Кровь стучала у меня в висках, грудь болела оттого, что я боялась дышать в полную силу, глядя на словно подпирающие небо заснеженные горы, веками надежно защищавшие огромную долину от непогоды. С растущих на них деревьев не только листва облетела, даже хвоя осыпалась с некоторых не особо стойких. Некогда прекрасный дворцовый парк с вечнозелеными деревьями, взлелеянный не одним поколением моих предков, представлял собой печальное зрелище – выстроившиеся в строгом порядке стволы деревьев с голыми ветвями.
Прижавшись щекой к толстому шершавому стволу, я печально смотрела на сотни ищущих, бродивших между деревьев, и одновременно сочувствовала им, жалела. Сердце обливалась кровью, стоило вспомнить, как недавно упала, случайно зацепившись за торчавшую из-под снега корягу, оказавшуюся на самом деле не корягой, а человеческими заледеневшими конечностями. Потом еще раз, еще… Сколько же здесь полегло моего народа?!
Стремительно разворачивавшиеся события трехлетней давности, когда мы в панике бежали, а смерть ступала за нами по пятам, забирая одного за другим отца, Александру… и тех, кого я знала и любила, не позволили мне тогда увидеть картину катастрофы во всей чудовищности. Прочувствовать! Потом я замкнулась в своем горе, выживала и думала только о себе. А теперь, повзрослев и накопив житейский опыт, на все посмотрела другими глазами.
Но горевать и плакать было бы непозволительной роскошью. Вместо этого я дышала мелкими «глотками», опасаясь выдать свое присутствие. Ведь позади погибший, застывший город – столица уже фактически стертой с лица Эйра родины, тоже названный Цветаной. Пройти незамеченными к нашей цели удалось лишь чудом, вернее – благодаря темным! Чудом стало для меня не потерять рассудок среди сотен бродячих мертвецов.
– Оли, нам надо идти дальше. – Рядом с моими лыжами остановились другие, щеку согрело дыхание Хейго, выводя меня из оцепенения, напоминая, зачем я здесь.
В его голубых глазах отразились сочувствие и непоколебимая уверенность в себе.
– Да-да, сейчас, я только передохнуть… – шепнула в ответ. Осталось взять себя в руки и опять пробираться мимо живых мертвецов и бесчисленных монстров.
Закрыла глаза, клацнув заиндевевшими ресницами, словно так можно быстрее собраться с силами и наскрести храбрости. Хейго накрыл мое лицо удивительно горячими ладонями и осторожно отогрел веки, ласково прошелестев:
– Потерпи, осталось немного. Не бойся, моя Ягодка, я с тобой.
Несколько мгновений я благодарно смотрела на него, а потом поддалась порыву. Отпустила дерево и прижалась к этому невероятному, сильному, надежному мужчине. Уткнулась ему в грудь, вздохнула и тихонько, с надрывом поделилась:
– Мне страшно представить, что здесь будет твориться, если… когда снег растает. Столько погибших…
– Мы разберемся с ними позже! – бескомпромиссно ответил он, крепко сжимая меня в объятиях, а затем отстранил от себя и развернул в направлении дворца.
После нагнулся и коснулся моего лица губами, словно запасался живым теплом, как делал это последнее время. Только мне от его поцелуев холодно не было, ни капельки, наоборот – бросало в жар!
Вокруг тенями замерли, рассредоточились между деревьями, контролируя подходы к нам, остальные риирцы. По мере приближения к цели мы чаще и чаще вступали в крупные стычки с белыми, а теперь и вовсе подступы к дворцу усиленно охраняются ходячими голодными мертвяками и монстрами.
Я глубоко вдохнула обжигающе холодный воздух: слишком устала от гонки на лыжах, когда без конца приходилось то резко падать в снег, скрываясь от белых, то вставать и бежать сломя голову, зайцем петлять между зомби, препятствиями и тварями. Затем, перехватив поудобнее палки, оттолкнулась и заскользила по скрипучему снегу. Как ни странно, я приноровилась к лыжам-снегоступам и, на мой взгляд, неплохо справлялась с ходьбой на них.
В очередной раз быстро поменяла направление, объезжая розан. Слишком много тварей и мертвяков толклось около них, питаясь остатками магии погибших землян. От чего на душе становилось еще горше: сколько еще придется вынести миру из-за нелепой, но принесшей столько смертей ошибки моего родственника. Наверное, именно поэтому у меня открывалось второе и даже третье дыхание, несмотря на усталость, ломоту в натруженных мышцах и неотступный страх.
Стоило пройти два королевства, чтобы в полной мере прочувствовать последствия проникновения белых иномирцев в мир людей и простить всех за то, что происходило со мной последние три года. Мои беды – ничто, сущая ерунда по сравнению с тем, в кого превратили цветанцев, которые были живыми, а теперь, вот уже три года, служат белым стражами. Столько загубленных жизней, разрушенных семей и, как это ни печально и больно, – гниющих селений в будущем.
Завидев очередную группу ищущих, я мысленно взывала:
«Простите нас!»
Наконец, на фоне горы, в окружении елей в снежных шапках я увидела родные стены из бежево-серого вулканического камня. Мой Дом – замерший, замерзший, хмурый, неприкаянный – среди царства белого, в лучах закатного солнца, освещающего частично заметенные снегом черепичные крыши и башни со шпилями. Я замедлила ход, невольно останавливаясь и пораженно разглядывая флаг Цветаны, невероятным образом до сих пор оставшийся на самом высоком шпиле, застывший на морозе!
Глаза сразу защипало от слез, поэтому, тихонько шмыгнув носом, я заморгала, чтобы не проронить ни капли. И так слишком много сил темные прикладывают для нашей защиты, скрывая тепло и продвижение по вражеской территории – темный защитный туман висит перед глазами. Зарывшись носом в мех, я глубоко вздохнула и заскользила вниз по склону небольшого холма, скатываясь в лощину. Я знаю эти места как свои пять пальцев, кажется, и с закрытыми глазами смогла бы провести спутников к дворцу.
Осталось пройти совсем чуть-чуть, но прямо перед нами закружились ненавистные снежные вихри – предвестники белой гибели. Один, два… пять… десять… вихри продолжали и продолжали возникать… Поставив лыжи на ребро, я успела резко затормозить, развернувшись боком. И тут же Хейго, на корпус обогнав меня, замер, спиной закрывая от грядущей опасности.
Удивительно, но риирцы после смены своим командиром формы и потери части способностей не сочли его слабее. В их поведении ничего не изменилось. Видимо, даже в физической форме считают себя сильнее противника.
Конечно, белого войска вместе со стаей монстров следовало ждать. Белые ориентируются на наше тепло, соответственно, и для защиты захваченных территорий от лазутчиков и уничтожения незваных гостей успешно используют монстров. Думаю, за три года, что у белых не было достойного противника, они расслабились совершенно, уверились в своей безнаказанности. Непобедимости! Именно на это сделали ставку риирцы, скрываясь от караульных, или каких там еще, отрядов, уходя от столкновений и всячески не обнаруживая себя. Поэтому мы пробирались к цели незаметно и максимально долго.
Десятки белых неслись на наш маленький отряд, напоминая снежный вал. Окружившие меня риирцы, сбросив привычный человеку образ, превратились в живое черное пламя. Смертоносное пламя!
Хейго, жестко надавив мне на плечо, заставил сесть на снег. Накрыл плотным темным магическим куполом, который, как выяснилось, все-таки давит на нервы обладателя светлого дара землянина. И сам навис надо мной, напоминая жителя Нижнего мира, одного из богов, ведающих загробной жизнью. Голубые глаза сверкали почище льда и были не менее холодны. Чувственные губы сжаты в узкую линию, крылья носа хищно трепещут в ожидании битвы, в руке полыхает первозданной тьмой риирский меч, тело напоминает натянутую тетиву: вот-вот сорвется, посылая смерть врагам.
И решающий момент настал. Мир будто взорвался: брызги снега, осколки льда, устрашающе ревущее черное пламя, останки плоти белых, мерзкий визг, летающие надо мной, светящиеся, смертельно опасные энергетические сгустки! Если хоть один такой попадет в меня – конец нашей кампании. Я невольно сжалась в комочек, наблюдая за битвой иномирцев. Сильны!
Мои защитники держали четкий круг, не разлетаясь, но я подозревала, что бесконечно долго продержаться семерым темным не удастся. После каждого убитого белого появлялось несколько, и воевать они тоже умеют! Обрушив мечи на голову очередной твари, Хейго вздернул меня на ноги и приказал непривычно жутким голосом:
– Ничего не бойся! Беги к стене, мы прикроем!
Наверное, так шелестят крылья проводников в Подземный мир под каменным сводом склепа. А чтобы они забрали не нас, а белых тварей, я нашла в себе силы разогнуться и двинуться с места. И потому, что доверяла Хейго, никогда не подводившему меня, верила в непобедимость темных и, кроме того, за стенами Дома я буду в безопасности. О чем твердо знала с раннего детства, о чем мечтала, пока жила в Дармаше.
Сцепив зубы, я рванула к дворцу. Чуть не падая, натыкаясь на препятствия, цепляясь лыжами, вскрикивая, когда Хейго рубил очередную белую тварь, либо живое пламя устилало снег пеплом, но упорно бежала вперед. Сердце билось в горле, перед глазами плыли разноцветные пятна, нещадно кололо в боку.
В голове стучала лишь мольба: «Домой! Домой! Под защиту родных стен!»
Стена выросла неожиданно, стоило выбраться из парка. Правда, предстояло еще пересечь почти голое заснеженное пространство – отец не позволял деревьям подступать близко к дворцу, во избежание пожара. И теперь мы полностью на виду. Лишь несколько крупных, еще живых розанов растут поблизости, но около них, как назло, бродят ходячие мертвецы и монстры.
Я не выдержала – сломала щиты, которые вынужденно воздвигала, и освободила свой дар, будто наконец-то из омута вынырнула и вдохнула упоительно чистого, спасительного воздуха. Хватит скрываться, необходимо живой добраться до стены, чтобы пройти в дом. Наконец-то во мне закипела кровь предков. Магия буквально взревела, долго сдерживаемая и неиспользуемая, заставляя кровь стремительно бежать по венам, даря уставшему телу бодрости и сил. Наконец-то ощутив отклик земли, я накрыла земляным валом группу белых, злорадно давила их, мстила за свой народ, за весь Эйр. И когда почувствовала, как тонкие силовые нити от розанов устремились ко мне, приветствуя, радостно встречая родственную магию, поддерживая мой резерв, с восторгом осознала: мы вместе! Пусть так, но мы – земляне! – живы, пока живет наша магия!
Зомби и твари, «пасущиеся» под кронами розанов, попытались было кинуться к нам, но какое там: словно невидимая стена, магия погибших землян удерживала их внутри замкнутого круга. Даже после смерти боевые чародеи, главные защитники королевства, служили на его благо и последней наследницы Цветаны.
Я вновь мысленно кричала:
«Я никогда вас не забуду!»
– К стене! – глухо напомнил Тиж, врезаясь в очередную группу белых, которых я тоже намеревалась закопать живьем.
Вспышка чужого смертельного заклинания, которое неотвратимо летело в меня, – и в тот же миг передо мной возник Хейго, закрывая собой. Я не успела испугаться ни за него, ни за себя, поскольку в следующее мгновение он руками поймал чужой энергетический сгусток и поглотил его, словно между делом перекусил. Стряхнул ладонями и, перехватив меня за руку, ускорил бег.
– Пригласи нас навечно! Оли! Всех риирцев! Отдай нам дворец навсегда! – настойчиво прошелестел его приказ.
Вокруг меня мир словно сошел с ума: кружились вихри, из которых без конца появлялись белые, они выходили уже наготове, сразу же запуская в черное пламя светящиеся голубоватые сгустки. Воздух искрился в закатных лучах от снежного светопредставления. То тут, то там раздавались невыносимо резкие крики белых, кажется, прошивая мою голову насквозь, сводя челюсти.
Сердце ухнуло и понеслось вскачь, когда на мой светлый мех брызнули багряные, какие-то слишком яркие капли крови. Это Хейго ранили, рубанув ледяным копьем по руке. От удара он покачнулся, но удержался на ногах и с еще большим остервенением ринулся на противника. А Тиж сразу прикрыл меня Тьмой.
В нескольких шагах от стены я опять завалила вновь прибывших белых огромными пластами земли, а следом, с треском ломаемых лыж, врезалась в родные до слез камни. Благо меховая амуниция спружинила и тем самым спасла от сильного удара. Я скинула варежки и, приложив ладони к ледяной стене, послала, затараторила призыв-приглашение, истово веря в свою силу, надеясь на отклик родовой магии.
Мгновение-другое – и под руками дрогнула ответная магия, водяной рябью побежала от моих рук дальше по стене. Я сразу обернулась и, найдя глазами первого же риирца, которым оказался Хал, кивнула, подтверждая, что Дом примет темных. Но освободители Эйра явно привыкли все проверять – сверкнув бирюзовыми глазами, Хал исчез в стене, прошел словно привидение. Затем вынырнул обратно и сразу улетучился темным смерчем. Через несколько пугающе долгих мгновений, когда, прижавшись к стене спиной, я устраивала очередную могилу для белых с монстрами, пространство рядом с нами разорвалось черными воронками… десятками воронок, из которых выходили риирцы.
Я с криком упала лицом в снег, спасаясь от брызнувшей в стороны каменной крошки, когда двое новоприбывших риирцев, моментально оценив обстановку, проломили толстую стену. Вернее, «вырезали» проход в человеческий рост, а каменная глыба с грохотом ухнула внутрь, подняв облако пыли. Злобно шелестя, Хейго поднял меня на ноги. Встряхнул, гневно сверкая глазами поверх моей головы, надо думать, на своих сглупивших собратьев. Покосившись в направлении его гнева, я получила два удивленных незнакомых взгляда, оранжевый и лиловый, затем оба темных поклонились, видимо, извиняясь, и тут же рванули в бой, продолжавший разгораться.
Хейго содрал с моих ног обломки лыж, и мы продолжили путь к заветной цели вместе с Кайго, который нес саркофаг, в окружении нескольких десятков темных. Я запыхалась, вспотела, стянула мешающий дышать шарф с лица и, запустив вверх светляк, вела риирцев к зданию с порталом-подвалом. И озабоченно посматривала на раненого Хейго. Переживала: у него кровь капала с пальцев, оставляя на снегу пугающе красные брызги. Хотя его, судя по выражению лица и твердой походке, ранение особо не беспокоило.
Они с Кайго под прикрытием пришедших на помощь риирцев штурмовали цитадель Цветаны. Каждый миг, каждый шаг, каждая дверь и коридор давались нам нелегко. Теперь мне никто не запрещал использовать силу, и я убивала белых с невероятным наслаждением. Мстила за родину, Эйр, каждую погибшую душу! Лишь на краешке сознания билась мысль: «Главное – не сойти потом с ума!»
Снег хрустел под ногами, летал в стылом морозном воздухе. Запустение! Как же изменилось все вокруг! Под ногами заскрипели осколки некогда красивого огромного вазона. Хейго перепрыгнул через треснувший, валяющийся на боку второй и помог мне перелезть через него. Вот и лестница в дворцовые подвалы, зияющая холодным светом треклятого портала. А ступени настолько заметены и утоптаны, что похожи на ледяную горку. Как же белые здесь ходят?.. Хотя с их способом перемещения это, наверное, и не нужно.
Несколько «черных плащей» ринулись вниз. Следом за ними Хейго, подхватив меня в охапку, лихо покатился на заднице в подвал. Я едва не завизжала, уткнулась ему в грудь лицом.
Неожиданно сверху раздался голос незнакомого риирца, летящего рядом с нами:
– Она уже доверяет?
– Немного, – прошелестел голос Кайго.
А вот Хейго, заметив, что я заинтересовалась обсуждением, хмыкнул насмешливо.
– Надеюсь, эта не сбежит… – пожелал незнакомец.
Продолжения не последовало – в подвале нас ждали белые. Только не привычного облика невысокие и голубоволосые твари, а их более крупные собратья с устрашающе топорщащимися фиолетовыми волосами-сосульками, по-видимому, оттого, что они магически гораздо сильнее.
Будучи скованным физической формой, Хейго стремительно унес меня в сторону и закрыл собой, а в бой вступили свежие силы темных воинов. И снова из-за плеча своего мужчины, уже стоит это признать, я с восхищением и трепетом наблюдала за битвой иномирцев. Сражались они, словно боги! Да против любого из них люди просто мошки. Даже стало страшно за нас: вдруг станем ненужными и темным? Одна надежда, что если к тому времени настолько «сроднимся», смешаемся, то, возможно, надобность в людях у элементалей Тьмы никогда не пропадет.
Несмотря на плотный защитный кокон, в подвале было настолько холодно, что у меня стучали зубы. Я ощутила, как и Хейго начал дрожать всем телом. Прижалась к его спине, обняла, пытаясь хоть так согреть. А риирцы тем временем успешно прорывались к порталу – светящейся воронке в другой мир, из которого белые маги вместе с холодом и чуждой магией настойчиво лезли покорять мой мир. Замораживали…
Наконец темные оттеснили весьма поредевшие силы белых от сверкающей воронки и, пробиваясь речитативом сквозь визг иномирных тварей, зашелестел голос Кайго. Его темный плащ зловеще развевался на фоне голубоватого света, лившегося из портала. Не менее впечатляюще сияли руны на саркофаге великого воина, который он держал в руках.
Кайго поставил саркофаг у входа в портал и выпустил, приложив руку, свою Тьму, что на время похода уменьшила груз и сохранила от мороза. В следующее мгновение Тьма послушно вернулась к хозяину, а саркофаг принял первоначальные размеры. Затем Кайго, полыхнув синими глазами, открыл створ, резанул по груди моего мертвого кузена мечом, выпуская немного крови, – и тело Шарля понеслось в чужой ледяной мир.
Хейго, резко развернувшись, притиснул меня к стене, закрывая собой. Волной последовавшего энергетического удара у меня выбило воздух из груди, сперло дыхание. Хейго тоже тяжело ухнул. Подвал погрузился в кромешную тьму. Через несколько мгновений к потолку взмыли десятки магических светляков, и я увидела продолжение сражения. Правда, теперь оставшиеся в живых белые отступали, пытаясь выбраться наружу из каменной ловушки, но тщетно. Неужели Тьма парализовала их способность уйти порталом даже наверх?
Скоро подземелье опустело, остались только мы с Хейго и наши телохранители – Тьюго с Халом. А магические светляки превратили поле боя, вернее, подвал, в нечто невообразимое.
Я с надеждой посмотрела в глаза Хейго, боясь окончательно поверить в то, что говорю:
– Мы победили?
– Пока еще не совсем, моя Ягодка. Но скоро это произойдет.
– У белых магов больше нет подпитки. И больше нет подкрепления. Лето в самом разгаре и непременно возьмет свое. Так что тех, кого не добьем мы, уничтожит сам Эйр…
– Сто лет не слышала настолько прекрасных новостей, – выдохнула я, широко и счастливо улыбаясь.
Осмотрелась, по-прежнему обнимая Хейго за торс: от портала не осталось и следа. Снег, останки монстров, серые сморщенные трупы белых – если часа два назад подобное повергло бы меня в уныние, то сейчас во мне все запело от радости.
– Ну что ж, тогда приступим… – Я удивленно посмотрела на Хейго, а он пояснил: – Откладывать инициацию больше не вижу смысла.
Радостное, приподнятое настроение мгновенно испарилось. Я изо всех сил уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть и возмущенно пыхтя:
– Лар Хейго, мы с вами недостаточно хорошо знакомы… и знаем друг друга, чтобы переходить на столь близкий уровень общения. И…
– Стать супругами, куда уж ближе?! – ехидно хмыкнул Тьюго.
Вот вредина! Прибить мало!
Хал вообще метнулся к лестнице, видимо, чтобы не допустить появления других «зрителей». А может, чтобы ищущие или твари какие в подполье не провалились.
Решительный и мрачный взгляд Хейго больше не обещал отсрочки. Да и хорошего ничего не обещал!
– Только не делай мне больно, пожалуйста, – обмирая, пролепетала я.
– Не знаю, как получится, – еще более мрачно и твердо признался он.
– В каком смысле? – пропищала я, дернувшись назад.
– В прямом! – не стал вдаваться в подробности Хейго, стягивая с моей головы капюшон и шарф. Затем расстегнул ворот шубы.
– Мне нужно немного времени на подготовку. – Я пятилась, судорожно осматриваясь в надежде убежать. – И вообще, хотелось бы сначала уточнить все нюансы этой самой инициации и…
– Как говорят люди, меньше знаешь, тише кричишь…
– …крепче спишь! – продолжал умничать Тьюго.
Шутник! Точно прибью! Потом!
В этот момент Хейго, которому явно надоели препирательства, тряхнув головой, начал меняться: сначала голубые глаза заволокла непроницаемая темная мгла – наверное, сама Тьма смотрела на меня; затем, как в прошлый раз, лицо пошло темными разводами, словно теперь она побежала по коже змейками, но тут же «впитывалась». Когда Хейго поднял черную, пылающую темным пламенем руку и потянулся к моему лицу, я в ужасе шарахнулась от него и с воплем рванула прочь.
– Ну вот, как всегда… – язвительно констатировал Тьюго.
Хейго догнал меня быстро, еще бы, в моей одежде наверх живо не вскарабкаешься, зачем-то повалил на снег и перевернул. Навис надо мной, а я, мотая головой, уперлась ему в грудь, пытаясь отстранить.
– Не закрывай глаза, родная, – неожиданно ласково попросил этот мужчина, с какой-то целью принявший жутковатый облик, таким же жутким, прямо загробным голосом.
Зажмуриться ему в пику не успела – он наклонился очень близко, открыл рот и… когда из его глаз, рта из каждой поры на меня потекла Тьма, я сама вытаращилась от ужаса и зашлась в истошном крике, изо всех сил забилась, чтобы сбросить с себя это чудовище!
Через мгновение все вокруг меня полыхало Тьмой, а сама я захлебывалась ею, словно мутной водой, беспомощно хрипя и пытаясь вдохнуть воздуха. Мало того, замерзала как никогда, ощущая, что внутри все леденеет.
– Ты поторопился! Она не принимает твою суть… – донесся до меня незнакомый мужской голос.
– Тьма! Если и дальше так пойдет, они умрут оба! – глухо выдохнул кто-то еще.
Дальше у меня в голове зашелестел ласковый, мягкий голос Хейго, настойчиво уговаривающий:
– Ты – моя, я – твой! Навсегда! Расслабься! Доверься мне! Верь! Я – твой, ты – моя! Одна душа на двоих! Но большая, цельная, не одинокая! Раздели со мной свое тепло, не дай замерзнуть во Тьме! Прими меня и тепло моей души…
Голос мужчины, который не раз выручал меня в пути, утешал, защищал от опасности, порой ласкал слух и вызывал живой отклик моей женской сути, вытянул из мрака. А настойчивое обещание тепла помогло расслабиться, открыться душой и принять неизбежное: по сути, подселенца в мое тело. Половинку! Новую и такую… необычную, чужую… Нет – чужеродную!
Внезапно Тьма превратилась в свежий глоток воздуха, остудивший сухое разгоряченное горло. Я судорожно глубоко вздохнула – и тут же услышала:
– Хвала Тьме, они прошли полное слияние и инициацию!
– Главное, чтобы она не сбежала от него после этого… как обычно происходило, – добавил свой ржавый медяк Тьюго.
«Да чтоб ты подавился дурацкими шутками!» – было моим пожеланием этому темному перед тем, как сознание милостиво покинуло меня.