После обеда прибыл курьер от Эммы. Точнее, курьерша, невысокая и невзрачная девушка, почему-то сразу подумалось, что тайные поручения она выполняет не первый раз. Слишком уж вид был у нее неприметный, а уж то, что на ней оказалась мантия нашего факультета, несказанно удивило. Хорошие связи у бабули…
Протянув мне большой сверток, она сделала книксен и тут же исчезла. Мы втроем с Сильвией и Саной, появившейся из ванной, где она спряталась, когда постучали в дверь, тут же вскрыли бумагу. Внутри оказалось несколько вещей: длинное, переливающееся на свету ярко-синее платье, точь-в-точь под цвет глаз наян, туфли в тон на невысоком каблуке, за что Эмме отдельное спасибо, и небольшая бархатная коробочка с колье и диадемой из сапфиров. Мы в изумлении разглядывали камни, и я нахмурилась:
– Как я все это надену? Сана, – я повернулась к сестре, – отец видел платье, в котором ты собиралась пойти на бал?
– Нет, – она покачала головой, – он был так занят, что даже разрешил мне одной походить по лавкам, и знает, что платье для первого бала давно куплено.
– А что делать с украшениями? – я снова взяла в руки колье. – Ведь отец прекрасно осведомлен, что у тебя их не может быть!
Алексана улыбнулась:
– На этот счет можешь не переживать, мне Рэндор как-то цепочку с кулоном подарил и просил надеть на бал. Я сказала отцу, что жених подарил мне украшение, а он порадовался, но и только. Отец совсем не в себе, едва начал строить новый дом. Больше ничего его не интересует…
Я встрепенулась:
– А Оттен приедет на бал? Вот его только не хватало…
Сана пожала плечами:
– Вряд ли тебе стоит этого опасаться. О нем уже больше недели ни слуху, ни духу. Отец начал нервничать – скоро платить за аренду дома, а граф исчез вместе со своей теткой. Мне-то, конечно, лучше, а вот папа недоволен. Но он очень рассчитывает на бал, хочет отхватить кого-то получше, нежели человека, прошедшего через развод со временем. Что бы мы ни думали о нем, его это тоже беспокоит. Хотя я уже не понимаю, кого из нас он хочет выдать замуж…
– Меня точно хочет, – нахмурилась я. – Ладно, а где ты будешь переодеваться? Точнее, должна?
– В крыле целителей, – ответила Сильвия. – Оно сейчас пустует, оставили там одну палату для экстренных случаев, а остальное в спешном порядке переделывают для гостей.
И правда, куда разместить их всех? Я представила себе родовитых придворных, ютящихся в палатах у целителей, и мне стало весело. Однако Сильвия быстро развеяла мои заблуждения:
– Там будут только те, кто захочет переодеться. Гости из столицы, в основном, приедут уже подготовленные. Крыло целителей, скорее, для родовитых вельмож из провинции.
Я удивленно уставилась на Сану:
– Но ведь у вас дом в столице…
Сана отмахнулась:
– Скажу, что ткань на платье нежная и не стоит ее пачкать и мять плащом. Не волнуйся, отец в этом совсем не разбирается, но уверена, что ждать под дверью не будет. Побежит знакомиться с придворными, как же, наяну привез!
Да уж, в реакции отца на первый бал дочери я не сомневалась… Правда, тут же спросила:
– А если он захочет привести на бал и меня?!
– Не захочет, – уверенно ответила Сана, – прекрасно знает, что ты выкинешь. У меня такое чувство, что он хочет представить потенциальным женихам меня, а выдать замуж тебя.
Отличная перспектива! Вот будущему мужу сюрприз будет, в виде моего взрывного и закапывающего в прямом смысле слова характера.
Вечер прошел в обсуждении мелких деталей, и присоединившийся Джордан слушал нас, периодически улыбаясь. Еще бы – три увлеченные нарядами девушки в комнате и он… Хотя его никто и не стеснялся, но когда я решила примерить платье, он ушел в ванную. Наряд сидел шикарно, и я порадовалась, что впечатление все- таки произведу. Все должно пройти, как надо.
Когда окончательно стемнело, Джордан проводил Сану домой – как бы отец не вернулся прямо завтра, накануне бала. Спать мы легли, слегка возбужденные предстоящим торжеством и думами о том, как все пройдет. Меня не покидала мысль, что все пройдет не так, как я предполагаю, но я постаралась от них избавиться. Думаю, бабуля знает, что делает, хотя насчет себя я уже не была так уверена.
На следующее утро мы с удивлением разглядывали расписание, в котором первой лекцией стояло зельеварение, а остальные были тщательно заклеены. И что бы это значило?
Профессор Горрейн дождалась, пока мы все рассядемся по своим местам, и лукаво произнесла:
– В связи с тем, что завтра в стенах Академии состоится Главный Тарринский бал, все лекции отменены, кроме моей. Впрочем, и на этом занятии не всем необходимо присутствовать, так что убедительно прошу всех адептов мужского пола покинуть аудиторию.
Раздались удивленные возгласы, но профессор Горрейн объяснять отказалась и ждала, пока ее просьба будет исполнена. Когда за последним недоумевающим адептом закрылась дверь, она с улыбкой обратилась к оставшимся в аудитории девушкам:
– Если уж король Адриан, да и весь двор, решили почтить нас своим присутствием, предлагаю использовать профильные знания в практических целях. Зельеварение ведь помогает не только в серьезном деле, в целительстве, например, но и в более приземленных, однако от этого не менее нужных. Сегодня я покажу вам зелье, которое мгновенно завивает волосы, – по аудитории прокатился восторженный вздох, – но сразу предупреждаю: пользоваться им надо осторожно, тугие кудряшки – не слишком красиво. Не пугайтесь, оно легко смывается водой.
– Ну вот, – разочарованно произнесла Сильвия, – профессор, а распрямляющего зелья для волос у вас нет?
Раздались смешки, и даже я не удержалась, бросив взгляд на голову Сильвии. Вот так всегда – у кого прямые волосы – мечтают о кудряшках, а у кого от природы завиваются – хотят их выпрямить. Нет в мире совершенства.
– Припасла специально для вас, – засмеялась профессор Горрейн, – подойдите ко мне, я дам рецепт.
Обрадованная Сильвия тут же метнулась к столу декана и получила вожделенное. По-моему, она была намного счастливее нас всех, вместе взятых. Да, кажется, на балу Джордана ожидает сюрприз.
– Перед вами все необходимое, запишите, что нужно делать. Да, и предлагаю тем адепткам, знающим какие-либо зелья, которые помогут выглядеть еще лучше, поделиться с остальными. Само собой, рецепт предъявлять не обязательно, у каждого из нас должны быть свои секреты.
Мы оживились и с усердием принялись за работу. Правда, далеко не каждой захотелось выдавать свои наработки: большинство считали друг друга конкурентками – похоже, многие надеялись на балу познакомиться с кем-нибудь высокопоставленным, но некоторые все-таки поделились интересными зельями. Средство, осветляющее волосы, захотели получить многие, и я даже заподозрила Лану, сестру Берриана, что она использует его постоянно – ее волосы имели очень красивый пшеничный цвет. Сильвия была счастлива получить средство от веснушек, которые, пусть и в небольшом количестве, обосновались у нее на носу. Как ни странно, приготовила его наша староста, и, боюсь, Сильвия когда-нибудь вынудит ее раскрыть секрет. Я смотрела на подругу с улыбкой – прямые волосы, возможно, Сильвия их еще и осветлит, отсутствие веснушек – а признает ли ее Джордан?
Мерцающая тушь от Сильвии тоже всем пришлась по душе, и подруга довольно потирала руки. Видимо, рекламировать наше будущее совместное дело она решила начать прямо сейчас. Хотя я уже сомневалась, удастся ли мне в нем поучаствовать…
А вот мое средство от прыщей имело оглушительный успех. Даже не подозревала, что оно настолько всем необходимо – я бы не сказала, что кто-то из сокурсниц так сильно страдает от подобного дефекта кожи, но, вероятно, они хорошо его маскируют? К моему столу образовалась очередь, но профессор Горрейн поспешила всех разогнать.
– Давайте не будем мешать адептке Рэйн его готовить, тем более лекция уже закончилась. Алексана, – она обратилась ко мне, – если хотите, можете задержаться. Впрочем, у вас нет другого выхода, – улыбнулась она.
Да уж, на меня смотрели еще восемь пар глаз, их обладательницы желали получить мое зелье во что бы то ни стало. Значит, еще два котелка.
– Спасибо, профессор Горрейн.
– Это вам надо сказать спасибо, вы стольких сокурсниц осчастливили.
Эх, кто бы меня осчастливил… Я снова улыбнулась, и страждущие потянулись на выход, пообещав зайти ко мне попозже.
– Тебе нужна моя помощь? – спросила Сильвия. – Мне вчера Джордан шепнул, что после лекций хочет меня видеть, правда, так и не поняла для чего, но не хотелось бы задерживаться, заинтриговал…
– Нет, конечно, иди, – ответила я. – Думаю, что быстро справлюсь, встретимся у нас.
Когда радостная Сильвия убежала, я побросала в котелок ингредиенты для следующей порции и, помешивая, задумалась о своем. Переживания о бале захватили настолько, что открывшаяся и хлопнувшая дверь заставила подпрыгнуть, и я едва не опрокинула котелок.
Даже не знаю, кто удивился больше – я или Змей, стоявший на пороге в дорожном плаще, но у меня мелькнула мысль, что традиция наклевывается, неожиданные встречи в аудитории зельеварения уже входят у нас в привычку.
– Колючка? – удивленно спросил он. – И что ты тут делаешь после лекции? Неужели не справилась, и тебя на отработку оставили?
– Сам-то в это веришь? – фыркнула я.
– А почему бы и нет? – усмехнулся он, подходя ближе. – Кажется, не далее как на днях имел удовольствие лицезреть твой провал.
Я непроизвольно сжала кулаки. Это он про то, когда выбил меня из колеи приглашением на свадьбу?
Даррен огляделся и довольно произнес:
– Увы, милая, ни одного горшка поблизости.
– Зато котелок есть! – победно заявила я. – Могу тебе его на голову надеть, если хочешь. Тебя ожидает приятный бонус – ни одного прыща не останется. Правда, за волосы не отвечаю – оно еще недоваренное, но будем надеяться, что не вылезут.
– Не помню, чтобы заказывал у тебя косметические процедуры, – усмехнулся Змей, выволок меня из-за стола и заключил в объятья. Я слабо пискнула, только и всего.
– А пришел тогда зачем? – язвительно спросила я.
– Хотел предупредить декана, что уезжаю, видимо, немного опоздал. Скучать будешь?
– А как же, – довольно улыбнулась, – всей Академией скучать будем, как же мы без Эриана Олберта?
Да, если бы я не знала, кто он такой, я бы не заметила легкую тень, скользнувшую по его лицу. Играть он умеет, ничего не скажешь.
– А вся Академия меня и не интересует, Колючка, – хмыкнул он.
– Точно, я и забыла, что тебя интересует оборотень. Как поживает наш волчонок? Догнал?
Даррен нахмурился:
– Увы, нет, боюсь, живет и здравствует. Ничего, думаю, ему недолго осталось. Кстати, кто-то обещал тоже уехать.
– Вечером, – коротко ответила я.
– Что ж, тогда пиши, если соскучишься. Или рисуй, – ухмыльнулся он.
– Ну что ты, Змей, я уже нарисовала в ответ, следующее послание за тобой, – ехидно заметила я.
– Как скажешь, – он улыбнулся, поднял правую руку ладонью вверх, и прямо над ней материализовался небольшой, но по виду очень колючий кактус. Если бы я не знала о том, что Даррен обладает магией иллюзий, я была бы уверена, что он выдрал несчастное растение из горшка и заставил подняться силой воздуха. Я смотрела, как завороженная, а потом до меня дошли намеки, и я попыталась вырваться, но даже одной рукой Змей держал очень крепко. Прижав меня к себе, он шепнул: – Ты всегда делаешь поспешные выводы, Колючка, – и неожиданно у кактуса появился поистине огромный бутон, который тут же раскрылся, затмив собой основание, и я увидела необыкновенной красоты цветок с ярко-синими бархатными лепестками и фиолетовой сердцевиной. Даже вздрогнула – надеюсь, это не намек? Наяна на факультете зельеварения?
– Никогда не видела синих цветов у кактуса, – дрожащим голосом призналась я.
– Я тоже, – шепнул мне Даррен, – случайно получилось, – и поцеловал. Вот… Змей! Я обвила его шею руками, но Змей с явным сожалением отстранился, и его глаза сверкнули. Он сложил ладонь, иллюзия исчезла, и я разочарованно вздохнула.
– Мне пора. Только попробуй не вернуться в Академию, Колючка. Я тебя все равно найду, – легко коснувшись моих губ, он выпустил из объятий. – Послезавтра встретимся.
Я не нашлась, что ответить, и просто кивнула. Когда Даррен скрылся за дверью, последнее, о чем я думала, это о зелье от прыщей. Ну и как мне теперь идти на бал?!