, словно он хочет таким образом попросить пожелать ему удачи. И я с удовольствием ему ее подарю. Жадно отвечаю, открывая рот, и позволяя его языку получить то, что он хочет. Тихо застонав, я вцепляюсь пальцами в его плечи, притягивая к себе. Его руки сжимаются вокруг моей талии, буквально вжимая в сильное тело, напряженно застывшее напротив.
– Так, прекратите, – говорит за нами Винд, похлопывая Макса по плечу.
С едва слышным рычанием, солист разрывает наш поцелуй, повернув голову на парней.
– Пошли, – машет в сторону обезумевшей толпы, которым голос громко сообщает о выходе группы, Хоук. – Нам пора.
– Хорошо, – кивает Макс, и поворачивает на меня голову.
Несмело улыбаюсь ему, пытаясь подбодрить. Взяв за руку, он ведет меня прямо к сцене, поставив в небольшом разъеме между боковой и передней стенками. Как раз отсюда парни выходят на сцену, где их уже ожидают тысячи человек. Макс перебрасывает через плечо лямку гитары, и закрепляет наушник в ухе.
– Все малышка, пожелай мне удачи, – перед тем, как выйти навстречу заполненному стадиону, он прижимается к моим губам в коротком поцелуе, а затем выходит вместе с парнями на сцену. Последним туда выходит Хоук, бросив на меня взгляд полный сожаления и тревоги. И он один уже сказал мне все, что говорил до этого в кафе. Что это просто игра для Макса. Что я в его жизни всего лишь на время.
Хоук спокойно выходит на сцену, приветствуя публику и садясь за барабанную установку. А я, опираясь боком о стенку, обнимаю себя руками, пытаясь избавиться от мыслей, появившихся в голове.
Вчера я часы провела за тем, что бы обдумать свое решение. Но сейчас, смотря, с какой радостью Макс приветствует толпу перед ним, я начинаю сомневаться, что это нужно делать именно сегодня. Не хочется расстраивать его в этот момент. Но и дальше так продолжаться не может. Я не могу больше. Это слишком тяжело для меня. Каждый день смотреть ему в глаза, слышать его голос, говорящий, как я важна для него. Но при этом знать, что это все вранье и его сердце принадлежит другой.
Подняв глаза, я застаю как раз тот момент, когда наступает тишина, весь зал замирает, и Хоук начинает ударять по барабанам. К ним присоединяются гитары, а затем весь стадион слышит завораживающий голос Рейва. Именно им он является в данный момент. Не Максимом, нет. Именно Рейвом. Идолом, которого обожают миллионы. Парнем, о прошлом которого никто не знает, но это не мешает им любить его.
Сначала они играют любимую всеми песню «Поиск». Песню о любви, проходящей через года. О том, как полюбив однажды, парень проносит свою любовь через года. И как он, бросив слепые надежды, отправляется на ее поиски. А когда находит, любовь вспыхивает огромным огнем, грозясь сжечь все вокруг. Но для этих двоих не существует ничего, кроме них. И сколько бы не было препятствий на их пути, они пройдут через все. Вместе. Крепко держась за руки, смотря друг другу в глаза и говоря «Я люблю тебя».
Посмотрев по сторонам, что бы никто не видел, смахиваю слезу, мгновенно выступившую в уголке глаза. Эту песню Макс посвятил ей. Той самой девушке, которую когда-то полюбил. Он ищет ее. Но в отличие от того парня из песни, он не решается подойти к ней и признаться в своих чувствах.
Одинокая слезинка спускается по моей щеке, по подбородку, падая на пол. Потому что эта песня не для нас. Она не про нас. Она о нем и той девушке. И это как раз становится той самой точкой в принятии моего решения. Так не может больше продолжаться. Больше нет.
И я знаю, что потом мне будет больно. Знаю что, возможно, это будет слишком тяжело пережить. Но еще больнее чем бросить парня которого ты любишь, может быть только продолжать встречаться с ним, зная, что ты в его жизни всего лишь ненадолго. Встряхнув головой, я пытаюсь сейчас не думать об этом.
Сама не замечаю, как окунаюсь в эту атмосферу концерта, перешедшую с зала на за кулисье. Все возбуждены, застыли под сценой, наблюдая за выступлением парней. Некоторые не только подпевают, но и пританцовывают. И будто время застыло, пораженное выступлением «В огне». Но и концерту когда-то приходит концерт. Звучат последние оглушительные басы, и плащи парней вспыхивают ярким огнем. Протянув последнюю ноту, Рейв мгновенно замолкает, схватив свой подол и раскрутив его вокруг своего тела. В тот же момент со всех сторон на парней выстреливает дым, полностью пряча их от взглядов толпы. И пока выстреливает дым, они, ухмыляясь, пробегают за сцену. Макс, словно только этого и ждал, весь потный и запыхавшийся, подбегает ко мне, подхватывает на руки и жадно целует. Со всеми своими чувствами, которые я испытываю к нему, целую в ответ.