Глава девятая. Не царское дело…
В которой главный герой остается один на хозяйстве, принимает опосредованное участие в борьбе за власть в племени и получает в личное распоряжение электрический стул, потом начинает внедрять в жизнь первобытных людей элементы дисциплины и принуждения, причем тренируется на маленьких, и, наконец, привносит в быт прогрессивную технологию
Прошло полгода с того самого времени, как мои соратники в деле созидание Новой Великой Человеческой Цивилизации — именно так, все с большой буквы, дабы невзначай не перепутать с предыдущей «так себе» человеческой цивилизацией, павшей под ударами инопланентых завоевателей — Жека и Ахмед отбыли в даль. Куда-то на юга. Предположительно в сторону Африканского континента. Свое путешествие они аргументировали железной необходимостью посетить места, где по слухам, оставшимся от предыдущей «так себе» человеческой цивилизации, на стыке Тигра и Евфрата в Южной Месопотамии должно было возникнуть первое великое государство — Шумеры. Цель экспедиции заключалась в том, чтобы приобщится, а по возможности и возглавить этот процесс. Во всяком случае именно так и звучала декларативно заявленная задача, поставленная перед собой этими героями.
Надо сказать, что лично у меня все эти претензии вызывали обоснованное сомнение. Люди, которые за двадцать лет не смогли толком навести порядок в племени, численностью всего-то в сто с хвостиком первобытных людей, собрались на полном серьезе рулить конгломератом городов, население которых на пике своего могущества составляло сотни тысяч человек. К тому же в последний момент выяснилось, что Женка не имеет ни малейшего представления об устройстве Шумер. И для него стало откровением, что речь идет не о централизованном государстве, а о совокупности городов-государств, объеденных единым языком и схожей структурой управления.
На самом деле все это пустое. Судя по лично знакомым мне политикам, тем, из прошлой жизни, до скачка во времени, управлять государством значительно легче, нежели коллективом из пяти сволочных дам, помещенных в одну комнату с табличкой на входной двери: «Бухгалтерия». Так что научаться. Значительно большее опасение вызывал Женькин врожденный топографический кретинизм. Ему удавалось заблудиться даже среди корпусов нашего универа. И это на пятом курсе обучения. А тут надо ни мало ни много в Месопотамию попасть. Причем без поддержки системы геолокации и без наличия самого простого глобуса. Да мне понадобилась почти неделя, чтобы научит этих горе путешественников различать Полярную звезду и вбить в их головы тот факт, что там, где находится эта самая звезда — там и Север. А Юг расположен в диаметрально противоположном направлении.
И что удивительно. Ахмед, который по определению являлся великим мореплавателем, совершившим чуть ли не кругосветное путешествие, добравшись по океану к берегам Европы от места гибели Атлантиды, в этом плане мало чем уступал моему однокашнику. Такой же тупой. Это при том что Женька числился научным гением, да и сам Ахмед, хоть и был поздним ребенком, но за свои первые двести лет жизни кое-чего в Атлантиде достиг. А вот с пространственным воображением у обоих полный затык. Так что боюсь, не видать им ни Тигра, ни Евфрата. В лучшем случае к берегам Нила выйдут. Хотя и вариант с Уральскими горами я не рискнул бы окончательно отвергнуть.
Опять же и это не имеет никакого значения. Поскольку до возникновения Шумер должно пройти еще как минимум пять тысяч лет. Это в лучшем случае. Если мои друзья не слишком ошиблись во временной привязке.
Так что основным побудительным мотивом этой экспедиции я видел в том, что и Жеке и Ахмету до чертиков надоела рутина племенной жизни. Захотелось развеяться. Опять же Жека клятвенно пообещал привезти мне в подарок эфиопку, с ногами не требующими перманентной эпиляции. Это после того, как я пожаловался на излишнюю волосатость и недопустимый внешний вид женского контингента. Так что пусть погуляют. Может чему и научаться. А я тут пока один на хозяйстве побуду.
Как в том анекдоте про восточного мужчину, который лишившись жены стенал и рыдал в опустевшей квартире: «Один! Совсем один!». Правда вскоре интонация поменялась на: «Один!!! Совсем один!!!» и стенания перешли в темпераментный танец. Не знаю в какой стадии одиночества я ныне пребываю, но склоняюсь, что все же ближе ко второй. Уж больно за те две недели, прожитые в племени совместно с Женькой и Ахметом, меня достал их врожденный жизненный инфантилизм, усугубленный благоприобретенным пофигизмом. Так что когда Вождь и Шаман торжественно объявили народу, что отбывают далеко и надолго, в связи с ответственным поручением от Духов, прилетевшим непосредственно из самих Эмпирей, и оставляют меня в племени за старшего, я разве что платочком вслед не помахал. И то в первую очередь из-за отсутствия оного.
Пусть себе гуляют. Время еще есть. Очень-очень много времени. Время единственный ресурс в котором мы пока не испытывали недостатка. Уцепившись за слово: «Ресурс», мои мысли плавно потекли в другом направлении.
К тому же окружающая обстановка тому способствовала. Раннее утро. Сине небо. Теплый ветерок обдувает лицо. Я сижу в центре стойбища на своем импровизированном троне, представляющем из себя многотонную гранитную глыбу с удобной выемкой под седалище и лениво наблюдаю за порядком во вверенном мне племени.
Надо сказать что этот булыжник — один из самых весомых аргументов, препятствующих перебазированию стойбища в другое, более удобное место. Помимо того, что валун необычайно удобен для сидения и я испытываю буквально эстетическое наслаждение, предаваясь лени, неге и размышлениям сидя на нем, мой импровизированный трон приобрел в глазах соплеменников некое сакральное значение. Дело в том, что в отличии от Юрки и Жени я не слишком увлекаюсь демонстрацией эффекта аномальной энтропии. Мало ли что. И народ, значительно улучшивший под моим мудрым управлением рацион питания, начал испытывать недостаток в зрелище. Так вот, валун этот недостаток частично компенсирует.
Все началось с того, что буквально через пару дней после того как Женя и Ахмет отправились на юга, в племени сложились объективные условия для внутреннего переворота. Мой авторитет еще не достиг должного уровня, канонические Вождь и Шаман отбыли в неизвестном направлении, а воспоминания о моем маваши гери в челюсть Лохматому, как-то выветрились из памяти у широкой общественности. К тому же этот удар ну никак не мог тянуть на Божественное Откровение. Та же дубина в умелых руках позволяла добиться значительно большего эффекта.
Именно Лохматый, занимающий до моего появления в местном табеле о рангах третью строчку, сразу после Вождя и Шамана, и решил посягнуть на мою власть. Незадолго перед вечерним коллективным приемом пищи, когда в стойбище присутствовала большая часть населения, Главный Охотник дождался момента, когда я встану со своего места с тем чтобы подойдя к костру осуществить пробу, на предмет готовности туши кабана на вертеле, и приступить к справедливому распределению пищи. Процедура совершенно необходимая, поскольку в противном случае меньшая часть населения племени к ночи стала бы маяться животом от переедания, а большая, испытывая чувство голода, обгладывала бы кости, оставшиеся от трапезы удачливых соплеменников. Несмотря на все ухищрения Юрке и Жене так и не удалось внедрить в общественное сознание принципы братства, равенства и справедливости. В основе взаимных отношений лежало кредо: «Кто сильный, тот и прав». Нет, это вовсе не значило, что даже будучи пущенным на самотек принцип распределения пищи привел бы к голодной смерти отдельных особей. Были и другие регуляторы, балансирующие этот момент. В том числе, как не странно, и чувства симпатии и антипатии.
Но я несколько отвлекся. Возвращаясь к моему седельному камню.
Лохматый, дождавшись момента, когда я встану, тут же за моей спиной угнездился своим задом на булыжник и громогласно, во всеуслышание сделал заявление. Я пока еще не слишком хорошо понимал разговорную речь своих соплеменников. Несмотря на то, что в ее основ лежал знакомый мне язык, наличие непредусмотренных в нормальной речи множественных шипящих, свистящих и булькающих звуков, делал ее для меня не слишком понятной. Но смысловой контекст, произнесенного Лохматым, был очевиден. Сводился он к следующему тезису: «Командиров нам не надо, атаманом буду я». Признаться я несколько растерялся, не слишком понимая, как в этой ситуации следует поступить. Скорее всего нужно было броситься на Лохматого с кулаками, а там куда кривая выведет, уповая на эффект аномальной энтропии. К сожалению, в отличии от моих институтских друзей, у меня был не слишком-то богатый опыт общения с этим эффектом. Он ограничивался всего-то одним прецедентом с орлом- птеродактилем. Не удивительно, что я затупил. По-видимому, аномальная энтропия заподозрила, что ситуация представляет для меня определенную угрозу, и решила не полагаться на меня вообще. Валун мгновенно зарядился статическим электричеством киловольт этак до двадцати, по моим прикидочным оценкам, после чего Лохматого шибануло самой настоящей молнией, только не с небес а из булыжника. Да так, что он отлетел метров на десять — думаю что причиной полета стала не кинетическая энергия плазмы, а рефлекторное сокращение всех мышц — и приземлился на траве в клубах дыма от тлеющих шкур, используемых в качестве одежды. Опять же непонятно, что привело к возгоранию, То ли сам электрический разряд, то ли то, что в своем полете Лохматый пересек пламя костра, сбив по ходу дела вертел, на котором жарился кабан.
К счастью, как сам Лохматый, так и ряд других доморощенных экспериментаторов, оставались в живых после попытки усесться на мой трон. Последний приобрел совершенно не задокументированное для гранита свойство, бить током всякого, кто попытается на него сесть. Естественно, за исключением меня.
С того дня отношение ко мне в племени радикальным образом поменялось Никто более не претендовал на верховную власть. И это тем более странно, что по моим наблюдениям мои соплеменники обладали отменно короткой памятью, и события недельной давности с трудом сохранялись у них в мозгу. А уж о способности к выявлению и анализу причинно следственных связей и говорить не приходится. Так что я вполне допускаю, что именно мой трон и был главным божеством племени, в любой момент электрическим пинком под зад способный подтвердить свою состоятельность. А я воспринимался соплеменниками не иначе как Бобик, который тут просто пописать пришел, и силою непонятных причин допущенный к верховному божестве личной жопой.
Со временем испытание электричеством стало ритуалом, входящим в перечень мероприятий для молодых людей, претендующих на то, чтобы стать взрослыми.
Я потом долго думал, как все это, в том числе и электрический булыжник избирательного воздействия, соотносится с физическими законами бытия. Потом махнул рукой, вспомнив Шекспировского Горация и мудрецов, которым плохо спалось….
Сегодня какой-никакой юбилей. Пол года, как я самостоятельно руковожу племенем. Чем не повод подвести промежуточные итоги. Именно этим я и решил заняться, усевшись на свой электрический стул.
Жизнь вокруг кипит. Охотники еще затемно отправились на лося. Хотя не удивлюсь ежели притащат пару оленей, кабанов или вообще пещерного медведя забьют. С ними не угадаешь. Очень плохо эта сфера деятельности подлежит планированию. Единственное, чего я добился за эти пол года, так это того, что вместо одного отряда охотников, возглавляемого Лохматым, в племени насчитывалось уже три таковых. И лидеры каждого из них отчаянно соревнуются между собой за звание Лучшего Охотника Месяца. Так что снабжение мясом племени существенно улучшилось. Вопрос пьянства на стороне тоже временно снят с повестки дня, поскольку на те отряды, которые не выполняют охотничьи нормативы, я накладываю штрафные санкции в виде недельного перевода на подсобнохозяйственные работы. И никакой охоты. Тут уж не до пьянства. Если конечно не хочешь оказаться объектом для шуточек всех местных кумушек.
Ребятня от четырех до десяти лет в полном составе занималась на песке рядом с рекой физическими упражнениям. Те кто постарше уже считаются взрослыми и по моим прикидкам перевоспитанию не подлежат.
Обязательную утреннюю часовую физзарядку для детей этой возрастной категории я с помощью кнута и пряника ввел в обиход племени. Сам понимаю, что глупость несусветная. И хотя детишки делают вид, что изучают отдельные элементы боевых искусств в виде руко и ного дрыжества, толку от всего этого им в реальной жизни ноль. Поскольку в случае реальной драки с другими неандертальцами, бить дубиной и копьем оно все же сподручнее, нежели руками и ногами. А физической нагрузки детишкам, в условиях природной среды обитания, и так с головой хватает. Это вам не поколение ожиревших геймеров. Тут для того, чтобы нарастить лишний килограмм на животе нужно ого-го как потрудиться.
Вводя обязательную физзарядку я ставил в долгосрочном плане совсем другую задачу, нежели физическое развитие. Мне важно было внедрить в сознание детей, что существует такое понятие как дисциплина. Без этого понятия социальная эволюция невозможна. Надумай я сейчас ввести общеобразовательные уроки, рассказать детям об устройстве мира или научить читать и писать, да вся эта мелкотня разбежится по кустам, так что фиг кого найдешь. А образование необходимо. Но это все потом. Пока внедряем у младшего поколения навыки дисциплины.
Сначала беспокоился, что не удастся найти для этих целей добросовестного наставника. Ну не самому же с детьми возится. Мне бы сюда какого-нибудь сержанта Петренко, с его рефлексами таскать круглое и катать квадратное от забора и до обеда. Но и так хорошо. Тот самый пришлый Абдула, из примкнувших к племени рыжих карликов каннибалов, вполне справляется с молодежью. Ничуть не хуже гипотетического сержанта Петренко. Наверное работа с подрастающим поколением у всех людоедов в крови. Не зависимо от общественного строя, в котором они живут.
Пока я любовался детишками ко мне подошла Любава, именно так я для себя решил звать нынешнюю и всех последующих своих пассий, с чашкой ароматного напитка в руках.
Поймал себя на мысли что в одном предложении допустил сразу несколько принципиальных неточностей. Во-первых, чашкой, то что Любава держала в руках назвать можно было с большим трудом. С классическим фаянсовым изделием, я уж не говорю о фарфоре, этот продукт первобытной технологии связывало разве что то, что он, как и любая чашка, был изготовлен из глины, а потом отожжен в печи. И снова неточность. Печь мы еще не построили. Просто глиняные поделки опускаем в костер, который приходится поддерживать несколько дней подряд. И тем не менее, пожалуй эта глиняная фиговина — самое большое мое достижение за прошедшие пол года. Буквально эпохальное. И это совершенно серьезно, без кривляний и сарказма. Глиняное подобие посуды позволило племени перейти на принципиально новый вид питания. До сих пор в его основу была положена жареные, печеные, а иногда и просто сырые продукты. Теперь мое племя научилось варить еду. Я и сам, признаться, сначала не оценил, какие перспективы это открывает. Осознал лишь после того, как впервые за долгое время стал хлебать из глиняной плошки нечто напоминающее хаш. Бульон и вареное мясо сдобренное многочисленными корешками. И тут же осознал, что шашлык, пусть даже и из мяса собственноручно забитого тобою мамонта, приедается буквально за два-три месяца.