Вмиг уже все мужчины оказались возле меня.
— Амалета, как ты себя чувствуешь? — спросили у меня одновременно.
— Хорошо, — ответ вышел такой хриплый и тихий, что мне самой себя жалко стало. — А что происходит? — Смотрю на Астана и Рэя. — Вы подружились?
Дракон и принц переглянулись.
— Временное перемирие, — в унисон выдали мужчины.
Астан уточнил:
— Против нового претендента. Мы посчитали, что нас и так много, и в клуб мы новичка принимать не станет.
Смех у меня вышел каркающий, потом еще и закашлялась. Все-таки я не до конца в порядке. Горло саднит.
Мужчины смотрят на меня хмуро и обеспокоенно.
— А можете рассказать, что произошло? Я решила проверить свою магию, хотела создать простой водный шар, но вместо него хлынули потоки воды. Мне стало плохо и я потеряла сознание.
— Это я виноват, — декан вздохнул. — Нужно было все лично проконтролировать и быть рядом для подстраховки. Амалета, на зов сирены прибежала вся охрана, преподавательский состав и пол академии.
Вы лежали в воде не подавая признаков жизни, ни одна реанимационная мера не помогла, но тут в зал прорвался Кирстан, с криком, что сможет вас спасти. Мы дали ему попробовать, поскольку у нас вариантов больше не осталось. Этальби потребовал к нему не подходить, после чего применил к вам неизвестное эльфийское заклинание и стал то ли целовать, то ли вдыхать жизнь. Мы с коллегами не пришли к общему мнению, что это было.
— Я, кажется, помню этот момент. И то что Кирстан потребовал с меня долг жизни.
— Обойдется, — сухо кинул Рэйген.
— Долг жизни это ведь священно? Наверное, мне все же придется…
— Нет! — дружно ответили мужчины.
— Амалета, вы готовы, что эльф заберет вас из академии? — спрашивает декан. — А он может сделать это в любой момент, и ему даже жениться на вас не надо, вы и так его, и он может потребовать от вас что угодно, и будет в своем праве без всяких брачных контрактов. Но если, конечно вам Этальби нравится, то другое дело.
Испуганно смотрю на строгих хмурых мужчин вокруг меня.
— А есть возможность избежать некоторых неприятных сторон этого долга?
— Вот мы как раз это обсуждаем, — ответил Астан.
После бурных обсуждений мужчины пришли к несколько странным решениям. Мне нужно узнать мягко и иносказательно могу ли я продолжить работать в академии. Если да, то тут же бежать перезаключать договор с учебным заведением, поскольку старый после моей смерти не действует. Для надежности сразу лет на десять. Далее адекватные предложения закончились. Астан предложил сделать так, чтобы эльф оказался в смертельной опасности, а я его героически спасла, вернув долг жизни. Дракон был радикален, предложив не мучиться и прикончить Кирстана, даже готов был лично этим заняться.
Я же все время мозгового штурма все больше отмалчивалась, а перед глазами вновь стало печальное лицо ректора. В моем воображении глава академии как-то так еще больше состарился и поседел.
— А вы уверены, что ректор заключит со мной новый договор? — неуверенно уточнила я.
Трое мужчин подарили мне твердые взгляды.
— Конечно, — прозвучал дружный ответ.
Когда попыталась встать, меня чуть ли не насильно уложили обратно, не поверив, что я чувствую себя хорошо. Лэдор вскоре ушел, всерьез решив попробовать организовать мое спасение Кирстана. Не знаю, по мне так это как-то нечестно.
Дракон просидел чуть дольше, при этом крепко держа меня за руку и грея идущим от руки целебным жаром, но потом и он ушел. Рэйгана вызвали к ректору. Как поняла, не каждый день в академии преподаватели и по совместительству драконьи невесты умирают. И ладно бы просто умерли, так нет, воскресли и попали практически в рабство к наследнику владыки полевых эльфов.
— Удивительно, что Астан и Рэйган примирились, — больше для себя произнесла я, но Севридж ответил.
— Ничего удивительного. Не представляете, что творилось, когда мы обнаружили вас бездыханную в том злосчастном зале. То что мы все очень переживали, значит не сказать ничего. Общая беда сплотила. Вы этого не должны знать, но я скажу. Пока вы были без сознания, было решено, что никто больше давить, ограничивать или принуждать вас к чему-либо не будет. Когда придет время, вы сами выберите, с кем встречаться, кого избрать или даже кому просто улыбнуться. Приоритеты изменились, теперь куда важнее, чтобы вы были счастливы и просто жили. Такая, какая есть. Соперничества это решение не исключает, но исключительно честное. Кхм. Во всяком случае, между участниками “клуба”. Кирстана не взяли, поскольку, несмотря на помощь, он собирается распоряжаться вашей судьбой так, как хочет, ну а мы, как вы сами заметили, не хотим, чтобы вас кто-то принуждал, диктуя, как жить. Вот когда не будет долга мы рассмотрим членство эльфа в клубе.
Стерла со щек набежавшие слезы. Так… трогательно.
— Амалета, раз вы утверждаете, что чувствуете себя достаточно хорошо, давайте устроим сеанс медитации. Надо взглянуть на вашу структуру.
Против такого предложения ничего не имею. Очень интересно, правда ли Кирстан сумел помочь мне и с магией.
И вот мы с деканом, сидя на кровати друг напротив друга в медитативных позах и держась за руки рассматриваем появившуюся надо мной призрачную структуру. К счастью, это и правда “снежинка”.
— Почему она черная? — вслух интересуюсь я.
— Думаю, на цвет повлияло то, что вы все-таки и правда умерли. Возможно со временем цвет станет прежним.
— Она такая крупная!
— Это говорит о том, что вы теперь весьма сильный маг, поздравляю, Амалета. Видите, некоторые линии не прерываются, и исчезают в пространстве, словно куда-то тянутся? Я предполагаю, это ваша связь с Кирстаном. Ваши жизни и силы связаны. Я теперь даже не уверен, что условное спасение жизни эльфа поможет при столь серьезной привязке.
По коже побежали мурашки. Страшно отказаться связанной жизнями к тому, кого ты и не знаешь практически, да и если бы знала, все равно.
Декан крепче сжал мои руки.
— Не переживайте, Амалета, главное, вы живы.
Сеанс медитации мы вскоре закончился, и так как я не хотела больше лежать и вообще находиться у лекарей, Севридж предложил зайти на кафедру, поскольку ему нужно решить пару бумажных вопросов, а после, взяв, что необходимо в попкоях, отправиться в город поужинать, поскольку, оказывается, уже поздний вечер, и у нас все закрыто.
Была изумлена, когда на кафедре заметила, с какой ненавистью на меня посматривает секретарь Гийона.
Из-за секретаря решила пройти за Севриджем в кабинет, и теперь сидя за столом, наблюдаю за тем, как мужчина работает.
— Амалета, — профессор поднял голову от бумаг. — Если хотите, секретарь сделает вам чай, у нас есть печенье.
— Спасибо, ничего не надо. Скажите… а у вас с вашим секретарем есть какие-то особые отношения?
Декан удивленно вздернул брови.
— Нет, с чего вы взяли?
— Я просто спросила. Ничего такого.
— И все же. Такие вопросы просто так не появляются.
— Мне показалось, что ваш секретарь ко мне неравнодушна. В негативном плане, вот и предложила, что это может быть ревность.
Наверное, нехорошо, что я вот так “сдала” девушку, тем более, что мои выводы могут быть неверны, но взгляд мне ее очень уж не понравился, а после смерти у меня тоже, наверное, сместились приоритеты, важнее стало личное спокойствие.
— Я с ней поговорю, — подвел итог беседы декан.
Спустя некоторое время поймала себя на том, что мне нравится наблюдать, как Гийон работает. Четкие, отрывистые движения, споро разбираются документы по стопкам. Человек на своем месте, знает, что и зачем делает, не торопится, но и не медлит.
Севридж резко поднял взгляд от документов, поймав меня на подглядывании.
— Амалета, в чем дело?
— О чем вы?
— Вы неотрывно на меня смотрите.
Чувствую, как щеки краснеют.
— Интересно, как вы работаете.
— А, ну ладно.
Севридж продолжил работу, но теперь заметила, на его лице легкую улыбку, которая не исчезла, и когда профессор закончил с документами.
— Ну, все, Амалета, я свободен, можем идти.
Прогулка вышла замечательной, неспешной. Гийон показал мне чудесный, скрытый во дворах, уютный ресторан совсем недалеко от академии. Терраса ресторана располагается прямо на крыше двухэтажного здания, и там мы, увлекшись разговором о проблемах естествознания и бестиологии в частности, просидели почти до полуночи.
На самом деле смерти как таковой я не ощутила, и все произошедшее днем стало казаться дурным сном, но по возвращении в академию, прямо у ворот меня встретил Кирстан.
Для разговора была выбрана уже ставшая родной аудитория, где я чувствую себя спокойно и уверенно.
Чучела бестий ночью смотрятся как живые, и даже они, кажется, безмолвно меня поддерживают.
— Я буду рядом, — предупредил Гийон, закрывая дверь аудитории, только от меня не ускользнуло, как небольшая черно-синяя птичка в последний момент впорхнула в закрывающуюся дверь аудитории. Ляпуша с вживленным лично мной часовым артефактом я узнала сразу. Насколько помню, в часовых артефактах есть записывающие устройства. Это хорошо, предусмотрительно.
Кирстан сел за стол рядом со мной, он молчит, не торопясь начинать разговор. Кончики ушей эльфа все еще грустно опущены, и я не могу воспринимать довольно мило выглядящего студента как какую-то опасность для себя.
— Кирстан, спасибо вам за то что, спасли меня.
— Не за что. Я бы сделал это, если понадобиться еще хоть тысячи раз. Я хочу чтобы вы знали, магистр, я не собираюсь напрягать вас своими чувствами, вы можете жить так, как вам хочется.
— Так… вы не против, чтобы я продолжала работать в академии?
— Нет, не против.
Ну все, теперь по совету моих наставников надо после разговора срочно бежать перезаключать контракт с академией. Только не знаю, как отреагирует ректор если его разбудят среди ночи, чтобы одной преподавательнице подписать контракт.
— Тогда что вы хотите?
Эльф пожал плечами и скромно улыбнулся.
— Ну, я был бы рад, если бы вы все-таки стали принимать от меня цветы.
Вновь облегченно выдохнула, но не может же быть все так просто?
— Хорошо. Это все?
— Да, все, — эльф красиво хлопает своими изумрудными глазищами. — Большего мне от вас не нужно.
Я не знаю почему, но все равно не верю.
— И вы не против моего общения с кьяром Лэдором, эром Хартом или еще с кем-либо из мужчин?
— Если оно достойное и не заходит за рамки приличий, то да, — эльф морщится.
Ага!
— Что вы подразумеваете под достойным поведением?
— Ну, — Кирстан мучительно краснеет. — Не иметь интимных отношений с мужчинами.
— Почему? — кажется, своими вопросами добиваю смущающегося Этальби.
Кирстан ответил не сразу.
— Мне неприятно об этом думать, — наконец произнес эльф.
Нет, не то чтобы я прямо рвусь заниматься чем-то интимным с кем-либо. Но не всю же оставшуюся жизнь мне оставаться невинной девой. Когда-нибудь я захочу детей. Поэтому лучше сразу выяснить все нюансы.
— Как долго?
Этальби, кажется, уже весь стал красным, уши так вообще пылают.
— Пока я здесь учусь, — неуверенно отвечает хозяин моей жизни, и я в красках представила, как после такого заявления эльфу “клуб” устраивает завал на экзаменах и вылет из академии. — А еще, пока вы сами здесь будете работать, находясь рядом со мной. И да, не заключайте с академией договор на долгий срок. До конца этого учебного года пусть будет. Летом я бы хотел пригласить вас в гости к себе домой.
Своими последними словами Кирстан сильно меня огорчил. По сути все вернулось на круги своя, только владетель поменялся. Но я не буду огорчаться. Лучше так, чем умирать, к тому же Этальби, кажется, не станет приставать с поцелуями. А будущее ведь действительно туманно. Кто знает, как все повернется.
— Кирстан, а что случится, если я вдруг случайно или не по своей воле нарушу какие-то ваши условия?
Эльф виновато опустил голову, но мне кажется, он это сделал чтобы скрыть взгляд, в котором нет ни смущения, ни вины.
— Вам может стать больно. Отдача. Мои слова равносильны приказам, вам не сказали? Это особая магия.
— А кто же следит за исполнением указаний?
— Вы сами. Себя не обманешь.
— Поймете со временем, если появится прецедент. По нашей связи я тоже ощущаю что с вами происходит в такие моменты, и если что-то будет происходить против вашей воли, то я тут же приду на помощь.
Молчу. Сказать больше нечего. Брачный договор все же был бы предпочтительней подобной связи.
— Я сильно огорчил вас? — расстроенно спрашивает Кирстан.
— Мне нужно все обдумать, и я устала. Если позволите, я бы хотела отправиться к себе.
— Конечно-конечно, — эльф поспешно встал и предложил руку, чтобы помочь подняться мне. — Можно я вас провожу?
— Профессор Гийон меня ждет.
— А… тогда до завтра? — Кирстан проникновенно заглядывает мне в глаза.
— До завтра.
В коридоре меня встречает мрачный декан, судя по всему разговор он прослушал от и до. Мужчина берет меня под руку и ведет меня по ночной академии к нашему корпусу.
— Не переживайте, Амалета, мы придумаем, как вас освободить. Только я не совсем понимаю эльфа. Он вроде бы и предъявляет на вас права, но как-то странно, не полностью.
— Может, таким образом хочет добиться моего расположения?
— Возможно. Если вспомнить, как он вас целовал при спасении, так очень хочет. Кхм. Всего хочет. Но теперь, когда может получить это все, хотя бы просто приказав в личное время общаться только с ним, этого н еделает.
— Это было бы как-то слишком.
— Дракон бы сразу так и сделал. Ваш бывший жених наверняка тоже не преминул бы воспользоваться ситуацией.
— Но кьяр Лэдор…
— Он политик, очень незаметно и мягко но он сделал бы тоже самое. Не обижайтесь, Амалета, но вы должны понимать — мужчины собственники, и им если понравившаяся девушка уделяет внимание кому-то еще.
— Что и вы бы приказали вашей избраннице ни с кем из мужчин не общаться?
Гийон внимательно на меня посмотрел.
— Амалета, еще раз. Все мужчины собственники. Любое общение с противоположным полом моей избранницей будет осуществляться в моем присутствии. Я не говорю сейчас о таких частностях, как дети, старики или потенциально безопасные глубоко женатые мужчины. И дело тут будет даже не в том, что я не доверяю своей избраннице.
Домой я зашла в сильной задумчивости. Как теперь быть, плохо представляю, но может когда-нибудь все как-то образуется?
Буквально заставила себя принять ванну. Уже очень поздно, а завтра с утра надо встать пораньше, чтобы еще до до завтрака встретиться с ректором и подписать новый трудовой договор.
Домовенок, радостный от того что я наконец вернулась домой с визгом плюхнулся ко мне в ванну.
Прижала бестию к своей груди и неожиданно для Вжика и самой себя от души, с подвываниями, расплакалась. Все-таки все что в последнее время происходит для меня слишком.