60204.fb2 Пройдённый путь (Книга 2 и 3) - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 10

Пройдённый путь (Книга 2 и 3) - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 10

Выступивший затем К. Е. Ворошилов рассказал о мирной политике Коммунистической партии и захватнических планах польской буржуазии, о готовности нашего народа до конца отстаивать свою свободу и независимость.

После краткого митинга наиболее отличившимся в боях на Северном Кавказе бойцам, командирам и комиссарам были вручены ордена Красного Знамени. В заключение дивизия прошла мимо командующего фронтом торжественным маршем.

Смотром Александр Ильич остался доволен:

- Хорошая дивизия! Только лошади заметно устали, да бойцы плохо обмундированы.

- Усталость естественная, - ответил я. - Лошади прошли несколько сот верст по грязным весенним дорогам. К тому же с фуражом у нас плохо. Что же касается обмундирования, то здесь мы снова просим вашей помощи. В походе одежда и обувь бойцов вконец износились, белье перепрело.

Егоров заверил, что сразу же по приезде в Харьков выяснит, чем можно помочь Конармии.

К обеду вернулись в Павлоград. У вагона командующего фронтом ждали представители павлоградских властей. Они пригласили всех принять участие в торжественном заседании местного Совета, посвященном проводам Конармии.

На заседании был заслушан доклад о международном положении и очередных задачах Советской власти. После доклада несколько минут не смолкали бурные аплодисменты, слышались возгласы "Да здравствует Ленин!", "Да здравствует Красная Армия!". В заключение спели "Интернационал"...

На другой день чуть свет выехали в село Троицкое, где располагалась 1-я бригада 6-й кавдивизии. И снова Егоров увидел плохо одетых бойцов.

Комиссар дивизии П. В. Бахтуров доложил, что недостаток обмундирования и обуви вызывает у бойцов недовольство, а скрытые контрреволюционные элементы пытаются использовать это в своих целях.

Так же, как и накануне, перед конармейцами выступили Егоров и Ворошилов. Командующий фронтом говорил о предстоящих задачах Конармии. Он обещал сделать все от него зависящее, чтобы в ближайшее время конармейцы получили необходимое для жизни и боя.

Возвратившись в Павлоград, А. И. Егоров пригласил нас в свой вагон и подробно информировал о положении на польском участке Юго-Западного фронта. Только сейчас, глядя на карту, мы поняли, насколько усложнилась обстановка.

12-я армия под натиском превосходящих сил противника отошла к Киеву и, по мнению Александра Ильича, вынуждена будет оставить город, чтобы закрепиться на левом берегу Днепра до подхода подкреплений с востока, в частности 25-й Чапаевской стрелковой дивизии.

Тяжелое положение сложилось и на одесском направлении, которое прикрывала 14-я армия. Агенты Антанты спровоцировали мятеж двух галицийских бригад. Мятежники открыли фронт и перешли на сторону противника. Правда, здесь наступление неприятельских войск было сравнительно медленным. Егоров объяснял это не только героическим сопротивлением 14-й армии, но и тем, что противник уделял первостепенное значение захвату Киева, где действовала самая сильная на украинском фронте 3-я польская армия генерала Рыдз-Смиглы.

Войска 14-й армии проявляли большое упорство, но они были малочисленны, растянуты на широком фронте, да к тому же сильно изнурены неравными боями. А усилить их командующий фронтом не мог, не было резервов. Он предполагал было перебросить на направление действий 14-й армии с крымского участка 8-ю Червоноказачью дивизию В. М. Примакова, однако во время наступления белополяков активизировались и врангелевцы.

Ближайшую задачу Конармии А. И. Егоров сформулировал так: как можно быстрее переправиться через Днепр в районе Екатеринослава - Кременчуга и форсированно двигаться в общем направлении на Елисаветград{15}. В ходе марша по Правобережной Украине очистить от петлюровских банд районы Александрии, Чигирина, Знаменки и Елисаветграда.

Затем А. И. Егоров предложил нам доложить, в чем еще нуждается Конармия кроме обмундирования. Мы попросили пополнить авиагруппу армии новыми аэропланами и запасными частями и расширить район закупки лошадей, недостаток которых тормозил пополнение дивизий добровольцами. И еще просили дать указание Управлению военных сообщений фронта о том, чтобы четыре наших бронепоезда, двигавшиеся к Киеву, направили в Кременчуг.

- Хорошо, - сказал Александр Ильич. - Обещаю вам, что забота о Конармии у меня будет на первом плане...

Вечером мы проводили командующего фронтом в Харьков. А через день получили копию его телеграммы главкому. "При осмотре частей Конармии, сообщал он в Москву, - выяснилось полное отсутствие у бойцов белья, летнего обмундирования и обуви. Неугасимый боевой дух красных кавалеристов, идущих выполнять важнейшую задачу, омрачается указанными выше недочетами бытового характера... Прошу распоряжения в оперативном порядке выслать для Конармии в Кременчуг 30000 летнего обмундирования и шинелей, 30 000 пар сапог и такое же количество белья. В базах фронта наличия не имеется"{16}.

Александр Ильич сдержал свое слово, данное конармейцам. Несколько позже нам стало известно, что главное командование дало указание о немедленной отгрузке для Конармии шинелей, брюк, гимнастерок, белья. Из Сарапула вышли вагоны с тридцатью тысячами пар сапог. Они еще не поступили, но это уже объяснялось слабой пропускной способностью железнодорожного транспорта.

В соответствии с указаниями командующего фронтом Реввоенсовет армии вечером 5 мая отдал приказ о новых сроках и порядке движения. 4-й дивизии переправа была назначена на 12 мая в Кременчуге, 6, 11 и 14-й дивизиям - на 7 и 8 мая в Екатеринославе, а 9-й - на 10 мая в Александровске{17}. 20 мая соединения должны были выйти на рубеж Жаботин - Телепино - Панчево.

6 мая мы с Ворошиловым и Мининым выехали поездом в Екатеринослав, чтобы посмотреть прохождение дивизий через город. К нашему приезду поврежденный махновцами мост у Екатеринослава был восстановлен. Узнав, что переправа через Днепр нужна Первой Конной, сотни жителей Екатеринослава добровольно вышли на восстановительные работы.

В самом городе царило праздничное настроение. Все ближайшие к вокзалу дома и постройки были украшены флагами, транспарантами, лозунгами, прославляющими победы советских войск, призывающими к борьбе на двух фронтах - военном и трудовом.

Наш поезд встречали многочисленные представители екатеринославского пролетариата. Самодеятельный духовой оркестр исполнил "Интернационал". Окончание гимна слилось с возгласами "ура".

Рано утром 8 мая началось движение кавалерийских полков через город.

Тысячи людей заполнили тротуары и свободные участки мостовых. Бойцов осыпали цветами. Букеты летели со всех сторон - с тротуаров и балконов, из окон и с крыш. Воедино слились приветственные возгласы, звуки духовых оркестров и полковых трубачей, топот лошадей и стук пулеметных тачанок. А вокруг без конца флаги, транспаранты, лозунги.

На красных полотнищах полуметровыми белыми буквами начертано: "Трудовой Екатеринослав горячим пролетарским приветом встречает храбрые полки красной кавалерии". И еще: "Освобожденный мир никогда не забудет великих подвигов конармейцев!" Или вот огромный фанерный щит. На нем изображен всадник на вздыбленном коне. В правой руке он держит обнаженную шашку, а в левой Красное знамя с надписью: "За коммунистическую революцию!"

Вечером состоялся торжественный пленум губернского Совета, посвященный проводам Конармии. С теплой речью обратилась к собравшимся секретарь Екатеринославского губкома РКП (б) Серафима Гопнер. От конармейцев на пленуме выступил С. К. Минин. Его в городе хорошо знали, ведь перед назначением к нам он был председателем Екатеринославского губисполкома.

Мы вышли из здания Совета в полночь, но на улицах и площадях все еще продолжались стихийно возникшие митинги горожан. Теплая встреча с трудящимися Екатеринослава, как и братский прием, оказанный нам в Ростове, говорили о многом, и в частности о любви, доверии, которое питает народ к своей армии-защитнице.

Кстати, в этом мы еще раз могли убедиться в тот же день, получив письма от трудящихся Москвы и Нижнего Новгорода. Президиум Московского Совета рабочих и красноармейских депутатов выразил воинам сердечный привет и горячую благодарность за продукты, посланные Первой Конной армией рабочим Москвы.

Много добрых чувств проявилось и в послании Правления Нижегородского отделения Всероссийского профсоюза текстильщиков. "Наш душевно-братский привет вам, дорогие наши братья красноармейцы, - писали нижегородцы... Мы... гордимся и поем славу вам, стойким бойцам. Вы показали поистине небывалый еще в мире героизм, ваши дела, ваши подвиги история мировой социальной революции не забудет...

Мы также терпим всякие лишения, но знаем, что, не вкусив горького, не видать сладкого. Мы стараемся... делиться с вами, дорогие товарищи красноармейцы, чем можем.

Получив частным образом сведения, что вы нуждаетесь в некоторых вещах, мы посылаем вам 20 тысяч ложек, и вы это примите от чистого нашего сердца.

Товарищи красноармейцы! На вашу долю выпала серьезная и тяжелая задача, но вы должны ее выполнить до конца..."{18}

8 какой другой стране могла быть такая тесная связь народа и армии?! Рабочие и крестьяне, испытывая неимоверные лишения, делились с бойцами всем, чем только могли, дарили белье, обувь. В свою очередь красноармейцы отчисляли часть продуктов из своего скудного пайка трудящемуся населению.

9 мая телеграмма А. И. Егорова принесла неприятную весть о падении Киева. В телеграмме сообщалось, что польские войска совместно с перешедшими на их сторону галицийскими частями продолжают наступление по всему фронту. В новой боевой обстановке Егоров конкретизировал задачи подчиненным ему войскам.

12-й армии предписывалось упорно оборонять рубеж Днепра от устья Припяти до Киева. 14-я армия должна была до подхода Конармии во что бы то ни стало удержаться на линии Канев - Богуслав - Юстин-Город - Иван-Город. Наша задача оставалась прежней: как можно быстрее двигаться в назначенный район сосредоточения, а по пути уничтожать петлюровские банды.

Из телеграммы командующего фронтом можно было заключить, что он только ждет подхода наших частей, чтобы перейти в контрнаступление, и поэтому времени для отдыха у Конармии не будет. Она могла вступить в бой прямо с ходу. Учитывая это, Реввоенсовет решил уже на марше позаботиться об укреплении боеспособности и боеготовности частей и соединений.

Были решены некоторые вопросы организационного характера. Начать с того, что наши дивизии имели различный боевой состав: 4-я, например, насчитывала 3265 активных сабель, 117 пулеметов и 12 орудий; 6-я - 5500 сабель, 89 пулеметов, 12 орудий; 9-я - 1100 сабель, 25 пулеметов, 8 орудий; 11-я - 2329 сабель, 30 пулеметов, 12 орудий; 14-я - 3518 сабель, 59 пулеметов, 12 орудий. 11-я и особенно 9-я дивизии нуждались в пополнении, а пополнять их было нечем. И тогда мы решили расформировать одну дивизию и за ее счет пополнить другую. Расформировали 9-ю кавалерийскую. Бригаду ее, укомплектованную немцами Поволжья, свели в полк, который вошел вторым в Особую кавалерийскую бригаду Реввоенсовета армии.

До последней телеграммы Егорова наши части двигались налегке, не загружая свои обозы большим количеством боеприпасов. Основная масса патронов и снарядов перевозилась по железной дороге. Теперь полкам пришла пора пополнить свои запасы.

К тому времени основные базы снабжения Конармии перебазировались в Полтаву и Кременчуг. Дивизии тоже выдвигались к участку железной дороги Кременчуг - Николаев. И Реввоенсовет приказал начальнику артиллерийского снабжения армии Литуновскому перебросить в вагонах боеприпасы на станции, расположенные в полосах движения соединений. Туда же направлялись кузнецы, запасы подков и ковочных гвоздей, артиллерийские и обозно-вещевые мастерские, прачечные и поезд-баня "Красный кавалерист".

13 мая нам донесли, что бронепоезда Конармии прибыли в Кременчуг. Одновременно поступило приятное сообщение о пополнении авиагруппы новыми самолетами. Теперь у нас оставалось лишь одно больное место обмундирование. Но имелись основания надеяться, что и этот вопрос на грани окончательного разрешения.

14 мая командующий фронтом вызвал меня к прямому проводу и сказал, что к нам через Полтаву идут вагоны с обмундированием. Он обещал "нажать все кнопки", чтобы экстренно продвинуть их в Кременчуг. Кроме того, Александр Ильич сам надеялся побывать в Кременчуге и в этом случае намерен был прицепить к своему поезду находящиеся в Харькове вагоны с пятнадцатью тысячами пар белья для Конармии.

Однако вскоре с фронта поступило сообщение, что поездка командующего в Кременчуг отменяется. Позже мы узнали причину этого: оказывается, приезжал главком С. С. Каменев.

5

Вечером мы возвратились из 11-й кавдивизии в полевой штаб, разместившийся в маленьком уютном хуторке Алферове". С нами приехал комиссар дивизии К. И. Озолин.

После ужина кто-то предложил ночевать в саду. Все согласились. Кто мог отказаться от сна на воздухе!

Легли, но спать не хотелось. Климент Ефремович вспоминал о Стокгольмском съезде РСДРП, о первой встрече с Т. В. Плехановым.

Потом я попросил Озолииа рассказать, что с ним произошло во время боя на Маныче в феврале 1920 года. Тогда мы считали его погибшим и в память о нем одному из отбитых у белых бронепоездов присвоили имя "Константин Озолин"

Константин Иванович не любил говорить о себе, но на этот раз, уступая нашим просьбам, согласился.