Когда Иден вошел в кабинет, я сразу спросила: «А мне аванс, случайно, не положен?» Одежда месс-мыши осталась в Ритиле, немногочисленные вещи — там же. А деньги я потратила на подкуп вампиров. Мое платье и доставшиеся по наследству от увлекающейся закаливанием трисс шляпка и манто были собственностью палача. Так что он вполне мог выполнить угрозу, отправив меня гулять нагишом по сугробам, без права вернуться в тепло особняка, где я тоже находилась на птичьих правах. Захотят — выгонят, захотят — в подвал к соленьям переселят. Подобное положение вещей меня не устраивало.
В семнадцать лет оказавшись на улице, я, конечно бы, обрадовалась такой помощи, но после двадцати лет самостоятельной жизни зависеть от кого бы то ни было не хотелось. Именно поэтому я собиралась совместить приятное с полезным — прогулку с покупками и поиском жилья. Теперь можно спокойно жить в столице, не прятаться в захолустье — мой кошмар меня не узнал, и это было чудесно! Придется снова начинать с нуля.
Но мне давно не семнадцать, мои знания о людях уже не ничтожны. Будучи подростком, я многого не понимала, несмотря на неплохое образование, охватывающее самые различные сферы. Только спустя годы стало ясно, почему родители стремились вложить в мою голову максимальный объем знаний. Они надеялись, что Эмиль меня не тронет — несбыточная мечта! И в то же время готовились к худшему.
Жаль, у отца не сразу получилось создать фальшивую ауру огненного феникса, пришлось учиться быть взрослой одной…
Настроение испортилось, и палач это заметил. Он уже пять минут размышлял об авансе. Застывшие в моих глазах слезы и сжатые кулаки заставили его поморщиться. Мне позволили поверить в сочувствие и понимание. Хорошо, если суммы хватит на аренду небольшой квартирки — подвал и мысль о прогулке нагишом по сугробам откровенно напрягали.
Как и вопросы, оставшиеся без ответов. Почему предыдущая секретарша так поспешно уволилась, что палачу пришлось устраивать маскарад с фальшивой пассией и расставаться с настоящей любовницей? Что за история с люстрой? Кто прислал Регану те письма? И зачем?
— Хорошо, будет вам аванс! — сдался Иден. Он вытащил из кошелька денежную пластину, приложил к ней палец, активировав универсальную, недавно вошедшую в обиход карту. Дождавшись, когда от нее отделится магический дубликат, протянул мне. — Здесь тридцать процентов вашего жалованья за следующий месяц.
— Благодарю!
Представив сумму, я расплылась в довольный улыбке.
— А служебный транспорт мне выделят? — Надо уметь пользоваться добротой начальника.
— При необходимости. — Мужчину забавлял восторг, с которым я прижимала в груди карточку.
Я поглядывала на кружащийся за окном снег и мечтала поскорее оказаться на улице.
— А медицинские услуги? — вспомнила кровь, идущую носом.
— Фениксы не болеют, — ядовито напомнил Иден, начиная раздражаться.
— На случай непредвиденных обстоятельств.
— На случай непредвиденных обстоятельств у вас есть я.
Да я кровью истеку, прежде чем мне помогут!
— Какие услуги входят в договор?
— А что, они уже понадобились? — Иден облокотился о стол и, подперев ладонью голову, окинул меня внимательным взглядом с ног до головы.
— Да! — лучисто и абсолютно искренне улыбнулась я. — Палец занозила, не поможете? — И продемонстрировала Идену палец, в подушечке которого действительно сидела крохотная заноза — результат общения с завхозом, точнее его столом.
— Булавку найти? — Карие глаза сузились в насмешливые щелочки.
Пожала плечами, борясь с желанием попросить у Идена булавку. Интересно, как он выкрутится. Благоразумие победило. Я достаточно подергала тигра за усы.
Отдала бумаги и письма, показала срочные, кратко объяснила, почему выбрала именно их. Пока Иден читал, принесла кофе.
Работой моей палач остался доволен, а вот срочные письма его разозлили. Внешне он был спокоен, лишь глаза стали черными, слишком черными для человека и живого существа вообще. Появилось желание оказаться от них подальше, но меня попросили задержаться.
На ответы палачу понадобилось десять минут и джезва кофе. Письма Иден отправил сам, после чего пригласил меня в кабинет. Наблюдая, как Реган допивает вторую джезву, я начала опасаться за его здоровье. Маг он, конечно, сильный, болезни не страшны, да и перстень защищает. Интересно, чай по утрам палач тоже галлонами пьет?
— Так что же с люстрой? — удостоверившись, что бодрящий напиток иссяк, поинтересовался палач.
— Ей помогли свалиться. — Я покосилась на мужчину. — Кто-то принес лестницу и повредил крюк.
Иден согласно кивнул и махнул рукой, давая понять, что я могу идти. Ни удивления, ни злости, словно не в первый раз слышит предположения о покушении.
— Лэр? — Я остановилась на полпути к двери. Если не спрошу, умру от любопытства. Потому что жертвы покушения, в моем понимании, не могут спокойно перебирать бумаги, будто ничего не случилось. — Скажите, на вас часто падают люстры?
Иден отложил документы, насмешливо пожал плечами, потирая указательным пальцем висок.
— Нет, не часто. Раньше на меня падали кирпичи и подковы. Идите, Рикард и экипаж вас ждут!
И меня выставили из кабинета.
На лестнице я снова столкнулась с Эмилем. Выслушав дежурные комплименты, изобразила смущение и, довольная, вприпрыжку побежала вниз по ступенькам.
Жизнь налаживается! Эмиль Вилфред меня не узнал! Не нужно больше бояться особняка с волками! У меня есть имя и хорошо оплачиваемая работа!
Помощник палача не выглядел недовольным из-за того, что его приставили ко мне. Для окружающих я любовница Регана, и гулять одна не должна. Рикард пообещал показать некоторые злачные места в городе. Я приняла его шутку за добрый знак и открыто рассмеялась, представив, как он отчитывается начальнику о поездке с юной трисс в эти самые места. О, хочу это слышать!
Помощник палача оказался достаточно общительным, забавным и порою склонным к сарказму, — в этом, без сомнения, виноват Иден со своей язвительной манерой общения.
Мы сели в темный, покрытый лаком экипаж и покатили по вечернему городу мимо острой стрелы башни Розы, императорского дворца, особняков квартала Лилий, где жили состоятельные вельможи и… Эмиль.
Квартал Лилий, дом восемь — кошмар, ставший реальностью.
Сердце испуганно екнуло у пятиэтажного особняка с волками, но Рикард вовремя отвлек меня, спросив о каком-то пустяке.
И меня закружило в вихре покупок. Шляпка и шубка из серебристого соболя… Ах, нет! Я же теплая блондинка. Значит, вперед — к золотистым мехам! К новому платью понадобилось новое белье, чулки, сапожки, сумочка… Так все и потратила.
На карточке осталась какая-то мелочь, на которую и половину бублика в лотке не купишь. В кафе за меня по-дружески расплатился Рикард. Вместе мы отлично провели время, много болтали, а к концу вечера условились повторить прогулку в ближайшее время, чтобы превратить общение в хорошую традицию. Впервые за последние годы я не прикидывала, где лучше послушать эхо, а просто наслаждалась прогулкой. Было невероятно хорошо, хоть я и не забывала об архимаге ни на секунду. Теперь он не вызывал прежнего ужаса.
Я изменилась, от испуганной Лины почти ничего не осталось. Если бы знала об этом раньше… Пустые мечты! Чтобы вернуть свою настоящую внешность, пришлось бы умереть…
Многие расы считают, что для фениксов этот процесс естественен, сродни смене кожи для змеи. Однако мало кто задумывается, что каждый раз мы умираем по-настоящему.
Я благодарна Идену, хоть и обидно немного, что он вогнал в мое сердце клинок неожиданно…
В холл особняка Регана входила в самом радужном расположении духа. Было уже далеко за полночь, когда мы заглянули в небольшую ресторацию. Хозяин заведения решил, что в преддверии зимних праздников клиенты захотят погулять поздним вечером, и, насладившись магической иллюминацией улиц, изрядно проголодаются. Он не прогадал. Уютный зал был переполнен. Публика исключительно приличная. Кормили тут не изысканно, зато сытно.
Я объелась! Рикард, снова оплативший счет, заявил, что моя сытая улыбка стоила потраченных денег, а то он начал опасаться за свою жизнь — еще покусаю с голодухи. Я не ем помощников палачей неопределенной расы, подозреваемых в пикантных наклонностях.
На обратном пути в особняк случились две небольшие заминки.
Мы встретили кортеж ненаследного принца. Судя по всему, он в компании своей матери возвращался во дворец с какого-то приема в сопровождении Густава Кьелла.
Принц гарцевал на тонконогом коне. Его мать со своим спутником ехала в открытом экипаже. Выглядела Аделина Рун невероятно эффектно. В белых мехах, с точеными чертами лица и высокой прической с двумя выбившимися рыжими прядями, магиня напоминала изящную статуэтку. Первая жена императора вообще любила привлекать внимание, а затем наслаждаться произведенным эффектом. Хотя до нее жены правителей предпочитали вести жизнь затворниц, появляясь лишь на больших торжествах. Аделина Рун была полной противоположностью замкнутому принцу, вечно хмурому и недовольному. Только рядом с лошадьми выражение лица Миккеля Руна становилось чуть более счастливым и открытым.
Я подумала об отце, маме, о том, как мы ходили на балы. Но тут Рикард в который раз за вечер отвлек меня какой-то безделицей.
Потом мы ждали, когда по улице в направлении дворца проедет окруженная стражниками карета с гербом северного соседа империи — белым вороном в синем круге магии.
Хайран… Не самое приятное место на земле. Холодный климат, расчетливые маги. Их послы прибыли на зимние торжества. Неприятные личности. Ставят людей выше остальных рас. Точнее — людских магов. Но это не мешает их родине поддерживать дружеские отношения с империей, где правит феникс, где все расы живут по одним законам и имеют одни и те же права и обязанности.
В особняк я приехала довольная жизнью и вполне счастливая.
Прогулка на свежем воздухе и плотный ночной ужин, вопреки моим ожиданиям, не разморили, а взбодрили сильнее, чем пара галлонов кофе.
Пожелав зевающему помощнику Регана доброй ночи, я собиралась приятно продолжить вечер, примеряя новые покупки.
Скользнув пальцами по ручке входной двери, привычно послушала эхо. Так уж вышло — прежде чем войти в свой флигель, я всегда проверяла, не ждет ли внутри сюрприз. Что-то было не так.
Лэр Реган вернулся домой раньше, чем предполагалось, и, судя по шаркающим, неуверенным шагам и тихой ругани, он был пьян.
Это было настолько ясно слышно, что я усомнилась — а не исказило ли эхо приход хозяина дома?
В холле я провела несколько минут, разбираясь в невнятных звуках. Палач, путаясь в полах мехового плаща и задевая мечом мебель, добрался по стеночке к лестнице, немного посидел на ступеньках, ругая кого-то, и медленно двинулся наверх. Его шаги сопровождались едва слышным звуком падающих капель. Трясущимися пальцами я прикоснулась к длинному темно-бордовому ворсу ковра — ладонь покраснела. Поднесла к носу — густой запах, отдающий железом, развеял последние сомнения. Это точно не вино.
Пьяный, да? Иден еле держался на ногах от потери крови! Наверх добежала за пару секунд, постучала, не дождавшись разрешения, попыталась распахнуть дверь, но задержало заклинание.
— Иден! Иден! — Тишина внутри пугала, и мне было совершенно все равно, что я могу разбудить слуг. — Иден! Откройте немедленно! Я знаю, что вам нужна помощь!
— Какого черта вы не спите? — сипло и сердито спросили с той стороны двери.
— Не спится, когда рядом кто-то умирает! — Я забарабанила в дверь с новой силой.
— Вы так хотите попасть в мою спальню, что придумали эту нелепицу? — Иден язвил, но голос звучал тихо. Казалось, ему приходится делать усилие, чтобы голос звучал ровно.
Вот же упрямый! Думает, у меня склероз, и я не помню, как он свое ухо лечил? За минуту вернул ему прежний вид. А сейчас по стеночке шел, ковры пачкал, мебель мечом задевал. Понятно, что рана не пустяковая.
— Да! Жажду упасть в ваши объятия.
— Прямо сейчас?
— Да, вы мне нужны.
— Как мужчина?
— Как работодатель!
Изнутри раздался тихий смешок, переходящий в едва слышный стон, который эхо тут же усилило и донесло ко мне. Потом я услышала стук ножен с характерным звяканьем стали о пол и шорох с отголоском чего-то твердого, плотного (очевидно, кнут упал на пол). Звук туго свернутого кольца показался мне необычным, будто внутри переплетенной кожи было что-то еще. Металл?
Что мне известно о кнутах палачей? Почти ничего — не часто у нас казнят поркой, слишком жестоко. Последний случай был лет пятьсот назад, поэтому я, как все имперцы, считала, что это скорее дань традициям. Меч и кинжал — необходимые палачам орудия труда, а кнут — аксессуар, украшение. Сомнительно, что декоративную вещь стали бы утяжелять металлом или вплетать выдвигающиеся стальные лезвия. А вот боевое оружие — да. Например, кнут и струну, так полюбившиеся наемникам, телохранителям и вампирам, изобрели нелюди. Под оболочкой у этих видов оружия также прячутся острые лезвия.
Я с новой силой приступила к штурму двери, за которой воцарилась подозрительная тишина, изредка нарушаемая сиплыми вздохами.
— Вы мне не всю зарплату выплатили! Аванс я уже потратила! — Должно же его хоть что-то пронять? Пусть только дверь откроет, а там уже ничто не спасет его от моей помощи. — И вообще, где мои документы? Вдруг меня патрульные остановят — что я им вместо метрик предъявлю?
Совсем забыла: мои новые бумаги так и остались у Регана. Подумаю об этом потом, когда помогу одному упрямому лэру.
Я отступила на шаг от двери, присмотрелась к защите комнаты. Если вложу в магический удар все силы, могу ее проломить. Правда, тогда мне тоже понадобится помощь лекаря. А по договору им является сам палач. Наложит на лоб примочку вместо полноценной помощи. Оставим это вариант на крайний случай и попытаемся заставить палача открыть дверь без вреда для его имущества и моего здоровья.
— Отдайте мои документы немедленно!
— Понадобились ваши метрики полчетвертого утра? Патрульный стоит внизу? — развеселился палач и закашлялся, а эхо прошлого моментально донесло шорох сбегающих по коже капель крови.
— Да! — Ложь во имя спасения — уже не ложь, а оправданный тактический ход.
— Куда смотрел Рикард? — недовольно проворчал палач, с трудом добираясь до двери, его ладонь едва слышно шуршала по стене.
— Как куда? На девушек, конечно же! — Даже не соврала.
И тут дверь наконец-то распахнулась.
В озаренном свечами полумраке я увидела Регана. Прислонившись плечом к косяку, он стягивал окровавленную рубашку. Порванный на груди камзол и меховой плащ валялись на полу у двери, рядом с ними лежал меч и кнут.
— В верхнем ящике секретера… — Иден махнул рукой куда-то вправо.
Я согласно кивнула, сняла шубку, бросила ее на стул и, придвинувшись к палачу, подставила ему плечо. Обняла рукой за талию, стараясь случайно не дотронуться до края рваной раны, пересекающей грудь от правой ключицы до левого бока.
— Вы пытаетесь меня соблазнить? — с тихим смешком спросил Иден, ковыляя к кровати.
Несносный мужчина! Ему грудь разворотили какой-то ребристой гадостью, а он шутит.
— Обязательно соблазню, — заверила я, помогая сесть на скамью в изножье кровати. — А еще совращу и надругаюсь. Как только вы перестанете напоминать живой труп.
— Я запомню, — хмыкнул Иден. — Бинты и кровоостанавливающие в шкафу, вторая полка снизу.
Дальше все происходило в напряженной тишине.
Я обрабатывала рану, бинтовала, сожалея, что у меня нет медицинского образования. Тут срочно нужен лекарь, раны серьезные. Иден молча терпел, в уголках его губ таилась непонятная усмешка, карие глаза следили за моими неумелыми движениями.
Чувство, что мне позволили помочь, раздражало и нервировало. Если моя помощь не нужна, раны затянутся сами. Но без магии за короткий срок они зарастают лишь у нелюдей. А Иден человек, и если это не так, я только что стала нежелательным свидетелем. Не просто стала, а практически вломилась в ряды этих самых свидетелей!
Следы крови внизу и в коридоре уберут заклинания, которыми Реган снабдил особняк, а испачканную одежду легко сжечь. Он избавил горничных от обязанности мыть полы и чистить ковры, а себя — от надобности нанимать большой штат слуг. Я могу стать очередной, неожиданно уволившейся секретаршей.
Я встревожилась еще сильнее, когда мой умирающий перестал умирать и заметно приободрился. Он больше не напоминал восставшего из могилы покойника, лишь карие глаза стали неприятно черными, а взгляд пристальным, изучающим, словно он мысленно прикидывал, в какой части сада меня закопать.
Чтобы успокоиться и подтвердить все глупые домыслы, я попробовала послушать эхо мужчины. Оно было страшно искажено — недавно сработала защита перстня. После выброса энергии артефакту потребовалось время, чтобы начать заживление ран хозяина. Реган вполне мог обойтись и без моего участия. Стоило только подождать. Вот разгадка.
Еще пара минут, и Иден, осторожно запустив палец под край повязки, попытался почесать шрам, окончательно подтвердив мои умозаключения.
Перевязку закончила из вредности. Мог бы напомнить о перстне!
Завязав конец бинта кокетливым бантиком, я насмешливо спросила:
— Что в этот раз на вас упало? Мельничное колесо? Или столярный диск? — Глупое предположение, края раны несли небольшую частицу остаточной магии. Чем бы ни приложили Идена, это точно не было что-то обычное и случайное.
— Вы провидица? Столярный диск. — Палач улыбнулся уголками губ, медленно поднялся и, слегка покачиваясь, направился к шкафу.
Пока он выбирал себе чистую рубашку, я ошалело переводила взгляд с него на окровавленную одежду. Интуиция подсказывала: спрашивать, где Иден нашел столярный диск, заряженный магией, посреди ночи, да еще и в мэрии, бесполезно. Ну, не в окно же он к нему влетел? Хотя следы магии не исключали такой возможности.
Эхо прошлого нашептывало: там, где ранили Регана, пользовались магией, возможно, дрались с ее помощью. А может, палач спокойно сидел в своем кабинете — и вдруг получил столярным диском? А что? Люстра — предупреждение, а вот и покушение. Какие необычные методы у врага Идена, однако.
Любопытство требовало сесть в карету и съездить на работу, послушать эхо, пока его окончательно не исказило время. Победил здравый смысл и беспокойство за Идена, лицо которого все еще было бледным, как у истощенного вампира.
В поисках бара я оглядела большую спальню. Он непременно должен тут быть! Сомневаюсь, что лэр каждый раз, желая выпить в одиночестве, отправляется в подвал, предварительно взяв ключи у экономки.
Бар располагался рядом с уютным диваном и небольшим секретером. Скрывавшая его от посторонних взглядов картина в громоздкой раме была отодвинута, дверца приоткрыта. Очевидно, Реган планировал употребить немного спиртного, но я ворвалась и помешала. Он собирался что-то добавить в вино. Наверное, какой-то лечебный эликсир, который любили все — и люди, и нелюди, и нечисть. Травы и коренья существенно придают силы, а магии минимум. За бутылками нашлась небольшая, плотно закупоренная склянка темного стекла, оплетенная черненым серебром.
Немного вина палачу сейчас не повредит, пока я схожу вниз и что-нибудь приготовлю поесть.
Наполнив изящные бокалы бордовым миндальным напитком, я открыла эликсир и собиралась его понюхать, прежде чем добавлять в вино.
— Не стоит, вам еще рано знать, чем увлекаются взрослые дяди. — Промелькнула небрежно застегнутая манжета, пузырек исчез из поля зрения. Иден глубоко втянул носом воздух и сделал несколько больших глотков.
Раздавшийся провокационный вопрос обжег дыханием кожу за ухом, меня обдало терпким ароматом душистых трав:
— Ваше предложение еще в силе?
Столько было предвкушения и откровенного желания в голосе палача, что пришлось напомнить себе, что «взрослый дядя» едва стоит на ногах.
— Не бойтесь, не усну… — Чувствительной кожи коснулись умелые губы, неторопливо прогулялись вниз к ключице и обратно. — Я намного выносливей, чем кажусь. — Поцелуй-укус на грани чувственности и боли, мягкое поглаживающее прикосновение языка, отзывающееся дрожью во всем теле и приятной истомой внизу живота.
Я хочу этого мужчину! Здесь, сейчас…
Но именно сейчас я уйду. Как это сделать, когда так сладко подставлять шею его губам и сдерживать рвущийся из горла стон. Недовольный, усталый вздох сзади и резко оборвавшиеся ласки стали полной неожиданностью.
— Идите, трисс, вы устали, — сухо отрезал Иден, отстраняясь. За спиной раздались удаляющиеся шаги, шелест одежды и скрип прогнувшегося матраса.
Словно не он еще несколько мгновений назад заставлял меня таять в своих руках.
— Спокойной ночи, лэр. — Со звоном поставив бокал на стойку бара, я, окинув насмешливым взглядом лежащего на кровати мужчину, вышла из спальни.
Меня выставили вон!
Захотелось что-нибудь разбить. Желательно тяжелое. Так, чтобы разлетающиеся осколки увидел лэр и понял, как я спокойна, ведь меня абсолютно не задело, что со мной обошлись, как с драной кошкой — приласкали и выкинули, когда надоела.
Злость требовала выхода, хотелось отомстить. Это затмевало робкий шепот разума, говоривший, что после кровопотери, ускоренного лечения перстня и эликсира палач был, мягко говоря, не в форме. Он остановился, это избавило нас от возможной неловкости — вряд ли что-то получилось бы.
Мне дали время подумать, насладиться флиртом на грани приличия, привыкнуть к себе настоящей, понять, что мне нужно на самом деле, а не идти на поводу сиюминутного порыва. Это подкупало, заставляло растерянно улыбаться. Я не думала, что поступок мужчины может быть столь галантным.
Задумчиво обвела взглядом коробки с покупками, сложенные горкой у туалетного столика, и рассмеялась — мои новые метрики остались у палача! Забрать их я смогу только утром, если Иден, конечно, проснется до того, как я уеду в мэрию, что сомнительно. Вряд ли карету Регана, выделенную мне в качестве служебного транспорта, остановят патрульные. На крайний случай, попрошу Рикарда забрать документы у выздоравливающего начальства.
Да, так будет лучше. Попадаться на глаза Идену утром, после сцены в спальне, не хотелось. Я повела себя странно даже для феникса. Наверное, слишком долго сдерживалась, играя роль серой месс-мыши, которая даже при очень близких отношениях боялась показать свой темперамент. И вот результат.
Чтобы окончательно прийти в себя и успокоиться, решила разобрать покупки. Примеряя купленные обновки, я вертелась перед зеркалом. Как же приятно быть собой! Взрослой, красивой трисс! Жаль, что пришлось скрыть истинный цвет волос, глаз и кожи, но мне и так нравится. Скромный гардероб, купленный на аванс, вряд ли подошел бы к моей настоящей внешности.
Оставила платье благородного фиолетового цвета, белый жакет, теплые чулки, сапожки, шубку и шляпу, чтобы утром встретить экономку и выпытать за завтраком как можно больше об Идене. Я сложила вещи в гардеробную, выделив для них отдельный угол. Понежилась в ванне, с удовольствием воспользовалась кремами с туалетного столика и улеглась в кровать.
Сна по-прежнему не было, мысли возвращались к ране Идена. Никак не могла представить, что ее мог оставить столярный диск, все же зубцы у него на одной линии, а там их несколько рядов прошлось. Не стоял же палач без движения, пока его пару раз приложили? И тогда была бы не одна рана. Не диск, а что? Где это случилось? В мэрии? Сомневаюсь.
Прикрыв глаза, я вспоминала эхо Идена.
Непонятые шорохи, шум, дробный стук… Хлесткий удар? Еще один. Нарастающий гул… Крик? Нет. Шаги, звон копыт… Скрип двери… А дальше уже я слышала, как палач пришел домой.
Все звуки были искажены, перепутаны. Если бы не многолетняя привычка постоянно слушать прошлое, я бы и этого не смогла разобрать.
Но что мне дало эхо? В принципе, ничего. У Идена есть враг, желающий его убить, я это знала, никаким столярным диском тут не пахнет. Там было нечто стальное — характерный звук рассекающего воздух металла, необычный, словно собранный из множества приправленных магией кусочков. Что за оружие использовали против палача? Оно может ранить и убить мага высокого уровня. Может, и мне прилетит за компанию чем-нибудь? Не в этом ли причина увольнения секретарши? Но Лисбет Скари ушла довольно тихо, буднично, я бы сказала.
Она заметила неслучайные случайности, происходящие с палачом, и рассудила, что чем дальше она будет от лэра Регана, тем безопасней. Придумав некие личные проблемы, вынуждающие ее уйти с работы, она ретировалась.
Теперь понятно, почему палач поступился своими принципами: нанял нелюдей и обеспечил нам маскировку. Не хочет быть виноватым в смерти обслуживающего персонала.
Дом защищает страж, прислуге ничего не грозит. Выходной день у них раз в две недели, но доставшиеся «по наследству» служащие не местные, и никто свободными днями не пользуется. Причинить вред им нельзя. Продукты и бытовые мелочи в дом доставляют. Сделать гадость можно разве что кучеру, он возит Регана и меня. Но это будет не просто — я заметила на карете любопытную вязь охранного заклинания. Ничего странного в такой защите нет, состоятельные лэры страдают манией преследования.
Я и помощник ближе всего к палачу, но мы — наемный персонал, чужие. Если вдруг Реган начнет цеплять на нас защитные заклинания и амулеты, его враг сразу поймет, что Иден встревожен, и удвоит усилия. Нас любитель люстр и столярных дисков не тронет — мы своеобразная лакмусовая бумага, настроенная на страх лэра Регана.
Кто же такой на самом деле этот палач? Тайн у него немало, и какая-нибудь из них может дать мне возможность оставить эту сомнительную должность и исчезнуть из его жизни.
Глядя на падающий за окном снег, я горько усмехнулась — вот и дошла до шантажа, а пару дней назад с отвращением бы отринула идею копаться в чьем-то грязном белье, чтобы выторговать свободу. Я была противна себе, но другого выхода не было. Надеяться, что Иден испытывает ко мне чувства? Нам обоим нравится флиртовать, проверять друг друга на прочность. Но ни о какой любви речи не идет. Симпатия, влечение, страсть — это не те чувства, из-за которых рискуют жизнью.
Значит, выпутываться придется самой. Начать надо с уволившейся секретарши. У меня есть источник общей информации — сидит себе в подвале. Потом можно незаметно расспросить Рикарда, вытащив его на вечернюю прогулку. Ну и экономка. Теперь, когда я поведаю ей историю о трисс, приехавшей в столицу и встретившей благодетеля в лице их лэра, она будет намного разговорчивей. Может, и с самой месс Лисбет Скари удастся побеседовать. Вряд ли кто-то лучше нее знает Идена. Мы с эхом все проверим.
А пока я буду делать то, чему научилась за последние двадцать лет. Соответствовать ожиданиям окружающих. Исправно выполнять работу и слушать прошлое, чтобы избежать неприятностей. Но на этот раз мне нужно держать ухо востро, чтобы не упустить что-нибудь важное в настоящем, то, что даст возможность найти рычаги давления на палача.
Своими рассуждениями я напоминала себе Эмиля, стало противно. Меня спасли от смерти, дали новое имя, работу, а я испугалась чужого врага, которому до меня и дела, скорее всего, нет, решила отплатить неблагодарностью своему спасителю. Вместо того, чтобы предложить помощь, ведь я работаю с эхом лучше многих магов моего направления. Может, я изначально ошиблась в своих предположениях? Что, если Идену был нужен маг эха, способный предупредить об опасности? Среди фениксов встречаются сильнейшие. Собирался ли он сказать мне об этом? Возможно. После того, как убедится в моей благонадежности.
Но я не видела смысла ждать и решила, что завтра же предложу свою помощь палачу. Оказывается, я вполне типичный представитель своей расы. Только порывистый и импульсивный феникс мог превратить план шантажа в запасной вариант на случай отказа от помощи. Терять время и гадать, когда Иден решит посвятить меня в подробности, я не собиралась. А бывшая секретарша могла стать источником информации, необходимой для защиты палача.
Улыбнувшись своим мыслям, я обняла подушку, повыше подтянула одеяло, глубоко вдохнула приятный лавандовый аромат и пришла к выводу, что спать я по-прежнему не хочу.
Где бы ни напали на Идена, эхо уже успело искривить прошлое. Чем дольше я тут лежу и размышляю, тем сложнее будет понять, что там произошло.
Слетев с кровати, я заметалась по комнате. Надела приготовленную на утро одежду, старательно убрала волосы в тугой пучок, закрепила скромную шляпку булавкой и попробовала пробежаться, стараясь сильно не стучать каблуками о паркет. Неплохо. Платье без кринолина, плотная шерсть, юбка не слишком длинная, я в ней почти не путаюсь. Шубка тяжеловата. Шляпка сидит плотно, волосы не выбиваются. Каблуки удобные.
К ночной прогулке готова. В случае чего, всегда смогу сбежать от опасности.
Натянув перчатки, я осторожно выглянула в коридор.
Эхо шептало, что палач спит, путало непонятными скрипами, которые, кажется, были искаженным шелестом ветвей в саду.
Вот и ладненько. Я только туда и обратно. Послушаю прошлое, пойму, что там случилось, и назад в особняк. Никто не заметит, что я уходила.
Мимо двери Идена проскользнула на цыпочках. Стараясь не шуметь, спустилась по лестнице, благополучно вышла из дома. Слушать эхо начала сразу от ворот особняка.
И сразу потерпела неудачу. Думала, если карета Регана катала нас с Рикардом, то он нанял экипаж. Последить путь пролетки сложно, но возможно, при определенной доле везения и упрямства. А тут… Мне хотелось ругаться, сильно и не приличествующими трисс словами. Карета, доставившая палача, была с такой магической защитой, что от прошлого остались одни обрывки.
Стук копыт, сухой хлопок, невнятные голоса…
Все.
Можно подумать, палача подвозил один из глав Гильдии Магов. Или…
— Ну и зачем? — не поворачиваясь, сердито спросила я у Регана, остановившегося в шаге от меня.
Палач подошел бесшумно, но эхо усилило его шаги, расцветило шорохами, исказило. Испугать меня своим неожиданным появлением у него не получилось. Мне показалось, Иден и не старался, это была, скорее всего, привычка. Понимаю, громко топающий палач плохо вписывается в образ хладнокровного исполнителя приговоров. Хотя за коллегой Идена из Ритиля я подобной бесшумности не заметила. Может, это приходит с опытом?
— Зачем было тратить силы и искривлять магический фон?
— Предположил, что письмами не ограничитесь, а искать вас утром по всем отделениям стражи у меня нет ни времени, ни настроения.
Перед моим носом появилась метрика. Моя. На имя трисс Арлины Онтане. Та самая, которая осталась у палача и о которой я благополучно забыла.
Сейчас решение помочь Идену уже не казалось мне хорошей идеей, вариант с самостоятельным расследованием выглядел гораздо лучше и практичнее, но я все равно предложила:
— Я могу помочь вам. Предупредить о люстрах и столярных дисках.
— Вы провидица?
— Нет.
— Отлично, а то я уже решил, что чего-то о вас не знаю.
Не будь голос Регана настолько же усталым, насколько ехидным, я точно сказала бы какую-нибудь колкость. А так забрала бумагу, сунула в карман шубы, насмешливо улыбнулась в ответ на изучающий прищур карих глаз и, уже шагая обратно к дому, сообщила, будто между прочим:
— Что вы забыли в Портовой слободе? Это место плохо подходит для приличного лэра.
По крайней мере, когда я изучала карту столицы под руководством отца, этому месту давали именно такую характеристику. А после я имела удовольствие убедиться, что так оно и есть.
Иден, и без того не слишком твердо державшийся на ногах, споткнулся от неожиданности и схватился рукой за мое плечо, чтобы не упасть.
— Откуда такие выводы? — Голос палача звучал бесстрастно, но меня показное равнодушие не обмануло.
— Услышала.
Я внутренне ликовала — теперь он точно не откажется от моей помощи! Осталось сложить оставшиеся кусочки прошлого и правильно их истолковать. Надеюсь, я не ошибусь.
— Слушали эхо в моей спальне? — вымученно усмехнулся палач.
— Не только. — Я показала на ворота особняка: — Кучер вашего друга был крайне недоволен, ему пришлось забирать вас из неподобающего места.
Радость на моем лице не осталась незамеченной. Иден нахмурился, окинул меня задумчивым взглядом, в котором сквозило раздражение. Сейчас вежливо напомнит, зачем меня вытащили из тюрьмы.
— Поговорим об этом утром.
Я возмущенно поперхнулась и притворилась, что случайно вдохнула снежинку. Иден выглядел усталым. Он больше не напоминал вставшего из могилы мертвеца, вампира на диете. Не хватало алых отблесков в глубине абсолютно черных глаз. Это и пугало. Я не знала, что думать.
— Вы против?
Палач склонился к моему лицу, провел кончиками пальцев по щеке, очертил подбородок. Я некстати подумала, что глаза у него поменяли цвет вовсе не из-за желания, хотя сиплое дыхание мужчины и шальная улыбка утверждали обратное. Просто в его глазах я видела нечто иное, это была даже не злость, а что-то такое жуткое, от чего хотелось сбежать. Смогу ли я отбросить палача, достаточно ли у меня накопилось магии, если вдруг к этой странности мага присоединится еще какая-нибудь? Интересно, а дверь особняка крепкая?
— Арлина! — Иден перехватил мой воодушевленный взгляд, непонимающе нахмурился, потом покосился на перстень на своей руке. Заглянул в мои испуганные глаза, отступил на шаг назад и, слишком уж вежливо поклонившись, исчез за дверью, напоследок бросив:
— Спокойной ночи! Завтра в восемь в кабинете.
Постояв немного на крыльце и подышав морозным воздухом, я пришла к выводу, что поступила глупо. В том, что глаза Идена меняют цвет, нет ничего удивительного или страшного. Серые глаза, к примеру, могут темнеть или светлеть. У оборотней зрачки форму видоизменяют, у фениксов сияют иногда, выдавая нашу истинную сущность. У вампиров, опять-таки… А тут — ну чернеют, жутко так. Ничего! Когти палач не отращивает, шерстью не обрастает. Хотя лучше бы отращивал и обрастал — тогда бы я точно знала, кто он.
Вот и вернулись к тому, что, возможно, лэр Реган не человек. А он человек с весьма примечательным перстнем, созданным архимагом.
А не в украшении ли причина метаморфоз палача?
Настройка сбилась какая-нибудь — и готово. Запросто. Но тогда получается, что до сегодняшнего вечера Реган пугал окружающих жуткими глазами, ничего об этом не зная? Я тоже хороша! Вместо того чтобы спросить, нафантазировала неизвестно чего. Теперь Идену придется остаток ночи с перстнем провозиться.
Обратно в комнату я шла дольше, чем требовалось, не удержалась и послушала эхо. Полностью убедившись в своей правоте, успокоилась.
Иден был зол, и если бы не слабость, давно бы сидел в кабинете над перстнем, который обругал последними словами и пообещал сдать в переплавку. Но так как взбодривший палача эликсир перестал действовать, Реган отправился в свою спальню, где благополучно уснул. Сил на защиту от меня у него не было.
Заглянула внутрь. Иден успел зажечь свечи и добрался до кровати, но не смог раздеться. Я решила помочь. Расстегнула меховой плащ палача, осторожно перевернула довольно тяжелого мужчину на бок. Пока размышляла, как вытащить плащ, Иден решил эту задачу — что-то пробормотал во сне и откатился на другую сторону кровати. Стягивая с Идена сапоги, я с усмешкой размышляла: и представить себе не могла, что буду выполнять обязанности камердинера совершенно незнакомого мужчины, потому что считаю себя виноватой.
Сон у Регана был крепким.
А вот я рисковала заработать бессонницу.
Зачем-то решила снять с Идена рубашку. Перевернуть недовольно бормочущего сонного мужчину на спину, а потом на живот — это полбеды. Когда я почти ее стянула, выяснилось, что забыла расстегнуть манжеты. Вытряхнула из головы нецеломудренные фантазии и начала стягивать манжеты так, как есть. С левой рукой справилась. А на правой перстень зацепился за ткань и, как я ни старалась, не отцеплялся. Нужно его снять, а потом опять надеть на палец. А это чревато.
Обычно подобные артефакты зачаровывали от кражи. Иногда вор оставался жив, а количество конечностей у него при этом уменьшалось.
Я свои руки-ноги любила, поэтому оставила все как есть. Виновато улыбнувшись спящему мужчине, взяла свечу в витом подсвечнике, погасила остальные и тихо вышла из спальни, плотно прикрыв дверь.
Стоило сделать шаг в сторону своей комнаты, как с лестницы донесся звук быстрых шагов. Кто-то стремительно сбежал вниз по ступенькам, стараясь делать это бесшумно. Но не учел, что эхо прошлого исказит и усилит едва слышный шорох подошв, начнет издевательски повторять его на разные лады.
Желание узнать, кто следит за хозяином дома, пересилило навалившуюся усталость. Скрываться не было смысла — прислуга считает меня любовницей лэра, так что имею право гулять по особняку в любое время дня и ночи.
Неторопливо спускаясь по лестнице, я внимательно слушала шепот прошлого. Некто, крадучись, выскользнул из комнаты прислуги, поднялся следом за мной наверх, потоптался у спальни Регана. Мое пыхтение и сонное бормотание лэра, конечно же, истолковали превратно. И решив, что ничего интересного больше не случится, отправились обратно. Тут-то и вышла я. Кому-то пришлось быстро бежать вниз, рискуя свернуть шею в темноте. Я не представляла, кто это. Даже пол определить не смогла! Ни характерного шороха юбок, ни шелеста рукава ливреи, ни сопения, ни ругани, когда неизвестный споткнулся о неровно закрепленный на одной ступеньке ковер, — ничего.
С каждой секундой убеждалась, что любопытством тут не пахнет.
У двери шпиона я задержалась чуть дольше. Соблазн постучать и узнать, кто решил поиграть в сыск на дому, боролся во мне с благоразумием. Сомневаюсь, что шпион решит свернуть мне шею, однако мой ночной визит под надуманным предлогом точно запомнит. Пока я решала, стоит ли рисковать или лучше утром сказать палачу, что у него завелись «крысы», в комнате будущего безработного зашевелились, а затем раздались весьма характерные звуки. Без эха было понятно, что за дверью парочка весьма страстно отмечала раннее пробуждение.
Я могла лишь пожать плечами и пожалеть экономку. Не умеет она мужчин выбирать! На вид умная женщина, хоть и любопытная. А вот ее любовник будет завтра работу искать. Как его там? Я прислушалась к страстным вздохам. Грегори? Да, именно так.
В своей спальне, укладываясь во второй раз, я подумала, что можно уже и не ложиться. Выспаться все равно не успею. И вдруг провалилась в мягкую темноту без сновидений.
Разбудила меня экономка. Мелани буквально лучилась от счастья, болтала без умолку, порхая по моей комнате счастливой пчелкой (жужжание особенно раздражает, если не выспался). Хвалила солнечную морозную погоду, радовалась тому, что при особняке палача есть большой сад, где можно погулять, не используя драгоценные выходные. Она копила их вместе с деньгами для поездки летом к родственникам, живущим где-то на границе.
А я мрачно жевала тосты с клубничным джемом и, попивая чай, мечтала о кабинете палача в мэрии, точнее о приемной, а еще точнее, одиноко мне было без кофе. Чтобы отвлечься, я решила послушать эхо экономки. Но, вспомнив, чем она занималась пару часов назад, передумала. Чужая личная жизнь на то и чужая. Не будь я вчера удивлена наглостью шпиона, ушла бы сразу от двери.
Пока экономка колдовала над моей прической, я внимательно слушала ее болтовню. Лэр уже встал, откушал в кабинете и ушел гулять по саду. Подивившись его здоровью, вспомнила о перстне и позавидовала. Мне тоже не повредил бы какой-нибудь взбадривающий артефакт!
Мелани сообщила, что лэр просил напомнить мне о нашей встрече в кабинете. Женщина решила, что мы с палачом поругались, и он таким образом наказывает меня. Назначает официальные встречи, указывая любовнице ее место. Не было смысла отрицать это. В спальне Идена я оказываюсь регулярно, по несколько раз на дню — предположения прислуги подтвердила. Касаемо наших с Иденом утренних встреч, у каждой пары свои причуды.
Зевнув в ладонь, я поблагодарила экономку за напоминание и пожаловалась на выкрутасы Идена. Мелани наживку проглотила и тут же рассыпалась в заверениях, что ничего страшного, помиримся окончательно, а он лэр хороший и своих женщин не обижает. Решив, что сболтнула лишнего, хотела перевести разговор, но я ухватилась за возможность узнать что-нибудь о Регане и его любовницах. Кто знает, может, удастся выяснить, какие отношения были у Идена с неожиданно уволившейся секретаршей.
Надежды не оправдались. Об официальной любовнице, той, скандал с которой я подслушала в день моего знакомства с палачом, слуги знали немного. Трисс лет двадцати пяти, красивая, блондинка, навещала Идена редко. Лэр снимал ей жилье где-то в другом районе. Ревнивая. По словам экономки, пару раз устраивала сцены Идену из-за его секретарши. В общем, все обитатели особняка считали, что скромница Лисбет Скари — вторая любовница палача.
Не думаю, что секретарша на самом деле была любовницей Идена. Я из любопытства спросила, почему слуги так решили, и получила весьма расплывчатый ответ. Дескать, лэр как-то по-особому на нее поглядывал, когда девушка привозила срочные бумаги.
Но там, где слуги увидели порочащую месс связь, я заподозрила нечто иное. Пометок о срочности на бумагах Идена я не заметила; ни на новых документах, ни на уже подшитых. А значит, вполне возможно, Лисбет Скари сама определяла степень важности. Еще один маг эха прошлого? Тогда понятно, почему он решил взять меня, ему так привычно, а то, что я феникс, — приятный бонус, особенно в свете последних событий.
А сбежала секретарша, получается, потому, что услышала в прошлом нечто ее напугавшее? Тогда мне тем более нужно ее найти. И чем быстрее, тем лучше. Эхо ждать не будет, искривит и исковеркает прошлое так, что даже я не разберусь.
Проще всего спросить у самого палача, узнать официальную версию, так сказать. Ответит или нет — другой вопрос. Но попытаться стоит. Надо придумать причину. И почему я вчера не пересмотрела все папки на полках в приемной? Может, там осталась какая-нибудь закладка, ручка, принадлежавшая Лисбет Скари? В библиотеке и не такое забывали в книгах.
Решено, этим и займусь, когда приеду на работу. Пока же придется надеяться на чудо, вдруг Иден сам мне расскажет о Лисбет Скари. Сомневаюсь. Хоть бы согласился на мою помощь, а то пришибет его люстрой, и останусь я без работы. Идти мне некуда и не к кому.
Некстати вспомнились последние дни, проведенные в особняке с волками. Отец так и не решился воспользоваться полученной на балу визиткой. Мамы уже не было в живых, а я напоминала живое привидение. Он побоялся, что его жертва будет напрасной. Высоко сидел нежданный благодетель, слишком силен был. Хотя почему был? Есть. Но, как я убедилась вчера, старший брат императора давно забыл, что собирался помочь моей семье. Двадцать лет в душе занозой сидело сомнение: что, если бы мы рискнули и воспользовались предложением лэра Константина Вальме? Вдруг бы он нашел способ?
Константина Вальме я всерьез опасалась. Была вероятность, что он предложил отцу помочь просто потому, что рядом с нами был Эмиль. Это попахивает играми между магами и братом императора. Или, как подозревал отец, между двумя принцами, дядей и племянником. Ненаследный принц, архимаг лэр Миккель Рун недолюбливал брата отца.
Император махнул на них рукой. У него были другие заботы — предстоящая свадьба с юной трисс, огненным фениксом. Девушка была беременна, и пара не скрывала, что скоро появится наследный принц или принцесса, маленький птенец белого феникса.
Фениксы-мужчины особенно вспыльчивы в такой период. А если вспомнить, что император относится к роду белых, единственных фениксов, способных возвращать из мертвых, воскрешая их вместе с собой, то его императорское величество любого возмутителя спокойствия царствующей семьи убьет и воскресит, чтобы снова отправить к предкам.
Императором мог стать только белый феникс.
Наша раса практически бессмертна. Но у белых свои особенности. Ребенок белый феникс может появиться не просто от союза двух птиц — для его рождения нужна истинная любовь.
Императоры часто женились по расчету, потом разводились, если в этом возникала необходимость.
Важно другое — моя фальшивая аура огненного феникса вполне по зубам Константину Вальме. Суд будет на стороне мага, и меня вполне могут вернуть ему. Ведь я все еще нахожусь под опекой Эмиля Вилфреда.
Фениксы заботятся о своих детях, трясутся над ними, особенно над девочками. Ведь именно мы дарим жизнь. Поэтому до замужества нас считают несовершеннолетними и опекают родители либо те, кого ими назначили. Принять предложение или отказать будущему супругу могут только опекуны. С родителями у юных фениксов проблем нет. Ведь детей наша раса любит, холит и лелеет, старается сделать все, чтобы птенец был счастлив.
С опекунами сложнее.
В свое время я подняла массу литературы по этому вопросу, надеясь отыскать лазейку. И ничего. За все время существования мира нашлось едва ли три десятка случаев опекунства не фениксов над пернатыми. Птенцов, как правило, забирали родственники, фениксы. У меня таковых не нашлось.
Я была обречена жить под чужим именем, скрывая истинную сущность.
— Готово! Вы — красавица! — Экономка довольно всплеснула руками и завертелась вокруг меня с небольшим зеркалом, показывая прическу.
Подойдя к окну, я подумала, что мне радостно видеть искрящийся на солнце снег и счастливые лица прохожих. Хочется быть такой же счастливой и беззаботной, как тот лэр, высунувшийся из окна пролетки, чтобы накричать на прицепившегося к карете мальчишку.
Грустная улыбка сползла с моего лица, я взволнованно подалась вперед, стукнулась лбом и вздрогнула от прикосновения холодного стекла. Судорожно вглядывалась в удаляющийся экипаж, всей душой желая, чтобы мальчишка снова прицепился к карете, а мужчина опять высунулся наружу. Не верилось, что увиденное могло быть правдой.
Схватив шубу, я выскочила из дома. Чуть не налетела на остановившийся у ворот экипаж. Едва не сбила с ног вылезающего из него Рикарда. Добежала до места, где из пролетки высунулся мужчина, жадно вслушалась в эхо.
Звуки недавнего прошлого причудливо переплетались. Сердитый окрик лэра потонул в конском ржанье и стуке копыт по мостовой.
Зажмурившись, я старалась разобрать слова, уловить знакомые интонации. И у меня получилось.
Резко развернувшись на каблуках, я пробежала мимо Рикарда, снова едва успевшего отступить в сторону, взлетела по ступенькам крыльца и уткнулась в меховой плащ палача, накинутый прямо поверх рубашки.
— Нам надо поговорить!
Иден молча кивнул помощнику и придержал дверь, пропуская меня внутрь.
Мы вошли в кабинет, и я, не дожидаясь, пока палач усядется в свое кресло, с подозрением спросила:
— Вы уверены, что вампир, вернувший ессира Зосли, отправил его в свое имение?
— Присядьте, — последовал холодный ответ.
Птица внутри взволнованно закурлыкала, я зябко поежилась, предчувствуя неприятную во всех отношениях беседу, присела на краешек кресла. Меня обманули — ессира Зосли никто не думал наказывать за смерть Миссы. И у самой девочки сейчас не все так хорошо, как расписывал палач. Мне дали именно то, что я хотела тогда услышать. Вся эта ложь для того, чтобы я прониклась уважением к своему спасителю.
Прониклась. И даже собиралась помочь ему.
— Почему вы решили, что я обманул вас? — Карие глаза сузились, не хватало только алой полумаски и плаща палача. На миг показалось, что я снова в тюремной камере, и меня изучают, решая, нужна ли я.
Если скажу, что видела и слышала ессира Зосли, который должен находиться у вампиров, меня вполне могут сдать страже, как неудобную и слишком сообразительную трисс. Есть надежда, что терять мага моего уровня он не захочет, но этот вариант еще хуже — меня попросту поставят перед фактом, что обман был необходим для моей лучшей адаптации на новом месте. Или снова предложат магическую клятву на крови.
Решила отделаться отговоркой:
— Мне показалось, что я видела его в окне проезжающего экипажа.
Я до последнего надеялась, что Иден признается во лжи и скажет, что свобода ессира Зосли нужна для раскрытия какого-нибудь заговора, что за магом следят, что сам Реган не просто палач… Но Иден с легкой усмешкой осведомился:
— Он специально остановил экипаж, чтобы вы его заметили?
— Нет. — Я опустила глаза, нервно скомкала рукав шубы и, наблюдая за мужчиной из-под ресниц, неуверенно пробормотала: — Мне показалось, это был он.
— Вы побежали слушать эхо? — Иронии в голосе Идена было хоть отбавляй. — И что же вы услышали?
— Ничего конкретного, — уныло вздохнула, не понимая, как я могу все еще доверять палачу, если он лжет.
Непонятное чувство доверия к Идену никуда не пропало. Моя птица считала, что нам показывают то, что хотят, но не боялась его. Наш испуг вначале разговора был скорее привычкой всего опасаться. А сейчас я наблюдала за лэром, расслабленно попивающим чай, знала, что он мне лжет, и все равно хотела ему доверять. Это было иррационально!
Не будь я уверена, что палач — человек, заподозрила бы чары. Я внимательно и осторожно, стараясь, чтобы Иден не заметил, снова изучила его ауру. Человек. Маг. Если она и фальшивая, то моих сил тут не хватает. Не всякий архимаг, думаю, сможет вскрыть такое. Скорее уж поверит, что это настоящая аура. И мне надо бы поверить, пока Реган не озадачился тем, почему я так старательно изучаю его ауру, и не решил изучить мою собственную.
А пока безопасней будет считать его человеком, которому нужен маг эха прошлого и нелюдь, потому что его пытаются убить. Маг, которому я предложила свою помощь. Захотелось взвыть от безысходности и стукнуться лбом о стол. Зачем я ему это предложила? Сидела бы тихо-смирно в приемной, перебирала бумаги.
Обиженно-виноватое выражение лица я все же удержала, палач посчитал тему закрытой и предложил мне чаю. Галантность насторожила. Пока мы ждали горничную со вторым чайником, Иден, пытливо глядя на меня, что-то мысленно прикидывал.
Я, скользя скучающим взором по укрытым снежными шапками деревьям за окном, мечтала вернуться в Ритиль или уехать в любой другой провинциальный городок. С новым именем и новой внешностью я легко бы нашла работу и жила спокойно где-нибудь в съемном флигеле. Но мечты мечтами…
Было ясно одно: мне нужно узнать, кто такой лэр Иден Реган.