Наконец светящиеся стрелки часов показали два. Потом пять минут третьего, десять минут третьего... Дорога оставалась пустой.
- У нас время московское, а у него, возможно, берлинское! - шепнул Николай.
- Эх, верно! Не предусмотрели! - с досадой ответил Газинский, снова напряженно вглядываясь в темноту.
Но вот впереди что-то замаячило: или тень, или человеческий силуэт. Нет, конечно, шел человек! Еще минута-другая, и он оказался почти рядом.
- Киверцы! - тихо произнес пароль Газинский.
- Киев! - последовал правильный отзыв.
- Садитесь сюда! - сказал Газинский, помог пришедшему спуститься в канаву и вдруг, всмотревшись, увидел, что это не Илья Игнатьевич. - Кто вы?
- Дублер.
- Кого вы дублируете?
- Остапчука Илью.
- А где он?
- Погиб... Два дня назад Илью задушили бандеровцы.
Ошеломленный страшной вестью, Газинский как-то механически, будто и не к месту спросил:
- Вы кто по профессии?
Из темноты последовал тихий ответ:
- Учитель.
С трудом сдерживая волнение, то повторяясь, то забегая вперед, учитель рассказал о случившемся. В конце минувшей недели Илья Остапчук, человек, близкий ему по взглядам, дал понять, что в селе создается подпольная коммунистическая организация. Учитель встретил это сообщение с радостью, выразил желание помогать подпольщикам. Тогда после большого серьезного разговора Остапчук предложил ему стать дублером руководителя организации. Учитель не возражал. Илья Игнатьевич тут же поставил его в известность о назначенной представителем партизан ночной явке, сообщил время, место и пароль.
Они начали советоваться, кого бы еще привлечь к работе. Решили позондировать настроение одного недавно появившегося в селе человека. Этот человек утверждал, что он красноармеец, бежавший из фашистского плена. Подпольщики рассудили так: если бежал от немцев, значит, свой, советский. Оказалось же, что это специально засланный в село агент бандеровцев, осведомитель "Службы беспеки". Вероятно, в первом же разговоре с ним Илья допустил какую-то неосторожность. Во всяком случае, последовал донос, что Остапчук "смущает селян".
В Словатичи нагрянула целая сотня бульбашей, которая и сейчас там находится. Остапчука схватили. Требуя, чтобы он выдал соучастников, раскрыл свои связи с партизанами, националисты подвергли арестованного излюбленной ими чисто инквизиторской пытке.
На шею Остапчука надели веревочную петлю, которую постепенно закручивали с помощью короткой палки. Когда он начинал задыхаться, петлю ослабляли и снова требовали ответа на поставленные вопросы. Подпольщик молчал. Палачи с бандеровскими трезубцами на шапках истязали его два дня, пока не закрутили удавку до отказа.
- Остапчук был настоящим коммунистом! Вечная ему память! - сказал Газинский.
- Вечная память! - молвил учитель.
- А вы?.. Мученическая смерть Ильи вас не остановила?
- Как видите, пришел...
- Сейчас темно, нельзя зажигать свет, и мы даже не видим как следует друг друга... Но я вам верю, товарищ дублер, и мне хочется пожать вашу руку!..
Они обменялись крепким рукопожатием, затем Семен Ефимович продолжал:
- Вам сначала будет тяжелее, чем Илье... Ведь он рассчитывал на вас, а вы пока можете надеяться только на себя. Но надо бороться!
- Я знаю. Я все уже обдумал и все решил... Что надо делать? Что сейчас главное?
- В вашем селе самое главное - ослабить влияние бандеровцев, а тем самым ослабить их силы. Надо привлечь народ к активной помощи партизанам!
- Понимаю. Но ведь следует добиваться и перехода к вам самих бандеровцев? Мне Илья показывал листовки... Одна прямо бандеровцам адресована...
- Да, предстоит работа и среди обманутых Бандерой, насильно привлеченных им в свои ряды людей.
- Вот-вот! У нас в селе как раз есть сейчас такие люди. Они не совсем бандеровцы, конечно... Это грузины.
- Какие грузины? Откуда?
- Советские грузины. Были у немцев в плену, видно, бежали, а националисты где-то их перехватили и заставляют служить у себя. Морочат им голову! Обещают после победы "самостийной Украины" отправить их с почетом на Кавказ... Наблюдал я за этими грузинами. Томятся люди! Видно, что не по нутру им быть вместе с бандитами. Но разве от бандеровцев легко вырваться! Вот я и подумал: не связать ли грузин с вами?
- Правильно подумали! Непременно надо с ними связаться. И побыстрее! А как это сделать, давайте подумаем вместе. Но сначала скажите: сколько их?
- Примерно человек сорок или чуть больше. Вроде бы отдельная рота! Бандеровцы грузин на той стороне села держат, что к юго-востоку, а эту не доверяют, здесь сами стоят...
- Почему именно эту не доверяют? - не понял Газинский.
- За Вицентувкой, чуть подальше, Пшебражье будет. А там польский отряд самообороны. Вот и опасаются, как бы грузины к полякам не подались!
- Интересно, очень интересно... А какое вооружение у бандеровцев в Словатичах? Не выясняли?
- Как же не выяснить, если к вам шел! Один станковый пулемет, пять ручных, автоматов мало, у большинства винтовки...
Подумав немного, Газинский сказал:
- Надо бы мне встретиться с кем-нибудь из грузин, с одним или с двумя. Вот что попробуем сделать! - Тут он вынул из кармана и протянул учителю сложенную в несколько раз газету. - Держите! Это московская "Правда", относительно свежая, за прошлый месяц. Сами почитайте, а потом постарайтесь подсунуть ее грузинам. Как будут реагировать? Спрячут ли от бандеровцев?.. Своего рода пробный камень! А там уж смотрите, насколько откровенно можно с ними разговаривать. Но во всех случаях соблюдайте осторожность. Хватит с нас одной смерти. И дублера у вас пока нет.
- Буду осторожен. А если дело пойдет на лад, если увижу, что грузины рады связаться с партизанами? Что тогда делать?
- Приведите хотя бы одного. Сюда же, на это место! Действуйте в воскресенье, в понедельник, а в ночь на вторник, в два часа, являйтесь сюда.
- А пароль? Отзыв?
- Останутся прежними.
- Сделаю все, что смогу!
- Желаю успеха.
Они распрощались, учитель бесшумно исчез в темноте, и только тогда Газинский хватился, что так и не узнал его фамилию.