— Хм. Насколько батя плох? — уточнил я.
— Плох. — печально вздохнула Саша.
— Он хоть до завтра дотянет? — уточнил я.
— До завтра — точно дотянет. — заверила Саша.
— Тогда пошли чайку попьем, заодно ты мне всё подробно расскажешь. — предложил я.
— Поздновато как-то. — неуверенно произнесла Сашка.
— Я пончики на станции купил. — знал, чем соблазнить девушку.
— Вперед! — тут же согласилась Александра.
Перед чаем пришлось отдавать дань кошке, чтоб не орала и не кидалась под ноги. Зато потом, треская пончики и запивая их ароматным напитком, Саша поведала про проблемы отца. Инфаркт Петр Федорович схлопотал еще прошлым летом. Заместитель начальника автопарка местного завода в очередной раз пытался выбить уже который месяц задерживаемую зарплату для себя и своих шоферов, тех, кто еще не разбежался от таких щедрот, когда посерел лицом, хватанул ртом воздух, схватился за левую сторону груди и тихо обмяк на стуле в кабинете директора. Повезло, что дотянул до приезда «скорой».
В больнице ничем его не обрадовали. Подлечили, конечно, но сказали, что надо ставить шунты. Но. Опять это «но». В очередь его поставили. Но бесплатная операция светила лет через двадцать, по словам родителей, которых подслушала Сашка. На платную операцию денег нет, да и если делать платную — то не у нас, сами хирурги так и говорили. Нет, специалистов и в Союзе хватает — ничем не уступят западным. А вот сами материалы шунтов, подготовка к операции и послеоперационная терапия у нас просто ужасная. Опять же — из-за отсутствия необходимых медикаментов. Всё это Сашка рассказала довольно сумбурно, из того, что умудрилась подслушать.
Так что пока папе оформили инвалидность. Пока оформляли — нервы тоже вытянули с километр. Тут еще одна напасть, пока он гулял по больницам, его потихоньку уволили с предприятия задним числом. Через три дня после того, как его увезла скорая. Якобы за прогулы. Задолженность, правда, выплатили полностью, но, с учетом гиперинфляции, этой суммы хватило на неделю семье из четырех человек.
И вот, здоровый, каким он себя считал, сорокалетний мужик, вмиг превратился для семьи в обузу. С учетом того, что является пенсионером и категорическим запретом врачей поднимать что-либо тяжелее собственного полового органа — работу найти нереально. Такие обстоятельства даже самого ярого оптимиста загонят в тяжелую депрессию. Стал потихоньку выпивать. Что тоже строго запрещено. Но если чуть-чуть — то можно? Потом не потихоньку. Итог этого мне можно было не рассказывать — скандалы, вымотанные нервы окружающим, и так далее, и тому подобное.
Вот в ночь с пятницы на субботу его и увезли на скорой. Опять. Саша была не в курсе, что там у него было. Но выписали его в понедельник уже совсем плохого. Ходит еле-еле. Предпочитает лежать. Кряхтит, как дед. Короче — жесть.
Я внимательно выслушал всё, что рассказала Саша, задумчиво почесал левую бровь и сказал:
— Знаешь, пожалуй, я смогу вам помочь.
— Как? — саркастически спросила Сашка — Чемодан денег на операцию дашь?
— Чемодана денег у меня нет. — ответил я. Не говорить же ей что, при необходимости, денег можно насобирать столько, что и в сухогруз не поместятся — Но у меня есть один знакомый… Короче, утро вечера мудренее, а за окном уже темно.
— Ой, и правда! — очнулась Сашка.
— Давай ты завтра после уроков за мной зайдешь, и мы сходим к твоему папе в гости. А я попробую со знакомым связаться.
— Что хоть за знакомый? — спросила Сашка, уже натягивая кроссовки в коридоре.
— Мамин знакомый. — напустил туману я, одеваясь — Врач. Со своей клиникой. Короче, ничего не хочу говорить, пока сам не выясню. А то сейчас наобещаю с три короба, а по итогу выйдет «пшик». И как вы потом на меня смотреть будете?
— Ну ладно. — согласилась Саша — А ты куда одеваешься?
— Тебя проводить. — буркнул я — Темень на дворе. Вдруг такую красавицу половцы какие украдут?
— Половцы? — хихикнула Сашка.
— Ага. — хмуро подтвердил я — Половцы. Современные. Сменившие коней на вишневые «девятки».
— А, ты про этих. — сразу погрустнела Сашка — Ты знаешь, после встречи с тобой их не видно.
— Но это не значит, что они исчезли, или забыли о тебе. — серьезно ответил я — Пока их припугнули. Сидят тихо. Но пройдет время, да еще водкой подогреются… Пустые головы плюс алкоголь — очень опасная смесь. Так что давай-ка я тебя до дома доведу. Мне спокойней будет.
— Ок. — согласилась Сашка.
— Кстати. — спросил я, вышагивая по улице рядом с Сашкой — А чего твой батя от меня хотел-то? Чего так встречи добивается.
— Не знаю. — пожала плечами Сашка — Поблагодарить. За тот случай, ну помнишь, у рынка?
— Дичь какая. — произнес я — Я уже и забыл обо всём давным-давно.
— А он — нет. — отозвалась Сашка — Такой вот у меня папа. Мы-то привыкли давно к его бзику. Другие иногда пугаются. Как ты сейчас.
— И запомни! — инструктировал я девчонку, стоя у ее подъезда — Если отцу ночью станет хуже — в первую очередь бежать ко мне. Не в скорую звонить, а ко мне. Кстати, у вас дома телефон есть?
— Откуда? — ответила Сашка.
— Вот! Мама может делать всё, что посчитает нужным, но ты бежишь прямиком ко мне. Договорились?
— Да. — кивнула Саша.
— Всё, до завтра. — я отступил на шаг назад и махнул рукой — И да, скажи маме, чтобы к нашему приходу она была дома.
Судя по Сашкиным глазам, она ждала чего-то другого. Потерпит. И вообще. Ребенок еще.
— Биологически — вы с ней ровесники. — влезла вредная Машка.
— Психологически — я ей в отцы гожусь. — не согласился я.
— Ну-ну, отец. — издевательски хмыкнула стервочка в моей голове — Между прочим, если ты отвергнешь ее знаки внимания — можешь нанести девочке психологическую травму. Будет потом полжизни мучатся на тему «Я уродина» и всё такое.
— А не заткнутся ли тебе? — предложил я симбионту.
— Неа. — ответила наглая Машка — Еще один вопрос. Как я поняла, ты собираешься помочь этому, как его, Петру Федоровичу?
— Ну?
— А как же твоя политика невмешательства? — ехидно спросила Машка.
— Во-первых, помощь отдельному человеку с непонятным финалом и предотвращение катастрофы с сотнями трупов — это немного разные весовые категории на весах мироздания. — ответил я.
— О как загнул. — восхитилась Машка и передразнила: — На весах мироздания.
— Во-вторых… — продолжил я — эти персонажи точно не из моей Вселенной. Так что не думаю, что, если я им немного помогу, что-то сильно изменится для знакомой для меня Вселенной. Ну и в-третьих — там Номад своими «Терминаторами» уже не один десяток трупов нарисовал, как я понял, так что будет некая компенсация.
— А в-четвертых… — начала Машка.
— А в-четвертых — заткнись! — перебил ее. — Номад!
— На связи. — отозвался искин.
— Всё слышал?
— Да, шеф.
— Готовь на завтра шаттл, и чтобы с утра в Солнечногорске был Иван с машиной. — отдал я распоряжение.
— Будет сделано. — отозвался Номад.
— Только пусть не на своем пафосном мерсе приезжает, да еще и с охраной. Что-нибудь неприметное найдет.
— Принял, босс.
Ночью меня никто не побеспокоил. Да и с утра тоже. Так что до обеда я занимался собой. Упражнения на развитие интеллекта и пси никто не отменял, как и физуху. Получил отчет от Ивана, что он на подъезде к городу на серой «девятке». Пом скинул ему карту с местом парковки у дома Сашки. Потом до двух дня с мурчащей кошкой на коленях смотрел зомбоящик. Пощелкал каналы, чуть не прослезился от сороковой серии «Санты-Барбары», затем вставил в неприметное отверстие сбоку от телевизора инфокристалл, куда Номад скинул фильмотеку, что мне удалось посмотреть за свою жизнь и которую он вытянул при ментосканировании, как и фонотеку, и с удовольствием пересмотрел «Большой Куш» в правильном переводе.
К двум часам дня искин дома проинформировал меня о приближении объекта «Саша», так что девочку я встречал уже у калитки. Пришлось немного задержаться и запустить Сашку в дом, иначе до своего дома могла и не донести, расплескать по дороге.
На звонок дверь квартиры открыла Сашина мама. Я обратил внимание на лицо сильно уставшего человека. Раньше просто не заметил. Пригласила зайти. В квартире пахло сильно больным человеком. Похоже пахло в квартире Александра-краповика из моей вселенной. Трёшка улучшенной планировки. Типовой проект. Две отдельные комнаты — большая и конура, и одна большая проходная, именно из нее ведет проход в маленькую комнатушку.
— Юль, кто там? — донесся мужской голос из большой отдельной комнаты.
— Сашка пришла, с одноклассником, которого ты хотел видеть. — отозвалась хозяйка — Станислав.
— О! Пусть проходит. Чайку нам организуй пока.
Дождавшись разрешающего кивка, прохожу в комнату, предварительно разувшись. По обстановке видно, что люди тут, по меркам СССР, жили не простые. Ну дык. Папа был не кто-нибудь, а зам начальника автопарка завода. Имелись и деньги, и связи. Увы, с развалом Союза и недавним увольнением всё это превратилось в ничто. На застеленном покрывалом диване перед телевизором, утопленным в когда-то шикарную югославскую стенку сидел дед в трениках и футболке. Мда, папа Саши здорово сдал за то время, пока мы не виделись. Если раньше ему можно было дать лет тридцать пять, то сейчас я видел перед собой шестидесятилетнего старика. Полностью седые волосы, глубоко запавшие глаза, резкие морщины.
— Привет, Стас. — произнес Петр Федорович слабым голосом — Ничего себе, ты вырос.
— Здравствуйте, Петр Федорович. — поздоровался я — А вы совсем не изменились.
— Да ладно тебе. — слабо махнул рукой отец Саши — А то я в зеркало не смотрюсь каждый день. Хотел сказать тебе «спасибо» за тот случай. — протянул руку Петр Федорович.
— Давайте-ка слова благодарности прибережем на потом. — пожал я широкую ладонь — Юлия Ивановна, Саша, пожалуйста, подойдите сюда!
— Что случилось? — в комнату быстро вошла мама Саши, на ходу вытирая руки кухонным полотенцем, из-за спины выглянула Сашка.
— На плите ничего не оставили? — уточнил я.
— Чайник.
— Лучше пока выключить. — посоветовал я.
— Сашка. — отфутболила мама мою просьбу дочке.
— Ничего страшного не случилось. — начал я — Не знаю, проговорилась вам вчера Сашка, или нет, но у нас есть один знакомый, который нам кое-чем обязан. Сильно обязан. Сам медик, владеет частной клиникой. Есть реальный шанс вылечить Петра Федоровича. Вам это не будет стоить ни копейки. Да и вам бы, уважаемая Юлия Ивановна, неплохо бы здоровье подправить. Ну и Саше, на всякий случай, диагностику пройти.
Некоторое время стояла тишина. Взрослые обдумывали услышанное.
— В чем подвох? — первым подал глава семейства.
— Никакого. — ответил я — Но есть одно условие.
— Я так и знал!
— Может быть вы сначала дослушаете? — осведомился я — Так как результаты просто фантастические, этот человек не хочет, чтобы вы видели его лицо, не хочет, чтобы кто-то узнал о местоположении его клиники и не хочет, чтобы кто-то узнал о методах лечения. Поэтому вам дадут снотворное и вы просто уснете. Проснетесь после излечения где-то в окрестностях Солнечногорска. Не беспокойтесь, я буду рядом.
— Как-то это всё жутковато звучит. — произнесла мама Саши.
— Действительно. — согласился я — И вы, наверное, сразу же подумали о том, что из Петра Федоровича сразу же начнут вырезать органы. А теперь посмотрите на своего мужа и ответьте честно, и в первую очередь себе, на что его органы сгодятся, кроме как быть наглядным пособием у студентов-медиков? И нахрена им еще экспонаты, если они коллекции собирают аж с восемнадцатого века?
Юлия Ивановна оценивающим взглядом осмотрела супруга.
— Но-но! — возмутился отец Саши — У меня еще кое чего работает.
— Сказала бы я, что у тебя еще работает, если бы не дети. — встала на мою сторону Юлия Ивановна.
— Чтобы вас не пугать, могу сказать, что и моя мама, и я сам в возрасте двенадцати лет проходил обследование и процедуры в учреждении этого человека. Может быть, поэтому такой и вырос. — я улыбнулся — Уснул, проснулся с чувством что смогу допрыгнуть до Луны. И еще кое-что. — порывшись в рюкзаке, достал из нее малую полевую аптечку — Сегодня я встречался с представителем этого человека, и он передал мне это. Это — полевая аптечка, используемая в определенной спецслужбе. О них не пишут в газетах, не рассказывают по телевизору и вообще, знание об этой спецслужбе уже является государственной тайной. Аптечка позволяет тяжело раненным бойцам дотянуть до эвакуации. Саша рассказала о состоянии Петра Федоровича, и я попросил что-то, что позволило бы его довезти до места проведения процедур. Вы позволите? — во время разговора я усиленно обрабатывал чету Сашиных родителей пси, подталкивая к совсем нелогичному, но нужному в первую очередь им решению.
— Если спецслужбы используют. — неуверенно начал Петр Федорович, затем решительно махнул рукой: — Давай! — и тут же поморщился, приложив правую руку к левой стороне груди.
Подойдя к нему, я задрал рукав футболки и приложил черный прямоугольник к плечу. Аптечка застрекотала и зашипела, на передней панели зажглись зеленые индикаторы, со временем меняя цвет на синий. До красных не дошло. Из-за моей спины выглядывали два любопытных женских лица. Пискнув, аптечка угомонилась. Отцепил ее от плеча главы семейства, сунул в карман и сделал шаг назад. Через пару секунд Петр Федорович зашевелился, щеки порозовели, глаза заблестели. Он встал, несколько раз повел плечами, крутанул шеей, руками и даже присел. Все это время мы внимательно за ним наблюдали.
— Это невероятно! — произнес он — Я чувствую себя почти здоровым!
— Но-но! — осадил его я — Это всего лишь временное облегчение. Эффект продлится не более трех часов. И не стоит делать резких движений, вы еще не здоровы. Давайте мы с Сашей на кухне чай попьем, а вы пока обсудите моё предложение. Хорошо?
Подхватив девчонку с отвисшей челюстью под локоток, утащил ее на кухню. Где нагло занял стул, стоящий у стола и потребовал:
— Ухаживайте за мной, хозяюшка!
— Что это было? — спросила Сашка, зажигая газ под стоящим на плите чайником.
— Ты же сама слышала — аптечка. — ответил я.
— И что, папу реально можно вылечить? — не унималась она.
В ответ я лишь пожал плечами.
— Он будет полный дурак, если не согласится! — высказалась Саша.
— Эй! Я всё слышу! — донеслось из коридора, на секунду прервав невнятное «бу-бу-бу».
Не выдержав, Сашка подхватилась с табуретки и умчалась в направлении комнаты. К дискуссии добавилось еще одно женское «бу». Пока в комнате шли бурные переговоры, вскипел чайник. Выключил, посмотрел на сервированный стол, да и налил себе чайку. Взял из вазочки печенье. Как говорится: «а Васька слушает, да ест». Когда семейство появилось на кухне, я уже успел выдуть две чашки и благодушно взирал на мир.
— Мы согласны! — ответил на мой вопросительный взгляд Петр Федорович — Когда ехать?
— Сейчас. — пожал я плечами.
— Как сейчас? — немного растерялась Юлия Ивановна.
— А чего тянуть? Эффект от аптечки не вечный. — напомнил я — Пока он действует — надо успеть доставить пациента по назначению.
— Ну, надо же собраться. Переодеться. Побриться, помыться, документы собрать. — промямлила мама Саши.
— Переодеться — да. Из документов — паспорта будет достаточно. Из личных вещей — ключи от квартиры. — произнес я.
— А ехать на чём? — спросил Петр Федорович.
— Сотрудник доктора на машине уже в вашем дворе. — проинформировал отца семейства — Ждет.
— Пойду хоть побреюсь. — Петр Федорович исчез в коридоре.
— А если бы мы не согласились? — с подозрением глянула на меня Юлия Ивановна.
— Ничего страшного не произошло бы. — пожал я плечами — Просто все разошлись бы по своим углам и всё. — после чего жестко добавил: — И через месяц вы бы хоронили своего мужа и — перевел взгляд на Сашку — Отца. — затем сбавил тон — Так что вы приняли правильное решение.
— Это надолго? — спросила Юлия Ивановна, как-то осунувшись.
— Без понятия. — пожал я плечами и напомнил: — Одежда, паспорт, ключи от квартиры.
— Да-да. — засуетилась мама Саши и на выходе из кухни спохватилась: — Сколько денег с собой надо?
— Нисколько. — ответил я и увидев непонимание в ее глазах добавил: — Ну рубль в паспорт положите. На обратную дорогу.
Когда все собрались в коридоре, задвинул очередную речь:
— Провожать не надо, тем более с такими лицами, будто в последний путь. Всё будет нормально. Насчет этого человека, доктора, я не зря предупреждал, что он не любит внимания и работает с госорганами. Не вздумайте кому-нибудь, что-нибудь рассказать. На своем опыте убедитесь, что «черные воронки» не перестали по ночам приезжать еще в тридцать седьмом году. Юлия Ивановна, пожалуйста, проведите воспитательную работу с дочкой.
— Обязательно. — кивнула мама Саши, строго посмотрев на дочь.
Пока спускались вниз, скинул Ивану сообщение. Так что, когда спустились вниз, у подъезда уже стояла серая «девятка» с заведенным двигателем.
— На заднее сидение. — подсказал Петру Федоровичу.
Тот молча сел назад. Пристроился рядом. Фыркнув выхлопной трубой, машина покатила со двора. Сам я не мог этого видеть, но был уверен, что за машиной до последнего момента следят две пары женских глаз. Одни карие, как у Петра Федоровича, другая — голубые. Проехали до развилки на Пятницкое шоссе. Свернули нправо и направились к Ленинградке. На перекрестке ушли налево, в сторону Клина. Машина сразу набрала неплохую скорость, несмотря на ограничение скорости в населенном пункте шестьдесят километров в час — тогда на это просто никто не обращал внимание. В машине сохранялась тишина. Когда выехали из города, покопавшись в карманах извлек леденец и протянул отцу Саши:
— Снотворное, Петр Федорович, пора.
— Пора? — как-то потерянно переспросил он.
Когда он потянулся к леденцу, выстрелил в него из станера. Ну а дальше — как обычно. Укромное местечко, шаттл под скрытом, куда мы все погрузились, вместе с автомобилем, перелет к Номаду и лечение. «Починили» отца Саши всего за восемь часов. Собственно, мое присутствие было не обязательным, но я предпочел спрятаться на орбите, чем отбиваться от Сашки и ее мамы. Ну и для того, чтобы еще раз напомнить Номаду, что до двадцатилетнего возраста омолаживать не надо, пусть выглядит на свои года. Так же, как и убирать седину. Непонятно как он от врачей будет отбрехиваться, а тут еще и седина исчезла.
Так что в семь утра Петр Федорович, заметно посвежевший, подъезжал, пуская пузыри во сне, на заднем сиденье серой «девятки» к своему подъезду. Коротко стрекотнула полевая аптечка, вгоняя в организм дозу стимуляторов. Петр Федорович всхрапнул напоследок, открыл мутные глаза и заозирался по сторонам. Дав ему немного прийти в себя, спросил:
— Как вы себя чувствуете?
Отец Саши застыл на несколько секунд, прислушиваясь к своему организму, затем на его лице появилась широкая, белозубая улыбка:
— Так хорошо я себя только в детстве чувствовал! Как ты там говорил? Ощущение, что до Луны допрыгнешь? Во-во!
— Пойдемте, сдам вас с рук на руки. Время семь утра, кто-то должен быть дома?
— Да по любому! — согласился Петр Федорович, выбираясь из «Лады».
— На связи. — попрощался я с Иваном, следуя за отцом Саши. Тот в ответ лишь кивнул.
Оказавшись на улице, Петр Федорович с удовольствием повел плечами и устремился к подъезду. Направился за ним. Грузовой лифт, приехав сверху, выплюнул на площадку штук пять незнакомых мне людей, с которыми Петр Федорович персонально поздоровался. Я, естественно, ограничился лишь «драсти». На своем этаже отец Саши не стал пользоваться ключами, просто позвонив в дверь.
— Кто там? — поинтересовался из-за двери заспанный Сашкин голос.
— А то ты в глазок не видишь! — возмутился глава семейства — Папка вернулся.
— А чо так быстро? — взлохмаченная, одетая в пижаму Сашка распахнула дверь — Ничего не получилось?
— Все нормально получилось. — заверил я ее, проходя за Петром Федоровичем в квартиру.
— А сколько нас не было? — спросил отец у дочери.
— Да вчера только уехали. — сказала Саша.
— Хм. Вчера? — он посмотрел на меня, дождался подтверждающего кивка и продолжил: — Мама Дашку уже повела?
— Ну да, а я вот в школу собираюсь. — ответила Сашка.
— Ага, я вижу. — скептически произнес Петр Федорович — Если бы мы тебя не подняли, дрыхла бы до полвосьмого.
— Ой! — наконец-то проснулась Сашка, осознала кто перед ней находится и юркнула в комнату, вызвав у нас смех.
— Чаю? — предложил Петр Федорович.
— Одну чашку. — согласился я — И то, чтобы дать последние советы. А вы на меня не оглядывайтесь. Помню, как после мед… медицинских процедур жрать хотелось. Думал — слона схаваю. Вместе с хоботом.
— Ага! — согласился Петр Федорович и направился в кухню.
Пока папа Саши насыщался, я скромно пил чай. Вскоре к нам присоединилась сама Сашка, которая успела умыться, причесаться, одеться и накрасится. Позавтракав, осталась греть уши. Но я специально не начинал при ней серьезного разговора, болтая ни о чем. Так, выяснилось, что у Сашки есть младшая сестра, ходит в третий класс первой школы, потому что в нашей школе мест не было. Поняв, что при Сашке я ничего говорить не буду, Петр Федорович буквально силой выставил дочь за дверь.
— И сколько я тебе теперь должен? — спросил он, возвращаясь на кухню.
— Ни сколько. Простого «спасибо» будет достаточно. «Спасибо» и молчания. Помните поговорку: «молчание дороже золота»? — уточнил я.
— Помню. — заверил Петр Федорович.
— Молчание требуется не только от вас. Молчание требуется и от членов вашей семьи. Особенно перед любопытными врачами. Вот они удивятся, обследовав вас в очередной раз. У вас же история болезни небось толщиной с «Войну и Мир»? — Петр Федорович подтверждающе кивнул — А проходить обследование придется. Вам будет необходимо снятся, или как это там называется, с инвалидности. Иначе могут пришить уголовную статью за мошенничество. Еще и деньги, наверняка, попытаются стрясти. За уже полученную пенсию, плюс штраф какой-нибудь влепят. Не знаю, как быть в этой ситуации. Можно заплатить. Можно встать в позу и валить всё на врачей — мол, они ошиблись, с них и требуйте. Но ни мое имя, ни неизвестный доктор, подаривший вам вторую жизнь, нигде упоминаться не должны. Даже намеком. Это понятно?
— Хм. Понятно.
— Петр Федорович, не хотелось бы вас пугать, но про черные воронки по ночам я упомянул вовсе не для красного словца. Вы понимаете насколько секретная технология, которая полностью излечивает человека в вашем состоянии менее чем за сутки?
— Понимаю. — собрался глава семейства.
— Государство, ради сохранения этой тайны пойдет на любые, я подчеркиваю — на любые меры. — продолжал я запугивать взбледнувшего отца Саши — Их не остановит малолетний возраст Саши и Даши. Если проговоритесь — в один день вы все просто исчезнете. Как и любые документальные упоминания о вашей семье. Это государство. С ним не шутят.
Вдоволь насладившись терзаниями Петра Федоровича, осознавшего в какую жопу он попал, продолжил:
— Но раз уж сказали: «А» и есть возможность сказать: «Б», то почему бы не сказать? Я имею ввиду, что ваша супруга тоже не очень хорошо выглядит, для своих лет, вы уж извините.
— Да откровенно плохо она выглядит! — сказал Петр Федорович — И в больницу на тягаче не затянешь.
— Вот-вот. — поддакнул я — Пока есть возможность, можно провести обследование с лечением ее и Саши. Даша, по причине малолетства, еще рано. Так что пускай они на вас посмотрят, позавидуют и соглашаются. Процедура точно такая же. Часов в пять-шесть вечера забрали, утром-днем следующего дня вернули, в зависимости от выявленных заболеваний.
— Понял. — кивнул Петр Федорович.
— И еще, как я слышал, из-за болезни вы потеряли работу?
— Ай! — скривился Петр Федорович и махнул рукой.
— Будете восстанавливаться?
— Не знаю пока.
— Как вы смотрите на то, чтобы открыть собственное дело?
— Какое? Китайскими джинсами торговать?
— Зачем? Почти по специальности. — я долгим взглядом посмотрел в окно — Сквозь наш город проходит золотая жила. И называется она «Ленинградское шоссе».
— Предлагаешь автосервис открыть? А деньги где взять на это? Мне занять не у кого. Оборудование опять же нужно. Инструменты. Мастера. Бандитам платить… Не моё это.
— Не боги горшки обжигают. — ответил я на эту исповедь — И вы правы. Автосервис вы пока не потянете. А вот шиномонтаж — вполне. Представляете сколько колес пробивается за сутки только в радиусе сто километров от Солнечногорска? А если поставите оборудование, позволяющее обслуживать грузовики — у вас вообще конкуренции не будет. Да, кстати, если не ошибаюсь, у вас супруга трудится в бухгалтерии?
— Ну да. — кивнул Петр Федорович — В каком-то «ФинМинХренВыговоришь».
— Вот! Будет кому спину прикрыть и финансовые дела вести. Семейный подряд, так сказать.
— А деньги? Оборудование? Люди? Крыша над головой? — не сдавался Петр Федорович.
— С людьми и крышей придется разбираться самому. А вот с деньгами и оборудованием… — я достал визитку, на которой золотым тиснением было выдавлено «Крылья Эльмы» с телефонами — Попробуйте обратится к этим людям. Назовите своё имя и скажите, что от меня. Во всяком случае, они не будут ломать ноги за просроченный платеж, как это делают бандиты. По крайней мере вы руководили подобным направлением, и вся внутренняя кухня должна быть вам знакома. Так что ничего нового вы там не найдете. Единственное отличие — работать будете на себя, а не на государство. Но и финансовую ответственность тоже будете нести вы сами. За брак, за сломанное оборудование, за хамство клиенту. За всё.
— Значится, в деревне всё это время был, говоришь? — задумчиво пробормотал Петр Федорович, крутя визитку в руках.
— Мне пора. — нейтрально улыбнулся я.
Уже стоя одетый, с той стороны двери, всё-таки не удержался и на прощанье вякнул:
— Знаете, Петр Федорович, на Западе есть хорошая поговорка: «Неудачники ищут оправдания, а победители ищут возможности». Подумайте над этим. До свидания.
— Удачи. — кивнул отец Саши с задумчивым видом.
— Номад, всё слышал? — спросил я, спускаясь в лифте.
— Да, шеф. — подтвердил Номад.
— Возьми под контроль.
— Сделаю.
Через две недели в гости к Номаду отправилась Сашка со своей мамой…