— Получается, Дель намеревалась оправиться в другой мир?
Мы шли по узкой улочке соединяющей старый город и центр. Брать двуколку я отказалась. Нужно было подумать и обсудить все, что рассказала мне сестра Делоры. И дом герцога совсем для этого не подходил.
— Да, — проговорила я, неторопливо вышагивая по каменной тропинке. — Она была уверенна, что ответы на ее вопросы находятся в нашем мире. Шарли знала, что сестра собиралась пробраться в замок короля, но для чего она туда собиралась не знал никто.
— И что, Шарли совсем-совсем не спрашивала, что искала сестра?
— Делора считала, что той лучше вообще не знать о происходящем. Переживала, если департамент узнает, то им всем не поздоровится. А так, проверят память у Шарли, та ничего не знает и отпустят. Дель очень любила свою семью.
— Почему, любила? — нахмурилась горничная. — Любит! Она же жива! Ведь выходит, если это Дель перенесла вас в свое тело, то она сама находиться в вашем мире.
— Согласна, — кивнула я. — И если она в моем теле, то… — вздохнула. — В нашем мире Делора совсем не колдунья! У нас такого колдовства, как у вас, нет!
— Значит, она застряла в вашем мире, — подвела вердикт горничная.
— Значит, нам самим нужно найти как вернутся… Без книги Дель это будет очень сложно. Узнать бы, что такого было в ней… И ведь что интересно, книга была украдена в аккурат перед тем, как пропал младший брат короля. Мне не нравится, — посетовала я, — что все происходящее с Дель крутится вокруг королевской семьи. Лорд Элден вытащил Дель из опочивальни королевской, и я теперь точно уверенна, что она там не по делам сердечным была.
— Вот-вот, я всегда это знала, видели бы вы нашего короля…
Я на Ноэль с подозрением посмотрела.
— А что с вашим королем не так?
— Вам необходимо его увидеть, — потупила взгляд горничная. И шепотом продолжила. — У нас о нем вслух не говорят.
Замечательно, что там такое с королем?
Только успела подумать. Я кстати, сказала, что мы шли по очень узкой улочке? Вот совсем узенькой.
Дикий топот лошадей позади сначала меня никак не удивил. Все-таки привычка начала вырабатываться. Но в следующую секунду Ноэль оглянулась и взвыла по звериному. У ней глаза на выкате стали. Она меня за руку схватила и потащила. А мне в тяжелом платье совсем неудобно было бежать. Еще и подол путался.
— Ноль! — я на бегу голову завернула и поняла отчего моя горничная так улепетывала. Про себя же я прокляла жуткое платье. И чего мы двуколку не взяли? А все я… прогуляться вздумалось! Вот же, засада!
По узкой улочке по всю прыть неслась пара лошадей запряженная в экипаж. Белый такой с золотой обивкой. С кисточками на уголках. Вся эта красота на нас неслась. А улочка узкая. Тут уж и я завизжала, подхватила платье. Да что же оно такое тяжелое! И понеслась. Только куда нам против взбесившихся коней.
Откуда-то доносился крик:
— Лови… Вздыбились… Бегите! — последнее это явно к нам обращение было.
И мы бежали. Что есть духу. А кони слишком стремительно приближались. Было слышно, как с треском ударяется скачущий по камням экипаж, щепки летели во все стороны. Я о выступающий камень споткнулась, упала и понимая, что мне конец повернулась. Вытянутая морда вздыбленной лошади оказалась прямо надо мной.
«Господи! Спаси и сохрани!»
Честное слово не хотелось умирать!
— Стоять! Ааа-а!
Это мой голос?
На какой-то миг мне показалось, что смотрю на себя со стороны. Удар алого щита и… Лилейная барышня, шляпка с меня слетала и валялась в стороне, прическа растрепалась, платье задралось и ноги в чулках выглядывают. Фу, какая пошлось для этого мира! Ноэль стоит над моим телом хлопает ладонями меня по лицу и всхлипывает. На долю секунды мне показалось, что в полутьме переулка мелькнула тень. Я бы и не заметила, но… что то яркой искрой блеснуло в ее руках. И тут же погасло.
— Леди Делора, леди-ииии, — раздалось на тонкой ноте голосом Ноэль. Прям уши режет. Я отвлеклась. А когда повернулась, тени уже не было. Показалось?
Скользнула взглядом.
Разбитый экипаж, без колес, валяется неподалеку. Кони стоят прижав уши… В стороне, к стене жмутся. Нервно копытами перебирают. К ним бежит толстый извозчик, на ходу вытирая лицо кепкой и смачно ругаясь. Это он ругается? Это я должна ругаться, это меня… Присмотрелась. Да вы шутите? Не-еее, мы так не договаривались. Я жить хочу! Все помутнело перед глазами, картинка помирающей меня пропала и тут же в голове зазвенело от очередной пощечины Ноэль.
— Перестаньте меня бить, Ноэль! — я глаза открыла, у меня все вокруг расплывалось. — У вас странная привычка хлестать меня по щекам!
Горничная всхлипнула громче, уронила голову мне на грудь и зарыдала в голос.
— Леди-ииии…
— Успокойся и помоги мне встать, — проговорила, ощущая, что все тело дрожит и ноги как-то неестественно вывернуты. Уж не переломала ли я их? — Что произошло?
— Вы… вы… — на ухо мне горячо прошептала. — Хорошо рядом никого не было, вы колдовством их, они и остановились как вкопанные. А вы… — она снова носом шмыгнула. — Отключились и как мертвая… А я… А кони, они стоят! Леди-ииии…
— Ага, есть женщины в русских селеньях, — проговорила я. — Коня на скаку… Вот, а я говорила, — выдавила едва дыша. — Носить платья покойниц не к добру! Аура у них плохая… А у меня и так карма пошатнувшаяся… Ноэль, — девушка голову подняла и посмотрела на меня опухшими глазами — Как ты говоришь его хозяйка погибла?
— Кони понесли, каретой сбило…
— О-о! — я палец нравоучительно вверх подняла. — Сказала же, аура дурная. Сразу видно не из русского селенья девка была, кони ни по ее структуре, как и горящие избы…
— Вы еще и в горящей избе бывали? — ужас в голосе горничной меня развеселил.
Отмахнулась.
— Это у нас такая поговорка… — объяснить не успела.
— Что здесь происходи? — мне голос это произнесший не понравился.
Надо мной тень нависла великосветская.
— Кони понесли, — извиняющийся голос извозчика. — Ни с того ни с сего, стояли и вдруг как кинуться в переулок!
— Леди-ииии, — снова в одной тоскливой тональности завыла Ноэль.
А у меня один вопрос в голове появился; объясните, что это здесь и именно сейчас, делает мой драгоценный супруг? И ответ мне, в плохо варящую после всего произошедшего голову, приходил только дин. Он замешан в этом деле. То есть в деле понесшихся коней, на меня еще живую шестую жену.