Однако Ельцин, только что вернувшийся из отпуска, твердо стоял на своем…
Вроде бы все ясно: возлагая на Черномырдина задачу обеспечения преемственности власти на будущих президентских выборах, Ельцин тем самым сообщал, что сам он не собирается в третий раз идти на выборы (такие предположения в ту пору не однажды высказывались). Однако Кремль, видимо, все же решил оставить для этого третьего ельцинского хождения во власть некоторую щель, маленькую-маленькую щелочку. Растолковывая журналистам смысл соответствующего пассажа в обращении президента, его пресс-секретарь Сергей Ястржембский заявил довольно туманно:
Думаю, что об этом (то есть о возможном участии Ельцина в президентских выборах в 2000 году. О.М.) надо спросить президента, но если вы сопоставите все, что президент говорил раньше об этом, сегодня вы увидите в этой теме новые аспекты. А далее полагайтесь на свое чутье.
Какое ж тут требуется особенное чутье, если Ельцин вроде бы прямо говорит: основной смысл нынешнего представления Черномырдина обеспечить преемственность власти в 2000 году?
Вообще-то, фактически объявляя Черномырдина своим преемником, Ельцин, по-видимому, допустил некоторую оплошность. Во-первых, он уже не раз делал подобные заявления, не имевшие никаких реальных последствий. В роли «преемников» побывали Немцов, Лебедь… Так что такого рода заявления уже довольно заметно девальвировались, тем паче, что делались, как и в данном случае, задолго до выборов. Во-вторых, в недрах самой Думы было достаточно претендентов на президентский пост Зюганов, Жириновский, Явлинский… и обретать в лице Черномырдина сильного, поддерживаемого самим президентом, соперника им было вовсе ни к чему. Об этом прямо сказал вице-спикер Думы Михаил Гуцериев:
Ельцин назвал его (Черномырдина. О.М.) своим преемником. В результате шансы на утверждение Черномырдина сошли на ноль, поскольку в Думе есть пять собственных кандидатов в президенты, включая Геннадия Зюганова. Теперь голосование руководимых этими кандидатами фракций предрешено.
Кстати, занятное заявление сделал тогда спикер Госдумы Геннадий Селезнев. Он сказал, что не исключает возможности досрочного ухода Бориса Ельцина с поста президента. В таком случае «по Конституции до выборов нового главы государства» обязанности президента будет исполнять Виктор Черномырдин. То ли обостренное политическое «чутье» подсказало Селезневу такую возможность, то ли он хотел намекнуть депутатам: не исключено, что опасность воцарения Черномырдина в Кремле ближе, чем они думают.
Так или иначе, думское сопротивление назначению Черномырдина действительно увеличивалось. Во второй половине дня 24 августа с критикой ельцинского решения выступила думская фракция «Яблоко». В распространенном ею заявлении говорилось, что у власти, предлагающей очередную кандидатуру премьера, по-прежнему нет помыслов «о серьезной программе реформ и честном диалоге с конструктивной оппозицией» и что «результатом такой политики явится еще большая деградация российской экономики».
Лидер «Яблока» Григорий Явлинский заявил, что сам готов занять пост премьер-министра и предложить программу вывода страны из кризиса. В этой связи, естественно, за кандидатуру Черномырдина «яблочники» голосовать не будут.
Вовсе уж бесхитростный торгашеский подход, как всегда, продемонстрировал Жириновский. Если представители фракции ЛДПР не войдут в новое правительство, заявил он, то это правительство не будет поддержано им и его коллегами. Для самого себя Жириновский «жестко» потребовал должности вице-премьера.
Одним из первых опасность для кремлевских планов, связанных с Черномырдиным, почуял Борис Березовский, как уже говорилось, один из главных неформальных игроков президентской команды, причем наиболее энергичный и целеустремленный. Началась его «челночная дипломатия» метание между лидерами основных политических сил в попытке свести до минимума сопротивление приходу Черномырдина на премьерский пост…
Вообще, несмотря на то, что оппозиционное думское большинство обозначило свою позицию достаточно четко, Кремль не оставил надежду переломить настроения депутатов. Началось затяжное маневрирование двух противостоящих друг другу ветвей власти исполнительной и законодательной. Обсуждалась возможность формирования «коалиционного» правительства, заключения своего рода политического договора, соглашения между исполнительной властью и всеми политическими силами, представленными в Госдуме.
К планам насчет политического соглашения добавилась идея подписания еще одного документа о концепции действий по выводу России из кризиса.
Основную цель политического соглашения, каким ее видит Дума, разъяснил спикер нижней палаты Селезнев:
Его смысл в том, что президент должен гарантировать, что правительство, которое будет сформировано на коалиционной основе, не будут без конца дергать, что премьер-министр будет располагать всеми полномочиями по руководству кабинетом, сам будет определять его кадровый состав.
Селезнев также добавил, что он и его коллеги намерены обратиться к президенту, чтобы он сам внес поправки в Конституцию, усиливающие роль правительства.
В общем-то, трудно было себе представить, чтобы Ельцин пошел на подобное изменение Конституции, ограничивающее власть президента. Не для этого он выдержал тяжелейшую битву 1992 1993 годов. К тому же теперь, как мы знаем, в центре его помыслов был поиск преемника, а обязательство «не дергать» правительство, не менять при необходимости премьера сильно связывало бы ему руки при решении этой задачи. Однако дальнейшие события показали, что в поисках компромисса Ельцин готов был идти как никогда далеко. Да и планируемое политическое соглашение а оно при всех вариантах предполагало значительные уступки оппозиционерам, по замыслу Кремля, должно было стать платой за назначение Черномырдина премьером.
Забавно, что в первых же своих публичных выступлениях и.о. премьера стал утверждать почти то же самое, что он говорил в декабре 1992 года, когда в первый раз сделался премьером. По его словам, в числе приоритетных задач нового правительства будет промышленная политика, «так как чисто монетаристскими мерами Россию из кризиса не вытянуть». Не ясно было, то ли это просто политические декларации, призванные ублажить оппозицию, то ли взгляды Черномырдина за прошедшие без малого шесть лет в самом деле не изменились.
Впрочем, довольно скоро, «разобравшись в обстановке», Черномырдин заявил: «Основная цель остановить падение рубля, не позволить разрушить экономику». Стало быть, без монетаризма все-таки трудно было обойтись.
Довольно двусмысленную позицию по отношению к кандидатуре Черномырдина занял столичный мэр Юрий Лужков. С одной стороны, он говорил, что в принципе поддерживает ее и не сомневается, что она будет утверждена Думой, с другой, весьма негативно оценивал деятельность предыдущего правительства Черномырдина, даже противопоставлял ему правительство Кириенко, который, по словам мэра, «не сделал ни одной стратегической ошибки». Но это-то и было главным по крайней мере, публично оглашаемым, аргументом думской оппозиции: если Черномырдин за пять с половиной лет не сделал ничего хорошего, какие есть основания надеяться, что он совершит что-то путное, вновь став премьером?
Сам Черномырдин парировал эти доводы коротко:
Я уже не тот Виктор Степанович.
Как большинство кандидатов в премьеры ельцинского периода, стремясь показать себя с лучшей стороны, Черномырдин работал с полной самоотдачей. На вопрос корреспондента «Комсомольской правды», каков режим его работы в первые дни его «и.о. — премьерства», Черномырдин ответил: «Я… потерял грань между ночью и днем. За последние четверо суток (после того, как Ельцин назвал его кандидатом в премьеры. О.М.) я спал в общей сложности не более семи-восьми часов».
Сторонники и коллеги Черномырдина по НДР, стремясь помочь ему преодолеть думский барьер, постоянно намекали, что если Дума не утвердит его кандидатуру, президент ее распустит. Так, лидер парламентской фракции «Нашего дома» Александр Шохин то и дело уверял: дескать, Дума, конечно же, утвердит кандидатуру Виктора Степановича и не пойдет на «самороспуск».
Однако на этот раз перспектива досрочного роспуска думскую оппозицию не очень пугала. По-видимому, левые были уверены, что в обстановке тяжелого кризиса, начавшегося 17 августа, на новых выборах они получат гораздо больше голосов, чем имеют сейчас.
Между тем, работа над политическим соглашением между ветвями власти его подписание должно было предшествовать рассмотрению кандидатуры Черномырдина в Думе явно пробуксовывала. Оппозиция упорно настаивала на изменении Конституции, на перераспределении властных полномочий между президентом и правительством в пользу последнего, президентская сторона была категорически против. В интервью телеканалу РТР Ельцин сказал, что даже сейчас, еще до утверждения премьером, Черномырдину «дано полномочий столько, сколько полагается… премьер-министру любой, конечно, развитой, страны», что он обязан советоваться с президентом лишь «по стратегическим задачам», а все остальное «пожалуйста, решай». То есть решай самостоятельно. Ельцин также добавил, что в прошлом, в бытность свою председателем правительства, Черномырдин не использовал в полной мере даже тех «политических полномочий, которые у него имелись». Так что, какие еще полномочия тут требуются?
Кстати, в этом интервью Ельцин прямо заявил, что не уйдет досрочно в отставку, не будет баллотироваться в президенты в 2000 году и не намерен распускать Госдуму.
Как мы знаем, досрочно в отставку он все-таки ушел…
Президентская сторона попыталась прибегнуть к обходному маневру заручиться поддержкой руководства Совета Федерации. Однако это ничего не решало: кандидатуру премьера на первом, главном, этапе утверждала Дума, а не Совет Федерации.
В конце концов, вроде бы удалось подготовить проект соглашения, в котором отсутствовало требование изменить Конституцию, хотя и подразумевалось, что должен быть «начат процесс пересмотра» Основного закона, а также содержалось требование изменить некоторые другие законодательные акты. Этот проект как будто был приемлем для всех. Однако в последний момент, накануне голосования в Думе по кандидатуре Черномырдина, коммунисты заявили, что их фракция не подпишет проект и будет голосовать против предложенной президентом кандидатуры. Поскольку эта фракция располагала 135 мандатами, отрицательный результат голосования еще не был предрешен (для принятия решения по кандидатуре премьера требовалось не менее 226 голосов), однако, учитывая настроение других фракций и депутатских групп, более чем вероятен.
В Кремле были уверены: то, что коммунисты фактически сорвали подписание соглашения и, соответственно, вновь резко уменьшили шансы Черномырдина, это результат тайного сговора между Зюгановым и Лужковым, который сам тогда метил на место премьера и в дальнейшем президента.
Тем не менее, сразу же после решения коммунистов о выходе из соглашения Борис Березовский как уже говорилось, один из главных, хотя и закулисных, политических игроков в составе президентской команды, безапелляционно заявил:
Нет ни одного шанса на то, чтобы следующим премьер-министром России не стал Виктор Черномырдин. Это абсолютно исключено… Я бы сказал так: торг здесь не уместен. Он, прежде всего, вреден для власти. И абсолютно бесперспективен для оппозиции.
По словам Березовского, «оппозиция прекрасно понимает, что если будет бунт, то этот бунт сметет всех вместе и власть, и оппозицию…» И еще: «Народ сегодня не доверяет власти, но народ не верит и в то, что оппозиция может быть этой властью. Слишком много раз именно оппозиция (имеется в виду левая оппозиция и ее предшественники коммунистические правители. О.М.) предавала народ».
Тут, в словах Березовского, подразумевался, конечно, бунт в прямом смысле слова восстание народа, доведенного до отчаяния тяжелым экономическим положением, которое усугублялось предвидимыми проволочками с образованием правительства. Как был уверен Березовский, бунт станет неизбежным следствием неутверждения Черномырдина.
Так что мой прогноз, сказал исполнительный секретарь СНГ, Виктор Черномырдин будет премьер-министром, вне зависимости от того, как будет себя вести Дума.
Еще и в самый день голосования, 31 августа, продолжались переговоры и уговоры. Утром состоялась очередная, полуторачасовая, встреча Черномырдина с руководством Госдумы и представителями думской оппозиции.
По итогам встречи Черномырдин сказал, что «доволен» ею. Однако три оппозиционные фракции и группы КПРФ, «Народовластие» и аграрии после ухода Черномырдина приняли-таки общее решение проголосовать против его кандидатуры.
В свою очередь, и Ельцин заявил, что «пока не подпишет» проект политического соглашения. «Пока», имелось в виду до тех пор, пока Дума не рассмотрит предложенную им кандидатуру премьера.
Комментируя негативную позицию Зюганова, Жириновского и Явлинского, представитель президента в Думе Александр Котенков заметил, что все трое «явные кандидаты в президенты и считают Виктора Черномырдина потенциальным конкурентом», шансы которого на победу, естественно, возрастут, если сейчас он станет премьером. Иными словами, Котенков повторил то, что до него говорили многие другие.
Интересная деталь. Совет Госдумы просил Ельцина, чтобы он лично представил на пленарном заседании нижней палаты кандидатуру Черномырдина. Так сказать, проявил уважение. Однако Ельцин отказался, видимо, решив, что Дума все равно провалит Черномырдина, а при таком «раскладе» «проявлять уважение» это уж слишком. Черномырдина в Думе представлял тот же Котенков.
31 августа в 15–00 началось заседание Думы. Черномырдин представил на нем программу своих действий на посту премьера.
Россия сегодня находится, по сути дела, на грани экономического и политического срыва, сказал он. Остановить кризис можно только совместными действиями.
Говоря о своей программе, Черномырдин сообщил, в частности, что она содержит предложения по проведению налоговой реформы, снижению налоговых ставок, выплате долгов по зарплатам и пенсиям, а также ряд других мер, которые и.о. премьера считает первоочередными. Говорил Черномырдин и о необходимости «собрать все государственные деньги в единый кулак казначейства», «отладить новую систему финансовых отношений». Но для того, чтобы «отойти от пропасти», необходимо, по его словам, чтобы «уже сегодня правительство работало», страна не может сегодня быть без правительства. Как заявил и.о. премьера, в нынешних условиях, когда в России и так невероятно трудно жить, у политиков «исчерпан лимит на ошибки».
После выступления начались вопросы. Среди них был поднята все та же тема тема Березовского. Один из депутатов-аграриев поинтересовался, будет ли нынешний исполнительный секретарь СНГ назначен на какую-то должность в новом кабинете.
Сейчас много говорят и пишут об этом, сказал Черномырдин, однако со мной этот вопрос не обсуждался. Думаю, что это нереально.
Надо полагать, если бы Виктор Степанович ответил на этот вопрос утвердительно или хотя бы уклончиво, это уже ничего не прибавило бы к отрицательному настрою думской оппозиции.
Затем начались дебаты. Четверо из семи лидеров фракций и депутатских групп высказались против кандидатуры Черномырдина.
Любопытным было выступление Явлинского. Резко антиельцинское выступление. Ну и, разумеется, античерномырдинское. Лидер «Яблока» призвал не утверждать кандидатуру Черномырдина, а утвердить того кандидата в премьеры, который проведет досрочные выборы президента. По словам Явлинского, «наш президент в том положении, в каком он находится, парализовал всю политическую и экономическую деятельность».