- А ты кто такой будешь?
- Я же сказал, писарь.
- Расстреляем тебя. Вот за город выйдем.
Этот тоже был пьяный.
- Что я вам сделал плохого?
- Ничего. А только командир приказал, потому, дескать, красный, ну и все.
Вижу, дело плохо. Стал обдумывать положение. А оно не из важных: в отряде до 60 человек, хорошо вооруженных. У меня всего лишь девятизарядный парабеллум. Как быть?
Было темновато, хотя горели фонари. Тачанка, сопровождавшая отряд, свернула на другую улицу, и вскоре там началась стрельба. Вижу, впереди овражек, через него - мостик. Берег сажени полторы вышиной. Решение принял мгновенно. Как выйдем на мостик - брошусь в сторону и прыгну в овраг. А дальше уже не страшно. Пока бандиты спешатся да кинутся в погоню - успею далеко уйти или спрятаться. Долго искать меня белые не станут: в город вот-вот войдут наши конники.
Орлов - впереди. Оглядываясь, время от времени негромко покрикивает:
- Давай, давай, поспешай ножками.
Слышу шум колес. Несколько бандитов по приказанию Орлова отделились от нас и поскакали в переулок. В это же время один из конвоиров, подозрительно долго поглядывавший на меня, подскочил к Орлову и стал ему что-то шептать. Слышу, произносит мою фамилию.
Ну, думаю, конец. Рука инстинктивно потянулась к правому карману.
Орлов, видимо, усомнился в докладе своего сподручного. Остановив лошадь, он приставил к моему виску наган и спросил:
- Послушай, а ты не Буденный?
- А что?
- Я бы его отпустил, - усмехнулся капитан. - Храбрых не бью. Скажи, ты - Буденный?
"Врешь, если бы ты знал, что я Буденный, мне бы и минуты не жить". И, не теряясь, говорю:
- Эх, капитан. Да зачем Буденный один пойдет в Симферополь. Что он рядовой разведчик? Писарь я.
Не убирая нагана от моей головы, Орлов крикнул:
- Обыщите его!
Трое бандитов спрыгнули с лошадей - и ко мне. Боясь, что обнаружат револьвер, мигом выхватываю золотые часы, которые мне подарил от имени ВЦИК Михаил Иванович Калинин, и протягиваю Орлову:
- Возьмите! Больше ничего у меня нет.
Отдавая часы, я был уверен, что в темноте Орлов не сразу заметит, что они золотые, а я воспользуюсь паузой и попробую вырваться из рук бандитов. Расчет оправдался. Едва я левой рукой выдернул из кармана за цепочку часы и поднял их вверх, Орлов свободной рукой схватил их. А я правой рукой выхватил револьвер и выстрелил в Орлова в упор. Но, видимо, капитан был опытным воякой. Он успел заметить опасность, мгновенно прижался к седлу... и выстрелил сам. Я тоже увернулся. Пуля угодила в одного из конвоиров, и тот замертво свалился. В одно мгновение я скользнул под голову лошади капитана, прыгнул в темноту, скатился под откос и очутился у невысокого забора. Вижу, с шашками наголо ко мне бегут четверо бандитов. Занимая выгодную позицию, невидимый в темноте, я поочередно уложил их. Отчетливо помню, как целился в каждого. Вся эта сцена разыгралась быстрее, чем можно о ней рассказать. Потом я побежал вдоль забора. Это было небезопасно: спешившиеся всадники могли легко достать меня. Хотел перемахнуть через забор, но он оказался высоким, с колючей проволокой. Пробежал метров сто. Оглянулся. Бандиты гнались за мной. Раздавались выстрелы. Пули решетили забор. К счастью, стрелявшие целились плохо: все были пьяны. Неожиданно послышались крики:
- Скачи наперерез!
- Уйдет в калитку!
- Гляди, он у забора!
- Я же говорил, это Буденный!
Узнав о калитке, побежал еще быстрее. Думаю, только бы опередить их. Вот и калитка. Добежал до нее, а бандиты уже рядом, метрах в пяти. Проскочить в нее не успел. Прижался к косяку и стреляю почти в упор. Двоих сшиб с коней. Выстрелил в третьего, промахнулся, задел лошадь. Она заржала, рванулась на забор. Всадник не растерялся и сильно рубанул меня шашкой. Удар пришелся по револьверу. Он вылетел из моих рук. Но пока всадник разворачивал лошадь, чтобы снова замахнуться шашкой, я успел проскользнуть в калитку и запер ее на щеколду.
На соседней улице раздались выстрелы. Как позже выяснилось, это вошли в город разведчики из 51-й дивизии. Бандиты, опасаясь их, не стали больше преследовать меня и скрылись в темноте.
Передохнув, выхожу за калитку. Пошарил по земле, но свой парабеллум не нашел. Взял в руки булыжник. Вокруг темно и тихо. Выхожу на тротуар, потом на дорогу, по которой меня совсем недавно вели бандиты, иду в сторону домика, где находились Ворошилов и Зеленский. В душе и смеялся над приключением, и сердился на себя: так легко, почти из-под броневика, схватили меня бандиты.
Но, кажется, все кончилось благополучно. У мостика, где недавно прыгал в овраг, уходя от преследования, увидел справа несколько солдат. Присмотрелся. Красноармейцы. Потом узнал, что это были бойцы "огневой" стрелковой бригады 51-й дивизии. И тут послышался шум - прямо к мосту несутся на галопе трое всадников из банды. Я выскочил на середину дороги, преграждая им путь. Громко крикнул:
- Стой, стрелять буду! - И тут же позвал наших бойцов: - Товарищи огневики, ко мне!
У одного из бойцов выхватил карабин и направил его на врагов:
- Слезай с лошади! Живо! Ну!
Раздался цокот копыт. Подошел эскадрон 62-го полка. Командир полка отдал рапорт. Приказал располагаться на ночлег, выставив усиленное сторожевое охранение. И вдруг вижу - к нам подъезжает... Орлов со своей бандой. Вообразите удивление капитана и других бандитов, когда они увидели меня. Оказывается, Орлова я все-таки ранил в плечо. Он сидел на коне кислый.
Усмехаясь в усы, спрашиваю:
- Ну что, "герой"?
Орлов молча вынул из кармана мои золотые часы и протянул мне:
- Я не хотел вас грабить. Это не в духе белого офицера. Просто был пьян... Решайте мою судьбу... И скорее!
Приказал арестовать Орлова и передать следственным органам.
Вернулся в дом. Ворошилов и Зеленский спали. Умаялись так, что даже не слышали выстрелов на речке. Снял френч, хотел было прилечь, но тут проснулся Ворошилов. Увидев, что я только раздеваюсь, спросил:
- Ты откуда, Семен Михайлович?
- С того света, Климент Ефремович.
- Не шути. - Ворошилов встал с кровати.
- А я не шучу...
Рассказал о ночном эпизоде. Ворошилов с упреком бросил:
- Семен Михайлович, вот всегда так. И какое ты имел право выходить ночью один? Ворошилов был прав.
15 ноября воины 1-й Конной вместе с героями 51-й Блюхера вступили в Севастополь. 16 ноября взвился красный флаг над Керчью.
Крымский фронт перестал существовать.