По приезде в Гаррад Лаар сразу отправился к месту произрастания Цветка. Даже не заехал во дворец, чтобы переодеться или обмыться. Прямо на пристани пересел на своего рысака и в компании примерно половины стражей помчался на юг.
За мной же приехала роскошная кибитка, и спустя полчаса пред нами распахнулись тяжелые врата резиденции раан-хара.
Странно, мы покинули дворцовые стены около месяца назад, а казалось, что прошла целая вечность.
Все здесь казалось чуждым. Роскошные комнаты, благоухающий сад, чистые и опрятные парковые дорожки и даже собственные покои. За время путешествия я так сильно успела привыкнуть к походному шатру и жесткой подстилке, что уже и не мыслила другой жизни. Да и не хотела ее…
Вместе с возвращением во дворец накатили воспоминания. Отнюдь не самые приятные, если не сказать большего. И нестерпимо захотелось вернуться обратно. К пепелищу выжженного леса или на палубу качающейся ладьи. Туда, где мы с Лааром были вместе, где я не смущалась своего растрепанного вида, не боялась сказать или сделать что-то не то. Где я не боялась быть собой и точно знала, что муж не обидит.
А еще там не было всех этих мельтешащих слуг, от которых просто невозможно укрыться!
Во дворце же меня ждал сущий кошмар. Первым делом, как только приехали, меня принялись выскребать в купальне. Да с таким рвением, словно от этого зависела по меньшей мере величина жалованья местной прислуги.
Я невольно вспомнила свой первый день во дворце. Тогда все эти процедуры виделись мне сущим адом. Теперь же я находила в них явное издевательство. Помнится, во время путешествия раан-хара не смущала ни копоть на моем лице, ни мелкие волоски на теле. И уж тем более он не придирался к моему запаху!
Сейчас же меня спешили избавить и от первого, и от второго, и от третьего!
И я терпела, скрипя зубами.
Зачем? Сама толком не знаю. Ведь могла же попросту разогнать всех. Ну или хотя бы попробовать!
Но не стала. Наверное, смирилась с тем, что во дворце свои правила. И что я должна им соответствовать. Все-таки я жена самого раан-хара, пусть и никогда не выхожу в люди. Но статус так или иначе обязывает соблюдать эти пресловутые правила. И кто знает, что будет, если я попытаюсь их нарушить…
К слову, о правилах…
В дальний конец сада меня по-прежнему не пускали. На подступах к женской части стояли молчаливые стражи, и стоило мне приблизиться, как они преградили проход, ясно давая понять, что эта часть сада для меня закрыта.
Впрочем, я и не особо туда рвалась. И если бы можно было навсегда забыть о других женах Лаара, я бы с радостью забыла. Но, увы, это было невозможно. От реальности никуда не спрячешься, не убежишь. И она давила на меня тяжким, неподъемным грузом. И враз вернулись прежние страхи и сомнения.
Смогу ли я избежать страшной участи жен раан-хара? Или вслед за остальными отправлюсь в дальний конец сада? Правильно ли поступила, что осталась с ним?
С каждым днем отсутствия Лаара вопросов становилось все больше. И сомнения терзали сильнее. Впрочем, как и волнение.
Я рассчитывала, что муж вернется быстро, к ночи, или хотя бы на следующий день. Но прошло уже двое суток, а его все не было. И только богам известно, как трудно ему там. Вновь бороться с Цветком. Вновь отдавать свою кровь.
Тяжелые мысли буквально преследовали меня, и даже красота благоухающего сада не могла отогнать их.
— Здравствуй, дитя мое. — Я сидела на лавочке возле прудика, когда ко мне неспешно подошел тар Сириш.
Я натянуто улыбнулась и вежливо поприветствовала Ведающего. Увы, но на большее меня не хватило.
— Что-то стряслось? Ты выглядишь взволнованной. — Старец присел рядом и покосился на тонкий браслет, обвивающий предплечье. Покачал головой.
Я на браслет не взглянула. И так знала, что он окрасился в розоватый. Хотя каких-то пару дней назад, еще до приезда во дворец, был серебристо-белым.
— Расскажешь? — мягко подтолкнул тар Сириш, и я не видела смысла отказывать ему.
— Просто волнуюсь… за Лаара. Его долго нет…
Ведающий улыбнулся. Такой по-стариковски доброй и всепонимающей улыбкой.
— Не стоит, с ним все хорошо. Я только сегодня утром оттуда. Признаться честно, твоя идея с Природниками и мне поначалу показалась бредовой. — Сириш усмехнулся, а я удивленно на него воззрилась.
— Лаар рассказал?
— Что это твоя идея? Нет… Но порой, чтобы что-то понять, слова не нужны.
Ох… Совсем забыла, что разговариваю с Ведающим. Что им всегда открыто много больше, чем простым людям.
— А за Лаара ты не переживай. Просто он порой… слишком дотошный. Пока все лично не проверит — не успокоится. Впрочем… возможно, это и к лучшему. Большая ответственность требует большой самоотдачи.
Что-что, а это я давно успела уяснить.
Вот только слишком уж тяжело его бремя, слишком велика ответственность. И ни с кем ее не разделишь.
А взамен… Что он получает взамен?
Всеобщее уважение? Подчинение? Вседозволенность? Богатство?
А нужно ли оно, когда ты не способен передать его своим детям?
Издевка судьбы, не иначе.
— Тар Сириш, а откуда вообще появился Цветок? Почему?
— О, существует легенда. — Ведающий сложил руки на груди и откинулся на резную спинку. Подставил и без того загорелое лицо солнцу. — Когда люди только пришли на материк Семи Рек, он был сплошь покрыт растительностью. Густыми и непроходимыми лесами и джунглями. И люди со свойственной им склонностью к разрушению начали лес уничтожать, расчищая территории для своих жилищ и пастбищ. И разгневался тогда бог земли и наслал на материк сильнейшее землетрясение. Но и оно не испугало людей, и, оправившись от бедствия, они лишь укрепили дома. Брали у природы все, что им требуется, выжигали целые гектары для своих угодий, не думая о том, что все сильнее гневят бога. И тогда наслал бог на земли людей Цветок Смерти, желая, чтобы тот скорее разросся и растения вновь заполонили материк. Хотел вытеснить людей. Но уж слишком разошелся, не рассчитал силы, и Цветок стал погибелью не только для людей, но и для всего живого. И тогда среди людей появился особенный, позже названный раан-харом, — единственный, кто способен побороть страшную напасть.
Я хмыкнула.
Эту легенду я знала. Ее знает каждый ребенок в нашей империи. Но мифы меня не интересовали…
— А как было на самом деле?
— На самом деле? — Ведающий задумался. — Да кто ж его знает. Правда уж давно затерялась в веках. Известно только, что землетрясение на материке и вправду было. И после него произошло что-то. Поговаривали, что открылся источник силы. И среди людей тогда начали рождаться одаренные. Но не такие, как сейчас. Сильные! Много сильнее нынешних, ибо досталась им львиная доля Дара. Но пользоваться этим Даром правильно не умели. Растрачивали силы, щедро вливая в абсолютно бессмысленные вещи. Думается мне, что Цветок создал один из таких одаренных, и Дар его был сродни Дару Природников, а из-под руки вышло нечто ужасающее. Дьявольское растение, что рассыпало семена по всему материку. И прорастают они до сих пор…
Ведающий тяжко вздохнул, и на несколько минут меж нами повисло молчание. Не знаю, о чем думал старец, а я просила всеблагого Ошура, чтобы тот облегчил долю раан-хара. Ведь если у Природников получилось хоть немного замедлить Цветок, то есть шанс, что в будущем Лаару будет легче бороться с ужасной напастью. И, возможно, ему не придется так часто отлучаться из дома.
— Что ж… — Тар Сириш покряхтел и поднялся. — Пожалуй, мне пора. Дела… — Старец развел руками. — Ты не грусти. Не сегодня завтра Лаар вернется. И непременно с хорошими вестями.
Ведающий улыбнулся и не спеша пошел ко дворцу. Я же отправилась в библиотеку. Подумалось: а вдруг, помимо всем известных легенд, удастся найти еще какие-нибудь сведения о Цветке.
Как и предвещал тар Сириш, Лаар вернулся к вечеру. Я завидела их конницу еще на въезде в ворота: блестящие черненые доспехи, взмокшие на жаре конские спины. Лаар, как всегда, ехал во главе отряда, и я задержала взгляд, любуясь им без утайки.
Статным, мощным, уверенным в себе.
И кто бы знал, как мне не терпелось сбежать к нему, обнять крепко-крепко и спросить, как все прошло, сильно ли устал.
Но я могла лишь наблюдать из окна. Как он спешивается, хлопает по крупу своего жеребца, и тот отвечает ему радостным ржанием. Вопреки опасениям, муж выглядел бодрым и вполне довольным. Значит, и правда приехал с добрыми вестями.
Отложив книгу, велела Хальди прибрать все в библиотеке, а сама помчалась в свои покои — готовиться ко встрече с мужем.
Меня охватили странные, просто небывалые возбуждение и волнение. Предвкушение встречи…
Я наскоро ополоснулась, смывая с себя пот и грязь прошедшего дня, обтерлась широким полотенцем. Накинула на еще влажное тело шелковую сорочку, отороченную тонким кружевом. Погляделась в зеркало — сорочка прилипла к телу, глаза блестят и щеки разрумянились. А соскучившиеся по поцелуям губы, кажется, уже припухли. А ведь Лаар еще даже не касался меня, он еще даже не пришел!
Усмехнулась и принялась наскоро расплетать косу. Мне показалось, Лаару нравится, когда волосы распущены: по дороге в Гаррад он постоянно касался их, пропуская шелковые пряди меж пальцев, или и вовсе собирал в кулак и тянул, заставляя откидывать голову, подставлять горло под жадные, ненасытные губы…
— Рани! — Возглас помощницы заставил вынырнуть из воспоминаний. — Что ж вы не дождались. Я бы помогла!
Хальди тотчас подбежала ко мне и стала хлопотать вокруг меня. Помогла расплести косу и расчесать волосы, доходящие до самой талии. Чуть подсушила влажные кончики полотенцем.
Я вновь посмотрелась в зеркало, перекинула густую черную копну на одно плечо. Улыбнулась, довольная собственным отражением.
— Вы просто красавица! — Хальди стояла за моей спиной и тоже улыбалась.
А я почувствовала себя глупой влюбленной дурочкой. Иначе с чего мне так прихорашиваться?
Что ни говори, но мне очень хотелось нравиться Лаару. Хотелось, чтобы он восхищался мной так же, как я восхищаюсь им.
Помощница поднесла мне легкий халатик, хотела помочь облачиться, но я отмахнулась. Хватит и сорочки. В конце концов, я жду мужа, а не кого-то постороннего. Смысл прятаться за лишними тряпками?
Хальди все поняла и настаивать не стала. Пожелала хорошего вечера и без лишних слов удалилась. Я же осталась в одиночестве ждать Лаара.
Честно говоря, я ожидала, что он появится незамедлительно. Надеялась, что соскучился так же, как я соскучилась по нему. Но прошел час, а муж все не объявлялся. И возбуждение перед встречей вскоре сменилось тревогой. И ненужные мысли полезли в голову. Эта комната, обстановка — все взывало к воспоминаниям о прежних наших встречах. Как муж заставлял ждать его у кровати в унизительной позе с неприлично задранным подолом.
И меня невольно посетила мысль: что, если все вернется в прежнее русло? Что, если Лаар вновь станет холоден и груб со мной? Смогу ли я это вынести?
Тряхнула головой, отгоняя прочь невеселые мысли.
Нет, такого не будет. Я знаю, он изменился. Я ведь чувствую это. И сейчас он войдет в эту дверь и наверняка развеет все мои глупые страхи…
Створки резко распахнулись, и на пороге возникла статная фигура мужа. Он успел переодеться с дороги и даже обмыться — на влажных волосах блестела вода.
Лаар шагнул внутрь, прикрыл за собой дверь. Я же вскочила, встав посреди комнаты, глядя на него с замиранием сердца. Что он сделает, что скажет?
Мужской взгляд прошелся по моему телу. Медленно, мучительно. Я заметила, как тяжело сглотнул Лаар, как втянул воздух, раздувая ноздри. И я уже думала, что он рванет ко мне. Сожмет в объятиях и вопьется в губы жестким поцелуем, но он отчего-то медлил. Рассматривал со странным выражением лица. А потом вдруг строго произнес:
— Ты забыла, в какой позе следует ожидать мужа?
Внутри все оборвалось.
Я замерла, не веря в случившееся, жадно всматриваясь в его лицо. Но Лаар как назло отвел глаза, глядел куда угодно, но только не на меня.
Что за ерунда?!
Это шутка такая? Или он и вправду… хочет этого?
Лаар молчал, не спеша развеять мои сомнения, я же, сама до конца не понимая, что делаю, двинулась к кровати, опустилась на ковер и привычно легла животом на край постели.
Сознание категорически отказывалось принимать происходящее. Все казалось, что он сейчас засмеется и скажет, что просто пошутил. Но смеха не было. А у меня в горле словно ком застрял, и глаза начинало ощутимо щипать от подступивших слез.
— Разве я так просил? — вновь строгий голос и прорвавшийся едкий смешок.
А я даже и не подумала воспротивиться. Внутри разом стало так пусто, так горько, что сил возражать не осталось. А потому я просто приподняла подол сорочки и ткнулась носом в одеяло.
Тихие шаги даже не услышала, скорее почувствовала. Лаар опустился на колени за моей спиной, а потом я ощутила его губы на своем бедре. Легкий, совершенно невесомый поцелуй, и еще один, и еще. И горячий язык, прочертивший влажную дорожку по ягодице.
Лаар сильнее задрал подол сорочки, обнажая спину, и его губы скользнули вдоль позвоночника, все так же невесомо, еле ощутимо, но от этого прикосновения меня словно разрядом молнии прошило!
Полночная звезда, теперь я и вовсе не знала, что думать!
Его нежные, чувственные поцелуи совершенно не вязались с жестким голосом, которым он всего каких-то пару минут назад приказывал мне. И как бы сильно я ни была обижена, как бы плохо мне ни было, но тело реагировало на его ласки, на его беззастенчивые прикосновения и томные поцелуи. Я чувствовала, как начинает ощутимо тянуть внизу живота, а по телу разливается приятный жар.
Мне нравилось то, что он делает, но, боги, я не хотела так! Стоя на карачках, спиной к нему, словно я вновь лишь бездушная игрушка.
Вот мрак!
Лаар меж тем отвел в сторону мои волосы, обнажая шею и плечи, и стал покрывать поцелуями открывшуюся кожу. Чуть прикусил за шею — и сразу зализал, посылая по телу новые разряды удовольствия. Ох, а я ведь и не думала, что это местечко может быть столь чувствительным!
Муж намотал мои волосы на кулак и потянул, заставляя оторвать лицо от постели. Подался ко мне, по всей видимости, собираясь поцеловать, и вдруг замер.
— Что случилось? — Лаар резко посерьезнел и теперь жадно вглядывался в мое лицо, ожидая ответа.
Но что я могла ему ответить? Да и… неужели он сам не понимает?
— О боги, я что, напугал тебя? — Нет, все-таки понял, и взгляд стал тревожным. — Катара?
Я лишь отвернулась, не в силах глядеть в его изумленные глаза. И почти сразу он поймал мое лицо, развернул к себе и уселся рядом на ковер.
— Я думал, ты больше не боишься меня…
— Не боюсь, когда ты не ставишь меня в позу… раком! — выпалила я. Оцепенение разом сошло, и наружу пробилась обида. Да такая жгучая, что хотелось стукнуть мужа кулаком.
Интересно, как он на такое отреагирует?
Лаар живо поднялся, вздернул меня и усадил на кровать. Сам опустился на колени у моих ног.
— Так тебе больше нравится? — поинтересовался с лукавой улыбкой и коснулся губами моей коленки.
Я ошеломленно хлопнула глазами. Слишком уж это было непривычно. Чтобы Лаар стоял передо мной на коленях и целовал мои ноги. Нежно, томно, мучительно. Перебираясь на внутреннюю сторону бедра. Слишком чувствительную, чтобы я могла остаться равнодушной к его ласке.
— Лаар!
— Что?
Его губы двигались все выше, и я стыдливо одернула подол сорочки, пытаясь прикрыться.
— Можно подумать, я там чего-то не видел, — хмыкнул муж и рывком раздвинул мне ноги.
— Что ты делаешь?
Лаар вновь задрал сорочку и теперь целовал трепещущий в нетерпении живот. Коснулся языком сгиба ноги, неотвратимо подбираясь к чувствительному местечку между ног.
Оторвался на мгновение.
— Не знаю. Может быть, вымаливаю прощение? — и поглядел на меня снизу вверх. И столько похоти, столько порочной страсти было в его потемневшем взгляде, что меня пробила дрожь.
Лаар лукаво улыбнулся и коснулся языком напряженного бугорка. А я разом забыла обо всем на свете. И если и была обижена на мужа — сейчас была готова простить ему любые грехи.
— Как же сладко ты пахнешь! — выдохнул, обжигая горячим дыханием. — И на вкус такая же…
Раан-хар двинулся губами вверх, к животу и изнывающей от жажды прикосновений груди, к шее, придавливая своим телом к кровати. И наконец добрался до губ. Впился жадно.
И теперь я наконец почувствовала — соскучился. Может быть, даже сильнее, чем я.
Толком и не помню, что было дальше. Мы упоенно целовались, не помня себя от нахлынувших эмоций. Страсти, нежности, острой необходимости касаться, чувствовать, пробовать друг друга. В какой-то момент я обнаружила, что муж уже раздет по пояс. И даже не знаю, сам ли он стащил тунику или это я так осмелела. А еще мы каким-то образом переползли в центр кровати, при этом умудрившись ни на мгновение не разорвать поцелуя.
И когда Лаар вдруг отстранился, я недовольно завозилась, пытаясь вернуть его обратно. Мне было слишком мало его, и даже короткая разлука виделась мукой. Но муж лишь потянулся к крученому шнуру, дернул, и с тихим шелестом сомкнулись занавеси балдахина, отрезая нас от остального мира, погружая в приятную полутьму. Ту самую, где зрение становится лишним, где правят ощущения. И все движения — на ощупь. Каждое прикосновение — исследование.
— Давно хотел это сделать, — признался Лаар, а я притянула его к себе. Обвила руками и ногами, чтобы уж точно никуда не делся. Но муж лишь усмехнулся.
— Заманчивое приглашение. Но сегодня я хочу по-другому.
Он разом выпутался из моих объятий и, ухватив за бедра, крутанул на месте, укладывая на живот. Придавливая ладонью к мягкой перине.
— Лаар! — несмотря на бурлящее в крови желание, все-таки нашла в себе силы возмутиться.
— Тшш… Я сделаю только приятно, — шепнул на ухо муж и прижался пахом к моим ягодицам.
На нем по-прежнему были штаны — домашние шаровары из тонкой ткани, сквозь которые явно ощущалось его возбуждение, нетерпение.
Миг — и тонкой преграды и вовсе не стало, и Лаар потерся об меня уже обнаженным телом. Таким напряженным и горячим, что я с трудом понимала, как он сдерживается.
Я и сама еле терпела, кажется, готовая просить, просто умолять о близости. И даже не пыталась сдержать низкий стон, когда Лаар медленно вошел в меня. А потом еще, выше приподнимая бедра, двигаясь резче и сильнее.
Помнится, раньше, когда Лаар брал меня так, его толчки вызывали лишь тупую боль. Сейчас же все было иначе. Ярко, остро, глубоко. И я, как кошка, прогибалась в пояснице, желая, чтобы проникновения стали еще глубже, а ощущения острее. Для нас обоих.
Лаар утробно зарычал, а потом наклонился, чуть прикусил кожу на плече, сорвав мой удивленный вскрик. Тут же зализал, переместился выше, словно зверь, вылизывая горло. А потом и вовсе ухватил свободной рукой за подбородок, повернул к себе, насколько было возможно, заставляя выгнуться еще сильнее, почти что до боли, и жадно впился в губы, проникая языком в мой рот. И при этом ни на секунду не остановился, все продолжал двигаться во мне, посылая по телу судороги удовольствия.
Все же Лаар не обманывал, обещая сделать приятно. И, пожалуй, стоит иногда позволять ему делать то, что он хочет. Ведь, как оказывается, зачастую он хочет в точности того же, чего желается мне…
Утро встретило ярким солнцем, бившим в окно. Я сладко потянулась, чувствуя, как ноет тело, особенно низ живота, — все же ночь выдалась чересчур бурной.
Воспоминания заставили улыбнуться и приоткрыть глаза.
Вопреки надеждам, Лаара рядом не оказалось. Впрочем, это было ожидаемо. Раан-хар привык вставать с рассветом, сейчас же, судя по высоко висящему солнцу, был самый разгар дня.
Стоило только спустить ноги с кровати, как рядом оказалась Хальди — никак ждала моего пробуждения.
— Доброе утро, рани.
— Доброе. Раан-хар давно ушел?
— Часа два назад. Он… не хотел вас будить, — чуть смутившись, поведала помощница, и я почувствовала, как внутри растекается тепло. — Еще просил передать, чтобы вы ждали его к обеду.
— Прекрасно!
Я обмотала вокруг обнаженного тела простыню и встала. Сразу направилась в купальню, оставив Хальди прибирать постель — чувствую, после вчерашнего все белье отправится прямиком в стирку.
В купальне скинула с себя легкую ткань, мельком глянула в зеркало, подметив несколько красных пятен на шее и плече. Потерла ладонью, ощущая, как болезненно ноет кожа.
А еще стало ужасно неловко — наверняка наперсница заметила эти следы. А главное, не понятно, как теперь прятать эти поцелуи-укусы? В Гарраде, как назло, стоит жара, и хочется надеть что-то легкое и открытое. Но теперь подобная одежда для меня точно под запретом.
Вода для купания была уже набрана. Чуть остывшая, но в стоящей жаре это было только к лучшему. Я залезла в чашу и первым делом провела меж ног, смывая следы вчерашней близости, да так и застыла, неверяще глядя на собственную ладонь.
Ох, только не это…
На светлой коже алело несколько красных капель. И сомнений в том, откуда взялась эта кровь, быть не могло. Женские дни, как и всегда, пришли вовремя. А ведь я так надеялась…
А что скажет Лаар, узнав, что ничего не вышло? Что все наши старания были напрасны и он только зря потащил меня в поход?
Закрыла рукой лицо, ощущая разом навалившиеся усталость и обреченность. Ведь если я не способна зачать от Лаара, значит, меня ждет та же участь, что и остальных жен…
Всеблагой Ошур, за что? И как мне быть дальше?
Правды от Лаара не скроешь. Он почувствует сразу же, стоит только ему переступить порог комнаты. Да и к чему скрывать? Я ведь не хочу врать мужу. Ох…
Хотелось разрыдаться от бессилия. От безысходности, что преследовала меня с самого первого дня пребывания в этом дворце.
— Рани, что случилось? — я даже не заметила, как в купальню вошла помощница.
Быстро отерла выступившие слезы и смыла кровь с ладони.
— Ох, мне очень жаль. — Хальди поняла все без слов. — Но вы не расстраивайтесь так. Все обязательно получится. Не в этот раз, так в следующий. Главное, чтобы… — Помощница замялась, а я закончила за нее:
— Чтобы не заболеть, да?
Интересно, знает ли Хальди, что самое наилучшее время для зачатия сразу после столкновения с Цветком Смерти?
Вряд ли.
Если бы знала, понимала бы, что раз не вышло сейчас, то, скорее всего, и вовсе не выйдет. Разве что Лаар осмелится вновь взять меня в поход…
Тьфу, глупости! Конечно, он не станет. Слишком большой риск. И на что мне теперь надеяться, даже не знаю.
— Помоги мне помыться, — попросила помощницу, решив, что это поможет хоть немного отвлечься. Жаль только, запаха крови вода не смоет.
Но чему быть, того все равно не миновать!
Лаар явился как раз к обеду.
Я ждала его прихода. Нервничала и кусала губы, наматывая круги по спальне. А когда муж зашел, застыла возле резного столбика кровати, инстинктивно желая спрятаться за этой ненадежной, но все же хоть какой-то преградой.
Раан-хару хватило всего вдоха, чтобы все понять. Я наблюдала, как исчезает улыбка с его лица. Как радость встречи сменяется глубоким разочарованием. И мне хотелось завыть от этого взгляда.
Меньше всего на свете я хотела разочаровать мужа. Но это произошло. Слишком уж скоро…
— Прости, — вымолвила в ответ на его немой вопрос и сползла по столбику — опустилась на постель.
Я чувствовала, что муж смотрит на меня. Но выдержать его взгляд не могла и попросту уставилась на свои сцепленные до побелевших костяшек пальцы.
Стоявшая меж нами тишина казалась осязаемой, густой и звонкой, хоть ножом режь. А между мной и Лааром словно натянулась невидимая нить, дрожащая, напряженная. Готовая лопнуть в один момент, стоит лишь раан-хару сделать шаг назад.
И я ждала, что он его сделает. Уйдет, как всегда делал, когда у меня начинались женские дни. Ведь я теперь бесполезна. Что с меня взять? Да и запах, наверное, не самый приятный для тонкого обоняния раан-хара.
Лаар приблизился неслышно, сел рядом, заставив меня вздрогнуть. Коснулся губами виска.
— У нас обед стынет. Идем.
Удивленно вскинула голову.
Что? Обед? При чем тут обед?
Лаар мягко взял меня за руку, переплел наши пальцы. Потом поднялся, увлекая за собой.
А я неверяще глядела на его спину и наши сцепленные ладони, отказываясь вообще что-либо понимать.
Неужели он так ничего и не скажет по поводу несостоявшейся беременности? Ну хоть что-то! Сочувствие или недовольство, хоть какие-то слова!
Но нет, муж упрямо молчал и вел за собой, пока мы наконец не оказались на тенистом балконе, увитом зеленым плющом. Мне не приходилось бывать здесь прежде, обычно я ела в своих покоях или в небольшом обеденном зале в восточном крыле. Но балкончик этот частенько видела из сада, гадала, что же спрятано за густой растительностью.
И да, здесь было уютно: низкий столик из красного дерева, мягкие цветастые пуфики на полу, в вазе из темного стекла лежат нарезанные дольками фрукты. У потолка пара клеток с яркими птичками, что на эти фрукты засматриваются.
Я опустилась у столика. Лаар занял место напротив. Сразу потянулся к вазе и стащил сочную дольку. Отправил в рот, ничуть не заботясь, что по пальцам течет сладкий сок. Этикет, кажется, ничуть не волновал раан-хара.
Еще бы! Проводя столько времени в походах, наверняка напрочь забудешь о манерах. Впрочем, мне нравилась эта простота. У нас в Туэнге все было по-простому, совсем не так, как в столице. И мне этого очень не хватало.
Но расслабиться до конца я все равно не могла. Молчание мужа угнетало, и даже прелесть и красота дивного места, в котором мы находились, не могли перебить тягостного ощущения недосказанности.
Благо через пару минут явились слуги, принесли основное кушанье — утку под пряным соусом карри, — я постаралась сосредоточить все внимание на еде.
Лаар, разумеется, поел быстрее. Откинулся на подушки, крутя в руках бокал с красным вином, глядя на меня сквозь тонкое стекло. А потом неожиданно произнес:
— Хочешь посмотреть город?
От неожиданности чуть не выронила прибор, поглядела на мужа удивленно.
— Так что? Хочешь? Ты, кажется, прежде не бывала в Гарраде?
Я отрицательно мотнула головой. Конечно, не бывала: все, что видела, — лишь стены резиденции раан-хара. И, конечно, я мечтала посмотреть столицу.
— Очень хочу, — ответила тихонько и не сдержала глупой улыбки. Сразу поспешила опустить глаза.
— Тогда будь готова завтра с утра. Поедем на весь день, если тебе, конечно, не в тягость… — Лаар как-то странно глянул на меня, и я заметила, как раздулись его ноздри.
Хм, и почему мне должно быть в тягость? Разве что из-за женских дней. Но ведь это все мелочи. Небольшое неудобство, которое я вполне готова потерпеть. Вот только…
— Я с радостью! А тебе не будет неприятно… ну… из-за запаха? Или ты не поедешь со мной?
— Не поеду?! — Лаар так возмутился, что аж подался вперед. — По-твоему, я отпущу свою жену без сопровождения? — Он усмехнулся, оперевшись локтями на блестящую столешницу.
А я закусила губу, чувствуя, как на лице вновь появляется глупая улыбка.
— Я бы и не поехала без тебя, — ответила искренне, уже предвкушая нашу совместную поездку.
Весь день. Вдвоем. Разве может быть что-то лучше?
Лаар
Тар Сириш опаздывал.
Лаар не привык ждать, и это обстоятельство изрядно его нервировало. Раан-хара вообще нервировало любое бездействие, слишком много у него было дел, чтобы впустую тратить драгоценные минуты.
Наконец раздался тихий стук. Не дожидаясь позволения, в кабинет вошел Ведающий. Старец зябко прятал ладони в длинные рукава хитона, а на лице его ясно читались следы усталости.
— Ты стал так стар, что не в состоянии дойти до моих покоев? — съязвил раан-хар, стоило затвориться входной двери.
— Я был занят, — без тени обиды ответил Ведающий. — Представь себе, у меня тоже могут быть дела.
— Какие же? Неужели очередное видение? — Лаар фыркнул и отвернулся к окну. Упрямо скрестил руки на груди.
Собственно, из-за этих самых видений он и позвал Сириша. Слишком уж много они вызывали вопросов.
— Ты в курсе, что твои видения — чушь собачья? — грубо бросил Лаар.
— Неужели? — В голосе старца не было и тени злости. Лишь спокойствие и умиротворение. Словно он знает все обо всем на свете!
И это неимоверно бесило раан-хара.
— Да! Ничего не вышло! — Лаар резко развернулся, шагнул к письменному столу и оперся ладонями о столешницу, исподлобья глядя на своего гостя. — Она не забеременела, как я ни старался! И все твои советы тоже чушь!
— Но разве она не спасла жизнь твоему кшатрию? И, кажется, идея с Природниками тоже принадлежала нашей маленькой рани? — Ведающий улыбнулся, а у Лаара зачесались руки, так захотелось стереть улыбку с лица этого всезнайки.
— Так ты это видел? Что Катара вытащит из передряги моего никудышного командующего? — Лаар сплюнул. Внутри бурлила злость. Клокотала хищной рассерженной птицей.
— Лаар, я, кажется, не раз говорил тебе, что видения редко бывают четкими. Я вижу лишь размытые образы. Обрывки ощущений. Я знал, что присутствие Катары необходимо, что она принесет пользу. Так и случилось. А то, что действительность не совпала с твоими ожиданиями… — Сириш развел руками, — тут уж я ничего не могу поделать.
— Ты хоть понимаешь, насколько там было опасно? Какому риску ты подверг всех нас?! — Раан-хар почти что кричал.
Демон! Похоже, он весь день терпел и строил из себя холодную сдержанность, чтобы сейчас наорать на Ведающего.
А больше и не на кого. Не на Катару же? Она-то уж точно ни в чем не виновата.
Это только его долбаное проклятие! Его ноша, которую не разделить ни с кем. И дурные советы окружающих лишь все портят. Вселяют напрасную надежду. Сколько еще он будет вестись на это?
— Мои видения всегда указывают на желаемое будущее.
— Желаемое? — Лаар усмехнулся. — А может, неизбежное?
Старец кивнул, соглашаясь:
— Бывает и так. В любом случае, к ним стоит прислушиваться. Как, ты думаешь, я нашел Катару?
Лаар оторопело вскинулся:
— Тоже видение?
— Да. Оно привело меня на земли Туэнга. В край корабельных сосен и светлых лесов. Видение показало бурные потоки Ошура — и в тот же день я сел на ладью и отправился в путь, еще не зная, куда вынесут приветливые волны.
— Тебя послушать, так плыть по течению — верный способ решить все проблемы!
Ведающий хотел было что-то ответить, но в дверь настойчиво постучали.
— Мой раан-хар, вам прибыло важное послание! — Посыльный в пару шагов пересек комнату, вручил Лаару свиток, скрепленный восковой печатью. И так же быстро удалился.
— От кого? — поинтересовался Ведающий.
Раан-хар сломал печать, развернул послание.
— От императора, — усмехнулся, скользя глазами по ровным строкам.
Чего-то подобного он и ожидал. Лаар не был столь глуп, чтобы думать, будто император оставит без внимания недавнее происшествие. Цветок Смерти, проросший в опасной близости от Гаррада, должно быть, переполошил всю столичную знать. И доблестный правитель, конечно же, поспешил первым сбежать из города — обратным адресом значилась провинция Аршаль.
По губам раан-хара скользнула кривая улыбка. Впрочем, на этом радостные новости и заканчивались. Ибо сколь бы ни был труслив император и сколь бы своевольным ни был раан-хар, но все же некоторые приказы повелителя даже он вынужден был выполнять.
Я встала в небывалую рань, все не могла дождаться нашей с Лааром поездки. Долго подбирала наряд и соответствующие статусу украшения. Как-никак мой первый выход в свет, не хотелось бы в очередной раз опозорить мужа неподобающим видом.
Впрочем, вряд ли бы мне это позволили. Многочисленная прислуга, хлопотавшая вокруг меня с самого утра, и старшая служанка точно бы не простили ни единой вольности в наряде.
Волосы заплели в несколько тонких косичек, переплели меж собой замысловатым узором. На голову, как и в день моей свадьбы, водрузили изящную подвеску с прозрачными, словно вода, капельками-кристаллами. Руки украсили множеством тонких браслетов и перстнями, сверкающими гранями драгоценных камней.
Все это было непривычно, кисти враз стали тяжелыми. И, несмотря на протест старшей служанки, я все же сняла парочку особо крупных перстней — слишком уж вычурно они смотрелись на тонких кистях.
Голову, как и подобает замужней женщине, покрыла платком, совсем легким, невесомым, как дуновение ветра. Хальди аккуратно закрепила его, пришпилив к волосам, — не хотелось бы потерять головной убор в самый неподходящий момент.
В итоге собиралась я чуть ли не несколько часов и когда наконец спустилась к парадным воротам, Лаар уже ждал меня. Стоял возле роскошной кибитки, негромко переговариваясь с кучером. Но, завидев меня, тотчас обернулся, скользнул взглядом по одеянию и легонько улыбнулся, а я опустила глаза, смущенная вниманием мужа.
Сам он был облачен в темно-бордовый шервани, расшитый золотой нитью и украшенный яркими рубинами и редкими солнечными топазами. И я порадовалась, что выбрала для сегодняшней прогулки тонкое шафрановое сареи — оно как нельзя лучше сочеталось с нарядом раан-хара.
Лаар протянул мне ладонь и помог забраться в кибитку. Хальди хотела скользнуть следом, но раан-хар жестом остановил. Сообщил, что ее помощь сегодня не понадобится, и велел оставаться во дворце. После сам нырнул под полог, устроился напротив и скомандовал вознице править в город.
Ехали с шумом и гамом. Нас сопровождал отряд из четырех стражей, привычно облаченных в черные доспехи. И простые горожане, завидев богатую кибитку и воинов со знаком раан-хара на груди, провожали нас любопытными взглядами, кланялись в пояс и выкрикивали слова хвалы и благословения своему защитнику.
Впрочем, Лаар на это внимания не обращал, видимо, давно привык к подобным встречам. Я же с интересом глядела в щель между полотнами, высматривая необычные постройки — каждый дом здесь напоминал дворец, а фонтаны, украшенные искусными статуями, манили свежестью и прохладой.
Дороги в центре города оказались сплошь мощеными, деревья были высажены в огромные круглые кадки и выставлены у дверей. А высоко над крышами домов, упираясь макушками в самые облака, возвышались купола Первого Храма. Их было ровно семь, по количеству богов империи. И, пожалуй, ничего более красивого и величественного мне прежде видеть не доводилось. Даже прекрасный замок раан-хара мерк перед этим монументальным сооружением.
Купола, облицованные разноцветной стеклянной мозаикой, бликовали на солнце, сияли, словно водная гладь, подернутая мелкой рябью. И со всех сторон к Храму тянулись люди. Всех сословий и достатка, от грязных оборванцев до столичных вельмож. Храм принимал всех. Вот только у богачей был свой вход, а у бедняков — свой…
Об этом тоже рассказал Лаар. Увы, но женщинам, независимо от сословия, не было хода в Храм, и я могла лишь слушать рассказы мужа и издали любоваться неповторимой архитектурой.
После короткой прогулки по улицам Верхнего города мы отправились в Гранатовый сад. Я слышала об этом месте, но никогда не видела воочию. Тонкие белые стволы и багряно-красные кроны. Дорожки, засыпанные белым щебнем, и крохотные прудики, в которых плещутся пятнистые карпы. Резные лавочки, покрытые эмалью, и мраморные скульптуры, изображающие воинов и охотников.
Помимо нас здесь гуляли и другие представители знати. Многие вельможи были с женами или даже с целыми выводками жен и детей. И все они почтительно приветствовали раан-хара и косились в мою сторону. Некоторые рассматривали с неприкрытым интересом, и тогда Лаар спешил откланяться и увести меня подальше от любопытных глаз. В какой-то момент мне даже показалось, что Лаар ревнует. Слишком уж он усердно пытался задвинуть меня себе за спину.
И оттого хотелось рассмеяться.
Куда я от него денусь? Я ведь его жена. А жена, как известно, собственность мужа. Ни шага вправо, ни шага влево. И другие мужчины могут касаться лишь взглядом. Кто посмеет дотронуться по-настоящему, точно останется без руки.
В итоге все эти любопытные взгляды и взаимные расшаркивания Лаару изрядно надоели, и мы ушли в самую дальнюю, нехоженую часть парка, где практически никто не гулял. А когда солнце забралось высоко на небосвод и от обилия белого начало слепить глаза, мы покинули Гранатовый сад и укрылись от полуденного зноя в прохладе одного из столичных курительных салонов.
Обычно в таких местах женам предоставляют отдельные комнаты: мужчины и женщины отдыхают порознь. Но муж категорически отказался оставлять меня. Отпустил лишь ненадолго — когда мне понадобилось отлучиться в уборную — в сопровождении одной из местных прислужниц.
После мы немного перекусили. Лаар не курил, зато вина выпил за десятерых. Словно для него это было вовсе не вино, а простая вода. И, что примечательно, муж ничуть не захмелел. Как он объяснил — Дар выжигает в крови алкоголь, потому даже такая малость, как хмельной дурман, ему не доступна.
Мы переждали в салоне жару, закат же встретили на пристани.
Солнце золотило воды великого Хонту, и яркие блики играли на поверхности, сверкали, словно грани драгоценных камней. Мы стояли на высоком берегу и провожали взглядами отплывающие корабли. Ветер раздувал паруса, гнал рябь по воде, и ладьи скользили вперед, увозя в дальний путь тюки с шелковыми тканями и сладостями, мешки с чаем и пряными специями.
Лаар стоял за спиной, положив руки на мои ладони, что покоились на резных перилах, и тихонько рассказывал о том, чем живет столица. Куда плывут ладьи, чем наполнены трюмы отплывающих кораблей и какие богатства привозят в Гаррад из дальних земель. Я слушала, раскрыв рот, поражаясь тому, сколько всего знает муж. А когда рассказы закончились, слушала песнь ветра и волн, бьющихся о высокий каменный берег. Лаар не отпускал меня ни на мгновение. И казалось, что я могла бы простоять так вечно, в кольце его рук, переплетя пальцы и ловя тихое дыхание на виске.
Здесь не было никого, кроме нас, и даже стражи караулили где-то вдалеке, и Лаар наконец позволил себе обнять меня. Прижал к широкой груди, даже сквозь ткань одежды обжигая жаром своего тела. И это было именно то, чего мне так не хватало весь этот день, — его прикосновений, его объятий и ощущения надежной опоры за спиной. Всего того, чем Лаар баловал меня только наедине.
И, пожалуй, это было лучшее завершение дня, какое только можно вообразить.
Во дворец мы вернулись, когда на столицу опустилась мягкая полутьма. На улице царила приятная свежесть, и отужинать решили прямо в беседке в саду.
Не успели приступить к трапезе, как к нам пожаловал кшатрий.
— Халид? Ты почему не уехал? Кажется, я дал тебе отпуск.
— Мне надо поговорить с вами, мой раан-хар.
— Что-то случилось? — Лаар тут же напрягся.
— Нет. Разговор будет… на личную тему. — Халид покосился на меня, и я понятливо приподнялась, собираясь оставить мужчин наедине.
— Кажется, ты еще не доела, — Лаар остановил почти сразу. Указал взглядом на подушку, и я опустилась на прежнее место. Перевел взгляд на ожидающего кшатрия. — Можешь дождаться, пока мы поедим. Или говори сейчас. Я слушаю.
Халид пожал плечами.
— Я хотел просить вас отдать мне в жены одну из ваших служащих.
Лаар резко перестал жевать, а я замерла, жадно вслушиваясь в разговор мужчин. Неужели это то, о чем я думаю?
— Кого? — коротко кинул Лаар, и уже сейчас в его голосе проскочило недовольство.
— Хальди Арнею ар Тали.
— Ты совсем из ума выжил! — резко гаркнул Лаар и отбросил прибор, так что я вздрогнула от неожиданности. — Мало того, что собрался жениться на прислуге, так еще и на вдове? Что, других баб мало? Выбери кого-нибудь более подходящего!
Халид нахмурился.
— Мне кажется, я сам могу решить, кто подходящий, а кто нет… — процедил сквозь стиснутые зубы. — Без чьих-либо советов! Мое право взять ту женщину, которую захочу.
— А мое право тебе в этом отказать! Она служит у меня, и я накладываю вето хозяина.
— Я готов перекупить… — не унимался Халид. Кажется, настроен он был весьма решительно.
Лаар фыркнул.
— Не смеши! Может, тебе еще рабыню продать?
— Лаар! — Я все же не выдержала.
Теперь хмурый взгляд мужа обратился ко мне, и, казалось, еще немного — и он прожжет во мне дыру.
Знаю, мне не стоило встревать, но и сидеть молча я тоже не могла. Все же Хальди была мне почти подругой, и я не могла оставаться безучастной к ее судьбе.
Лаар смотрел в упор, и говорить под его пристальным взглядом было очень тяжело, но я все же нашла в себе силы.
— Вообще-то Хальди моя помощница!
— Да неужели? — Губы Лаара изогнулись в усмешке. — Что ж, Халид, в таком случае испрашивай позволения у рани.
Лаар откинулся на подушки и сложил руки на груди, всем своим видом демонстрируя, что не намерен вмешиваться в диалог.
— Рани… — кшатрий повернулся ко мне, — прошу величайшего позволения взять в жены вашу личную помощницу Хальди Арнею ар Тали.
Прозвучало столь официально, что я смутилась. Да еще насмешливый взгляд мужа, глядящего на меня из-под опущенных ресниц, изрядно нервировал. А еще я вдруг поняла, что не знаю, что ответить на просьбу кшатрия.
Сказать «да»? А вдруг Хальди будет против? Я ведь ни разу не разговаривала с ней на эту тему… Да и других «но» тоже предостаточно.
— А не слишком ли ты… стар для нее? — Мягко спросить не вышло, а потому я нарочно добавила в голос язвительности. Уж лучше так, чем выставить себя робкой овечкой.
Со стороны Лаара долетел смешок, а Халид явно смутился.
— Мне кажется, Хальди намного младше тебя, к чему тебе такая юная жена?
— Я потому и хочу взять ее, — не стал лукавить мужчина. — Хальди молода и здорова, она сможет родить мне здоровых наследников.
Ох, так вот в чем дело…
— Разве у тебя нет детей?
— Увы, но боги не одарили нас с Мартой детьми. Так или иначе мне придется взять вторую жену. А Хальди мне люба, думаю, из нее выйдет верная супруга.
У него еще и жена есть? Это, конечно, ожидаемо, Халид куда старше Лаара, да и положение его позволяет иметь много жен. Но каково будет Хальди? Конечно, нас с детства приучали к подобному положению дел, но в моей собственной семье все было иначе. Отец очень любил маму и не позволял себе даже глядеть в сторону других женщин. Наверное, поэтому я и не могла себе представить: каково это — делить мужа с другой.
Хотя о чем это я? У Лаара, помимо меня, еще десяток жен. И все обречены на одиночество…
Потрясла головой, пытаясь отогнать так не вовремя посетившие мысли. В конце концов, сейчас речь не обо мне.
Я поглядела на Лаара. На губах того играла усмешка. Кажется, раан-хар изволил потешаться над своей неопытной рани. И я только сейчас поняла, почему он дал мне слово. Хотел дать прочувствовать всю тяжесть ответственности. И ладно бы речь шла обо мне, но решать чужую судьбу куда сложнее. И признаться честно, я не представляла, что делать. Что ответить Халиду на его просьбу?
— Я приняла к сведению ваши доводы, Халид, и обещаю подумать над просьбой! Все же я слишком привыкла к своей помощнице, чтобы так просто с ней расстаться.
Кшатрий понимающе кивнул и, коротко поблагодарив, покинул беседку.
В моей же голове продолжали крутиться мысли. Доводы «за» и «против». И, кажется, самостоятельно справиться с ними мне не удастся. Вот если бы я лучше знала Халида..
— Лаар… — начала было я, но муж тут же перебил.
— Не думай об этом. Все равно решать буду я! — отчеканил строго, разом разрушив все мои планы.
— Но ты сказал…
— Я передумал!
Вот тебе и свобода… Поманила призрачным крылом и выскользнула, умчавшись в заоблачные дали. И как я только могла подумать, что мне будет позволено решать?
— Как вам будет угодно, мой раан-хар, — ответила смиренно и поднялась. — Я уже закончила трапезу, будет ли мне позволено удалиться? — Все же не смогла сдержать язвительных ноток в голосе. И откуда опять взялась эта дерзость?!
— Я провожу тебя. — Как ни странно, Лаар не разозлился. Просто промокнул рот льняной салфеткой и поднялся вслед да мной. Пристроился рядом, и мы не спеша пошли по дорожке.
— Я уеду завтра, — неожиданно сказал Лаар, и я споткнулась на ровном месте.
— Что? Так скоро? — Меня разом охватило волнение, и все остальное, как обычно, отошло на второй план. — Боги, неужели опять Цветок?
— Нет. — Муж поддержал за локоть, да так и оставил там свою ладонь. — Император вызывает к себе, и, увы, я не могу ему отказать. Мне следовало отбыть еще сегодня, но я уже обещал этот день тебе.
Я неверяще тряхнула головой.
Он что, отложил встречу с императором из-за меня? Не может быть!
Но твердый взгляд ясно давал понять — еще как может! И на душе вдруг стало невероятно тепло и легко. Полночная звезда, и почему он так на меня влияет?
— Но разве дворец правителя не в Гарраде? Зачем надо уезжать?
— Дворец — да. Но император отбыл в летнюю резиденцию. Мне понадобится дня три, чтобы обернуться.
Ох… Еще три дня без него. И как я вынесу?
А с другой стороны, к тому времени у меня как раз кончатся женские дни и можно будет встретить мужа приятным сюрпризом… И кто знает, возможно, тогда он даст мне хоть капельку желанной свободы?
Я улыбнулась собственным коварным мыслям, а Лаар словно почувствовал.
— Что ты задумала? — Он остановился и развернул меня к себе. Глядел с нескрываемым интересом.
— Ничего… — невинно опустила глаза, а сама сделала шаг к нему. Прижалась к широкой мужской груди, ухватившись пальцами за шнуровку на его тунике.
— Катара… — Вкрадчивый голос прозвучал над самым ухом, а я тронула открывшуюся в вырезе горловины смуглую кожу. Чуть потянула за свернувшиеся колечками тонкие волоски.
— Я буду с нетерпением ждать твоего возвращения…
— Еще бы! — хмыкнул Лаар и ухватил меня за подбородок. Вздернул, заставляя смотреть себе в глаза. — Я тоже.
И вдруг резко подался вперед и прижался к губам. Жестко, жарко. Закрепляя свое право собственника.
Можно подумать, он не успел сделать этого до сих пор!
Я чувствовала, как сильно и часто бьется его сердце под моей ладонью, как срывается разом потяжелевшее дыхание. И, кажется, это был самый подходящий момент, чтобы…
— Лаар? — Я с трудом разорвала поцелуй и чуть отстранилась. — Так что ты решишь насчет Хальди и Халида?
Забавно, у них даже имена похожи.
— Не знаю. Я подумаю…