Приближался вечер...
Я думал о потерях. Они оказались немалыми.
Селифан Куксин... С ним порой мы ели из одного котелка и курили из одного кисета, вместе переживали радости и горести. Присев, бывало, у костра, подолгу перебирали в памяти минувшие события, вспоминали своих близких, мечтали о будущем. И вот его уже нет...
Кунерсдорф взят дорогой ценой.
20 апреля советские артиллеристы дали первые залпы по Берлину. Перед нами лежали черные дымящиеся кварталы столицы Германии.
Прежде чем втянуться в уличные бои, требовалось восполнить понесенные потери в людях и боевой технике. В каждом батальоне осталось по две неполные стрелковые роты.
На Берлин!
Перед штурмом столицы Германии наш батальон расположился в красивой роще, которая в мирное время, вероятно, служила местом отдыха для жителей Берлина. Теперь она напоминала муравейник. Каждый клочок земли был занят. Под деревьями и около кустов размещались группы солдат. Одни приводили в порядок боевую технику, другие чинили обмундирование, обувь.
У поврежденной снарядами липы кто-то поставил на пенек зеркальце и неторопливо подправлял усы, а рядом солдаты развешивали выстиранные гимнастерки.
Тут же батальонный фельдшер младший лейтенант Бойко организовал пункт медицинской помощи. Вместе с санитарами он перевязывает легкораненых, раздает бойцам индивидуальные пакеты и показывает, как правильно накладывать повязки. Оружейный техник полка старший лейтенант Иван Петрович Орлов организовал ремонт оружия. Словом, фронтовая жизнь идет своим ходом.
Прибыла походная кухня, и повар приступил к раздаче пищи. Как всегда, тут услышишь и шутку, и соленое словцо, и перебранку.
- Лей, не жалей! - наступает на повара пожилой старшина, всегда подтянутый и веселый.
- Поглубже, поглубже паши. На дне всегда вкусные. мясные отложения. Поглубже, говорю, - настаивает другой, хитро подмигивая повару. А тот, словно тугой на ухо, неторопливо водит "разводящим" по поверхности.
- Хитер...
В полку прошла реорганизация - он стал двухбатальонным. В наш 3-й батальон влили остатки 1-го, а заодно присвоили нам и его порядковый номер. В каждой роте восстановили партийные и комсомольские организации. Батальон стал крепким боевым подразделением.
Приехал генерал Шатилов.
- Ну, как отдыхается? - спросил он приветливо, пожимая мне руку.
- Готовимся, товарищ генерал.
- Пополнением доволен?
- Большинство фронтовики, люди опытные.
- Постройте батальон! Посмотрю на народ.
Построились быстро, и это понравилось генералу. Подойдя к роте Гусельникова, он посмотрел на бойцов. У некоторых из них марлевые повязки, наложенные на свежие раны.
- Ваши люди, капитан, крепко дрались за Кунерсдорф. Молодцы! Но еще упорнее нужно сражаться в Берлине: ведь полный разгром врага близок!
- Все сделаем, - заверил Гусельников генерала.
- Все согласны с командиром роты? - обратился Шатилов к солдатам.
- Так точно, товарищ генерал! - ответила рота.
- А может, кого из раненых в госпиталь отправить? - последовал вопрос, который слышали все бойцы. Строй молчал.
- Есть такие? - переспросил Гусельников.
Ему ответило сразу несколько голосов:
- Не имеется.
- Нет.
Шатилов подошел к рослому солдату, у которого кисть левой руки и голова были накрепко перехвачены бинтом, .пропитанным кровью. Шатилов положил ему руку на плечо, участливо спросил:
- А не подлечиться ли?
- Это после победы, товарищ генерал.
- Спасибо, - сказал комдив. - Надо добивать врага. И скорее...
У генерала, как мне казалось, сложилось хорошее мнение о батальоне. Перед отъездом он посоветовал мне готовить штурмовые группы, потому что в уличных боях придется действовать мелкими подразделениями.
- Бои будут жестокие и суровые, - предупредил командир дивизии.
- Берегите людей, не проявляйте излишнюю горячность и поспешность. Это нередко приводит к напрасным жертвам.
В ту же памятную ночь - ночь на 21 апреля - в роще произошло еще одно событие, оказавшее большое моральное воздействие на весь личный состав батальона.
По решению военного совета каждой дивизии 3-й ударной армии вручили Красное знамя, чтобы одно из них водрузить над рейхстагом как Знамя Победы. Решение военного совета было рассчитано на развертывание боевого соревнования в войсках, на еще больший морально-политический подъем.
Какое из девяти знамен взовьется над рейхстагом? Этот вопрос решится в боях. Какая дивизия первой выйдет к рейхстагу, та и будет водружать над ним Знамя Победы.
Все девять знамен армии были пронумерованы.
Алый стяг под номером 5 вручили нашей дивизии. С таким известием поздно вечером прибыл в батальон заместитель командира полка по политической части подполковник И. Е. Ефимов, он коротко объяснил:
- Красное знамя, врученное дивизии для водружения над рейхстагом, будет из дивизии передаваться в передовой полк, из полка - в передовой батальон. Высшая честь добиться, чтобы знамя передали в ваш батальон.
Советская Армия неотвратимо охватывала столицу Германии. Войска двух фронтов: 1-го Белорусского и 1-го Украинского - обходили город с севера и юга, чтобы соединиться западнее его, окружить всю берлинскую группировку, расчленить и уничтожить противника.
3-я ударная армия под командованием генерал-полковника В. И. Кузнецова 21 апреля ворвалась на северную окраину немецкой столицы.
Более трехсот тысяч человек войск противника, оборонявших этот большой город, попали в железные тиски, которые все больше сжимались... Гитлеровцы сопротивлялись с яростью обреченных, но история уже вынесла им свой приговор.
Над городом стлался густой едкий дым. При попадании авиационных бомб и артиллерийских снарядов высокие мрачные здания разваливались, как карточные домики. Тучей расплывалась в воздухе желто-бурая пыль.
Наша дивизия рвалась к центру немецкой столицы в направлении районов Каров, Бланкенбург, Райникендорф, Плетцензее и далее на юго-восток, в Моабитский район.