- Черт с тобой, согласен. А какую дистанцию станем держать?
- Двести метров, хватит тебе?
- Почему мне? Могу и первым пойти.
- Не ершись, Алексей. Моя идея - значит, мне первым лететь. А возвратимся врозь. Ты - из-за Кулайского бора, будто бы прямо из зоны. Я со стороны Кузьмина. Думаю, без "губы" обойдемся.
Приблизительно так было заключено очередное соглашение. В те далекие времена летчики могли объясняться друг с другом в воздухе только покачиваниями крыльев или "клевками", и то заранее на земле обусловленными. Птичий язык! Вот и "братья-разбойники" его применяли.
Но Алексею Якушеву и Вадиму Спешневу утром не удалось слетать в зону высшего пилотажа. Обоих назначили дежурить. И весь день они просидели на старте. То с прогретыми моторами жарились на солнце в открытых кабинах своих "ишачков", то в тени - под крыльями, но все же около самолетов, сражались в шахматы.
Поочередно переходили из первой готовности во вторую.
Ожидали боевую тревогу, однако ее почему-то не объявили. Только под вечер руководитель полетов снял дежурство, разрешил каждому сделать по одному вылету.
Алексей, как всегда, взлетал вежливо. А Вадим, словно застоявшийся скакун, горячо сорвал с места - начал было на взлете делать горку. Но вовремя сдержался - ведь все впереди! Так "братья-разбойники" разлетелись по своим зонам пилотажа без приключений.
Через полчаса первым в точку встречи прилетел, конечно, Вадим. Из зоны скользнул чуть не до земли.
И сразу перешел на бреющий. Высокие сочные стебли пойменных трав послушно пригнулись. И долго не распрямлялись-за самолетом пролегла полоса, будто по лугу прошелся огромный каток.
А Якушев, снижаясь из зоны, тщательно высматривал и никак не мог высмотреть дружка. Не сомневался, что нетерпеливый Вадим уже носится над лугами. Однако сверху нелегко различить на фоне травы выкрашенного под ее цвет "ишачка".
Внезапно Алексей заметил стадо, спустившееся к реке. Коровы стояли у воды, в воде,.. Но не пили! Задрали вверх морды... Да на них же "ишачок" пикирует! Вот лишь когда Алексей заметил Вадима. Точно рассчитанным маневром Спешнев выходит из пике и проносится над речкой бреющим. Поворачивая головы, коровы спокойно провожают его медленным взором...
И вдруг, ни с того ни с сего, когда опасность уже миновала, все стадо, задрав хвосты, тяжелым галопом бросается врассыпную! Не струя ли от винта так их напугала?
Пастухи, до тех пор с интересом наблюдавшие за маневром истребителя, бегут собирать ошалевших буренок. А Вадим делает горку и снова пикирует... Алеша видит, как коровы сгрудились, подняв рога, - не думают ли пободаться с самолетом? Но Вадим выходит из пике, проносится над рекой, скрывается за поворотом... Лишь тогда снова повторяется запоздалое паническое коровье бегство с задранными вверх хвостами и телячьими взбрыкиваниями. Тут и вежливый Якушев не выдерживаеттоже бросается ц атаку. Он ловит в прицел здоровенного серого быка и, выходя из пике, посмеивается от удовольствия: бык у него занимал самый центр перекрестья прицела. А все же в глубине души Алеше немного стыдно: разве это тренировка - коров гонять?
Вадим разворачивается для нового захода. Доволен летным мастерством своего дружка. Вадима никакие сомнения не тревожат, пока он вдруг не замечает, что пастухи чем-то бросают в самолет Алеши, уже выходящий из пикирования. Камнями, палками... "Что делают, черти!" - Вадим вскипает мгновенно. И так же быстро, неожиданно ставит себя на место пастуха, потерявшего корову. И разом трезвеет.
Вот уж он кидает своего "ишачка" в неширокий коридор берегов Ворши и подает Алеше сигнал: "Следуй за мной!"
Алексей принимает сигнал. Отвернув немного, чтобы соблюсти дистанцию в двести метров, он ревниво следит за рискованным маневром товарища. Сверху кажется, будто по ровной глади реки скользит блестящий жучок - "вертячка". Даже "усы" - тонкие длинные гребни волн - расходятся углом от "ишачка" Вадима по поверхности воды. Над самой водой несется его машина.
Но через две секунды и сам Алексей устремляется вслед за Вадимом. Он, правда, летит чуть повыше, винтом за воду не хочет цепляться-не было ведь уговору пускаться в подводное плавание.
А машина Вадима вдруг встает на ребро и сразу скрывается за излучиной Ворши. Хотя берега реки в этом месте и не высоки, Вадим вполне мог бы перескочить препятствие. Но риск ему по душе - надо же тренировать в себе находчивость!
Внимание Алеши напряжено. Разворот! Вывод! Снова разворот... Внезапно он не выдерживает - взмывает над перегородившим реку лесистым мыском посмотреть, как там Вадим вдоль излучин крутит. За мыском открывается широкая песчаная отмель-ничего страшного.
Закат окрашивает пляж в красновато-оранжевые тона.
И на нем полно купальщиков!
Алеша видит, как "ишачок" Вадима хищно проносится вдоль пляжа. Голые ребятишки, словно желтые утятапуховички, разбегаются во все стороны, шлепаются в воду. .. Женщины падают на-песок. Одна, стоя поодаль, машет полотенцем. Совсем как на ястреба. Только "кышкыш" не слышно за шумом мотора.
Алеша тоже не прочь принять участие в веселом переполохе. Нацеливается на полотенце. Слегка прижимает машину, но вдруг замечает коренастую фигуру...
Комэск! Да, майор Курдубов выходит из воды.
Мгновенно Алеша делает горку: снизу труднее будет разглядеть хвостовой номер его самолета. Он отчаянно сигналит правым крылом: "Полундра!" Но Вадим и сам заметил: резко разворачивается, скрывается над лесом.
И Алексей тоже чуть не рубит винтом макушки сосен - хочет заслониться ими от пляжа. Вот уже лес позади, Алеша снижается до бреющего. Взмывает лишь у Кулайского бора - своей законной зоны пилотажа.
А все же ему жаль расставаться с бреющим. Каждого летчика радует скорость, ощущаемая только у самой земли особенно остро.
Тем временем "ишачок" Вадима стелется вдоль протянувшихся на километр кузьминских огородов. Отсветы заката поочередно вспыхивают в окнах деревенских домов. Вот яркое зарево взвилось в крайнем. Но самолет пронесся, и жаркий блеск внезапно погас. Зато солнце запылало, зажглось в стеклах соседнего дома. Словно огонь обнял его целиком, весь закрыл блестящим занавесом. Кажется, не "ишачок" мчится вдоль деревенского порядка, а пламя перескакивает с избы на избу. Да, так же легко и быстро перебегают огоньки по сухой ветке, если она лежала с краю костра и вдруг занялась. Вадим наслаждается игрой закатных лучей, неповторимой, чуть тревожной радостью скорости, тем странным чувством свободы, которое всегда охватывает его на бреющем.
Он-то знает, что попался на глаза комэску. И не рассчитывает на снисхождение.
Якушев и Спешнев возвращаются почти одновременно. Вместе идут в приангарное здание на разбор полетов.
Однако об их сегодняшних художествах руководителю полетов пока еще ничего не известно. И на разборе никто не интересуется ни коровами, ни пляжем. Зато завтра...
Утром, еще затемно, обоих вызывают к майору Курдубову.
- Ну, догадались, зачем вызвал?-спрашивает майор.
"Все знает!" - Спешнев заметно мрачнеет, но упрямо помалкивает показывает, что предпочитает чисто официальные отношения. А Якушев вообще не умеет отвечать на уклончиво-дипломатические вопросы. Дружное молчание "братьев-разбойников" ничуть не смущает комэска, он продолжает весело:
- Значит, за ночь не додумались? Так я помогупроверю сегодня вашу слетанность...
И вот уж майор принимается объяснять условия предстоящего полета:
- Пойдете со мной в зону. Высота-две тысячи метров. Задача: в составе звена пройти бреющим над верхней кромкой облачности, считая ее землей. Строй не разрывать, в облака не заходить. На обратном пути повторить маршрут парой. А я сверху понаблюдаю, как у вас вдвоем пойдет.
"Неужели пронесло?" - удивляется Спешнев. Выслушивая задание, он все-таки ищет в словах комэска намеки на вчерашнее. А Якушев с облегчением вздыхает. И говорит радостно:
- Все понятно, товарищ майор.
- Мне тоже понятно, что арестами вас не научишь уважать приказы. Поэтому предупреждаю: того, кто не выполнит это задание, просто отстраню от полетов на месяц. Летать-то вы любите.
Майор уже открыто усмехается, даже усы его слегка приподнялись. Очень уж комична неожиданная встревоженность "братьев-разбойников".
Все трое идут к самолетам. В расстройстве лейтенанты забывают доложить своим командирам звена и отряда о полученном от комэска задании. Посмеиваясь, Курдубов напоминает - не любит действовать через головы подчиненных.
Наконец они взлетают строем звена: майор впереди, "братья-разбойники" по обеим сторонам его и чуть сзади. С минуту идут прямо - привыкают к строю. Но вот комэск устремляется вверх...
Со стороны озера на аэродром наплывает широкая полоса мутно-белой взвеси. Растекается все шире и шире. .. Приподнятый туман! Курдубов стремится обойти его раньше, чем закроется летное поле. Это удается. Теперь под самолетами гористое плоскогорье-страна вечных снегов. По склонам хребтов ползут ледники, их лапы свисают в долины. Навстречу из расселин вздымаются клубы пара. И все это дышит, шевелится как живое...
Комэск несется над горами. Вдоль отрогов облачного хребта спускается в лощину. И... переходит на бреющий!
"А мы-то не догадались использовать облака для тренировки в бреющем... Или вчера безоблачно было?"
Да, Вадим вспоминает: небольшая тучка, похожая па усы комэска, пересекала закатное солнце-вот и вся вчерашняя облачность.