И я, проклиная себя последними словами за слабость и бесхарактерность, кивнула и прикусила губу. Соскучилась. Очень! Я уже почти месяц замужем, до одури люблю своего супруга, а все еще… девица.
— И разрешишь мне всё? — соскользнул с дивана и направился ко мне тягучей кошачьей походкой мой искуситель.
Я покраснела еще сильнее, если это в принципе возможно, но снова отважно кивнула.
— Мм-м, какой замечательный вечер, — мурлыкнул Кайен, обнимая меня и целуя.
Потом приподнял за талию и усадил на стол, не отрываясь от моих губ. Затуманенный мозг не сразу осознал, что это за звук, и лишь когда тело обдало прохладой, я поняла, что оборотень, словно кинжалом, распорол платье и сорочку выпущенным когтем. А потом склонился к моей шее, ключицам и ниже.
— П-платье… — задыхаясь, посетовала я.
— Закажешь десять новых… — прошептал он, лаская мою грудь. — Я не гарантирую, что весь твой гардероб уцелеет.
Его губы сводили с ума. Грудь стала невероятно чувствительной, и я горела от его прикосновений. А супруг стащил рукава платья, распоротого спереди от выреза до подола, и усадил меня обратно на стол. Из одежды на мне остались лишь чулки и тончайшее кружево на бедрах.
— На тебе слишком много одежды, — прокомментировал Кайен, окинув меня голодным жарким взглядом. После чего снова выпустил коготь. Ох уж эти оборотни!
Чик! Кружевная преграда была разрезана с двух сторон и сдернута, упав к ногам победителя белым флагом капитуляции.
— Моя мышка… Ты разрешила все, а я обещал тебе только поцелуи… — сообщил дорогой муж в какой-то момент, а его ладони продолжали гладить и ласкать мое тело.
Я едва не застонала от разочарования. Не хочу только поцелуи. Хочу больше! А когда Кайен вдруг сел на стул с подлокотниками и придвинулся ближе, то я растерялась. Мы… ничего не?..
Глаза у него были черными, расширившиеся зрачки практически полностью вытеснили лазурную синеву радужки. Дыхание рваное, сбитое, а руки периодически подрагивали от с трудом сдерживаемого желания. А я его очень хорошо чувствовала в те моменты, когда он прижимал меня к себе. Желание… оно чуть ли не прорывало ткань его брюк.
— Рози, милая, ляг, пожалуйста, — с интонациями, словно заманивал в ловушку, проговорил он и легко надавил, заставляя меня опрокинуться на спину. — Вот так, сладкая. А ножки сюда, на подлокотники. Вот…
— Кай, я…
— А разговаривать не нужно. Но мне будет приятно услышать твой стон…
И я действительно стонала. Потому что этот… этот мужчина… Этот невыносимо любимый мужчина… Он целовал, ласкал языком, гладил пальцами, сводил с ума, заставлял задыхаться, и я умирала. И лишь когда меня сотрясла дрожь наслаждения, он остановился, прижавшись щекой к моему колену.
Потом его передернуло, и он рвано выдохнул сквозь сжатые зубы.
— Рози, — позвал Кай, едва я отдышалась и более-менее пришла в себя, — поедешь со мной в храм к Сияющему? Подойдешь со мной к алтарю помолиться? Я хочу, чтобы ты была там со мной. Накануне тридцатилетия представлю нашему божеству свою женщину.
— Поеду, — растерянно ответила я.
А мы не?.. Мы опять ничего не?.. Я даже села и попыталась спустить ноги с подлокотников, чтобы спрятаться.
— Не надо, мышка, — попросил он, пожирая меня глазами. — Мне так нравится смотреть на тебя. Ты невероятно красивая… Не прячь от меня свое тело. Хорошо? — Он стащил один чулок, взял в ладони мою ступню и нежно поцеловал подъем. — Я у твоих ног, Рози.
— Кай…
— Завтра поедем в храм? Прямо с утра. В ратуше завтра неприемный день.
— Хорошо. — Я потянулась к нему за поцелуем, но он внезапно встал и отошел.
— Иди в ванную, мышка. И жду тебя в постели.
Я только моргнула. Он меня гонит? Или наоборот, ждет в постели, чтобы продолжить? Что за странное поведение? Я уже ничего не понимаю.
Но в ванную пошла. А когда вернулась в спальню, то меня ждал… огромный снежный барс вместо любимого мужа. Ну что ты будешь делать?!
— И тебе не стыдно, котик? — с укоризной заглянула я в синие глаза.
Судя по всему, этому бессовестному коту стыдно не было. Вот ни капли! Он только довольно жмурился и мурлыкал, когда я принялась его тискать и почесывать.
Рано утром меня разбудил поцелуй.
— Рози-и, подъем. Мы же собрались в горы, в храм Сияющего. Давай, моя мышка, быстренько просыпайся, надевай на свою чудесную попку штанишки для верховой езды, и выдвигаемся.
— Кай! — сонно пробормотала я, силясь открыть глаза. Спать хотелось неимоверно.
— Да-да, встаем. А то я сейчас эту самую попку зацелую! — Меня нагло перевернули на живот, содрали одеяло и, таки да, бессовестным образом принялись целовать то, на чем сидят.
— Кайен! — пискнула я и мухой вылетела из постели.
Утро принесло не только рассеянный солнечный свет, но и пробудило стыдливость, которая вчера предательски покинула свою хозяйку, отдав в мягкие лапы этого… синеглазого.
— Ты такая соблазнительная, — урчаще рассмеялся довольный жизнью и собой муженек. — Так бы и съел. Но я обещал сделать это позднее. А еще у меня для тебя есть маленький подарок, только я отдам его тебе, лишь когда мы доберемся до места.
— Подарок? — моргнула я. — Мне? Правда?
Подарками меня жизнь не баловала.
— Правда, — что-то понял Кайен и горько качнул головой. — Тебе. Именно тебе, Розалинда. Моей прекрасной, невыносимой, обворожительной, колючей и одновременно нежной Черной Розе.
Собралась я быстро. Это платья надевать трудно, там шнуровка, пуговки, нужно всё расправить, разгладить. А походная одежда незамысловата и проста: рубашка, брюки, корсаж, чтобы спина не уставала, куртка и сапоги. И вот я уже готова.
— Рози, возьми еще вот этот плащ. В горах холодно, одной куртки может не хватить, — протянул мне Кай длинный бордовый плащ, подбитый мехом.
— Я в нем утону, — оценила я длину выданной напрокат вещи.
— Ничего, зато не замерзнешь. Я как-то не подумал, что тебе еще и теплые вещи понадобятся. Вернемся и закажем.
Мы быстро перекусили и отправились во двор. Нас уже ждал отряд оборотней, которые должны сопровождать и охранять правящую чету.
— Лохис! — окликнул князь. — Командуй, выдвигаемся. Задача прежняя: княгиню беречь как зеницу ока. На открытом пространстве… сам понимаешь.
— Есть, ваша светлость, — поклонился Данир. — Мы уже готовы, можем ехать.
И мы поехали. Неторопливо пересекли еще только просыпающийся город, выбрались за его стены и двинулись к горам. Солнце медленно и неотвратимо передвигалось по небосклону, начиная припекать, но жарко пока не было. Ветерок обдувал лицо, а чем ближе мы подбирались к подножию гор, тем сильнее чувствовалась прохлада. А дальше и вообще стало зябко. Мы поднимались горными тропами все выше и выше, и я молча смотрела по сторонам, придавленная величественной красотой этого места.
Несмотря на то что уже шел второй месяц лета, то тут, то там встречались небольшие участки, покрытые снегом. Воздух был прозрачен и чист. Сверху согревало своими лучами солнце, и я прятала лицо под полями шляпы, чтобы нос не обгорел, но от земли шла стужа.
Мы ехали уже несколько часов, так как дорога петляла и кружила, обвивая гору серпантином. В одном месте пришлось спешиться и вести коней в поводу, потому что участок оказался узким. Справа уходил вниз обрыв, слева поднималась отвесная скала. Вот тут, честно скажу, у меня коленки тряслись от страха, а дышала я вообще через раз. Меня колотило, руки мелко дрожали, а на спине выступила испарина. Моя боязнь высоты напомнила о себе очень не вовремя.
— Ты в порядке? — заметил мое состояние Кайен.
— Н-нет, — клацая зубами от страха, выступала я ответ. — Я в-высоты б-боюсь.
— Демоны! — ругнулся муж. — Забыл.
Он сунул поводья своего жеребца кому-то из воинов, вытянул из моих трясущихся пальцев повод моей коняшки и тоже отдал сопровождающим.
— Рози, посмотри мне в глаза, — скомандовал супруг, прижав меня к скале и загораживая собой обрыв. — А теперь взгляни в том направлении. Видишь, наверху дерево? Нам туда. Там есть пещера, в которой расположен храм Сияющего.
— В п-пещере?
— Конечно. Мы ведь барсы. Пещера облагорожена, в ней есть место для отдыха, ковры. Ты сможешь посидеть и поесть.
— А ваш Сияющий не возражает, что в его храме отдыхают на коврах простые смертные и едят? — удивилась я.
— Нет, конечно. Рози, Сияющий — тоже кот, как и мы. Угадай, для чего там ковры?
— И для чего? — заинтересовалась я.
— Мой народ верит в то, что когда Сияющему надоедает на небесах, он спускается на землю, приняв облик большого ирбиса. Так его никто не узнает. Он охотится в горах, гуляет по снегам. Мы ведь снежные барсы, а не просто котики.
— И все равно котики, — тихонько рассмеялась я.
— Котики, котики, — улыбнулся муж. — Так вот. Сияющий барс наслаждается жизнью в живом теле, а не в эфирном. И отдыхает на коврах, они там очень толстые и мягкие. И даже одеяла есть. Ты ведь в курсе, что котики любят зарываться в одеяло и сооружать себе что-то вроде гнезда?
— Ты серьезно? — засомневалась. — Не верю! Верховное божество и копошится в одеяле, делая себе гнездо?
— А почему нет? Мне тоже нравится сгребать плед или одеяло в кучу и укладываться сверху.
— Правда?! — изумилась я.
— Разумеется. Я же котик, Рози.
Я озадаченно промолчала. Как-то в голове плохо укладывались поведанные откровения.
— Да, так вот. Сияющий отдыхает от своего небесного существования здесь, в горах, в своей пещере. Там есть всё и для его кошачьего облика, и для человеческого. Кострище, чтобы можно было развести огонь и приготовить еду. Не только же сырой дичью питаться богу. А еще в храме очень тепло. Магический купол поддерживает комфортную температуру. Мы хоть и снежные, а тепло любим.
— А те, кто приходят туда помолиться? — поинтересовалась я, все еще подозревая, что меня бессовестно разыгрывают.
— Любой, кто придет туда с чистыми сердцем и душой, захочет помолиться или попросить о чем-то важном для него — желанный гость. И неважно, оборотень или человек. И там позволено жить хоть несколько дней, если есть нужда. Можно укрыться от непогоды или переночевать, когда темнота застигла в пути. Только необходимо обязательно оставить жертвенное приношение.
— Неважно какое? Так же, как и в обычных храмах Всех Богов?
— Смотря о чем молишь, Рози. Если о том, что невероятно важно, без чего жить не можешь, то и жертва должна быть непустяшная.
— Я надеюсь, живых существ не?..
— Ну что ты! Но собственная кровь вполне подойдет. Можно окропить ею алтарь. Или просто дорогая сердцу вещь, с которой тяжело расстаться, но ты отдаешь ее. А еще в старину именно там проходили свадебные обряды. Храм очень древний. Это сейчас все женятся неподалеку от своего жилища, в храме Всех Богов. В горы ведь тяжело ехать. Но раньше жених с невестой в звериной ипостаси добирались до храма, и там их женили. А к гостям и родителям молодая пара спускалась уже мужем и женой.
— Занятно.
— Тебе понравится, Рози. Ты почувствуешь, какая там сильная энергетика. И открывается красивый вид на долины. А сейчас забирай своего коня, дальше снова поедем верхом.
— О!
Я озадаченно осмотрелась и поняла, что не заметила, как мы покинули опасный участок дороги. Кайен заговорил мне зубы и провел за руку, пока я, как ребенок, слушала его историю.
— Ты меня заболтал! — фыркнула, глянув на мужа.
— Да, — согласился он и подсадил в седло.
Его воины улыбались, так как слышали и про мой страх, и рассказ о святилище. Но не мешали князю морочить голову трусишке жене.
И вот — храм Сияющего барса. Действительно, пещера. Вход, правда, не слишком большой, примерно в полтора роста высокого мужчины, но внутри намного просторнее. Высоченный свод, на котором рассыпались точки магических светильников. Казалось, что смотришь на звездное небо. В глубине мраморная статуя Сияющего в традиционном облике: хвостатый парень с хитрыми раскосыми глазами и легкой полуулыбкой на устах. У его ног алтарь — тоже из белого мрамора. Вокруг много свечей. У одной стены куча ковров, несколько сложенных одеял, подушки. Я потрогала их, думая, что наверняка отсырели в горах-то, но нет — всё сухое, чистое, пахнет луговыми травами. В дальнем углу родничок в каменной чаше и рядом оборудовано кострище. Тут же котелок, стопка посуды и дрова.
— Да тут жить можно, — тихонько проговорила я, прижимаясь к Кайену.
— Я же говорил, мышка, а ты не поверила. Сияющий — он не такой, как другие боги. Он любит детей своих, рад гостям.
— А мы надолго? До ночи успеем вернуться домой? — спросила я, оглянувшись и оценив расположение солнца.
— Нет, мышка. До ночи никак не поспеть, заночуем в горах. Парни устроят лагерь, а мы с тобой останемся тут, под защитой бога. Я боюсь за тебя. Все же на открытом месте сложно уберечься, — повлек он меня наружу.
Мы остановились напротив входа в пещеру, и муж, обняв, прижал меня к себе, укрывая от ветра, гуляющего в горах.
— Думаешь?.. А уже выяснилось хоть что-то о тех, кто пытался не допустить моего приезда к тебе? Кто на нас нападал? И тогда, ночью, в доме?
— Доказать ничего невозможно, Рози. Все, кого мои парни смогли поймать, умирали в процессе допроса, как только подходили к запретной теме. Магический блок. И… не могу понять, зачем им это нужно, но отчего-то думаю, что ноги растут от демонов. Хотя все нападавшие были людьми.
— Демоны? А их-то выгода в чем?
— Когда-то Хелыурд, будучи моим опекуном, отказался обручить меня с их княжной. Династический брак, все понятно. Только вот… Зная демонов, Хельгурд понимал, что регента быстро уберут, а малолетний князь станет марионеткой рогатых родичей своей невесты. А уж сколько он проживет после свадьбы — неведомо. А нет князя, нет у него сына — его жена-демоница становится единственной законной правительницей. Как думаешь, Рози, кто подмял бы под себя княжество? Они ведь граничат с нами с одной стороны. С другой — человеческие земли. Но с людьми у нас хорошие связи и торговые договоры. Мы не нападаем на людей, они — на нас. Да и беженцев мы принимаем, не гоним. Те, кто посмелее, переезжают под мою руку.
— Я никогда не сталкивалась с демонами. Ничего о них не знаю, — помолчав, проговорила я.
— Они маги, практически все до единого. Если у нас, оборотней, это редчайшая редкость, у людей — распространенная, но не поголовная способность, то демоническая кровь наполнена магией. Пожалуй, единственная причина, по которой они не подмяли под себя весь мир, — это их немногочисленность и то, что против них тогда плечом к плечу встанут все расы: люди, эльфы, оборотни. Люди хоть и слабы, но их очень много. Ты ведь знаешь, что большую часть нашего мира населяют именно люди. Человеческая раса задавит массой даже сильных демонов.
— Кайен, а мы будем молиться Сияющему сейчас? — помолчав, спросила я. — И ты говорил про… подарок.
— Какая нетерпеливая мышка, — рассмеялся князь. — Подарок позже. И молиться мы будем тоже позднее. Но если тебе хочется пошептаться с богом наедине, я не возражаю. Возвращайся в храм, а мы подождем тебя здесь. Скоро стемнеет, нужно разбить лагерь и приготовить поесть.
В пещере я еще раз огляделась, выпила студеной воды из родничка и подошла к статуе. Долго рассматривала лицо мраморного бога, поймав себя на том, что невольно хочется улыбнуться, такие хитрющие глаза были у Сияющего. Не знаю, как скульптору удалось передать вот этот кошачий взгляд, прячущееся в нем веселье. Казалось, моргнешь, а в это мгновение парень расплывется в широкой проказливой улыбке и подмигнет. Хороший у оборотней бог.
Я еще немного постояла, ковыряя каменный пол мыском сапога. Не подготовилась. Не привезла подарка Сияющему барсу. Нечего мне положить на алтарь, а без этого как обращаться с мольбами?
Хотя… Кайен говорил, тут можно и нужно отдавать что-то дорогое сердцу, если просишь о важном. Из вещей, которыми я по-настоящему дорожила, у меня имелся лишь браслет с подвесками. В глубине души я надеялась, что это память от матери. Ведь циркачи рассказывали, что я очутилась у них с запиской, из которой они узнали мои имя и фамилию. Сами-то они вряд ли дали бы мне такое благородное красивое имя. Да и фамилия звучит как дворянская. Все, собственно, так и считали: что я плод запретной любви, который выбросили, дабы не скомпрометировать леди.
Я подцепила пальцем украшение, которое носила, сколько себя помню. Перебрала подвески… После чего решительно отстегнула домик и ключик. Поправив браслет на запястье, я подошла к алтарю и заговорила, глядя в мраморные глаза Сияющего барса. Поблагодарила за его чудесных подопечных, оборотней. Сказала, что они мне очень нравятся, и я счастлива, что живу сейчас среди них. За Кайена… любимого моего котика. За то, какой он — князь обширных территорий, но при этом добрый и щедрый не только материально, но и душевно.
— Эти земли, дом Кайена — стали и моим домом, Сияющий, — прошептала, признаваясь в том числе и себе самой. — Никогда и нигде мне не было так спокойно и хорошо. Я бы очень хотела провести свою жизнь здесь, с ним. С этим мужчиной. Знаю, что это невозможно, и у него на примете несколько принцесс для династического брака. Все знаю. И покину этот край и любимого, как того требует магический договор. Просто хотела сказать спасибо тебе за них, Сияющий. Здесь мой дом теперь. И хотя я уйду, но он останется в моем сердце. Прими от меня в дар эти серебряные домик и ключик, как символ… Как знак искренности моих слов.
Я положила на алтарь две серебряные подвески, отошла на шаг и поклонилась. А когда выпрямилась, то не обнаружила подношения.
— Что? — глазам своим не поверила я.
Обшарила взглядом пол вокруг алтаря. Даже за него заглянула и там поискала. Не нашла. Неужели снова приняло божество мою жертву?