- А как вы думаете, - неожиданно обратился он ко мне, - белополяки нападут на нас или нет? Я пожал плечами:
- Вам, Владимир Ильич, виднее. У вас больше данных о намерениях белополяков.
- Вы хитрый, уклоняетесь от прямого ответа, - добродушно засмеялся Ильич. А затем уже серьезно добавил: - Пилсудский готовит армию, берет на службу иностранцев, главным образом французов. Империалисты Антанты вооружают его войска и готовят к войне.
- Ну, раз так, то, видно, нападут, - согласился я. - А что империалистам? Они же будут воевать руками рабочих и крестьян.
- Верно, очень верно, - быстро проговорил Ильич. - Вы правильно заметили: империалисты намерены именно польский пролетариат и беднейшее крестьянство бросить в новый пожар войны, а на их крови умножить свои богатства.
- Но мы постоим за себя, - сказал я. - На Конную армию, Владимир Ильич, можете положиться. Врагов Республики будем бить беспощадно, кто бы они ни были.
- Это великолепно, что вы так уверены в своих бойцах. А драться с врагами еще придется. Именно поэтому я и прошу вас, товарищи, поторопиться с переходом.
Прощаясь с Владимиром Ильичем, я сообщил, что конармейцы прислали ему скромный подарок - вагон муки и сахара.
- Да, ничего себе, скромный!.. Хотя, как сказать, - Ленин посмотрел на меня, прищурив улыбающиеся глаза, - как-то Михаил Иванович Калинин рассказывал, что в память пребывания его в Конном корпусе вы прислали ему несколько вагонов с продовольствием и каменным углем. Вероятно, тогда расщедрились потому, что он Всероссийский староста? - И тут же стал серьезным. Пожимая мне руку, сказал: - Большое спасибо, товарищ Буденный. Передайте мою благодарность и мой привет конармейцам. Скажите им, что партия и наш народ высоко ценят их героизм и преданность Советской власти... Что же касается вашего подарка, то, извините, лично для себя принять его не могу, не имею права. Прошу передать муку и сахар детским домам. Для меня же лучшим подарком являются ваши победы на фронте.
На другой день, в перерыве утреннего заседания съезда, мы еще раз встретились с В. И. Лениным. И снова Ильич подтвердил свою просьбу поторопиться с переходом армии.
Днем нас с К. Е. Ворошиловым пригласили к главкому. У него был и П. П. Лебедев. Мы рассказали о встрече с В. И. Лениным.
- Владимир Ильич поддерживает наше предложение о переброске Конармии походом и просил сообщить вам об этом, Сергей Сергеевич, - доложил я главкому.
- Ну что ж, будем считать вопрос решенным, - согласился Каменев. - Пока можете планировать марш на Ростов. Дальнейший маршрут вам укажет командующий Юго-Западным фронтом. Армия переходит в его подчинение.
- Но эшелоны нам все-таки потребуются, - заметил Ворошилов. - Придется перевозить бронеотряды, авиацию, медикаменты, артиллерийские и оружейные мастерские, госпитали, небольшие запасы продфуража.
- И сколько составов вам необходимо? - спросил Сергей Сергеевич.
- Пятнадцать - двадцать.
- Почему так много? - Лебедев поднял глаза на Ворошилова. - Вы же сами утверждали, что с железнодорожным транспортом у нас плохо. Больше чем восемь-десять эшелонов не дадим.
Может быть, я был не совсем прав, но резкий тон Павла Павловича вывел меня из равновесия:
- Товарищ Лебедев, зачем так ставить вопрос: "дадим - не дадим"? Разве вагоны ваша собственность, или они нам с Ворошиловым нужны?
Я, очевидно, сказал бы еще кое-что, если бы Ворошилов не дернул меня за рукав.
Павел Павлович решил сгладить впечатление от своего тона.
- А горячиться не следует, - улыбнулся он. - Поймите, что нам тоже не легко. Приходится учитывать не только эшелоны, но и вагоны. Вы сами это хорошо знаете. Однако будьте уверены в моем искреннем расположении к вам и славной Конной армии. Сделаем все, что в наших силах.
- Да, да, - заверил главком. - Дадим указание Реввоенсовету Кавказского фронта и начальнику Управления военных сообщений о всемерном содействии вам.
После этого мы обсудили вопрос о материальном обеспечении Конной армии, снабжении ее обмундированием, вооружением и автомобильным транспортом. Каменев и Лебедев сочувственно отнеслись к нашей просьбе.
Главком делал для себя какие-то пометки.
- Что еще? - спросил он, закончив писать.
- Нам представляется очень важным усилить Конармию двумя-тремя стрелковыми дивизиями, - сказал я. - У нас имеется удачный опыт взаимодействия конницы с пехотой. На Южном фронте приданные нам девятая и двенадцатая стрелковые дивизии сковывали противника с фронта, обеспечивая коннице маневр для удара по флангам и тылу неприятеля. Столь же успешно использовались на Северном Кавказе подчиненные Конармии двадцатая, тридцать четвертая и пятидесятая стрелковые дивизии.
- Хорошо, я дам указания командующему Юго-Западным фронтом, - пообещал Сергей Сергеевич.
В заключение я попросил подчинить Конармию главному командованию, мотивируя тем, что частое переподчинение не позволяет широко использовать ее в общих интересах фронтов и отрицательно сказывается на снабжении.
Каменев ответил, что он подумает над этим предложением, обсудит его в Реввоенсовете и, если будет Положительное решение, сообщит...
Вечером мы отправили Н. К. Щелокову телеграмму с приказом начать движение дивизий из Майкопа к Ростову. Основному штабу армии дали задачу готовить переправы через Дон и эшелоны для погрузки армейских тылов.
2. На польский фронт
1
Завершив служебные дела в Москве, мы выехали в Харьков, в штаб Юго-Западного фронта. Надо было представиться А. И. Егорову, поскольку Конармия передавалась в его подчинение, доложить ему о наших переговорах с главкомом и получить указания на организацию марша.
У нас с Александром Ильичом существовала большая искренняя дружба. Я считал его одним из наиболее талантливых советских полководцев, высоко ценил за мужество и отвагу в бою. Еще летом 1919 года, командуя 10-й армией под Царицыном, он сам водил красноармейцев в атаку на белоказаков. Это тогда произвело на меня исключительное впечатление и вызвало восхищение бойцов. Егоров нравился мне постоянной собранностью, скромностью, выдержкой и особенно душевной простотой в общении с бойцами.
С харьковского вокзала на машине командующего мы приехали в штаб фронта.
- Здравствуйте! - встречая нас, пророкотал Александр Ильич своим густым баритоном. - Давно жду вас. Опять, видно, виновата железная дорога?
- Да, сейчас путешествие поездом превратилось в сложное дело, улыбнулся я, пожимая его руку.
- Но мы хитрые, - шутя добавил Климент Ефремович. - Взяли с собой вагон дров. Иначе и сейчас бы еще находились в пути.
- Ну хорошо, садитесь, - предложил Егоров, - и выкладывайте все как на духу.
Подсев к полукруглому столу, мы с Ворошиловым рассказали о своих впечатлениях от столицы, о IX съезде партии, встречах с В. И. Лениным, передали разговор, состоявшийся в полевом штабе РВСР.
Потом Егоров ознакомил нас с положением на фронте. От него мы узнали, что польское командование сосредоточивает против 12-й и 14-й армий Юго-Западного фронта сильную группировку.
- Обстановка накаляется с каждым днем, - подчеркнул Александр Ильич. Нужны крупные силы, чтобы предупредить белопольское наступление и одновременно ликвидировать засевшего в Крыму Врангеля. А их-то у нас и не хватает. Положение осложняется тем, что ближайший фронтовой тыл буквально кишит антисоветскими бандами, на борьбу с которыми приходится отвлекать воинские части. Вот почему на вас я возлагаю большие надежды. Только с подходом Конной армии мы сможем отразить возможное наступление противника и нанести ему ответный сокрушительный удар.
Егоров сообщил нам, что ему известно о движении Конармии к Ростову.
- От Ростова планируйте марш на Екатеринослав{3}, а дальнейшее направление уточним в зависимости от обстановки на фронте. Только, разрабатывая маршруты дивизий, учтите необходимость прочесывать охваченные бандитизмом районы, особенно в Екатеринославской губернии.
Далее Егоров стал интересоваться состоянием Конармии, спросил, в чем мы нуждаемся.
- Боевой дух конармейцев высокий, - ответил я. - Только помогите нам материальными средствами, особенно обмундированием.
Егоров заверил, что он сделает все возможное и возьмет под свой контроль обеспечение Конармии всем необходимым...
Из Харькова мы дважды связывались с Н. К. Щелоковым и получили полную информацию о Конной армии. Он сообщил, что, выполнив поставленную М. Н. Тухачевским задачу, дивизии к исходу 7 апреля сосредоточились на правобережье Кубани, в районе станиц Воронежская, Тифлисская и Ново-Донецкая. Там, используя предоставленный им кратковременный отдых, готовились к напряженному походу. Бойцы кормили и ковали лошадей, приводили в порядок оружие и снаряжение, занимались боевой учебой. У снабженцев была горячая пора заготовок продовольствия и фуража.