Несколько лет назад Филипп Денисович и я приехали в наш родной город Макеевку (в Донбассе). Бобков в этом шахтерско-метал-лургическом городе вырос, а я здесь увидел свет. Поэтому наше путешествие в чем-то перекликалось с настроением известного фильма «Зеркало для героя», поставленного по моей одноименной повести, где герои перемещаются в прошлое.
На короткое время мы действительно погрузились в прошлое. Возле старого четырехэтажного дома, напротив окна квартиры на первом этаже, где жил с родительской семьей юный Филипп, я сфотографировал своего спутника. За этим окном была комната, сейчас там жили незнакомые люди, а той довоенной Макеевки, некогда горевшей огнями сталинской индустриализации, не было.
Но на отпечатанной фотокарточке за плечом глядящего на меня Бобкова я вдруг увидел существо, которое назвал «духом прошлого времени». Рядом с белой занавеской, с краю темного широкого трехстворчатого окна, в котором отражались тополь и яркая фотовспышка, сидел черный кот. Его глаза чуть светились.
Какое отношение имеет этот кот к содержанию книги?
Самое прямое.
Именно в Макеевке Бобков получил три из четырех главных житейских урока.
Первый — модернизация всего общества и, в частности, экономики.
Второй — угроза ареста отца в 1937 году.
Третий — товарищество и интернационализм школы, в которой он учился.
Четвертым уроком была война, на которую пошел Бобков семнадцатилетним (!) добровольцем.
Израненный, потерявший во время войны всю семью, в 1945 году Бобков был направлен на учебу в школу военной контрразведки (СМЕРШ). Начав карьеру с низшей должности младшего оперуполномоченного, он завершил ее в звании генерала армии и должности первого заместителя председателя КГБ СССР.
Бобков был солдатом «холодной войны», а война — дело жестокое. Никого из солдат нельзя назвать ангелом. Но и судить о них надо по законам того времени.
Бобков был одним из ближайших сотрудников Ю.В. Андропова и сторонником реформирования Советского Союза, как мы говорим сегодня, «по китайскому пути», то есть постепенным реформированием.
Этот путь оказался невозможен, но его историческая основа не исчезла и активно влияет на современную жизнь.
Поэтому основной вопрос этой книги — попытка разгадать главную историческую загадку XX века, заключенную в великой и трагической судьбе СССР и России. Бобков разгадывает ее, анализируя взаимоотношения ЦК КПСС и КГБ.
Не поняв, что произошло с ними тогда, мы снова проиграем.
Вспоминаю слова Черчилля о конце Российской империи, когда она, будучи в шаге от победы, «пала, пожираемая червями».
Раскол в имперской верхушке, раскол советских кланов и раскол в нынешней элите подсказывает, что заметки Бобкова надо читать более серьезно, чем просто мемуары.
В январе 1991 года он добровольно ушел в отставку, поняв, что «андроповский вариант» не состоялся, и не находя себе места ни в рядах либеральных демократов, ни в рядах коммунистических ортодоксов.
Вот такие мысли приходят, когда я смотрю на его фотографию на фоне темного широкого окна и вспоминаю поездку в родную Атлантиду в Донбассе.
Святослав Рыбас
В 1996 году после четырехлетней непростой работы (это был мой первый в жизни литературный опыт) вышла в свет книга «КГБ и власть». Завершил ее главой «Взгляд в будущее». Повторять сказанное в ней не стану, но думы о будущем государства Российского после распада великой державы меня, как многих, не покидали и не покидают. Они выражаются в поисках ответов на два основных вопроса: причины гибели Советского государства и пути становления новой России.
Этим вопросам я посвятил несколько публикаций в периодической печати, была задумана и книга на эти темы. Может быть, она и получится, если жизнь отведет для этого время. Но до завершения такой работы решаюсь на издание сборника своих публикаций, не претендующих на научный анализ, а являющихся сугубо личными суждениями автора.
Одна из глав этого сборника — последняя глава книги «КГБ и власть» — с непринципиальной корректировкой. Мне показалось, что сказанное десять лет назад не покрылось плесенью и сегодня.
Хочу обратить внимание читателя и на очерк, посвященный глобальному капитализму. Его автором являюсь не только я. Он продукт авторского коллектива, опубликовавшего в 2003 году книгу «Современный глобальный капитализм». Состав коллектива: Ф.Д. Бобков, Евгений Федорович Иванов, Александр Львович Свечников и Сергей Петрович Чаплинский.
Мне кажется, понимание современной жизни без определения того, в какой формации развития живет человечество, невозможно. Каждая из формаций — стадия развития человеческого общества. Оно (развитие) не замирает. Высший уровень капитализма — империализм. Но это начало XX века. В конце прошлого века, особенно после ухода с европейской сцены социалистической системы, глобализм как постимпериалистическая стадия развития человеческого общества раскрылся воочию. Мир живет в условиях новой (или очередной) стадии развития капитализма.
Но это не значит, что социализм ушел со сцены. Ее покинули лишь первопроходцы на пути строительства первого в мире социалистического государства, создатели социалистического общества.
У первопроходцев всегда были и будут последователи.
Сразу скажу, что сборник есть сборник. Его публикации не связаны единой фабулой. Плохо это или сносно, оценит читатель.
Автор благодарит Владимира Георгиевича Лунева, Людмилу Николаевну Люстровую, Святослава Юрьевича Рыбаса, Владимира Сергеевича Глаголева за помощь в подготовке и издании книги.
Ф Д. Бобков
Автор. Прежде всего представляюсь: Бобков Филипп Денисович. Родился 1 декабря 1925 года на Украине, в Кировоградской области. Детство и школьные годы прошли в Донбассе. В 1941-м Донбасс оккупировали немцы, и я оказался в Кузбассе. Там работал на заводе, затем в комсомоле. В 42-м году ушел добровольцем на фронт. Воевал в сибирских добровольческих частях. 18 лет исполнилось в госпитале, после второго ранения. Закончил войну в 1945 году. Два ранения и несколько боевых наград (орден Славы, две медали «За отвагу»).
После окончания войны направлен на работу в органы госбезопасности. В июне 1945 года прибыл в Ленинград, в школу контрразведки СМЕРШ. После ее окончания работа в Ленинграде, а затем — Москва. В 1991 году с должности первого заместителя председателя КГБ СССР Указом Президента СССР переведен в группу военных советников-инспекторов Генштаба Министерства обороны.
Волею судьбы и моих начальников жизнь прошла в органах контрразведки, на различных ее направлениях. С 1961 года 7 лет был заместителем начальника 2-го Главного Управления КГБ СССР. После создания 5-го Управления, по предложению Юрия Владимировича Андропова, назначен сначала первым заместителем начальника этого управления, а в 1969 году — начальником. Расстался с управлением в 1983 году в связи с назначением заместителем председателя КГБ СССР.
Естественно, что служба на этих направлениях позволяла чувствовать как внутреннюю жизнь страны, так и давление, которое оказывалось на нее извне.
Так случилось, что проблема «холодной войны» (тема эта станет главным предметом нашей беседы) постоянно сопровождала меня. Строго говоря, я участвовал в двух войнах — Великой Отечественной и в «холодной». Анализируя период «холодной войны», следует исходить из того, что «холодная война» не была только войной спецслужб, ее изначально вели государства. Причины и корни уходят в противостояние двух систем — капиталистической и социалистической. По сути своей «холодная война», которая велась против СССР, являлась войной с коммунизмом, а затем уже с государственным строем. Но это взгляд вчерашний. Ныне видны подлинные цели «холодной войны». Они состояли и состоят в том, что борьба с коммунизмом, с советским строем позволяла скрывать главное — разрушить СССР как великую державу. По сути, продолжалась борьба против Российской империи. Запад (Антанта) не добился ее гибели в 1917 году. Тогда большевикам удалось восстановить Российское государство почти в прежних границах. Восстановить раздробленное после февраля 1917 года.
Если говорить о содержании «холодной войны», то со стороны Советского Союза, стран социалистического содружества война носила все-таки в большей мере оборонительный характер. Хотя иной раз и звучали призывы известных лидеров «закопать капитализм», но все-таки не они определяли практические меры в противодействии Западу. Задача советской стороны состояла в сохранении социализма на той площадке, с которой можно было стартовать в желаемое будущее. Это и определяло то, что «холодная война» носила наступательный характер, если брать Запад, и оборонительный, пусть активной обороны, со стороны СССР. Никто не может упрекнуть Советский Союз и его спецслужбы в стремлении изменить строй, например, Великобритании. Почему говорю об Англии? Потому, что призыв к «холодной войне» впервые прозвучал из уст Уинстона Черчилля, он раньше других бросил клич в Фултоне. Именно там он откровенно сказал о том, что ему не по пути с бывшими союзниками, о невозможности сосуществовать со странами социалистической ориентации.
И еще одно обстоятельство, связанное с туманным Альбионом. Первый серьезный документ (во всяком случае, известный нам), который формулировал цели «холодной войны», причем нескрываемо откровенно: ликвидация или модернизация, — как кто произносил, — того режима, который существовал в Советском Союзе, то есть изменение государственного строя в нашей стране. Документ получен в свое время советской разведкой, его кодовое название «Лиоте». Разработан спецслужбами в 50-х годах. Не стану излагать содержание этого плана. Оно, собственно, таится в самом наименовании. Лиоте — командующий французскими войсками во время войны в Алжире в давние годы. Генерал натерпелся от палящего солнца Алжира и приказал вдоль дорог высадить деревья, чтобы иметь хоть какую-то прохладу или тень. На удивленные замечания, к чему это генералу, так как деревья дадут тень лет через 50, Лиоте заметил, что через 50 лет придут другие и в лесной прохладе будут вспоминать о нем. Иначе говоря, план «Лиоте» предусматривал далекую перспективу — подорвать строй, рожденный коммунистической идеологией. Строй, с которым Черчилль не уставал бороться, начиная с Октября 1917 года. В отличие от англичан, мы подобных планов применительно к Великобритании не разрабатывали. Естественно, что такого рода планы не могли не вызывать ответной реакции.
Стоит вспомнить поведение союзников сразу в послевоенный период, когда действовало подполье на Западной Украине, в Прибалтике. Не будем говорить о характере подполья, — но это происходило на территории Советского Союза. В подполье засылалась агентура, направлялись инструкторы, передавалось оружие, снаряжение, деньги. Делалось это английской и американской спецслужбами. Известно об этом не по слухам. Мы не единожды выводили агентуру по проложенным названными разведками каналам на Запад. Советские агенты вступали в контакт с теми, кто оказывал помощь подполью. Картину хорошо знали. Участие западных спецслужб в разрушении советской власти на территориях, входящих в состав Советского Союза, носило откровенно подрывной характер. Длилось это добрый десяток лет после окончания войны, чуть ли не до середины 50-х годов.
К этому же времени относится заявление Джона Фостера Даллеса, тогдашнего руководителя американской разведки. Оно сводилось к тому, что спецслужбы США потратили слишком много средств на создание оружия и агентурного аппарата, направленного на борьбу с коммунистическим режимом. А вы знаете, что в то время, — и об этом сейчас достаточно много опубликовано материалов, — вынашивались намерения откровенного военного вмешательства. До того как Советский Союз испытал атомную бомбу, расчет был на атомное оружие. Основательно просчитывалось, сколько бомб и на какие города бросать, какие цели поражать. Понятно, что, зная эти планы, имея данные о подобных замыслах, нельзя было не готовить ответные меры. Но это военная сторона дела, вернемся к заявлению Даллеса. Высказавшись о непомерных затратах на военные приготовления, он указал, что мало средств вливалось в сферу идеологии. И отсюда, по существу, родился термин «психологическая война», позже названная «холодной».
Начали создаваться специальные структуры в НАТО, в его координационных центрах, подразделения по организации психологической войны, широкая сеть целенаправленных радиостанций. Был создан Комитет радио «Свобода». Деятельность его шла по двум направлениям: с одной стороны, радиопрограммы, с другой — по существу, агентурная работа по проникновению в социалистические страны. Нелишне отметить, что в программе комитета значилось, что задачей его являлось не только пропагандировать, но — добиваться конструктивных изменений в стране. Это был один из серьезных центров идеологической диверсии. Именно диверсии, а не пропаганды. Так осуществлялся переход к массированной «холодной войне».
По ее виткам можно видеть, как все развивалось. Серьезные усилия предпринимались не только по линии разведок, но и по линии государственных структур. Вспоминаются в этой связи первые такие нажимы общеидеологического, что ли, политического плана сразу после смерти Сталина, когда начали пробовать, насколько устойчива советская власть. На память приходит выступление Эйзенхауэра (лето 1953 года), где довольно подробно и нескрываемо говорилось о необходимости изменения строя в Советском Союзе. Кстати говоря, это выступление в то время печаталось в советских газетах. Пожалуй, впервые идеологический противник получил широкую трибуну. Однако продолжим тему.
В те годы возродился и вновь возник ряд антисоветских центров. Получили новое дыхание НТС, националистические центры различных оттенков. К середине 60-х годов «холодная война» достигла серьезного накала и велась со стороны Запада достаточно откровенно в двух плоскостях. Это легальный путь — радио, засылка подрывной литературы, обработка людей за границей, склонение их к невозвращению в СССР. И нелегальная работа. И когда говорили, что американские центры, различные институты занимались проблемами «холодной войны» не в целях подрыва государственного строя, то этим прикрывалось второе направление этой «войны», которое осуществлялось нелегальными средствами. Засылались в страну эмиссары, устанавливались контакты с людьми, готовыми выступать против строя, их поддерживали морально и материально. И это действительно велась война, потому что шел активный поиск союзников на территории страны, в нашем обществе создавались и поддерживались ячейки, которые можно было бы включить в подрывную работу. В НТС они именовались «очагами сопротивления».
Можно привести немало документов, раскрывающих эту деятельность, ее цели и задачи, но думаю, что их вполне достаточно обнародовано. В откровенности инструкциям подобного рода, в частности, американской разведки не откажешь. Поэтому когда говорят, что со стороны Запада была только моральная поддержка, — это далеко не так. Шла борьба, шла война самая настоящая, и органы КГБ в ней участвовали в негласной сфере.
Собеседник. Напрашивается вопрос. А мы, со своей стороны, какую-то аналогичную деятельность развертывали?
Автор. В оборонительном плане — да. Но действий подстрекательского характера не осуществляли. В Ольстер агентуру не засылали. Подстрекательских законов не принимали. А вот в 1959 году в США был принят закон о порабощенных нациях, он, кстати говоря, не отменен до сих пор. Не знаю, кто сейчас порабощен. Но и сегодня, как известно, поощряется расчленение на национальные зоны уже Российской Федерации, поджигается Северный Кавказ. В целом еще раз хочу подчеркнуть, что проводилась организованная линия, рассчитанная на то, чтобы подорвать строй, сломить великую державу. А поправка Джексона-Вэ-ника? Она тоже не отменена, хотя проблемы еврейской эмиграции давно не существует. И нет государства, которое ей якобы препятствовало.
Значит, это — долгоиграющая вещь. А сколько было обещаний того, что, мол, вы сделаете, а мы это отменим, сделали — не отменяют. Поэтому все шло достаточно целенаправленно на то, чтобы найти силу, найти здесь поддержку, которая могла бы вызывать дестабилизацию в стране и обществе.
Возьмите и такой момент. Где-то уже в 60-е годы мы столкнулись с новыми явлениями в нашем обществе. Вполне закономерными. После смерти Сталина общая атмосфера позволяла активнее проявлять себя оппозиционным силам. К сожалению, не только оппозиционным. Создались некие условия, когда можно было рассчитывать на то, что поддержка их могла в перспективе способствовать разрушению советского строя, если не государства. В частности, одна из таких программ разработана на Западе. Именовалась она «Программа демократического движения в СССР» и не служила консолидации общества.
Это была попытка создать базу для сплочения сил, способных выступать против строя изнутри. Тех, кто проявил себя, поддерживали весьма серьезно. И когда сейчас говорят, что не было никаких подрывных целей, то это далеко не так. Мне и сегодня видится в этом вмешательство во внутренние дела бывшего СССР.