Это безопасная гавань. Дон Чезаре - католический священник, поставивший себе целью спасение женщин из злачных кварталов итальянских городов. Благородное призвание едва не стоило ему жизни. Албанские гангстеры не слишком благосклонны к священнослужителям, пытающимся облегчить их кошелек. В начале февраля 2001 года двое бандитов попробовали убедить дона Чезаре не вмешиваться в их дела. Однажды вечером он прогуливался по берегу вдоль своего поместья, как вдруг из леса показались два албанца.
Подойдя поближе, они обратились ко мне в чрезвычайно почтительном тоне. На них не было масок, и
* Царица Мира (лат.).
один бегло говорил по-итальянски. Затем я увидел револьвер. Они очень спокойно попросили меня пройтись с ними. Мы отошли в рощу - совсем недалеко, что их ничуть не беспокоило. Под покровом деревьев они принялись мне угрожать. Сказали, что купили женщин, что это их собственность, которую они требуют вернуть. И предупредили, что мои спасательные операции будут иметь неприятные последствия - как для меня, так и для девушек.
Ясно, что они имели в виду.
Встревоженная долгим отсутствием священника, служба безопасности вызвала отряд карабинеров. Едва завидев их, преступники бросились бежать.
Несколько месяцев спустя, вспоминая об этих событиях в своем спартанском кабинете, дон Чезаре не выказывает ни малейших признаков волнения. Он считает, что занят богоугодным делом, а раз Господь на его стороне -чего же бояться? Тем не менее, когда он покидает свою крепость, три вооруженных охранника следуют за ним по пятам.
Всего в пятидесяти метрах от Regina Pacis на берег ритмично обрушиваются лазурные волны Адриатики. Дон Чезаре вглядывается в даль, гадая, что принесет море в ближайшие ночи. Всего сорок четыре морских мили отделяют Италию от Албании, которая лежит как раз за горизонтом, за узким проливом Отранто. На другом берегу находится Влёра - погрузочный док современной работорговли в Европе. Каждую ночь под покровом темноты, ориентируясь на маяк мыса Отранто, албанские контрабандисты выходят в море на своих скафи - резиновых лодках с мотором. Они несутся через пролив, стараясь избежать встречи с итальянской береговой охраной. Протяженный и ветреный берег Италии патрулировать почти невозможно. Поэтому итальянское правительство неустанно призывает к координации международных усилий по борьбе с контрабандой и с "одной из опаснейших сетей организованной преступности в Средиземноморье".
Более десяти лет албанские контрабандисты ускользают от итальянских пограничников. Чтобы отвязаться от преследования, скафисты используют хитроумный и жестокий прием. Они выбрасывают живой груз за борт. Патрульные бросаются спасать женщин из бушующих волн, а контрабандисты тем временем отходят к относительно безопасному албанскому побережью. Нередки случаи трагического исхода, когда неожиданный шторм опрокидывает лодку и прибой выносит на сушу тела жертв.
Сорокадвухлетний священник в негодовании качает головой: ему не понять, как человек может опуститься до зверской жестокости только ради того, чтобы нажиться на ближнем. Дон Чезаре не любит поучать. Небольшой крест, свисающий под белым воротничком, - единственный знак его призвания. Ветеран миссий в Бразилии, Руанде и на Мадагаскаре ведет себя сдержанно. Он никогда не навязывает религию спасенным женщинам.
В середине 1990-х, вернувшись в родную провинцию Апулия, он своими глазами видел, как утлые лодчонки ежедневно выбрасывают на берег человеческий груз - поток беженцев из опустошенной войной Югославии и соседних стран. В 1995 году на территории бывшего детского летнего лагеря он основал Regina Pacis и широко открыл двери бедным и обездоленным.
Четыре года спустя в Косово, Боснию и Герцеговину прибыли десятки тысяч миротворцев ООН, и массовый исход жителей прекратился. Однако священник стал замечать нелицеприятные изменения в составе человеческого груза, тайно вывозимого на итальянскую землю: тысячи молодых, привлекательных женщин из Молдовы, Румынии, России и с Украины. Узнав, зачем они здесь, он был потрясен и тут же решил помочь. Обнеся стеной одно крыло поместья, он вознамерился дать им еще один шанс. По собственным подсчетам дона Чезаре, за последние десять лет он спас от когтей албанских секс-дилеров более тысячи женщин. Большинство из них пересекли Адриатику после тяжелого марш-броска через Балканы, пройдя через сербские дрессировочные полигоны, где их готовили к отправке на Запад. В лодки они сели уже не девочками. Их как следует закалили для панели.
Здесь, в безопасном пристанище Regina Pacis, они выглядят как хрупкие перепуганные дети. Счастье осталось для них в далеком прошлом. Их невинность поругана, их бледные, мрачные лица несут на себе печать невообразимого страдания и унижения. Тем не менее при виде дона Чезаре они всегда находят силы улыбнуться. Для них он спаситель. Они же для него - героини. Их заставили опуститься на самое дно, и все же им хватило смелости бежать, ускользнуть от своих тюремщиков. Испытав муки ада, они упорно пытаются возродиться к жизни. Особую нежность испытывает священник к женщинам, не побоявшимся родить детей, зачатых в проституции и насилии. Более трех дюжин младенцев появились на свет в Regina Pacis. Несколько мальчиков при крещении получили имя Чезаре, а одну девочку-молдаванку назвали Чезариа.
Дон Чезаре выслушал печальную повесть каждой женщины, переступившей порог Regina Pacis, всех до единой. Он знает и понимает их обстоятельства, он и мысли не допускает, что кто-то из них мог пойти на панель по своей воле. "Как правило, они уезжают из дома, ни о чем не догадываясь, - говорит он. - Некоторые знают, но знать вовсе не значит - хотеть".
Дон Чезаре приглашает меня прогуляться по территории. Когда мы заходим к женщинам, они приветствуют священника с теплотой и обожанием. У него для каждой находится доброе слово, сочувственный вздох. Он не торопится, его терпение кажется бесконечным.
Стоя в дверях, одна женщина рыдает в платок. Священник неторопливо подходит к ней и спрашивает, в чем дело. Она говорит, что скучает по дому, но возвращаться так стыдно; она уверена, что семья и друзья станут сторониться ее и бранить шлюхой. Взяв ее за руку, дон Чезаре отвечает, что для исцеления нужно время, и, пока она не будет готова вернуться к родным, ее дом здесь.
Все обитательницы Regina Pacis прошли через сотни кошмаров. Они жмутся друг к другу, ища поддержки. Переговариваются шепотом, украдкой. Вскакивают при неожиданных звуках и со страхом глядят на чужаков. Но большую часть времени они просто сидят молча, погруженные в собственные мысли.
Дон Чезаре знакомит меня с Ириной, румынкой двадцати одного года с волосами цвета воронова крыла. Она живет здесь уже почти год и собирается возвращаться к семье в Бухарест. Бегло говорит на итальянском, молдавском и украинском языках. Волосы до плеч, мертвенно-бледная кожа. Непроницаемый взгляд зеленых глаз. Выражение лица жесткое и недоверчивое. Но ведет она себя вежливо и тактично - просит меня подождать на улице возле бунгало, где она живет с пятью соседками, пока они сварят свежий кофе.
С нами садятся за стол еще две девушки - черноволосая семнадцатилетняя молдаванка Стефа и красавица Леся, девятнадцатилетняя украинка. Ирина разливает по чашкам кофе. Леся начинает рассказывать свою историю, но ее тотчас захлестывают эмоции. Она хватает сигарету и судорожно качает головой: нет, она не может продолжать. Ирина поворачивается к Стефе.
Взяв девушку за руку, Ирина спрашивает, что с ней случилось. Стефа делает маленький глоток и пристально смотрит в стол. В ее глазах глубокая печаль, голос дрожит.
Видно, что ей тоже неловко, и, хотя воспоминания свежи, их трудно выложить по команде. Еле слышным шепотом начинает она рассказ.
Ее личный кошмар начался восемь месяцев назад в Кишиневе, столице Молдовы - беднейшей страны Европы. Ей едва исполнилось шестнадцать, она закончила среднюю школу и хотела поработать официанткой или горничной, чтобы помогать семье.
Я была с моей подружкой Катриной. Ее парень повез нас в Румынию искать работу. Он говорил, что знает человека, который может взять нас уборщицами в отель.
Вместо этого девушек продали в рабство.
Нас отвезли в многоквартирный дом где-то под Белградом. Там было столько девушек, человек шестьдесят, наверное, с Украины, из России, Румынии, Молдовы и Болгарии. Там творились такие ужасы, передать не могу. Несколько раз в день приходил хозяин и орал, чтоб мы приготовились: приезжают покупатели. Мужчины заявлялись в любое время суток, и мы должны были снять всю одежду и выстроиться перед ними. Они хотели видеть нас голыми. Ощупывали и осматривали нас, как скот. Иногда отводили в другую комнату, чтобы посмотреть, каковы мы в постели.
Глаза Стефы наполняются слезами.
Мою подругу Катрину купили через две недели. Я так плакала, когда ее забирали! Все, что я помню, - ужас в ее глазах и залитое слезами лицо. Она так дрожала! Я провела на той квартире еще три недели, потом купили и меня. За это время привезли много новых девушек на место проданных.
Не знаю, почем нас продавали. Меня и еще одну девушку с Украины купил албанец по имени Геко и нелегально переправил на резиновой лодке в Италию. Погода была ужасная. Шел дождь, волны захлестывали лодку. Я держалась за борта, уверенная, что мы перевернемся и я утону. На берегу нас встретили на машине и отвезли в Местру, пригород Венеции. Нас поселили в маленькой квартире, где жили еще четыре девушки. Геко велел мне принять душ, а когда я вышла, бросил меня на кровать и изнасиловал.
У Стефы руки дрожат, когда она описывает его: "Отвратительный коротышка с красным лицом, гнилыми зубами и зловонным дыханием". Она прерывается, чтобы отпить кофе и как следует затянуться сигаретой. В комнате стоит мертвая тишина. Соседки беззвучно плачут, каждая в мыслях заново проходит круги своего ада.
Затем сутенер швырнул ей лист бумаги, где по-итальянски были написаны названия интимных услуг и их стоимость. Он приказал девушке вызубрить все это наизусть и сообщил, что каждый вечер с семи часов, в дождь, снег и жару, она будет стоять на улице, пока не заработает пятьсот долларов.
Я должна была носить мини-юбку, тонкую блузку, под ней ничего, и этот уродливый макияж. Часто какая-нибудь машина притормаживала, и водитель кричал: "Посмотри на себя, ты же шлюха! Девочка, тебе здесь не место". Но ни разу никто не остановился спросить, не нужна ли мне помощь. Они просто ехали дальше своей дорогой, самодовольные и осуждающие. Откуда им знать, что со мной сделали. Вот они и видели во мне шлюху. Они верили, что я сама захотела стоять на улице, продавая себя, а значит, заслужила такую судьбу. Но ведь это неправда!
Стефа внезапно умолкает и встает из-за стола. Она извиняется и закуривает еще сигарету. Ей нужно передохнуть минутку, прийти в себя. Соседки собираются вокруг нее, обнимают. Затем девушка возвращается, наливает себе еще эспрессо, садится за стол и заканчивает рассказ.
Я хотела бежать, но боялась. Подлец Геко обещал, что найдет меня и убьет, если я попытаюсь смыться. Мне не к кому было обратиться. Я не знала, куда идти, не знала языка. Моя жизнь превратилась в беспросветное существование.
Для Стефы всякий день был плох, но случались и такие, что хуже некуда.
Худшим был день, когда меня сняли двое мужчин и мы пошли к ближайшей парковке. Вдруг один из них схватил меня за горло. Я думала, он собирается убить меня, и умоляла о пощаде. Они отняли у меня все деньги и заставили заниматься сексом с обоими. Кончив, они выбросили меня на обочину, как мусор, и уехали. На прощание один из них крикнул в окно: "Передай Геко привет".