Увы, несмотря на решительность и желание, следующие два дня ситуация оставалась прежней. Самаила я старалась избегать, путных идей по избавлению от помолвки в голову не приходило. Одно приятно: девчонки все-таки испортили Алеку отработку.
Ах, какая это была месть!
Свою вылазку Сабина и Дамира предусмотрительно записали на кисарт — миниатюрный диск-артефакт для съемок. А по возвращении первым делом показали мне.
Девчонки, словно заправские шпионы, проследили за Алеком от кабинета завхоза до склада. Там парню предстояло рассортировать где-то с полсотни матрасов. Пока Сабина вела съемку и следила, не идет ли кто-нибудь, Дамира, как самая ловкая и бесшумная, отправилась «помогать» боевику в его нелегком труде.
Какое-то время ничего не происходило. Алек ловко подхватывал скрученные матрасы из одной огромной неровной груды, разворачивал и раскладывал их в две аккуратные. Дамира скрылась в тени и поначалу затаилась, а улучив момент, когда парень отвернулся, с силой толкнула самую большую кучу.
Валики с грохотом покатились по полу, сбивая все на своем пути, в том числе и этажерку, на которой стояли какие-то зелья. На записи послышался звон, а в следующее мгновение сдавленный голос Сабины: «Отличное попадание! Две бутылки зелья утяжеления кокнули!»
Зелье утяжеления, к слову, весьма полезная в хозяйстве штука. К примеру, чтобы что-нибудь придавить, раньше необходимо было найти достаточно тяжелый предмет и дотащить до нужного места. А теперь — берешь что угодно, сбрызгиваешь зельем и получаешь этакий вариант гири.
Изобретение зелья избавило от необходимости использовать при изготовлении многих вещей отвесы и утяжеляющие конструкции. Да даже шкафы, столы или кровати, обработанные зельем утяжеления, обретали куда большую устойчивость, что в пределах академии было особенно актуально.
И вот теперь ценная жидкость из двух бутылок встретилась с матрасами.
А зелье-нейтрализатор если на этажерке и стояло, то тоже разбилось.
Осознание всей глубины попадалова пришло к Алеку сразу. Парень метнулся к пострадавшим матрасам, видимо, в надежде успеть откатить их, пока те не впитали зелье полностью. И успел… почти. Потому как в результате в остатки лужи наступил сам. Дернул ногой раз, другой, перевел взгляд на собственные ботинки…
В следующий миг из уст Алека раздалась такая ругань, что покраснела даже вернувшаяся к Сабине Дамира.
На этом запись заканчивалась, но уже на следующий день стало известно, что месть оказалась более чем успешной. Алек в весьма раздраженном тоне сообщил Самаилу, что больше в наших «семейных» разборках не участвует. Их разговор услышал один из братьев Дамиры, который вместе с Алеком на факультете боевой магии учился. Ну и нам передал.
А потом наступили долгожданные выходные.
Обычно я, как и большинство адептов, предпочитала проводить их в академии. Несмотря на то что поместье моей семьи располагалось не так далеко, как, например, у Сабины, которая была родом из северных земель, дорога до дома все же занимала почти четыре часа. А на общественном транспорте четыре часа болтанки — то еще удовольствие.
Рейсоходы и раньше-то не особо обслуживали, поскольку все более-менее зажиточные или магически одаренные подданные имели какое-либо личное средство передвижения и на рейсоходах не ездили. Еще хуже ситуация стала пятьдесят лет назад, когда его величество Аурус Третий Золотой высочайшим указом объявил, что общественный транспорт становится бесплатным. Мол, королевство не обеднеет, а людям с ограниченными возможностями следует помогать. Им и так, мол, живется нелегко без денег и магии, так пусть хоть на поездки не тратятся.
С того момента короля хоть и прозвали Аурусом Милосердным, но на техническое обслуживание рейсоходов и вовсе рукой махнули. Из выделенных королевством средств закупали концентрат движительного зелья да чинили совсем уж явные поломки. А на мелочи типа балансировки от тряски или излишней медлительности даже и не смотрели.
Дареному транспорту, конечно, в колеса не смотрят, но тем не менее отсутствие скорости угнетало. Так, поездка на рейсоходе из пригорода, где располагалась академия, до вокзала Тииры занимала добрых полтора часа. К слову, на личном вироходе до столицы можно было добраться за полчаса, а по прямой ведьмы на метле и вовсе пролетали этот путь минут за пятнадцать.
Когда я возвращалась с летних каникул, то мечтала, что следующую поездку домой совершу уже на собственной метле, но вот, пришлось выбраться раньше. Слишком уж причина появилась весомая. Поэтому с утра я простилась с Котелком — брать его в короткую поездку не имело смысла — и покинула академию.
Длинный обшарпанный цилиндр рейсохода, по счастью, оказался практически пустым: как и обычно, большая часть адептов осталась в академии. Это позволило мне занять одно из передних мест, где тряска ощущалась не так сильно… в теории. На практике по прибытии на вокзал я искренне радовалась, что не завтракала.
Выбравшись из рейсохода, глубоко вдохнула свежий воздух, который помог справиться с подкатившим под конец пути тошнотворным комком, и направилась к серому величественному зданию. В украшавшей его лепнине и колоннах угадывались стилизованные декоративные арки порталов. Видимо, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что внутри, в самом центре просторного холла, расположена энергетически насыщенная точка. Через нее переходили в новое измерение, этакое межмировое пространство, откуда с помощью правильно настроенного портала можно было попасть в любую другую подобную точку. А по миру их было предостаточно.
Такие места силы открыли древние маги-драконы, сократив большие расстояния до необходимого минимума и тем самым сильно облегчив простым людям жизнь. Теперь оставалось лишь добраться до ближайшего портала-перехода и переместиться максимально близко к пункту назначения. Правда, за скорость приходилось платить, причем не только приличными деньгами, но и комфортом.
К ощущению перехода практически невозможно привыкнуть, так же как и находиться долго в межмировом пространстве. Даже специально тренированные дежурные маги выдерживали там максимум часа три, а уж обычным людям становилось нехорошо намного раньше. Но делать нечего: времени было мало, а ехать рейсоходом до дома слишком далеко.
В холле с сияющим в центре пространственным разломом была приличная очередь. Отстояв оную, я уверенно шагнула в портал и в мгновение ока переместилась в иное измерение. Здесь, в темном зале, единственным освещением служили арки порталов, расположенные по кругу. Я шагнула к ближайшей свободной, рядом с которой застыл дежурный маг. Хотелось поскорее убраться отсюда.
Высокий мужчина в просторном балахоне при моем приближении сухо поинтересовался:
— Куда желаете отправиться?
— Грион, — быстро назвала нужный город, сдерживая накатывающую волнами тошноту. Казалось, что сам воздух здесь давит и душит.
Без лишних вопросов маг протянул руку к арке. Синхронизация и настройка портала заняли несколько секунд. Для меня очень долгих и мучительных секунд!
В арку едва не вбежала, чувствуя, что еще немного — и покажу всем вчерашний ужин. Слава богам, обошлось. Правда, прежде чем покинуть здание грионского вокзала, пришлось все-таки отойти к стеночке, где располагались для самых слабых «пассажиров» лавочки и колонка с водой.
Дождавшись, когда самочувствие улучшится, я вышла на улицу и поплелась к очередному рейсоходу. А спустя два часа болтанки по городу и предместьям, проклиная всех и вся, наконец добралась до дома.
Эх, когда ж я смогу полететь на своей метелке! Хоть и не в комфорте, но зато без этой мерзкой тряски.
Полускрытый за кованой оградой и пышным кустарником небольшой трехэтажный особняк, который принадлежал моей семье, по аристократическим меркам считался достаточно скромным. Однако предки по отцовской линии сплошь военными были, а потому излишней вычурности и лепнины не терпели.
Я миновала небольшую подъездную дорожку и уже поднималась по крыльцу, когда навстречу вышла наша экономка Маргарет. Женщина средних лет, в строгом черном платье поприветствовала меня книксеном.
— С прибытием, леди Лиана. Позвольте вашу сумку.
— Спасибо, Маргарет, — благодарно откликнулась я, передавая оную и надеясь, что моя улыбка не выглядит слишком уж вымученной.
Экономка закрыла за мной дверь и отправилась с ношей к лестнице. Да, обычно этим занималась прислуга статусом пониже, но в нашем доме штат персонала ограничивался необходимым минимумом: поваром, садовником, парой горничных и экономкой.
За время моего отсутствия в холле родного дома ничего не изменилось. Тот же мраморный пол, лаконичная в теплых персиковых тонах отделка и массивная мебель. Здесь царили уют и спокойствие. Даже дышать стало как-то легче. Волнение и тревога отступили, а взамен пришла уверенность в том, что все обязательно будет хорошо. Иначе и быть не может.
Пока я оглядывалась, послышался быстрый приближающийся топот, и из дальнего коридора выскочил Аарон — мой младший брат. Судя по тому, как запыхался семилетний мальчишка, он очень спешил. Правда, даже одышка не помешала ему принять степенный вид и подойти более спокойно, как самому настоящему наследнику рода.
Брат был очень похож на нашего отца, светловолосый, с ярко-синими глазами, легкие сполохи в которых указывали на наличие магического дара. Так же как и папа, Аарон мечтал стать военным.
— Рад твоему приезду, Лиана, — немного торопливо проговорил он и поцеловал мою руку.
В ответ очень захотелось, как раньше, обнять брата и расцеловать. Но еще в прошлом году он категорично мне заявил: «Наследника рода тискать и сюсюкать не положено!» Так что приходилось действовать обходным путем.
— И я рада, — улыбнулась в ответ и с наигранной серьезностью спросила: — А поцелуй сестре и объятья положены?
— Только если ты посмотришь, как я марширую, и поможешь расставить войска! — с тем же серьезным видом заявил брат.
— Не смогу такое пропустить, но объятья требую вперед.
Аарон просиял, как золотая монетка, и порывисто бросился обнимать. Все-таки он был еще маленьким ребенком.
— Но прежде чем играть в войну, полководцу стоит помыть руки и пообедать, — раздался строгий голос матери.
— Поиграем попозже, — быстро проговорил Аарон и, отвесив спешный поклон, убежал на второй этаж.
Я же обернулась к маме. Изумрудное платье удачно подчеркивало медный цвет ее волос, всего лишь на пару оттенков темнее, чем у меня. В нашем роду по женской линии все были рыжеволосыми. И все были ведьмами. В основном нейтральными, но изредка, как, например, старшая сестра моей бабушки или я, встречались и темные.
Мама была нейтральной ведьмой. Правда, дар свой не развивала, а после замужества и вовсе предпочла посвятить себя дому и семье, используя магию лишь на кухне. Несмотря на дворянский титул, она любила иногда что-нибудь приготовить. В остальном Камилла Тиррель являлась стопроцентной леди, с безупречными выдержкой, вкусом и манерами. Мама даже на метле предпочитала не летать, а в город выезжала в комфортабельном вироходе с водителем. От безделья ее фамильяр — кот Пижон — обленился настолько, что дрых целыми днями и растолстел до крайней степени.
Пока была жива бабушка, она с мамой по этому поводу часто ругалась. Говорила, что ведьмовской дар нельзя забрасывать, требовала хоть изредка практиковаться. Но три года назад ее не стало, и мама окончательно забросила это дело. Теперь о ее ведьмовском даре напоминал лишь вредный и дотошный домовой.
Кстати!
Я быстро постучала пятками туфель друг о друга, активируя магию самоочистки. На улице, конечно, было сухо, но очень уж не хотелось получить очередную нотацию, а то и подзатыльник от ворчливой летающей ложки — мамин домовой когда-то предпочел вселиться именно в нее.
— Ты как раз к обеду, — обнимая меня, тем временем проговорила родительница.
От одной мысли о еде к горлу вновь подкатил комок тошноты.
— Мам!
— Ах да. Прости. Забыла.
Угу, в который уже раз. Но в этом вся моя мама. Каждый раз, когда я приезжаю, она пытается меня накормить, начисто забывая, что после рейсохода даже думать о еде не хочется.
— Надо было тебе на вокзале остаться и Герберта подождать. Он бы после того, как отвез твоего отца на работу, на обратном пути тебя захватил.
— Долго, — отмахнулась я. — Это еще лишний час терять пришлось бы. Вокзал на другом конце города.
— Зато доехала бы с комфортом и не отказывалась от обеда, — отметила мама укоризненно.
— Поем попозже, какое дело, — я поморщилась и перешла к истинной причине своей спешки. — Мам, я хотела поговорить о помолвке. Точнее, о том, как ее можно разорвать.
Легкая улыбка с губ мамы мгновенно испарилась. Она нахмурилась и отрицательно качнула головой.
— Мне жаль, дорогая, но, как я уже сказала, никак. Разрыв помолвки с нашей стороны приведет к последствиям… очень нехорошим последствиям для всей семьи.
— Каким?!
— Это долгий и серьезный разговор, — мама отвела взгляд. — Давай дождемся возвращения Уильяма и…
— Да что там такого, что без папы сказать нельзя?!
— Дорогая…
— Мама!
— Мам, я помыл руки! — раздался крик Аарона, и брат с топотом сбежал по лестнице.
— Вот и замечательно, — моментально переключилась на него родительница. — Иди в столовую, я сейчас.
Честное слово, я услышала в голосе матери явное облегчение! Она действительно не хотела сама говорить мне о кахоровой причине этой ультимативной помолвки. Даже сейчас!
Да что ж такое случилось-то?
— Точно есть не будешь? — по-прежнему не глядя на меня, уточнила мама.
— Нет, — сердито выдохнула я.
Развернувшись, быстро поднялась по лестнице на второй этаж и с досады хлопнула дверью своей спальни. Правда, потом сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. Да, задержка получилась неприятная, но избежать разговора родители все равно не смогут!
Несмотря на почти двухмесячное отсутствие, в спальне все осталось так же, как и в день моего отъезда. Даже в вазах на прикроватных тумбочках стояли свежие маргаритки, а на туалетном столике обнаружилось забытое в прошлый раз складное зеркальце. У высоких стрельчатых окон, задрапированных серебристо-серыми портьерами, расположилась уютная диванная зона с небольшим столиком.
Что приятно, на столике обнаружился мятный чай с лимоном. Маргарет знала, что меня мутит после дороги, а мята с легкой кислинкой в этом случае самое лучшее средство.
Быстро сполоснув руки, я села в кресло и, задумчиво покрутив чашку в руках, посмотрела в окно на уже окрашенные в золотисто-пурпурные цвета деревья.
Пока мама с братом обедали, делать было абсолютно нечего. Хотелось побыстрее узнать причины, по которым свадьбу нельзя отменить, но я понимала, что сделать сейчас ничего не могу. Оставалось только ждать.
В попытке хоть как-то отвлечься я активировала настенную инфодоску. На темном поле артефакта тотчас вспыхнуло несколько ярких квадратов разного цвета и размера. Те, что побольше, обозначали общекоролевские каналы, а несколько маленьких — местные новостные.
Я ткнула в большой красный квадрат «Драконовостей» и уставилась на сосредоточенного мужчину в черно-алой форме.
Как и обычно на этом канале, новостную программу диктор вел под напряженную музыку и с самым серьезным видом. Даже обычные деловые встречи освещались так, что, казалось, как минимум война начинается.
— Заседание совета оборвалось очередным скандалом, — вещал он. — Представители Золотых и Красных драконов снова не смогли прийти к консенсусу. Красные по-прежнему утверждают, что правящая династия слишком много средств выделяет на роскошь, не желая тратить их на необходимые нужды обороны страны и внутренние проблемы. Как заявил генерал Виллиам де Таварис: «Мы устали разгребать проблемы только своими силами, пока некоторые думают лишь о своем благосостоянии».
Новость не удивила: отец об этом постоянно твердил и требования некоторых родовитых семейств Красных драконов дать военным больше власти поддерживал. Мол, при всем его уважении к королевскому роду проблем действительно из года в год становилось больше и нагрузка на военный департамент, где он работал, только увеличивалась.
Я в политике разбиралась слабо и никаких собственных мыслей по этому поводу не имела, просто по умолчанию поддерживала отца. Так что мысленно пожелала военным удачи и переключилась на золотой канал «Вести Короны».
Настроение ведущих, разряженных в бело-золотые наряды, было абсолютно противоположным диктору «Драконовостей». Две девушки в кадре сияли улыбками и нежными воркующими голосками обсуждали последние тренды дворцовой моды.
Болтовня о рюшах, оборках, кружеве и их отсутствии на одеждах именитых дворян хоть и навевала скуку, но все же помогла скоротать некоторое время. А потом послышался быстрый приближающийся топот, и в спальню ворвался Аарон.
— Я пообедал! Пошли! — нетерпеливо воскликнул он. — У меня столько всего заготовлено! Надо провести целых три сражения!
И если до этого момента я еще надеялась все же поговорить с матерью до приезда отца, то теперь окончательно поняла, что такой возможности не представится.
Так оно и оказалось.
Брат слишком соскучился, а мама слишком старательно нас избегала, так что военные баталии между игрушечными солдатиками продолжались вплоть до приезда отца. Затем был чинный, размеренный ужин, и лишь после, когда Аарона отправили спать, пришло время для разговора. Долгожданного для меня и весьма неприятного для родителей, судя по выражениям их лиц.
Однако все мы прекрасно понимали, что дальше избегать его нет смысла. Поэтому отец, хмуро оглядев столовую, произнес:
— Лиана, твоя мать сказала, что ты не рада помолвке с Самаилом Кречетом и хочешь ее отменить.
— Более чем, — уверенно подтвердила я.
— Я понимаю, ты недовольна тем, что решение принимали без твоего участия. Однако у нас не было выбора. Видишь ли… — отец на миг запнулся, выдавая свою неуверенность и сильное напряжение. — Видишь ли, если ты откажешься выйти замуж, нас лишат дворянского титула.
— Что-о?! — я ошарашенно уставилась на него. Вот всего могла ожидать, но такого?! — Каким образом?! У Кречетов нет такой власти!
— Увы, дорогая. Власти, может, и нет, зато есть документы, которым они в любой момент могут дать ход.
Сердце сжалось от жуткого предположения. Неужели папа сделал что-то настолько противозаконное? Ведь лишение дворянства — крайняя мера! У нас скорее казнят, чем весь род титула лишают!
— Нет, Лиана, дело не в этом, — отец устало улыбнулся краешком губ.
Видимо, вид мой был настолько испуганным, что о проскользнувших мыслях он догадался.
— А в чем? — просипела я и, кашлянув, потянулась к графинчику с водой.
— Ты ведь помнишь, как наш род получил дворянство?
Я сделала пару поспешных глотков и кивнула.
Историю ту я, как и любой член рода Тиррель, знала хорошо, хотя она была не слишком приятной. Точнее, на первый взгляд все выглядело совсем наоборот. Предок, тогда еще простой гвардейский офицер, предотвратил покушение на королевскую семью. Казалось бы, чем не повод для гордости и уважения?
Однако не все было так просто, поскольку покушение готовилось при участии Равенны Ариоль — старшей сестры моей бабушки. Да, той самой темной ведьмы, которую потом приговорили к казни.
Как к этому отнеслась сама бабушка? К счастью, с пониманием. Хотя по сестре она и скорбела до последнего, однако в тот момент деду мешать не стала. Потому как Равенна была сильной ведьмой и темный дар использовала часто и с удовольствием. Да, убивала тоже.
В общем, сами понимаете, никто из нас таким родством не гордился.
Но при чем здесь моя помолвка?
Этот вопрос я тотчас и озвучила.
— Сейчас поймешь, дорогая, — откликнулся отец. Постучал пальцами по столешнице, а затем произнес: — Дело в том, что королевским указом дворянство было даровано роду Тирелль сроком на век.
— Навек? — непонимающе переспросила я. — И что?
— На век, — со значением поправил отец. — Не навек, а на век, Лиана.
— Но мне казалось…
— Нам всем так казалось, — мама тяжело вздохнула. — Но в оригинале документа, на который обратил наше внимание лорд Кречет, написано именно так. А век — это сто лет, ни больше ни меньше.
— Но это же бред! — сердито выдохнула я. — Всем же понятно, что тут простая ошибка! Дед королю жизнь спас, тот не стал бы даровать милость на ограниченный срок, это же сущее издевательство!
— Ошибка или нет, а с бумагой не поспоришь, — отец развел руками. — Гадарик Второй Золотой, подписавший указ, почил уже лет пятнадцать как, так что и воззвать не к кому. А в случае разбирательства голоса Кречетов будут иметь куда больший вес, нежели наши, сама понимаешь. Сто лет нашего дворянства истекли неделю назад. Тогда-то к нам и приехал лорд Дамаил Кречет с вопросом, собираемся ли мы поступить как честные люди и сообщить об этом. И подготовил ли я себе смену в военном департаменте, поскольку мою должность служащего второго ранга может занимать лишь дворянин. Надо ли говорить, каким это стало для нас потрясением?
— Да уж… — я вновь потянулась к графину и заметила, что пальцы подрагивают. — Значит, взамен за молчание он потребовал для сына моей руки?
— Не совсем так, — отец слегка поморщился. — Лорд Кречет вошел в наше положение. Сказал, что ценит и уважает меня как сотрудника, а кроме того, его младшему сыну очень нравишься ты. А поскольку сына он любит и знает наш род с исключительно положительной стороны, не хотел бы мешать вашему счастью. Ну и готов смолчать о документе ради будущих родственников.
Я скривилась.
— То есть получается, они еще и одолжение нам сделали? От большой любви и беспокойства?
— Не язви, Лиана, — укорил отец. — Ты-то как раз вдвойне благодарна должна быть: вместо того, чтобы лишиться всего, будешь обеспечена до конца жизни и получишь покровительство Красных драконов.
— Да плевать я на их покровительство хотела! — не выдержав, вспылила я. — Это ты их превозносишь при каждом удобном случае!
— Лиана!
Резкий окрик отца заставил меня замолчать и опустить взгляд. Некоторое время в гостиной царило напряженное молчание.
— Дорогая, — наконец прервала тишину мама. — Я понимаю, что это не совсем то, о чем ты мечтала…
— Совсем не то! — буркнула я.
— Пусть так. Но в конце концов, Самаил молод…
— Слишком молод!
— Главное, не старик, — настойчиво продолжила убеждать она. — Мальчик обеспечен, из влиятельного рода. Да, брак не по любви, зато меньше волноваться будешь. У вас вся жизнь впереди, и подумай, как повезет детям…
— Мам, ну хватит! — не выдержала я. — Я…
— Довольно, — прервал отец, хмурый и суровый. — Лиана, ни я, ни твоя мать не хотим тебя заставлять. Решение принимать тебе, но при этом ты должна понимать и последствия отказа Кречетам. Все последствия.
Последствия…
Если разорвать помолвку с Самаилом, нас лишат дворянского титула. А это значит, отец останется без работы, поскольку его должность не может занимать простолюдин. На меня и, главное, на брата обрушится волна издевок, и даже переезд вряд ли поможет. Если бы проблемы грозили только мне, я бы еще поборолась. Но поставить семью в положение изгоев, презираемых за обман, и сломать жизнь младшему брату не имела права.
— Я понимаю, пап, — тихо произнесла я.
— И твое решение?
— Через полгода, если не останется другого выбора, я выйду замуж.
«Но, клянусь, сделаю все, чтобы этого избежать!»