Еле выпросталась из мешка, никак не хотелось покидать теплое, уютное местечко, вылезать на мороз и под присмотром чересчур расторопного и исполнительного Тьюго спросонья плестись за ближайший снежный вал, потому что ночевали мы в чистом поле. Ко всему прочему, чувствовала я себя как никогда опустошенной после вчерашнего перехода через розановый сад: обрезанные связи, тоска и душевная боль угнетали нещадно. Если бы не участие Хейго, не знаю, как бы держалась и вообще переставляла ноги.
Тем временем темные разобрали поклажу и зачем-то часть мешков зарыли в снег. Плюхнувшись на сани, я ожидала дальнейших указаний, наблюдая за сборами. Передо мной на корточки опустился Хейго и сразу потянулся руками к моему лицу. Прикрыв слегка затуманившиеся глаза, в своей излюбленной манере провел кончиками пальцев от лба до подбородка, ловко коснувшись, наверное, каждого кусочка кожи. Затем нырнул пальцами под капюшон, сдвинул шапку, уже обеими ладонями обнимая мои заполыхавшие щеки, потерся носом о мой нос, согревая дыханием.
Теперь я близко-близко видела его сияющие от удовольствия льдисто-голубые глаза, тянулась за ласками. Даже усталость и равнодушие испарились, когда я нечаянно едва коснулась его губ своими. Испугалась и, затаив дыхание, не шевелясь, молча ожидала, что же будет дальше. После того как Хейго вчера разделил со мной горе, поддержал и утешил, я больше не могла осыпать его колкими замечаниями и возмущаться. Мало того, пришла в замешательство от нахлынувших чувств, опасаясь, что он всего-то греется возле меня, а ведь сама привязываюсь к нему и не только…
Наконец Хейго, не скрывая нежелания, словно испытывал боль потери, отстранился и встал с корточек. Теперь перед моим взглядом оказался его пах. Никаких бугров, как шептались замужние дамы в гостиной моей матери, я там не заметила. Что позволило мне облегченно выдохнуть и, кажется, не покраснеть под внимательным изучающим мужским взглядом. Хотя, куда больше краснеть? Между тем я невольно оценила узкие бедра и крепкие мускулистые ноги в облегающих плотных штанах. Чтобы не выдать свой интерес смущением, я тоже поднялась, отвернулась и пробормотала, вглядываясь в белоснежную даль:
– Не понимаю…
Хейго обнял меня.
– Чего именно, Ягодка?
Глянула на него выразительно, без слов предупреждая: «Не слишком ли вы вольно себя ведете, лар хороший», но запал тут же погас. Поэтому, вспомнив о правилах, сказала о тревоживших меня обстоятельствах:
– Почти три недели в пути… Нам постоянно встречались и мертвецы, и монстры, и сами белые, но, по-моему, их мало. Где войска белых? Стоят где-то… правее или левее? Или… Конечно, мы не ищем с ними столкновения. И все-таки, вам известно, где они расположились? Лагеря, кордоны?
И обвела вопрошающим взглядом своих спутников.
– Все гораздо проще, леди Оливия, – начал привычно пояснять Хал. – Дело в том, что Эйр пока слишком не приспособлен для белых. Поэтому сюда прибывают самые сильные, а их, понятное дело, много не бывает. Да и не нужно, в принципе.
– Вы думаете? – опешила я. – Неужели для ведения боевых действий с целью захвата стран не нужны войска?
– Зачем? – поддержал обсуждение Тьюго, по-кошачьи всеведуще блеснув желтыми глазами. – Если тех, кто здесь есть, хватило, чтобы, не прилагая особых усилий, захватить весь Цветочный полуостров – огромную территорию трех королевств, не самых больших, но вполне сильных? Без многочисленных кровопролитий и боевых действий белые успешно выживают людей шаг за шагом с помощью монстров и караульных разъездов. Они даже так называемых зомби приспособили сторожить границы в качестве устрашения, чтобы отпугивать простой люд и тратить силы человеческих магов. А истощение магов приводит к ослаблению Грани. Ведь вы не в состоянии так же быстро, как риирцы, накапливать энергию природы. Мы пытались донести это до ваших правителей, но никто не захотел прислушаться, что нужно сдерживать свои порывы и не затрачивать столько сил на проявление ненависти, а значит, медленно, но верно вы проигрываете ледяным элементалям.
Пришлось согласиться с их выводами.
– Я… Мы не знали положения дел в целом. Да я сама только когда увидела все собственными глазами, разобралась благодаря вашим объяснениям.
– А другие просто не верят, – пожал плечами Хейго.
– Вы не понимаете! – воскликнула я. Хлебнула ледяного воздуха, и голос сорвался на шепот: – Как трудно поверить, что нам противостоит не армия белых, а небольшие отряды, и мы позорно отступаем, потому что даже с небольшим количеством пришельцев не в силах справиться… Это не каждый сможет осознать.
– За три года можно заметить, – раздражающе спокойным наставительным тоном заявил Хал, в глазах которого словно невозмутимый океан нес свои воды.
Я захлебнулась от обиды, но снова вынуждена была согласиться. И в то же время не заступиться за людей не могла:
– Для вас все видится иначе. А для нас пришельцы на одно лицо. Ведь они как две капли воды, их невозможно различить, соответственно – понять, что завоевателей не тысячи, а сотни, а может, и десятки. Оказывается, возникающие то тут то там отряды белых – это одни и те же твари. Они появляются из снежных порталов так неожиданно и… повсеместно…
– Они чуют вас за милю, леди Оливия. И присущее вам живое тепло, и тем более – одаренных людей. Поэтому белые легко контролируют ваши перемещения, пресекают их на корню и уничтожают небольшие отряды боевых магов, лишая даже маломальской защиты. А ваши короли упрямо продолжают стягивать к границе новых магов, которые непременно станут очередными жертвами захватчиков.
– Наверное, вы правы, лар Хал, но что еще нам остается? Как сдержать их нашествие? – выдохнула я в отчаянии.
– По нашим наблюдениям, – неожиданно вмешался Кайго, – белые целенаправленно меняют Эйр под себя, постепенно замораживая все живое. Холода ледяного мира не хватает на быстрый эффект, но он медленно и верно стремится через портал сюда и превращает зеленые долины и даже огромный океан в ледяную пустыню. Совсем скоро процесс станет необратимым! И пока белые действуют методично и без особых усилий, опять повторюсь, не спеша истребляют тех, кто способен дать им отпор в будущем. Ваших магов! И люди, сами того не понимая, активно помогают в этом врагам. Ведь вы привыкли полагаться на боевых магов, и обыватели лишь наблюдают за гибелью своего мира, не вдаваясь в подробности военных действий и не догадываясь о перспективах. Просто верят в чудо и ваших богов!
– Чтоб они все сдохли, эти белые! – прорычала я в бессильной ярости и горечи за свой народ. За весь Эйр.
– Мы с вами полностью солидарны в этом желании, – усмехнулся Хал.
Его поддержали улыбками остальные темные.
– Тогда в путь? – кивнула я с душевным подъемом.
– Да, но придется вас немного расстроить, – поймав мой решительный взгляд, сообщил Хал, видимо, проявляя эту навязшую на зубах непременную заботу о моем настрое, и осторожно продолжил: – В санях дальше нельзя – остается слишком глубокий след, а дворец недалеко.
– И… как же мы пойдем? – удивилась я, но уже догадалась об ответе.
– На снегоступах, – пояснил Хейго, ставя пару коротких широких лыж к моим ногам. – Даже если не выйдет так же быстро, как на санях, следы проще замести.
– Замести? – вытаращилась я, представив себя неповоротливой и медлительной в меховом облачении, идущей на лыжах на дальнее расстояние. Вот потеха!
Я недавно ходила на них, как раз перед первой встречей с ищущими, получалось неуклюже и медленно. Помнится, от усилий даже взмокла.
– Именно так, – кивнул Хейго и, сразу опустившись передо мной на колени и заставив поднять сначала одну ногу, потом другую, исключил выбор способа передвижения.
Мне осталось только держаться за широкие плечи командира отряда, пока он крепил к уням лыжи-снегоступы, и невольно пялиться на его рыжеватые короткие волосы. В какой-то момент я поймала себя на том, что хочу зарыться в них пальцами, наклониться и чмокнуть в золотистую макушку.
Неожиданно Хейго резко поднял лицо и поймал мой взгляд, наверняка восхищенный и полный других смешанных чувств, которые я испытывала к нему. Стыдливо прикрыв заиндевевшие ресницы, пряча глаза, я наблюдала, как он, закончив возиться с лыжными ремешками и веревками, медленно поднялся, встав вплотную ко мне, вынуждая задрать подбородок, чтобы увидеть его глаза. Стремительно темневшие глаза элементаля, в которых проявлялась Тьма.
Я испугалась и часто заморгала; мои собственные глаза слезились, и казалось, что обледеневшие ресницы смешно клацают. Хейго улыбнулся, отчего строгие черты его лица дрогнули, уступая место нежности. Он стянул с моего лица шарф, освободив нос и подбородок, обхватил ладонями и погладил. По покалывающей от мороза коже сразу разлилось живительное тепло. Потом мужчина заботливо, осторожно коснулся моих век, отогревая, а я, снова прикрыв глаза, наслаждалась его лаской.
Затем, еще более неожиданно, Хейго склонился и впился мне в губы поцелуем – стремительным, жадным, на мой неискушенный взгляд, истинно мужским и собственническим. Я неосознанно отвечала ему, словно мой рот был сам по себе, потому что вопреки разуму тело отреагировало сразу жаром и томлением. Распахнув глаза, я таращилась на мужской лоб в невероятной близости – высокий, умный… Гад!
Несколько мгновений я наслаждалась поцелуем, чего уж скрывать от себя, а потом уперлась руками в варежках в его грудь. Хейго, неохотно ослабив объятия, позволил отстраниться и довольно облизнулся, будто чего-то невероятно сладкого вкусил. Тряхнув головой, возвращая ясность мыслям, я прошипела:
– Как вы смеете, лар Хейго?! Кто вам дал право на подобные вольности и…
– Договор с представителями всех королевских династий Эйра! – с удовлетворением ответил он, глядя мне в глаза.
– Может быть, лучше подождать до дворца? – вмешался Хал.
– Нет! – рыкнули мы с Хейго синхронно.
– Я имею право знать! – тут же добавила я.
– Она должна узнать! – опоздав на мгновение, подхватил Хейго.
– За спасение Эйра и человечества мы потребовали не много, – размеренно начал пояснять Хал. – Захваченную белыми часть суши, полную неприкосновенность наших будущих территорий от любых посягательств со стороны людей, о чем будет подтверждать на коронации очередной наследник. А также каждого второго подданного, потерявшего свою половинку.
– О чем вы? – хрипло выдохнула я, предчувствуя неприятности. – Я не понимаю…
– Теперь каждое государство Эйра примет новый закон, согласно которому в обязательном порядке будут вестись записи о рождении всех младенцев-близнецов. Если по какой-то причине один из близнецов умрет, второго сразу и без споров выдадут Рииру. Вне зависимости от пола, сословия и возраста. Исключением может стать лишь семейное положение – брак, заключенный задолго до гибели одного из близнецов. Попытка укрывательства, мошенничества или отказа от выдачи будет караться смертью. Причем вашими же королями, давшими клятву на крови о соблюдении этого самого важного для нас условия договора.
– Но при чем здесь близнецы? – просипела я в изумлении, а в голове зашумел вихрь подозрений одно необычайнее другого.
Это что же получается: я не свободна? Я, принцесса Малина, уже принадлежу риирцам, даже не ведая того? Потому что моя сестра-близнец погибла?
– Люди – сильные душой. Полноценные, самостоятельные. Они крайне неохотно позволяют кому-то сблизиться с ними, слиться. По сути – раствориться в ком-то другом без остатка… – с едва ощутимой горечью отозвался Кайго.
– Но ведь это страшно, опасно – раствориться в ком-то подобным образом, – возмутилась я в ответ. – Да и зачем?
Хал мотнул головой – капюшон поплыл, а его бирюзовые глаза вспыхнули от тщательно скрываемых эмоций.
– Мы – другая раса, отличная от вас, но, как оказалось, вполне совместимы. Недавно вы подтвердили сей факт.
– Каким образом? – заинтересовалась я и предположила: – Лишив Хейго элементаля?
– Я говорил, что невозможно риирца лишить элементаля, это наша суть! – слегка проявил раздражение сам «пострадавший».
Хал, неожиданно улыбнувшись, продолжил:
– У людей есть понятие брака, но оно больше правовое. Моральное, если так можно сказать.
– Мне кажется, весьма условное! – сморщил нос Тьюго.
– Когда кажется, у нас принято плевать через левое плечо, – зло парировала я. – Говорят, помогает прочистить зрение.
– Говорил я, что лучше до замка подождать с объяснением, – ухмыльнулся Тьюго.
Ух, как я зла на него!
– Я сам! – скомандовал Хейго.
Взял меня за плечо и развернул к себе. Вновь пленил ладонями мое лицо и, вглядываясь в глаза, произнес с нажимом:
– У нас нет понятия брака, Оли. У нас есть слияние двух половинок в одно целое. Женская и мужская сущности спаиваются воедино, объединяясь. Как у вас говорят – души! И разделить их может лишь смерть. Только подобное единение позволяет риирцу обрести устойчивое стабильное физическое воплощение, а значит – семью и потомство.
Вихрь из мыслей, одна противоречивее другой, поднявшийся в голове, сложился в более-менее четкую картину: из-за случившегося с нами в яме Хейго теперь не может сменить форму на призрачную. Это означает…
– Вижу, ты догадалась, милая, – усмехнулся Хейго. – Да, ты моя половинка.
– Не-ет, – попыталась я мотнуть головой, но он крепко держал мое лицо, не отпуская взгляда.
– Да! – припечатал «половинка». – Когда мы только появились здесь и познакомились с вашим видом, то почти утратили надежду на будущее. Уж слишком мы разные физически и ментально, а по части мировоззрения – и вовсе. Какое-то время даже искали возможность покинуть Эйр.
– О-о-о! – опечалилась я, представив, что тогда бы погиб мой мир.
– Но один из нас встретил девушку – родственную душу. Полюбил и обрел ее любовь. Тьма приглядывает за нами и в вашем мире, потому что совершенно нечаянно они провели инициацию человечки и прошли полное слияние. Это случилось три года назад и показалась нам чудом. Увы, неповторимым! Однако в прошлом году второй риирец также прошел полноценное слияние и обрел семью.
– По этой причине вы решили вмешаться и спасти наш мир?
– Да! – кивнул Хейго, а у меня защипало в глазах от досады. – Но ты должна понять: нас слишком мало, чтобы рисковать любым риирцем. Мы на грани вымирания! Сто пятьдесят элементалей – слишком мало для быстрого и полного восстановления Риира. Но у нас появилась не просто надежда, а план. И за Новый Риир мы готовы бороться с кем угодно и как угодно!
– Стремление спасти будущее целого народа я могу понять, но…
Хейго неожиданно криво и мрачно ухмыльнулся, прервав меня:
– Совершенно неожиданно мы выявили закономерность, которую ты подтвердила. Все три женщины, что смогли стать нашими… парами, являются близнецами, две сестры и брат которых погибли в разное время. Более того, только близнец, потерявший свою половинку, может пройти слияние с риирцем. Ваши души после потери становятся неполноценными, уязвимыми и легко могут принять нашу суть. Образовав привычную для нас полноценную семейную связь.
Я слушала Хейго, испытывая в равной мере страх и злость. Гибель моей сестры, оказывается, выгодна темным, о чем они, торжествуя, с радостью рассказывали. А ведь для меня смерть Алекс – мучительно страшное событие.
– На чужом несчастье своего счастья не построишь! – выдохнула я.
– Когда горе уже случилось, а человек продолжает жить дальше, связь с риирцем только поможет. Защитит от боли, тоски и…
– …холода? – вырвалось у меня. – Вы сказали, что, пока растет элементаль, риирцы – ледышки и…
– Да. Не связанный элементаль постоянно мерзнет, а с возрастом и увеличением силы – все более, – кивнул Хейго и мягко, с нескрываемым удовольствием погладил мои скулы.
– Еще в первую встречу с тобой я согрелась, – призналась я невольно.
Голубые глаза напротив тоже отогрелись, а неповторимый голос ласково прошелестел:
– И я сразу ощутил твое тепло.
– Но я и от других чувствовала тепло!
Высказавшись, я в напряжении закусила губу.
– Это правильно, ты могла бы подойти любому из нас…
– Могла? – нахмурилась я и почему-то испугалась.
– Да, могла. Но связь образовалась, потому что ты душой выбрала меня, а я – тебя.
– Не выбирала, – упрямо опровергла я, но смущение обожгло щеки. Ведь сама действительно сразу, пусть и подсознательно выделила его среди темных при том, что они были внешне неотличимы.
Хейго вновь криво усмехнулся, но без издевки. Помимо всего прочего, в его глазах светилась нежность, которая вылилась в утверждение:
– Связь запускают проснувшиеся чувства, выбор души. По-другому – никак.
– Признаю, что вы, Хейго, мне нравитесь, но я не…
– Оли… Ягодка. Времени нет на препирательства, поэтому повторюсь. По закону о половинках ты принадлежишь Новому Рииру. И самое главное – лично мне.
– Я не вещь, я принцесса и…
– Ты – моя избранная! Половинка моей души. Мое тепло. Теперь мы семья!
– С главным определились, теперь можно продолжить путь? – не без ехидства поторопил Тьюго.
И снова в его голову резко впились серые «недовольные» нити других риирцев. Шутник поморщился, а потом, заметив мой осуждающий взгляд, спрятался под капюшоном за непроглядной тьмой.
Хейго наконец выпустил меня из рук. Я не удержалась, высказала все свои сомнения:
– Я все равно не понимаю, зачем вам применять столь жестокие меры? Принимать закон, который может разрушить чью-то жизнь? А если выживший близнец уже кого-то любит, но не состоит в браке? Вы его лишите любви?
– Время лечит, – мрачно заметил Фрей. – Это тоже ваша людская пословица.
– А еще – стерпится-слюбится! – как обычно, не остался в стороне Тьюго.
– И…
Я оборвала явно собравшегося вторить им Кайго:
– Люди будут скрывать рождение близнецов! А влюбленные – скрываться от закона, который вы навязали. Добровольно никто не согласится перебраться в Риир, ваш вид пугает обывателей. А со временем дело обрастет такими ужасами и страшилками, что выжившие близнецы сочтут за благо уйти вслед за братом или сестрой. Я не понимаю, зачем идти этим путем, когда можно было бы тайно искать подобных мне людей и…
– Леди Оливия, вы рассуждаете мелкими категориями, а мы мыслим на перспективу. Сейчас нам представился удобный случай подвигнуть ваших правителей подписать нужный нам закон. А со временем все изменится! – продолжил раскрывать карты темных Хал.
– Вы перестанете нуждаться в половинках? – засомневалась я.
– Нет, наоборот, со временем наша численность будет увеличиваться и конечно – потребность в парах. Люди довольно быстро разузнают о том, как мы создаем семьи, и, более чем вероятно, ваши правители захотят избавиться не только от белых, но и от темных. А сделать это легко, лишив нас потомства и дождавшись, когда сами вымрем. Поэтому мы предупредили будущие проблемы! И постарались извлечь выгоду из ситуации хотя бы на первое время.
– Это ужасно! – качнула я головой. А потом высказала пришедшую в голову очередную мрачную мысль: – С вашей помощью скоро начнут устранять высокородных или богатых купеческих наследников. Всего-то и нужно, что извести одного из близнецов, а второго по закону заберет себе Риир. Начнется перекройка целых династических линий и влияния в гильдиях…
– Не нагнетайте, леди Оливия. Это на ваш взгляд. А на наш – близнецов рождается мало, половинками в приемлемый для нас возрастной период остается еще меньше.
– А что вы будете делать с младенцами, оставшимися одними? – озаботилась я. – Неужели отрывать у матери, и так лишившейся одного дитя?
– Не переживайте, леди Оливия. Не вы одна озаботились этой проблемой. Король Южной Мораны внес в закон поправку, по которой дети передаются нам по достижении двенадцатилетнего возраста, если они не являются сиротами. В противном случае без возрастных ограничений переправляются к нам за счет королевства.
Глядя на Хала, спокойно выкладывавшего планы риирцев, я мысленно пыталась разложить по полкам параграфы нового закона, принять правду жизни. Не получалось. Из тягостных дум меня выловил Хейго – обнял, прижав к себе спиной, заставив вздрогнуть от неожиданности, и прошелестел над ухом:
– Я уверен, что человечество ради выживания пошло бы на любые меры. Например, отдать каждого второго близнеца пришельцам. Лишь один из двадцати девяти королей уточнил условия передачи младенцев, остальные торопились подписать договор, чтобы мы спасли вас. Люди подписались кровью под условиями отдавать своих детей. Отдали часть земли. И теперь вынуждены будут давать нам клятву верности и неприкосновенности, чтобы взойти на трон. Они рискуют жизнями детей и целых династий за возможность жить самим. Так что не вам нас судить, родная!
Я промолчала, в глубине души согласившись с темными. А от протяжного шелестящего «родная» на сердце потеплело. Будто это слово действительно соответствует истине. Истинная правда!
Но внимала иномирцу моя душа, а вот разумом я не верила, сомневалась.