Отец как-то рассказывал мне, что у него в детстве была примитивная электронная игрушка. Четыре кнопки по бокам, волк с корзинкой в центре экрана и четыре курицы с лотками, по которым скатывались яйца. При нажатии на одну из кнопок волк подставлял корзинку к соответствующему лотку и ловил катящееся по нему яйцо. Уронил три-пять яиц – и ты проиграл. Как и в любой игре, поначалу эти яйца катились медленно, постепенно ускоряясь и ускоряясь. Отец говорил, что в какой-то момент они превращались едва ли не в сплошную темную полосу, и нужна была просто сумасшедшая реакция, чтобы не дать ни одному из них упасть. Я вздохнул и задумчиво посмотрел на тянущиеся вдоль дороги заросли цветущей сирени. В последнее время все чаще ощущаю себя этим самым волком. Ракот, Вилл, Древние, еще этот ублюдочный орк, которого где-то там нужно найти. И ведь все это валится практически одновременно! Но тому волку хоть можно было изредка эти яйца ронять. А мне нельзя: любой фэйл – и игру уже невозможно будет переиграть. Кнопки «сохраниться» у меня, к сожалению, нет. Дочь некроманта, правда, сказала, что рыцарь найдет богиню в течение нескольких дней, и очень надеюсь, что она не ошиблась. По крайней мере, одним геморроем у нас станет меньше.
– И что ты обо всем этом думаешь? – поравнявшись со мной, поинтересовалась Ваесса.
Женщины! И в том, и в этом мире они почему-то считают, что мы просто обязаны думать с ними в унисон.
– Караси действительно оказались вкусными, – мысленно улыбнувшись, пожал плечами я.
– Какие караси? Ты о чем, дар? – удивленно уставилась на меня женщина.
– А ты о чем? – вопросительно посмотрел на нее я. – Или считаешь, что я, как Гоша, умею читать твои мысли?
– Если ты не понял, то я имела в виду Вилла и Ракота, – пояснила она тоном преподавателя, уставшего от тупости своего ученика.
– То есть ты, специалист по тварям из Серых Пределов, спрашиваешь об этом меня?
– Если принять версию, что все это когда-то действительно было игрой, то мое знание нежити не идет ни в какое сравнение с твоим пониманием замысла тех, кто все это придумал, – ни секунды не думая, ответила магистр.
Ну да, нашла, блин, Шерлока Холмса. Те, кто все это создал, просто хотели заработать очень много денег, и, что характерно, зарабатывали. Лучше бы они тупыми и ленивыми были, право слово. Но ведь нет! Наклепали событий столько, что местные боги ни хрена не могут во всем этом разобраться! Профессионалы своего дела, мать их…
– Я говорил уже, что все происходящее сейчас – это, по моему мнению, то, что создатели этого мира планировали провести в будущем. И мне не известно, почему они сработали одновременно и прямо сейчас, – со вздохом повторил свою версию я. – То есть предполагаю, что эта мутная вода выгодна одному моему знакомому, но никаких доказательств у меня нет.
– Если ты прав, то Вилл тоже в курсе вторжения Ракота, – подал голос едущий чуть впереди Кан.
– И что тогда? – Ваесса выдвинулась на пару метров и посмотрела на его широкую спину.
– Скорее всего, он просто плюнет на Хельстад, пойдет к оркам и со стороны понаблюдает, чем там у Кильфаты с Ракотом все закончится, – обернувшись, небрежно пояснил Кан. – Он ведь уже в курсе, что Хель получила свободу и Кильфата восстановила часть своих сил. Для него Ракот – это лишняя возможность ослабить Хозяйку Смерти.
– Но Вилл же не знает, что Ракота можно не пустить на Карн, не вступая с ним в открытое противостояние! – Ваесса посмотрела на меня и вопросительно приподняла бровь.
– Мне это тоже неизвестно, – пожал плечами я. – В квесте не написано, что именно нужно делать с книгой и амулетом. Может быть, ими нужно месяц долбить Ракота по голове…
– Криан! – нахмурив брови, с укором произнесла демонесса.
– А что Криан? – улыбнулся я. – Ну хорошо, я тоже думаю, что бить Ракота амулетом по голове богине не придется. Хотя я на самом деле треснул бы пару раз, чисто чтобы быстрее летел в этот свой Лимб…
– Не переживай, эрла, – успокоил подругу Кан. – Пока Вилл не знает об этой книге и амулете, сильно волноваться не стоит. Все идет так, как мы и предполагали.
– Я очень надеюсь, что у Госпожи с Ракотом не возникнет проблем, – кивнула Ваесса и, тронув пятками бока своего ящера, выдвинулась вперед, чтобы ехать рядом с командором. – Послушай, Кан, я давно хотела тебя спросить…
В этом месте я придержал Мрака и отстал, чтобы не мешать этим двоим разговаривать. Странные они, эти мои соратники. Что Кан с Ваессой, что Риис с Раеной. Столько всего вместе прошли, а ведут себя как правильные тинейджеры на Земле. Да я за своей первой постоянной подругой раза в три меньше ухаживал…
Утро началось с небольшого дождя, но шел он совсем недолго. Ветер разогнал редкие тучи. Выглянуло солнце, и мы, наскоро позавтракав, двинулись по дороге на север.
Венерн, или, по-другому, Город Цветущей Сирени, полностью оправдывал свое название. Запах от кустарников был такой, что даже если дорогу гниющими трупами выложить – никто, наверное, ничего и не почувствует. Впрочем, вскоре душистые заросли закончились, дорога вывела нас на городские посадки, а впереди показались белые стены столицы Дарского герцогства. Если бы не обещание, данное мной королю и отцу Себастьяну, я бы просто объехал город и уже сегодня к обеду вывел группу на орочий тракт. Но я обещал сообщать им о любых угрозах, а нашествие Ракота, увы, к таковым, несомненно, относится. Впрочем, самого герцога я тревожить не собираюсь. Нет, понятно, что у героя Вайдарры проблем с аудиенцией не возникнет, но все равно это займет какое-то время. Да и чего тревожить занятого человека по пустякам? В Венерне, как и в столице любого герцогства, есть храм Мирта, а в каждом храме есть подразделение чистых. Вот туда я и пойду, а они уже пусть докладывают по команде дальше.
– Следующим обязательно будет сын! – оторвав меня от размышлений, мечтательно произнес Фантик. – Девчонка – это просто офигенно! Но в этом деле нужно чередовать!
– Уже успел, что ли? – хмыкнула едущая справа от него Масяня.
– Я вдумчиво над этим работал, – тепло улыбнулся тот и, повернувшись к охотнице, добавил: – Ты знаешь, бытует мнение, что учителя не любят детей. Так вот, это вранье. По-другому долго на нашей работе не выдержать.
«Ну да… Дети – это хорошо, – подумал я, глядя на вытянувшийся перед городскими воротами обоз. – Только вот кем будут мои племянники? Рогатые львята-демоны?» От этой мысли я похолодел. Потом несколько раз вздохнул и заставил себя успокоиться. Да не все ли, блин, равно, кем они будут? Главное, чтобы были. Сата же тоже не эльфийка, а вон же, как у нее все… хм… В общем, переживать не стоит. Не обидит их этот мир. Аленка ведь, по словам Пончика, тоже получает эту «благодать», хотя вроде бы не должна… Вот и с ее детьми будет все нормально.
– Ром, планы без изменений? – нагнав меня, поинтересовался разбойник.
– Ну да. Сегодня отдыхаем.
– Хорошо, тогда мы с Масяней и Фантиком по городу погуляем, а то когда еще доведется тут побывать.
– Добро, – кивнув на городские ворота, ответил я. – Тогда – как договаривались: въезжаем в город, селимся в «Кролике» и разбегаемся по своим делам. Завтра утром выступаем.
Богиня, когда ей будет нужно, найдет меня где угодно, а ребята пусть отдохнут. «Но, блин, племянники – рогатые львята, это, конечно, жесть…» – мысленно усмехнулся я и направил кабана к воротам.
В городской цитадели трижды ударил колокол, извещая жителей о том, что день перевалил за середину. Солнце серебрило острые шпили герцогского замка, маленькие и редкие облачные клочки уплывали на запад и таяли где-то над линией горизонта. На дворе май… В той жизни я любил этот месяц больше всех остальных. Наверное, люблю его и здесь. Вот только это мой первый май в Арконе, и очень надеюсь, что он не будет последним.
Я купил у уличной торговки булку душистого горячего хлеба и, усевшись на скамейку напротив храмовых ворот, вытащил из сумки кувшин с молоком. Дела могут подождать, да и спешить мне, по факту, некуда. У меня есть целый свободный день! Я сделал глоток молока и обвел взглядом четырехметровую каменную стену, окружающую территорию храма. А ведь как, однако, все меняется… Всего полгода назад, гуляя первый раз по Нитталу, я испытывал совершенно другие чувства. Несмотря на задницу, в которой я находился, мне было безумно интересно все вокруг. Настоящий средневековый город! Все эти магазинчики с волшебными вещами, ездовые ящеры, закованные в латы рыцари… А сейчас, наверное, просто привык. Два паладина без шлемов по обеим сторонам ворот. Лавка торговца зельями за спиной, спешащие по своим делам горожане. Наверное, тогда я еще только пытался осознать случившееся со всеми нами, а сейчас уже принял это как факт. А если так, то что, скажите, может быть интересного в стоящих на посту паладинах? То-то и оно… Да, я уже совсем другой, но ведь и та задница не делась, по сути, никуда. Она просто серьезно увеличилась в размерах.
В город нас впустили без проблем и оплаты. Мы даже не выводили над головой наши звания. Думаю, будь нашего брата раз в десять меньше, в Вайдарре тоже можно было бы находиться бесплатно. Здесь же совсем немного игроков, но поскольку они сюда все-таки добрались, я отпустил Мрака и привычно повесил на себя маскировку.
Хлеб был действительно очень вкусным. Вместе с холодным молоком нам в детстве часто давала его мама… Ну вот… Вспомнились родители – и сразу накатила тоска. Ведь совсем немного они не дожили до этого мира… Я вздохнул, отломил кусок и, раскрошив его в ладони, кинул гуляющим неподалеку от меня голубям. Аленкину капсулу не трогал никто. Кому она нужна, если через нее уйти могут только родственники? И тетку я вроде бы убедил. Но ее телефон опять не отвечает. Может быть, она уже здесь? Всю информацию о себе мы ей надиктовали, так что найдет, если, конечно, захочет.
– Эй, пришлый! У меня есть для тебя задание! – Звонкий девчоночий голос прервал мои раздумья. Я оторвал взгляд от клюющих хлеб голубей, повернул голову и улыбнулся.
– И какое же у тебя для меня задание? – спросил я переминающуюся с ноги на ногу девочку.
На вид – не старше десяти лет, короткие светлые волосы, голубые глаза. Одета в простенькое синее платье в белый горошек. Ношеные башмачки. В руке пергаментный свиток. Зовут девочку Джули, и никакого восклицательного знака над ее головой нет.
– У меня есть карта, – кивнув на свиток в руке, заговорщическим тоном ответила она. – На ней указано место, где зарыт клад. Тут совсем недалеко, и там очень много золота. Я знаю, вы, пришлые, любите искать клады! Всего один золотой, и карта твоя. – Девчонка пожала худенькими плечами и воровато огляделась по сторонам.
Вот ведь блин! Я закусил губы, чтобы не рассмеяться. Эта подруга, наверное, видела, как игроки получают квесты, сложила два плюс два и решила срубить немного денег. Молодец, ничего не скажешь.
– Много золота?! – Я поднял брови и попытался изобразить жадность, а потом прищурился и уже с подозрением спросил: – А откуда у такой малявки может быть карта сокровищ?
Не, ну Станиславский вряд ли бы оценил, но с девчонкой вроде прокатило.
– Да у меня тятька главарем разбойничьей ватаги был. Они всю жизнь купцов богатеньких грабили, – ни разу не смутившись, пояснила она. – А как его егеря поймали, я ему еду за решетку носила. Целый месяц, пока его не казнили. Он-то мне эту карту и дал.
– У разбойников золото водится, – с видом знатока покивал я. – А сама-то почему за ним не сходишь?
– Зачем мне столько золота? – Джули вздохнула и посмотрела себе под ноги. – Да и мамка меня дома ждет. Я ее одну не оставлю…
– Ну, раз так, то конечно, – не выдержав, улыбнулся я. – Но ты же говоришь, что золота там много? Значит, и карта стоит дороже. – Я вытащил из сумки пять золотых монет и протянул их девчонке: – На вот, держи.
Увидев такие деньги, Джули, по ходу, забыла, как дышать. Девчонка подняла на меня свои большущие глаза, нерешительно протянула руку… затем отдернула ладошку и убрала ее себе за спину.
– Мне только одна монета нужна, – насупившись, произнесла она. – Убери лишние.
– Так за карту один золотой и за рассказ об отце четыре, – пожал плечами я.
Джули переступила с ноги на ногу. Было видно, как ей хочется забрать эти монеты, но что-то внутри ее выступало против этого. Наконец она пришла к какому-то решению, хитро прищурилась и подняла на меня взгляд:
– А давай ты мне те четыре, что за рассказ, отдашь, а карту я тебе и так подарю?
«Выкрутилась, однако», – мысленно поаплодировал ей я, а вслух сказал:
– Да бери все пять за рассказ, тебе же деньги, наверное, нужны.
– Это не мне, а мамке! Ей ткань покупать нужно. – Девчонка схватила монеты, сунула мне в руки свиток и, забавно подскакивая, скрылась за углом стоящего за моей спиной дома. – Спасибо, пришлый! – на прощанье прокричала она уже из-за стены.
Я проводил ее взглядом, потом развернул свиток. На пергаменте была нарисована забавная рожица. Когда я полностью раскрыл лист, она весело подмигнула и показала мне язык. А ведь у девчонки явно талант, лично я так нарисовать бы не смог. Испортившееся было настроение поменяло знак на противоположный. Я кинул остатки булки голубям, убрал свиток в сумку, поднялся и направился к храмовым воротам. Надеюсь, никто эти деньги у нее по дороге не отберет…
Настоятеля храма Мирта в Венерне звали Альбус. Это был плешивый мужчина среднего возраста, с широким волевым, гладко выбритым подбородком и цепким взглядом карих глаз. То есть на своего известного тезку он походил чуть менее чем совсем. Альбус внимательно выслушал меня, задал кучу уточняющих вопросов, а потом изложил свое видение ситуации в отношении всех этих выползков из Серых Пределов. Да так рассказал, что подвесил меня минут на пять. На территории храма, напротив главного строения, стояла статуя Мирта, точно такая, как и в Вайдарре. Так вот, оказывается, у людей есть своя фишка, по значимости не уступающая эльфийским мэллорнам. Благодаря девяти статуям, находящимся во всех людских столицах, хуманы могут перебрасывать войска даже в момент осады этих самых столиц. Осажденному городу нужно продержаться сутки, пока статуя будет аккумулировать какую-то там энергию, и, когда зарядится полностью, появится возможность построения порталов. То есть любой из восьми герцогов может увести из своего города большую часть войска, а в момент, когда вражеская армия вступит на его землю, спокойно вернуться обратно, да еще и получить необходимую помощь от соседей или короля. Понятно, что работает это только с теми девятью городами, в которых стоят статуи, но у других рас и такой-то возможности нет. Наверное, поэтому Кан уверен в том, что Вилл после гибели Тиарана пойдет в орочьи степи. Командор и подумать не мог, что я не знаю всех этих мелочей. Ну а мне-то откуда все это знать? Я и не интересовался особенно.
Все это хорошо, но расслабляться не стоит. Ведь, засылая Тиарана в Вайдарру, Проклятый надеялся захватить столицу хуманов, превратив ее при этом в некрополис. И, выгори у него эта авантюра, плевать бы ему было на всех герцогов с их легионами и расставленными в городах статуями. Но ведь как красиво придумал, подлец! Можно только поаплодировать. Сейчас же к людям он не пойдет, ибо те начеку и малой кровью победить не получится. Интересно, а у орков Вилл тоже готовит какую-нибудь гадость? Или просто попрет напролом? Поживем – увидим.
Ну а в целом известие о возможном вторжении армии Ракота, из-за которого я и завернул в этот город, на отца Альбуса особого впечатления не произвело. Нет, он сегодня же доложит герцогу и пошлет весть отцу Себастьяну, а они уже там сами пусть решают, важно это для них или нет. К слову, у герцога Дарского под рукой целых три легиона, и буде Ракот вздумает повернуть на север, до подхода королевских войск они продержатся без проблем. Но только Ракот не повернет, а Вилл теперь уже и не сунется, потому как нецелесообразно. Наверное, так и есть. Но это их страна. Я же свое обещание выполнил, а они пусть теперь думают сами. Мне бы со своими проблемами разобраться.
Попрощавшись с Альбусом, я вышел с территории храма и на мгновение замешкался. Еще почти полдня впереди, вроде сыт, в гостиницу идти неохота. Постояв с минуту, я решил поступить, как в прошлой своей жизни. Там, на Земле, я практически никогда никуда не ездил по туристическим путевкам. Что интересного, когда у тебя заранее все решено и расписано? Поэтому, приезжая в незнакомый город чужой страны, я в первый же день брал велосипед, катался по его улицам и решал, куда стоит заглянуть. Незнание языка делало эти поездки на порядок интереснее. Но поскольку в этом мире велосипедов пока нет, а Мрака я смогу призвать только утром, я махнул рукой и просто двинулся в том направлении, в котором час назад исчезла малолетняя мошенница.
Вообще, Венерн, по меркам того мира, совсем небольшой город. Площадь его вряд ли больше двадцати квадратных километров. Население – тысяч, может быть сто, хотя я не очень силен в подобных оценках. Но в Средние века таких городов на Земле просто не могло быть. Стены двенадцатиметровой высоты и пятиметровой толщины, башни через каждые полсотни метров, и народа на улице больше, чем на Маркет-стрит в выходной. Нет, в школе на уроках истории нам рассказывали о Риме, Константинополе, городах-государствах Италии, но слушать – это одно, а видеть воочию… Обогнув карету, которую на обочине чинили три мужика, я повернул на узкую тихую улочку с приземистыми двухэтажными домами, прошел по ней метров сто, снова свернул направо и вышел на квадратную площадь с фонтаном посередине. Пытаясь сориентироваться, огляделся по сторонам и…
Небольшой храм с треугольной крышей и выложенными черно-белым мрамором стенами скрывался за цветущими фруктовыми деревьями, растущими на противоположной стороне площади. Кованая ограда в человеческий рост и черно-бурая лисица на фронтоне…
– Ну, здравствуй, Сата… – тихо прошептал я и опустил голову, пытаясь понять, случайно ли занесли меня сюда ноги. Определенно, это не тот храм, что я видел с Кертом на картине в покоях замка Ар-Ираза, а значит, ни с кем воевать я сегодня не буду. Но и мимо я тоже пройти не могу…
– Медовые ватрушки! Три медяка за штуку!
Голос проходящего мимо мальчишки с лотком заставил меня вздрогнуть. Я вздохнул, потрогал висящую в левом ухе серьгу и направился к храму Богини Удачи.
Ворота никто тут не охранял. Да и по размерам храм Саты раз в пять уступал тому, что я посетил меньше получаса назад, но, судя по количеству посетителей, богиню в Венерне чтили. Я кинул взгляд на переплетение кованых листьев, украшавших решетку ворот, зашел внутрь и огляделся.
Площадь за оградой была сопоставима по размерам с футбольным полем. Ровные ряды похожих на кипарисы деревьев, клумбы с вьющимися растениями, дорожка из черных и белых мраморных плит, выложенных в шахматном порядке, и трехметровая статуя богини напротив входа. Обвив хвостом чуть отставленную правую ногу и скрестив на груди руки, Сата изучающе-иронично смотрела на каждого входящего на территорию храма. Четыре девушки ухаживали за цветами на клумбах, седой мужчина подстригал кустарник под деревьями, и человек тридцать посетителей гуляли или сидели на расставленных вдоль дорожки скамейках.
Пройдя вперед, я остановился перед статуей и минуты три молча смотрел ей в глаза. Затем пожал плечами, вздохнул и направился ко входу в центральное строение.
Пройдя через небольшой портик, я оказался в просторном, слабо освещенном помещении. Низенькие деревянные скамейки вдоль стен, украшенных картинами, стрельчатые окна с черно-белой мозаикой, статуя богини, алтарь и запах… Тот самый запах ее духов… Проклиная себя за эту гребаную сентиментальность, я прикрыл глаза и простоял так пару минут, вспоминая… Глупо до абсурда. Невозможно влюбиться в двух женщин одновременно… Или возможно? Если одна из них Богиня, а вторая Великий Демон? И обе для тебя недосягаемы. Одна в кармане реальности, другая вообще не пойми где. А может быть, именно поэтому? Чувства тем сильнее, чем дальше находится объект их приложения? Или во мне просто говорит трехмесячное воздержание? Проще считать так, подумал я, а уже в следующее мгновение рванувшаяся наружу ярость вымела из головы всю эту розовую муть. Я открыл глаза, окинул взглядом помещение, покачал головой, усмехнулся и направился к алтарю.
Привязанность к кому-то или чему-то – это обычная слабость, а ярость давно стала моей второй броней, защищающей меня от подобного идиотизма. Ни к чему все эти слюни. Одну вытащу, вторую найду, потом построю в Крейде высокую башню и посажу их обеих туда. Я – Высший, мне можно! Представив этих подруг в русских народных кокошниках, выглядывающими из окон нарисованной в моем воображении башни, я широко улыбнулся и, не вкладывая руку в углубление, кинул в чашу полную горсть золотых монет. Не хочу о себе напоминать. Если понадоблюсь, она найдет меня и так.
– Спасибо, господин, но вы должны положить руку на алтарь… – Приятный женский голос раздался у меня за спиной.
Я обернулся и кивнул неслышно подошедшей служительнице. Высокая черноволосая женщина в черно-белой мантии с отстраненным любопытством посмотрела мне в глаза.
– Я – Эллис, настоятельница этого храма, – учтиво представилась она и хотела уже что-то добавить, когда ее взгляд наткнулся на висящую в моем ухе серьгу.
Несмотря на слабое освещение, было заметно, как сильно побледнело ее лицо. Она в смятении отшатнулась и, прикрыв обеими ладонями рот, уставилась на меня широко раскрытыми глазами.
– Князь Крейда Криан, – воспользовавшись заминкой, представился я. – Чем-то могу вам помочь?
– Ты… У тебя талисман… – обретя дар речи и смахнув выступившие на глазах слезы, севшим голосом прошептала Эллис. – Кусочек ее души… Ты знаешь, где Госпожа, демон? Почему она не отвечает на наш зов?
«А колечко Харта в храмах-то не работает», – отметил про себя я и отрицательно покачал головой:
– Сожалею, эрла, но я и сам не знаю, где твоя Госпожа, и буду благодарен, если ты расскажешь мне, что произошло.
– Да, конечно, – кивнула уже окончательно пришедшая в себя женщина и, тронув меня за рукав, указала на одну из стоящих по периметру храма скамеек.
Провожаемый любопытными взглядами посетителей, я прошел в указанном направлении и, кинув взгляд на картину, на которой Сата объясняла что-то какому-то худому однорукому мужику, сел на предложенное место. Эллис села рядом и, сложив на коленях руки, спокойно произнесла:
– Не знаю, как работает этот талисман, князь, но чувствую, что он активен, а значит, Госпожа не покинула этот мир. Провидение привело тебя в нашу обитель, и я счастлива, что это произошло.
– А что с ней случилось?
– Я не знаю… Никто не знает, – покачала головой женщина. – В феврале на наших клумбах распустились сотни розовых хризантем. Полгорода приходило посмотреть на это чудо. Они цвели ровно неделю… Цветы, которые здесь никто никогда не сажал… – Эллис вздохнула и опустила голову. – Они исчезли ночью, а утром мы перестали чувствовать Госпожу. Марек, послушник святилища Саты в Калидане, заезжал к нам месяц назад и рассказал, что у них произошло то же самое… Прости, но больше я не знаю ничего.
«Февраль… ну да, конечно», – подумал я и, не отрывая взгляда от статуи богини, пояснил:
– Хризантемы известили вас о спасении лисьего народа. Я знаю это, поскольку в феврале Сата являлась мне и моему другу. Призванное поверженным Галотом чудовище уничтожено, и ее народу теперь не угрожает никто.
Эллис ничего не ответила, и я уже собрался попрощаться, когда…
– Ну, привет, Черный! – Негромкий голос с такой знакомой хрипотцой прозвучал у меня в голове. – Ты здесь – значит, у нас еще есть шанс…
Я резко обернулся к Эллис. Настоятельница застыла, положив на колени руки и пристально глядя на алтарь. Ее глаза светились едва заметным зеленым магическим светом.
– Это всего лишь закладка, – тут же пояснила Сата. – Можешь не отвечать, мне все равно тебя не услышать. Я оставила такие закладки в каждом храме. Но к Лате лирику. Слушай внимательно, Криан. Это важно для нас всех… Боги Вереницы Миров сильно зависят от праны. Это что-то вроде энергии и маны у разумных, только у нас все намного сложнее. Пока Великая Сущность выполняет свои непосредственные обязанности, ее запас неизменен. Но в битвах или когда бог лично вмешивается в замыслы Сущего, прана начинает утекать. Она напрямую связана с нашими астральными проекциями и восстанавливается очень медленно. Прану можно восстановить в филактерии, можно забрать у побежденного. У каждого из нас есть способ быстрого ее восстановления, но он, как правило, связан с огромными рисками. Ведь полностью израсходовавший свою прану, считай, уже мертв. Конкуренты мгновенно воспользуются твоей слабостью. Именно поэтому боги стараются вмешиваться в разборки разумных только в самых крайних случаях, и именно поэтому, к примеру, три тысячи лет назад мы не стали преследовать отступающих на юг материка Древних. Великое Равновесие, будь оно неладно, не позволяет нам делать многих очевидных вещей. Я все это говорю, чтобы ты знал, что помощи тебе, по сути, ждать неоткуда. И запомни главное: Вилла тебе лучше обходить стороной, но если уже встретишься с ним, то ни в коем случае не дай ему уйти. Это очень важно!
Голос Саты в моей голове звучал сухо и отстраненно, лишь в конце богиня повысила интонацию. Находящиеся в храме люди изредка бросали в нашу с Эллис сторону взгляды, но особого интереса никто не проявлял. Глаза настоятельницы светятся зеленым светом? Кого, интересно, в этом мире можно таким удивить?
– Что до меня, – после небольшой паузы продолжила Сата, – чувствуя вину перед своим погибающим народом, я поставила его жизнь выше своей и грубо вмешалась в вероятностное течение событий. Оценив потенциал твоего друга, я отдала почти все, чтобы он оказался на пути чудовища, пожирающего мой народ. Уже потеряв большую часть своего астрального тела, но еще до смерти Пифона, я встретила тебя…
Я уже говорила, что у каждого бога есть возможность быстрого восстановления праны и связанной с ней астральной проекции. Для меня это возможность сыграть с Сущим по самым высоким ставкам. Ведь чем они выше, тем больше выигрыш. Кому, как не тебе, это знать. Встретив тебя, я увидела шанс и решила сыграть на все то, что у меня осталось. Сейчас я в своей филактерии, лежащей на пути той твари, о которой мы с тобой говорили. Я специально не стала прятаться, чтобы максимально увеличить свою ставку. Ну вот и все, Криан, я сказала что хотела. Не сказала только о самом главном для меня и… наверное, для тебя. Просто не могу… Узнаешь, если мы когда-нибудь еще увидимся. Удачи тебе, Черный, и прощай…
Голос Саты стих, Эллис дернулась, пару раз глубоко вздохнула и ошарашенно посмотрела в мою сторону.
– Я… Госпожа только что…
– Да, Сата только что разговаривала со мной через тебя, – кивнул ей я. – Сказала, что отлучилась по своим божественным делам, и попросила, чтобы вы не очень тут без нее хулиганили.
– Она правда придет, князь? – Надежда и радость в голосе жрицы смешались с текущими из ее глаз слезами.
– Конечно, придет. – Поднявшись со скамейки, я улыбнулся и тронул женщину за плечо. – Она нас никогда не оставит. Передай это всем и прощай.
Я кивнул, поправил на поясе съехавшие ножны и, оставив жрицу наедине с ее мыслями, пошел к выходу.