– Лёшик, – спросила, зевая, Мотя, – я знаю, что ты Лев и жутко умный чувак, но ёшь твою клёшь, как ты догадался про Элеонору Борисовну?
Они из аэропорта, как и предписывал им договор, не заезжая домой, сразу приехали в адвокатскую контору в Петровский переулок. Нотариус словно не был уверен, что их странная группа вернётся, захлопал от переполнения чувств в ладоши. Сказав уставшим путешественникам, что ему нужно соблюсти все формальности, он посадил их в уже знакомый ребятам кабинет.
– Если бы дед давал имена своим делам, то это можно было бы назвать «Окаянный дом». Вот вы знаете, ребята, откуда появилось слово «окаянный»? – спросила Зинка, не дав ответить Алексею на Мотин вопрос.
В кабинете было два дивана, которые джентльмены уступили девушкам, поэтому Алексей уже по привычке лёг на составленные стулья, а Эндрю, наплевав на приличия, устроился на полу, подложив под голову рюкзак. Шёл уже второй час томительного ожидания.
– Нет, расскажи, – воодушевилась Мотя и даже привстала, чтоб ненароком не пропустить ни слова. Ей очень нравилось, как Зинка рассказывала, она делала это необычно и очень красиво. Мотя завидовала ей хорошей белой завистью и где-то в глубине души мечтала знать столько же.
– Ну, это не совсем точно, – немного сбавила её настрой Зинка, – но есть такая гипотеза. Слово «окаянный» пошло от имени Каина, первого убийцы на земле. Каин убил Авеля, брата своего, и потом всю жизнь жил с этим. Предание говорит о том, что грех братоубийства отразился не только на душе Каина, но и на его внешности. Черты лица его исказились, а проклятие, наложенное на него, мог видеть каждый человек или зверь. Так появилось понятие «каинова печать» и страшное слово «окаянный».
– А ведь если сейчас взглянуть назад, – продолжил Алексей, – я видел эту каинову печать. Меня постоянно вводило в диссонанс то, что Константин, красивый, по сути, мужчина, у него шикарные волосы, глаза, да и вообще все черты лица, как сказала бы моя мама, интеллигентные, но общее впечатление он почему-то производил отрицательное, после рукопожатия с ним хотелось помыться, ну, или как минимум помыть руки.
– Мне кажется, Виктор всё время интуитивно чувствовал это, – сказала Мотя, – просто не мог в это поверить.
– Может быть, – согласился с ней Алексей, – а про то, как я догадался, то тут всё просто – элементарная логика. Когда Эмма мне рассказала про сапоги и маму-уголовницу, забыв упомянуть, что маман в доме, мне сразу пришла мысль о том, что активность сейчас не просто так, и я стал в доме искать женщину, подходящую под мать Константина и Эммы. Мне вспомнились и странные фотографии на тумбочке Элеоноры Борисовны, которые она быстро перевернула, как только я заинтересовался ими. Ведь она боялась, что я узнаю кого-то из них на фото. И то, как вечером Мотя, перечисляя, что её поразило за сегодняшний день, между постоянными стенаниями о кольце и пальце, обмолвилась, что все шторы в доме – тяжёлые плотные портьеры и Константин с Эммой одинаково поджимают губы, когда злятся. Шторы мне не помогли, а вот второй факт прям лёг на благодатную почву и подвёл итог.
– Ну а сапоги, как ты понял, что Родька узнал сапоги? – спросил Эндрю. – Следователь ломал голову и не смог понять, а ты догадался.
– Ну, это случайность, хотя считается, что случай – это псевдоним бога и, возможно, он хотел, чтоб мы раскрутили это дело. За два часа до того, как Зина привезла мне записки следователя, я разговаривал с Луизой и попросил её рассказать про Родьку. Мне казалось, что хотя его нет, он всё равно незримо всегда присутствовал в поведении и мыслях этой семьи, а мы про него практически ничего не знали. Вот она и поведала мне о том, как сильно любил он свою жену, и о страшно красивых и дорогих сапогах, которые он приобрёл ей за два дня до смерти. Вы все этого, конечно, не помните, но это сейчас единственные сапоги в городе – это невозможно. А тогда такое было повсеместно, кто-то съездил в Китай, привёз оттуда сапоги, обменяв их на что-то. Да-да, тогда даже купить поначалу было невозможно, только обменять. Так вот, такое богатство сдавалось в комиссионку, и счастливый обладатель нужного размера и свободных денег покупал эту красоту. И вот их уже не спутаешь ни с какими другими, они твоя визитная карточка. А это были именно такие сапоги фиолетового цвета, на сплошной чёрной подошве с рисунком. Ну а дальше, как Савелий Сергеевич учил, – засмеялся Алексей, – искал похожее и разное, несостыковки и совпадения. А вообще, знаешь, я очень благодарен твоему деду, – Алексей сел на стулья и повернулся к Зинке, – он вернул меня к жизни, более того, он вселил в меня уверенность, что я на что-то способен. Знаешь, не так, как Алексей Кропоткин, внук великого деда, сын актрисы и вообще наследник голубой крови, а просто я, как личность, Лёшик, которого все кинули, не утонул, не сгинул, а открыл в себе способность к логическому мышлению. Это больше, чем все деньги мира.
Алексей так воодушевлённо рассказывал, что все поднялись со своих лежачих мест и закивали головами в знак согласия.
– Я тоже очень благодарна деду, – Мотя была человек сентиментальный, поэтому на её глазах выступили слезы. – Я с детства знала, что я не такая, как все, не такая, как моя семья. Мне казалось всегда, что я как принцесса, которая потерялась в глухом лесу, вокруг лешие и ведьмы, и они смеются надо мной, когда я пытаюсь вспомнить, что принцесса. А твой дед поверил в меня, разглядел во мне что-то, у меня пока не хватает слов выразить всё, что я думаю, но я точно решила, не вернусь обратно. На эти деньги сниму квартиру и пойду учиться, пока не решила на кого, но обязательно пойду.
– Ты молодец, – Зинка подскочила и обняла Мотю. – У тебя всё получится, вот увидишь, а я тебе помогу в учебе, не чужие же мы теперь.
– Ну, если у нас такие откровения пошли, – грустно вставил Эндрю, – то и я скажу. Я тоже благодарен твоему деду, Зин. Он гений, как видно из ваших высказываний, он нас всех вернул к жизни. Я ведь неплохой программист был, говорили, даже гениальный. На пятом курсе института я влюбился. Самая красивая девушка нашего курса обратила на меня внимание и сделала меня самым счастливым, но счастье было недолгим. В тот момент я занимался разработкой программы: наводишь камеру телефона на животное или птицу, или насекомое, она сканирует его и выдаёт тебе кто это, породу и даже возраст, правда, с этим у меня получились недоработки, – в этот момент Эндрю искренне засмеялся, словно сказал что-то очень смешное. – Так вот, девушка, которая осчастливила меня, живо интересовалась моей работой, чем очень подкупала. Когда же я дописал программу, она и мой товарищ, с кем мы вместе работали, присвоили её себе, со всеми материалами и разработками. Вот тогда мир рухнул у меня, я перестал работать, словно именно это послужило причиной предательства. Мой мозг в один миг решил, что корень зла и неудач – это программирование. Родители устроили меня на скучную и рутинную работу, компьютер я выкинул, а интернет в смартфоне использовал только для того, чтоб заходить в соцсети. Жизнь в один момент потеряла всякий смысл, а я потерял не только девушку и друга, не только способность верить всем остальным представительницам женского пола, но и любимую работу, хобби, если хотите.
– Бедненький, – сказала Мотя, вытирая слёзы, её история померкла на фоне этой, и ей было искренне жалко нового друга.
– Но эта поездка всё изменила. Я взялся за компьютер, я залез в программу, чтоб оживить телефон, и даже немного дописал её, так как в изначальном варианте она не помогала. К моему удивлению, мир не рухнул после этого, никто меня повторно не предал, а наоборот, я получил в награду троих хороших друзей.
– Дрюша, ёшь твою клёшь, ты теперь тоже мой друг, – кинулась к нему на шею Мотя, а Зинка с Алексеем расхохотались.
У всех впереди открывалась дверь и оттуда светило солнце, а самое главное – они шли в эту дверь не одни, а в окружении хороших и верных друзей.
– Извиняюсь за задержку, – нотариус перебил веселье, – всё готово, можем начинать. Итак, – раскладывая на столе бумаги, продолжал он, – все деньги, оговорённые при подписании договора, переведены вам на счета.
– Я богата, – обрадовалась Мотя.
– Ну а насчёт бонусов вам всё расскажет сам Савелий Сергеевич, – буднично сказал нотариус, включая телевизор. Все замерли, понимая, что это последняя встреча Зинки с дедом, пусть ненастоящая, но это обстоятельство ничего не меняло, она всё равно была очень трогательной.
– Здравствуйте, дорогие мои, – дед сидел всё в том же кресле, что и четыре дня назад, и пил всё из той же кружки. – Я очень рад, что вы смотрите именно эту запись, хотя, конечно, я уже оставил вам флешку с негативным результатом, но я почти на 99 процентов уверен в вашем успехе. Почему 99? Потому что Зинка вам не подходит по типу. Есть четыре типа дилетантов. Первый – это ты, Алексей, я назвал эту группу «логики», они умеют все данные подводить под общий знаменатель. Второй тип – это «технари», в нашем мире компьютеров и смартфонов обязательно должен быть человек, разбирающийся в технике, да не просто понимать в ней, а быть фанатиком этого дела. Как мы все понимаем, в вашей группе это Эндрю. Третий тип дилетантов – это ты, Матильда, этот тип я назвал «эмпаты». Это люди, переживающие чужие истории как свои, с огромным желанием помочь. Такие неравнодушные обязательно входят в доверие окружению и обязательно совершенно искренне своим желанием помочь шевелят спящий улей. Знаете, мне очень понравился анекдот, он очень точно характеризует таких людей. «Самолёт. Стюардесса делает объявление: “Дорогие пассажиры, мы падаем в море, сейчас вам раздадут свистки, чтоб отпугивать акул”. Молодая девушка тяжело вздыхает и говорит: “Мне можете не давать, у меня всё равно или свиток сломанный, или акула глухая попадётся”», – сказав это, дед засмеялся в голос. – Четвёртый тип, – продолжил он, улыбаясь, – это «администраторы», люди, которые должны постоянно направлять группу в нужную сторону. Так вот, если вы все яркие представители своего типа, то Зинка – универсал, она может быть и первым, и вторым и третьим типом. Честно, я с такими не люблю работать, универсалы очень часто подводили, на практике проявляя себя не теми, кем их определяли. Так как мы с вами исходим из того, что меня нет, то мне было просто необходимо передать это знание Зинке, а все бумаги и формулы – ничто без погружения в процесс, поэтому я рискнул. Зинка моя пластична, такой я её воспитывал, она умеет не ломаться, а прогибаться под представленные обстоятельства, да что я вам рассказываю, вы теперь знаете её не хуже меня.
Только сейчас до всех доходило, в какую огромную авантюру они все вляпались. Успокаивало одно, она удалась.
– Спасибо вам всем, дорогие мои, – сейчас дед перестал улыбаться и, отставив кружку в сторонку, начал говорить, будто он сам понимал, что это его последняя речь. – Вы моя лебединая песня, моё лучшее творчество, и я рад, что оно удалось. Таких видео я записывал семь раз, и каждый раз оно не пригождалось, я уже научился их записывать профессионально, – дед вновь улыбнулся, как умел только он, одними глазами, и продолжил: – Но только, ребята, чувствую я, что этот, восьмой раз будет всё-таки востребован. За время работы с дилетантами я тоже научился кое-чему. Ведь кто такой, по сути, дилетант? Это человек, у которого нет профессионального взгляда на проблему, у него нет шаблонов, которые вдалбливают в институтах, он не знаком с правилами, как необходимо решать данное задание. Его мозг не атрофирован рабочими терминами, схемами и структурами. Поэтому дилетант имеет свежий взгляд на не исследованное им до этого, именно он видит нестандартное решение проблемы и делает это на уровне интуиции, размышляя где-то тут, – дед постучал себя в грудь, – на уровне солнечного сплетения. Так вот, я чувствую тут, – прижав руку к груди, сказал Савелий Сергеевич, – эта запись понадобится. Ну да ладно, – вновь улыбнувшись, продолжил дед, – думаю, самые сентиментальные из вас уже разводят сырость.
Действительно, Мотя и Зинка тихо вытирали слёзы с щёк.
– Давайте мы с вами поговорим о моих личных наградах, этот бонус вам за то, что справились в тяжёлой ситуации, в ситуации с четвёртым лишним. Простите, но, если я жив, вы их не получите, – захохотал он, – ну да вы об этом и не узнаете. Итак, Эндрю, первый подарок тебе: я выкупил твою программу, она теперь твоя. Она придаст тебе уверенность, ну, и деньги, насколько я знаю, она приносит хорошие. Все права передаст тебе нотариус, и помни, не все женщины такие, хороших намного больше, тебе просто не повезло. Забудь и иди дальше, она недостойна даже того, чтоб ты о ней думал, а тем более страдал. Поверь человеку, немного понимающему в психологии, уже через пять лет ты, встретив её случайно на улице, подумаешь: «О боже, и это тот человек, о котором я мечтал».
– Спасибо, – ошарашенно сказал Эндрю, словно Савелий Сергеевич мог его услышать.
– Пожалуйста, – ответил ему дед, и у всех снова пробежали мурашки по телу. – Теперь Матильда, тебе я дарю обучение в школе модельеров, поверь, ты умеешь чувствовать прекрасное, а твоя безвкусная одежда – лишь подтверждение этому, это протест против серости и скуки.
– Да-да-да, – закричала Мотя, – спасибо огромное.
– Станешь знаменитым модельером, – продолжал дед, – не забудь про меня, назови коллекцию моим именем, – видно было, что дед шутит.
– Алексей, – продолжил дед, не обращая внимания на воздушные поцелуи Моти, – тебе сейчас нотариус передаст медали, которые ты продал. Честно скажу, это было сложно и дорого, но сделал я это сразу, как решил, что возьму тебя. Ну, во-первых, боялся, что они разойдутся и собрать их будет потом невозможно. Во-вторых, я решил, что отдам их тебе всё равно, независимо от результата вашего расследования. Жалко твоего деда, так не должно быть, чтоб внук продавал медали великого человека, этого вообще не должно происходить в нашем мире. Твой дед не заслужил такого отношения, я навёл справки, он настоящий герой. Но я надеюсь, ты тоже изменился, я верю в тебя, Алёша, не подведи.
– Обещаю, – сказал Алексей, было видно, что он очень сдерживается, чтоб не расплакаться, ведь он мужчина. Хотя одна предательница всё-таки потекла по щеке, и он постарался незаметно справиться с ней.
– Друзья, прошу вас, оставьте меня один на один с моей внучкой, нам надо попрощаться, – вздохнув, сказал дед, и все послушно встали и вышли из кабинета.
– Зинка, для тебя самый большой подарок, – не останавливаясь продолжал дед, было видно, что он устал, – я дарю тебе своё детище. Нотариус передаст телефон, который обязательно позвонит, потому что людям нужны такие услуги. К телефону прилагаются две огромные коробки, в одной – схемы, в другой – картотека и ноутбук с программой. Ты разберёшься, ты у меня умница. Предлагаю тебе на работу взять Алексея, вдвоём будет легче, у него прекрасное логическое мышление, но это уже должно быть твоё решение. Теперь о жизни: на мать не обижайся, но и не надейся на неё. Знай, ты обязательно встретишь того, кто тебе подойдёт, обязательно, слышишь, Зинка? Не иди на компромисс с собой, никогда не соглашайся на малое, не соглашайся быть на вторых ролях. Ты у меня главная героиня, ты у меня достойна большего. А я, я всегда с тобой, поверь мне, мы многого не знаем о нашем мире, я думаю, что там, – дед показал пальцем вверх, – что-то есть, я почти уверен в этом.
На этих словах Зинка ревела уже навзрыд, она поняла, что именно сейчас она прощается с ним по-настоящему, прощается с самым близким человеком в её жизни.
– Знаешь, Зинка, я против грусти, – произнёс он, и телевизор потух, а дед остался там, по ту сторону экрана, в своём новом мире, в зазеркалье.