Семь «плащей» и двое риирцев в человеческом облике замерли вокруг нас с подругами. Тьяна и Лилия осматривали меня самым критичным образом: купеческая дочь норовила навесить на меня побольше бриллиантов, чтобы «представительница Риира выглядела достойно» (подразумевается богато), «дабы ни у кого мысли не закралось, что мы тут бедствуем». Княжеская дочь беспокоилась о выражении моего лица, чтобы «вид был суровый, королевский, а не как у побитого котеночка».
Замучили!
– Кто из нас принцесса Оливия Малина Риирская? – наконец возмутилась я, раздраженно одергивая шлейф парадного платья из жемчужной тафты. – Меня с пеленок учили этикету, торжественным выходам и прочим светским премудростям. И на коронации я уже была пять лет назад!
От моего резкого движения по стенам побежали радостные блики – это бриллианты на моей короне-диадеме и украшениях на шее и руках вспыхнули искрами, поймав солнечный лучик.
От дальнейших советов и придирчивого осмотра наряда нас отвлекли Хал и Кайго, одновременно появившиеся из темных порталов. Мы во главе с Тьяной сразу же подались к ним с животрепещущим вопросом:
– Ну, как все прошло?
Темные улыбнулись. Зеленые глаза Кайго и бирюзовые – Хала ярко вспыхнули, выражая довольство нашим любопытством и, видимо, собственным успехом.
– Саркофаг доставлен в Южную Морану в целости и сохранности! – скромно и кратко доложил Кайго.
Зато Хал наставительно нудным тоном продолжил:
– Исходя из того, что элементали…
– Да-да, накапливают любой опыт! – Мы дружно отказались от предисловия, нетерпеливо потребовав: – Что дальше?
Другие риирцы посмеивались, а верный себе Хал обстоятельно продолжил:
– Мы полюбопытствовали, как моранцы труп своего великого святого принца хранят. Душа ушла, а смысл тело хранить?
– Ну и? – едва не взвыла Тьяна. – Я рожу быстрее, чем ты до главного дойдешь!
Хал бросил на ее живот пристальный, словно проникающий под кожу взгляд, и таким же занудно-спокойным тоном поправил:
– Родишь ты, положим, завтра. Хотя я могу и ошибиться. А насчет саркофага…
– Завтра? – Шейго стремительно придвинул жене стул, на который она сразу опустилась. Затем подняла взгляд на свою половинку и хрипло выдохнула: – И ты знал?
Шейго пожал плечами, соглашаясь:
– Элементаль нашего сына сформирован и готов увидеть этот мир. Да, думаю, сегодня или завтра.
Лилия напомнила тему разговора:
– Так что там с Дарием Венценосным?
Хал кивнул и продолжил вещать:
– Моранцы попеняли, что мы припозднились с возвратом саркофага, на месяц почти задержали, а их чародеи выложились, сохраняя тело великого героя нетронутым и как бы живым. Признаться, я был поражен умениями этих южан: тело мужчины действительно сохранилось в таком виде, будто его душа только покинула бренную оболочку.
– Я провел пару экспериментов… незаметно, – вмешался Кайго. – Никаких посмертных изменений в теле не обнаружил. Моранский способ «заморозки» надо взять на заметку. Таким образом можно смертельно раненных человеческих половинок сохранять для последующего излечения… или спасения.
– Вы из-за этого такие довольные вернулись? – разочарованно спросила я.
– Нет, – по меняющемуся лицу Хала скользнула усмешка. – Теперь у Риира есть еще один полноценный и очень хорошо к нам настроенный союзник. Настоящий.
– Почему?
Ни я, ни мои подруги никак не могли сообразить, в чем причина такого успеха. Мы втроем поедали глазами Хала и Кайго.
– Раз тело героя «живое», мы решили наладить отношения с моранцами.
– О, боги! – Вот теперь у меня зашевелились подозрения.
– Мы обменяли у Бога Подземного мира душу настоящего изверга-душегуба, приговоренного к смерти, на душу Дария Венценосного. Сейчас он живее всех живых.
Я застонала в отчаянии:
– Он наследник, причем первый и настоящий. А сейчас трон Южной Мораны занимает его праправнучатый племянник. Вы представляете, что натворили?
Кайго криво усмехнулся. И от этой гримасы скромного и молчаливого риирца почему-то стало не по себе. Недолго, потому что Хал в своей манере загундел:
– У правящей сейчас династии нет наследника мужского пола. А кронпринцесса – бесплодна. Там назревал небольшой королевский переворот в связи с отсутствием наследников по мужской линии. Мы предложили свою помощь королю Южной Мораны. Тот с радостью согласился и даже оплатил наши услуги – отдал саркофаг для исследований. В королевстве празднуют возвращение великого героя народу, а правящей династии – былого влияния. Сам же Дарий Венценосный пока слишком отстал от жизни и дезориентирован…
– Насколько я помню, лишь король Южной Мораны интересовался участью младенцев, которых по договору с риирцами должны передавать вам. Теперь понятно почему: тема наследников и детей для него была особенно болезненной…
Я покачала головой в некотором замешательстве после таких новостей.
– Нам пора, иначе опоздаем на церемонию, – поторопил меня Хейго.
Я нервно поправила платье, последний раз окинув себя взглядом в зеркале, и вцепилась в предложенную мужем руку. В следующее мгновение мы чинно вышли из темного портала посредине большого тронного зала во дворце королевства Лаждук. Вокруг нас из таких же темных вихрей появились еще семеро риирцев – моя свита. На самом деле мы хотели добавить внушительности нашей делегации и нагнать немного страха на людей.
Огромный зал со множеством высоких открытых окон. Лаждук – южное королевство с жарким сухим климатом. Стоявшие рядом люди шарахнулись от нас, освободив пространство. Мы попали под пристальное внимание сотен пар напряженных взглядов нарядно одетых аристократов. Караул в красных мундирах выстроился цепью, образовав проход.
На возвышении, где стоял трон, все было готово для коронации, а слева в резных креслах расположились представители других королевств. К моему удивлению, я увидела там короля Дармаша Бариуса Семнадцатаго. Значит, дядюшка поддерживает смену династии в Лаждуке и своим присутствием выказывает расположение будущему королю. Если не ошибаюсь, рядом с Бариусом сидит Сеймур Третий – король Южной Мораны, о котором только-только говорили побывавшие там риирцы. Еще двух правителей в коронах на черной и седой головах я не узнала. Эх, надо бы выяснить.
Распорядитель церемонии пришел в себя и коротким жестом, по моему мнению, не слишком уважительным, нас пригласили стать по правую сторону от помоста. Кресел для представителей Риира – гаранта мира и короны – не приготовили. Как про́клятая всеми принцесса, преданная, забытая, ненужная никому, кроме риирцев, я привычно покорно, спокойно отнеслась к такому положению, но сочла это проявлением неуважения. Хотя темным, я уверена, было не до подобных игр. Они хотят мира и процветания Рииру.
Наконец в противоположном конце зала открылись двери, и под звуки торжественной музыки по красной дорожке вдоль ряда красных мундиров двинулся будущий король Лаждука. За ним шла свита – десятка два аристократов и несколько, судя по фамильным чертам, родственников.
Я удивилась, когда заметила четырех молодых мужчин в нетрезвом состоянии. Они кичливо ступали, словно попирали мир, улыбаясь и свысока поглядывая на окружающих. У некоторых присутствующих при виде этих молодцев бледнели лица и сжимались кулаки. Видимо, насолили они окружающим немало.
Темная «свита» полукругом замерла за мной и Хейго, который прибыл сюда в качестве представителя Совета Риира. Завидев нас, процессия на мгновение застопорилась. Претендент на трон Лаждука одарил нас коротким кивком, будто личных министров приветствовал, а затем двинулся дальше, к храмовникам, державшим регалии будущего короля в готовности к церемонии.
Дальше я буквально кожей почувствовала неладное. Не знаю почему, может, Высшие пошутили, подтолкнув недостойных, а может, несусветная глупость и чувство полнейшей безнаказанности и всесилия, но четверо молодых аристократов, которыми верховодил родственник коронуемого, явно что-то задумали. Внимательно посмотрев на меня, невзирая на протокол и темное окружение, этот выскочка во всеуслышание завопил:
– Про́клятой цветанской девке здесь не место! Ее родственники чуть не погубили весь мир! Ее нужно немедленно выкинуть за ворота дворца, как и ее мать в свое время!
Для меня время словно замедлилось, а чувства обострились. И словно со стороны я смотрела, как молодой хлыщ приказывает охране схватить и выставить меня вон, при этом дополнительно награждая оскорблениями, отмечая «змеек» на моей коже, называя нечистокровной дрянью. Как будущий король недоуменно оборачивается вместе со жрецами и королевской свитой. Как солдаты в нарядных мундирах, вымуштрованные исполнять приказы, движутся в мою сторону. Как, не удовлетворившись произведенным эффектом, подвыпивший аристократ, сделав резкий выпад, швыряет мне в лицо перчатку.
И в тот момент, когда перчатка летела, время вернуло свой бег. Донесся шум голосов, а меня охватила смертоносная убийственная ярость.
Хейго, по-прежнему не желавший показывать всем человеческую форму, взмахнул рукавом плаща – и голодная Тьма ринулась сначала к перчатке, а затем, мгновенно поглотив ее, к брызгающему слюной и угрозами молодчику. Опутала его под общий вздох ужаса отшатнувшейся от нас толпы – и в следующий момент в центре живого круга на пол оседал темнеющий пепел.
Все взоры метались между нами и стоявшими на помосте. Будущий король Лаждука прочистил горло, прежде чем нашел в себе силы возмутиться:
– По какому праву вы убили моего племянника? Я – король Лаждука, не потерплю…
– Он умер бы только за оскорбление моей жены! – Голос Хейго мертвящим шелестом пронесся по залу. – Но он посмел угрожать ей, Принцессе Оливии Малина Риирской! Нам – Рииру!
– Мы разочарованы в тебе, – неожиданно прозвучал голос Бариуса Семнадцатого. – Король, который не умеет держать в узде даже свою семью, – плохой король. Твой племянник оскорбил нашу родственницу, что только усугубляет положение. Прощай!
К моему дичайшему удивлению и под ошарашенными взглядами окружающих его величество Бариус Семнадцатый жестом призвал свою свиту и исчез в портале. В кои веки я была ему признательна за поддержку.
Следом поднялся король Южной Мораны. Он загодя подозвал своих чародеев и охрану и холодно, сурово произнес:
– Мы видим, что вы не соблюдаете условий договора, не чтите клятву крови, данную спасителям Эйра. Принцесса Оливия Малина Риирская прошла сквозь лишения и смертельные опасности, чтобы очистить имя рода Малина. Королю, что не имеет чести и не держит клятвы, – грош цена. Прощай!
Неожиданная поддержка второго союзника Риира порадовала. Другие королевские особы удалились молча, но тем самым тоже проявив солидарность. Несостоявшийся король, проводив ошеломленным взглядом почетных гостей, мрачно посмотрел на нас, но не успел и слова сказать. Хейго отдал безмолвный приказ нашим сопровождающим, и те шагнули в вихри. А сам, крепко и заботливо обняв меня, обратился к замершей в безмолвии, потрясенной толпе:
– Люди, ваши короли обратились к нам за помощью. Мы спасли вас от гибели. Отныне коронующиеся обязаны принести клятву мира с Рииром. Несоблюдение клятвы, подписанной кровью, – смерть не только нарушившему, но и всему его роду. Этот человек забыл про договор сразу, стоило засохнуть на нем крови. Вы сами видели, чего стоит его слово. Каждый риирец помнит, чтит свои клятвы. Мы хотим мира! Помните и не благодарите за то, что, уничтожив сейчас одного бесполезного глупца, мы спасли целый род от смерти за нарушение договора.
Вокруг Хейго закружилась Тьма, и я, наконец, отмерла, закончив его речь:
– Мы, Малина, начали, но мы, Малина, и закончили. Мы заплатили жизнью за ошибку, своим королевством, короной и жизнями. Но теперь чисты перед Эйром. И боги, что откликнулись на мой призыв, подтвердили это.
Я прижалась к Хейго, с благодарностью и радостью окунаясь в его Тьму, и в этот момент жрец с короной в руках удивленно воскликнул:
– А как же коронация?
Ответ Хейго опять зловещим шелестом пробежал по большому тронному залу:
– Коронация отменяется. Эта династия не годится в правители, а значит, Лаждуку придется найти нового короля, который чтит клятвы и мир с Рииром. И так будет с каждым, кто не выполнит договор с темными!
Когда мы вышли из портала во дворце Малина, Лилия и Тьяна продолжали беседовать с вернувшимися из Южной Мораны риирцами.
– Так быстро? – удивилась купчиха. – Вот уж не думала, что коронации проходят на раз-два.
От расстройства я не смогла сдержать слез. Хейго обнял меня, потом под недоуменными взглядами подруг поднял мое лицо и, нежно вытерев слезы, ласково прошелестел:
– Ягодка моя, не надо огорчаться. Слова чужаков – всего лишь слова.
Тинго – малознакомый риирец, присутствовавший с нами на коронации, – флегматично добавил:
– Тем более сегодня был удачный повод напомнить королям о договоре и примерно наказать за его неисполнение. Теперь они поторопятся с поисками половинок, введением закона о близнецах и начнут проситься к нам в друзья и союзники…
– Все что ни делается – все к лучшему, – согласился с ним другой сопровождающий. – Ходить с угрозами к каждому местному корольку – только время терять. Сейчас же мы наглядно продемонстрировали: нет дружбы с Рииром – нет короны и трона.
Всхлипнув, я тоже согласилась:
– И Бариус нас поддержал. И Сеймур из Южной Мораны.
– Больше никто не посмеет назвать род Малина про́клятым!
Хейго задорно, с хитринкой посмотрел на меня.
Я заглянула в любимые голубые глаза и мысленно махнула на все рукой, ведь каждый сам платит за свою глупость, а потом согласилась с риирцами:
– Ох, вы правы, лары, все что ни делается – все к лучшему. А у меня помимо коронаций столько дел, столько дел…
Мне ответили дружным смехом, совсем не обидным, наоборот. Я поддержала свою большую дружную семью улыбкой.