Как только ажиотаж, связанный с открытием космической эры, иссяк, наступил спокойный режим работы по баллистическому обеспечению управления полётом запущенных спутников (ПС-1 просуществовал 92 суток, ПС-2 — 7 суток) и продолжилась подготовка запланированного запуска научной станции. Все работы велись под руководством П. Е. Эльясберга, и я оказался одним из его помощников. Вроде всё шло нормально, и вдруг американцы опять нарушили наш «установившийся» режим работы. Они решили осуществить запуск аппарата «ПИОНЕР», предназначенный для исследования окололунного и межпланетного космического пространства. Наша страна, естественно, не могла «пропустить» вперёд американцев. Принимается решение: срочно готовить полёт космического аппарата в сторону Луны. Нашему институту очередное срочное задание: подготовить эскизный проект командно — измерительного комплекса.
В дальнейшем обстоятельства сложились так, что нашему институту была поручена разработка проектов командно — измерительных комплексов (КИК): полигонного КИК в районе старта ракеты, КИК в районе падения боевых частей, КИК для обеспечения пусков ИСЗ и космических аппаратов различного назначения, корабельного КИК. В этих работах я принимал участие в части разработки требований к точности измерительных средств, точности определения параметров движения ИСЗ и КА, а также точности прогнозирования их движения. Для выполнения этих работ потребовалась разработка новых методов, которые пополнили методологию космической баллистики.
Космические аппараты «Луна А» (а) и «Луна Б» (б)
Произошло это в самый напряженный период подготовки пуска третьего спутника. Эльясберг был так увлечен этой работой, что, с большим недовольством встретив внеочередное задание, назначил меня ответственным за разработку эскизного проекта командно — измерительного комплекса. Запуск космического аппарата в сторону Луны у нас в стране был предусмотрен ещё первой программой освоения космоса, составленной в 1954 году. А конкретная программа пусков, разработанная С. П. Королёвым, уже предусматривала и срок её реализации — 1959 год. Конструкторские же проработки лунных космических аппаратов в ОКБ Королёва начались значительно раньше. Первыми в этой программе были два космических аппарата — «Луна А» и «Луна Б». Первая должна была провести исследования космического пространства на трассе Земля — Луна и доставить на Луну вымпел с гербом Советского Союза, а вторая — ещё и сфотографировать обратную (невидимую с Земли) сторону Луны с передачей фотографии на Землю.
В эскизном проекте нам предстояло разработать предложения по составу и размещению измерительных средств, по требуемой точности измерений, по составу проводимых циклов измерений, а также предложить программу баллистического обеспечения управления полётом этих двух видов космических аппаратов.
У нас уже был большой опыт выполнения таких работ по спутникам, поэтому, уяснив суть работы и распределив её по исполнителям с учетом их специализации, нам удалось достаточно быстро решить поставленную задачу. В июле 1958 года нами был представлен проект для «попадающего» варианта космического аппарата («Луна А» — «Луна-1», «Луна-2»), а в конце 1958 года — для «облётного» варианта («Луна Б» — «Луна-3»).
Теперь нам предстояло готовить математическое обеспечение для решения задач по определению орбиты, прогнозированию движения и подготовке различного рода информации для заинтересованных соисполнителей.
Эти работы были выполнены к пуску первого космического аппарата на Луну, который состоялся 2 января 1959 года. Полёт проходил успешно. Однако «Луна-1» пролетела мимо Луны и превратилась в искусственную планету, получившую название «Мечта». Далее следовало несколько неудачных пусков (аварии КА), и лишь 12 сентября 1959 года «Луна-2» полностью выполнила намеченную программу полёта и доставила вымпел с гербом СССР на поверхность Луны. 4 октября 1959 года был произведен запуск космического аппарата «Луна-3». Полёт проходил нормально. Впервые была получена и передана на Землю фотография обратной стороны Луны.
Таким образом, наши задачи, поставленные перед первой серией космических аппаратов лунной программы, были успешно завершены. Доказана возможность надёжной радиотехнической и телевизионной связи с космическими объектами на больших расстояниях. Опасности для человека на трассе полёта к Луне и у Луны не обнаружено. Что касается американцев, то с августа 1958 года по март 1959 года они провели пять попыток запуска «ПИОНЕРА» в район Луны, но все окончились неудачей!
В части баллистического обеспечения управления полётом КА при подготовке каждого пуска основная нагрузка ложилась на наш институт, так как он исполнял роль головного центра по баллистическому обеспечению пуска. Подготовка каждого пуска начиналась с составления приказа по институту, которым определялся состав рабочих групп, их задачи и взаимодействие, назначался руководящий состав координационно — вычислительного центра (КВЦ). На пуски лунных космических ракет руководителем КВЦ был назначен Павел Ефимович Эльясберг, а я — его первым заместителем.
Теперь к моим обычным обязанностям научного характера прибавились «новые» организационные. И надо отметить, что этих новых организационных обязанностей было много, даже слишком много. Обусловлено это было тем, что наш КВЦ во время подготовки и проведения пусков действительно был центром, куда стекалось много информации от разработчиков различных систем объекта, от соисполнителей, от средств командно — измерительного комплекса. А из нашего центра выходили документы как на согласование с другими организациями, так и директивные. В связи с этим общий поток информации был очень велик.
Наиболее напряженный период лично для меня пришелся на конец 1950–х и начало 1960–годов. Уже первые пуски искусственных спутников Земли показали заманчивую перспективу использования их в интересах обороны страны. У нас появился целый ряд предложений создать целевые ИСЗ, которые могли бы решать, к примеру, задачи разведки, навигации, связи, геодезии, картографии и др. Мне пришлось участвовать в качестве руководителя в разработке предложений по созданию единого командно — измерительного комплекса для баллистического обеспечения управления полётом этого класса спутников. На это же время пришлась и подготовка эскизного проекта комплекса средств измерений, службы единого времени и связи для нового варианта лунного космического корабля, предназначенного для мягкой посадки на Луну. В части проведения баллистических исследований (ответственные П. Е. Эльясберг и я) основная нагрузка легла на меня, так как Павел Ефимович был до предела загружен работами, связанными с отработкой пилотируемого космического корабля «Восток» (пять пусков в беспилотном варианте в 1960–1961 годах) и следующими затем пусками кораблей с космонавтами.
Эскизный проект командно — измерительного комплекса посадочного варианта лунного космического аппарата «Луна Е» (индекс «объект Е-6») был завершен в установленные сроки. Теперь предстояли работы по подготовке к пуску космического аппарата. И хотя у меня в это время появились новые заботы (в августе 1960 года меня назначили начальником научной лаборатории «дальнего космоса»), обусловленные подготовкой пусков космических аппаратов к Венере и Марсу («Венера-1» пуск 12 февраля 1961года и «Марс-1» пуск 1 ноября 1962), я также участвовал (в апреле 1961 года) в подготовке и проведении пуска пилотируемого корабля «Восток» с Юрием Гагариным на борту (и даже удостоен за эту работу ордена), однако основной моей работой осталась подготовка к пускам объектов Е-6.
Лунный космический аппарат «Луна Е»
В отличие от первых вариантов лунных космических аппаратов (объекты первого поколения «Луна-1», «Луна-2», «Луна-3»), каждый из которых направлялся к Луне прямым стартом с Земли и в полёте не корректировался, посадочный вариант нового лунного аппарата (Е-6) относился ко второму поколению лунных космических аппаратов и представлял собой сложнейшую систему, оснащенную большим набором различных систем и агрегатов предназначенных для старта с промежуточной орбиты, для коррекции движения на участке полёта от промежуточной орбиты до Луны, для определения момента фиксации «лунной вертикали», для осуществления разворотов датчиков поиска Солнца и Луны, для проведения торможения и отделения автоматической лунной станции. Этот уникальный объект особенно ярко продемонстрировал исключительные возможности и высокую эффективность использования методов космической баллистики и уникальность разработок наших специалистов.
Подтверждением этому могут служить следующие два обстоятельства, имевшие место в период проектирования объекта Е-6 и реализации его пусков при выполнении целевой задачи.
Один из принципов, на которых базировалось конструирование Е-6, состоял в обеспечении «вертикального» прилунения аппарата. В этом случае траектория полёта к Луне в идеале должна была совпадать с вертикалью к местному горизонту в точке посадки аппарата на поверхность Луны. Тогда при торможении аппарата перед посадкой обеспечилось бы полное отсутствие боковой составляющей скорости и надежная посадка. Однако в действительности реализованная орбита будет представлять собой лишь одну из «пучка» возможных орбит, обусловленного наличием целого ряда объективно существующих погрешностей, возникающих при старте с промежуточной орбиты и при реализации коррекции движения в полёте. Таким образом, действительная орбита может отличаться от идеально — расчетной, которая обеспечивает требуемые условия посадки, и, как следствие, всегда можно ожидать появления боковой составляющей скорости посадочного аппарата. Так вот, проведенный в процессе проектирования анализ показал, что в этом «пучке» возможных траекторий очень велика вероятность реализации такой траектории, у которой боковая составляющая скорости торможения будет существенно больше допустимой и надежность посадки автоматической лунной станции не обеспечится. Выход их создавшегося положения искали как конструкторы (за счет создания новых устройств для погашения боковой скорости), так и баллистики (изыскание путей уменьшения размеров «пучка» орбит). При этом требовалось найти решения при очень и очень ограниченных возможностях увеличения веса аппарата. У баллистиков был ясный и реалистичный путь решения проблемы: «уменьшить» размеры «пучка» за счет перенесения коррекции движения КА на более позднее время. Тогда за счет уменьшения влияния ошибок исполнения «корректирующего импульса» на рассеивание точек прилунения достигалось бы решение проблемы. Однако расчеты показали, что потребное увеличение импульса коррекции, а следовательно, и запаса топлива приведет к недопустимому увеличению веса аппарата. К аналогичному выводу пришли и конструкторы. Мало того, что увеличится вес аппарата, ещё потребуется время для разработки и отладки новых приборов. Создалось безвыходное положение!
Автоматическая лунная станция
И вот здесь космические баллистики блеснули творческой смекалкой. Методом «мозговой атаки» им удалось установить, что на номинальной траектории движения к Луне в пределах «пучка» траекторий, обусловленных наличием погрешностей, существует точка, в которой направление на центр Луны (вертикальное направление) совпадает с направлением скорости на участке торможения у Луны. Следовательно, если в реальном полёте найти положение этой точки и «запомнить» относительно абсолютного пространства направление из этой точки на центр Луны, то независимо от того, как будет дальше двигаться объект, включение тормозного двигателя, выставленного по «запомненному» направлению, обеспечит вертикальную посадку. Но самое главное, что за счет использования приборов, которые имелись на борту аппарата, баллистики нашли способ отыскания такой точки без увеличения веса объекта. Весь этот процесс подготовки торможения у Луны получил название «момент фиксации лунной вертикали».
Космические баллистики спасли лунный космический аппарат Е-6, который впоследствии с успехом выполнил все поставленные перед ним задачи, и обеспечил приоритет нашей страны в совершении мягкой посадки на Луну автоматической лунной станции.
Второе обстоятельство связано с работой космических баллистиков по оперативному обеспечению управления полётом при реализации пусков второго поколения лунных космических аппаратов. Впервые, в практике запусков космических аппаратов, которые обслуживались одновременно несколькими центрами управления (один головной, а остальные дублирующие), разработчики «инструментария» для обеспечения оперативного управления полётом столкнулись со столь сложным объектом, как по составу и объёму информации, которую требовалось оперативно передавать на борт космического аппарата, так и по сложности математического моделирования работы систем этого объекта. Поэтому в головном центре было принято решение, в отличие от уже сложившегося традиционного подхода, разрабатывать этот «инструментарий» в каждом центре независимо. А сравнение вести лишь по конечным результатам. Так удалось создать надёжный моделирующий комплекс (наш «инструментарий»), который давал возможность провести надёжное баллистическое обеспечение управления тремя центрами при головной роли центра НИИ-4. В частности, все центры успешно справились со своими задачами при отработке первых пяти пусков Е-6 («Луна-4» — «Луна-8») и блестяще завершили работы по обеспечению запуска космического аппарата, стартовавшего к Луне 31 января 1966 года и осуществившего мягкую посадку на Луну 3 февраля 1966 года. Аппарат получил индекс «Луна-9». Он полностью выполнил всю намеченную программу исследований и завершил своё существование примерно через 47 часов. Некоторых из нас награждали, дарили подарки. Получал подарки и я.
Награждение руководством Министерства обороны
Вручение подарков от администрации г. Юбилейный
Уникальность же разработанного «инструментария» для баллистического обеспечения пусков объекта Е-6 состоит в том, что он явился методической основой для баллистического обеспечения целой серии лунных космических аппаратов второго и третьего поколений (от «Луны-10» — пуск 31 марта 1966 года до «Луны-24» — пуск 9 августа 1976 года), который решал многие проблемы, касающиеся подготовки советской лунной экспедиции в составе двух космонавтов. Отрабатывались способы маневрирования на орбите искусственного спутника Луны, исследовались возможные зоны высадки экспедиции. Кроме того, достаточно подробно были исследованы состав грунта Луны, магнитное и гравитационное поля Луны, условия связи, наличие космических лучей, потоков заряженных частиц от Солнца. Дважды с помощью объекта Е-6 на Луну были доставлены автоматические самоходные аппараты «Луноход 1» в 1970 году космическим аппаратом «Луна 17» и в 1973 году — «Луноход 2» космическим аппаратом «Луна 21».
Итак, проведенные исследования трассы Земля — Луна и Луна — Земля, окололунного космического пространства и поверхности Луны показали принципиальную возможность осуществления запланированной экспедиции на Луну. Задачу высадки экспедиции на Луну предполагалось решать в два этапа.
На первом этапе следовало провести более глубокие исследования космического пространства на трассах перелета Земля — Луна и Луна — Земля и одновременно отработать один из наиболее ответственных участков полета — участок спуска космического корабля на Землю со второй космической скоростью. Для этой цели нужно было разработать обитаемый корабль, на котором космонавты смогут облететь Луну и, возвратившись к Земле, совершить посадку. Реализацию такого варианта полета можно было осуществить, используя в качестве ракеты — носителя уже существующую и достаточно отработанную ракету — носитель «Протон». Пилотируемый корабль для решения задачи первого этапа получил индекс Л-1.
Для высадки на Луну экспедиции создавался специальный лунный космический комплекс, состоящий из носителя Н-1 и космического комплекса Л-3. В состав Л-3 входили орбитальный корабль и лунная кабина. Предполагалось на втором этапе, после завершения отработки новой ракеты — носителя Н-1, используя полученный опыт пусков Л-1 осуществить отработку космического комплекса в беспилотном варианте. Доставить комплекс на селеноцентрическую орбиту отделить от орбитального корабля лунную кабину, произвести её посадку на Луну, затем осуществить взлет с Луны, стыковку лунной кабины с орбитальным кораблем и отлет космического комплекса к Земле. Отработка этих операций должна проводиться в автоматическом режиме, а после её завершения — будет выполняться программа полета на Луну космического комплекса Л-3 с двумя космонавтами на борту, один из которых должен остаться на орбите искусственного спутника Луны в орбитальном корабле, а другой в лунной кабине — совершить посадку на Луну и по завершении программы пребывания на Луне произведет взлет с Луны и стыковку с орбитальным кораблем для возвращения на Землю.
Космический аппарат «Луна-17»
Работы над проектированием лунного корабля первого этапа начались в ОКБ С. П. Королёва ещё задолго до официального открытия работ по второму этапу проекта, которые у нас в стране начались с 1964 года, т. е. почти на три года позднее, чем у американцев над программой «Аполлон». Надо отметить, что к этому времени уже хорошо была известна американская программа «Аполлон», ставившая своей целью в 1969 году высадить на Луну двух космонавтов. Если сравнивать нашу и американскую программы, то можно указать наличие ряда принципиальных отличий в подходе к отработке космических комплексов и в их реализации.
Во — первых, по — разному решалась одна из основных проблем — проблема обеспечение надежности спуска на Землю со второй космической скоростью. В американском проекте было предусмотрено: отработку спуска проводить в автоматическом режиме полета на орбите искусственного спутника Земли за счет доразгона отсека экипажа (спускаемого аппарата) при его спуске с орбиты до второй космической скорости. У нас, как отмечалось выше, эта задача решалась на завершающем этапе полета корабля Л-1.
Во — вторых, предусматривалось широкое участие космонавтов в управлении полетом «Аполлона». Советская программа ориентировалась на полную автоматизацию управления полетом. Лишь в качестве дублирования, на случай возникновения нештатных ситуаций, предусматривалось участие космонавтов в управлении полетом.
В — третьих, летные испытания ракеты — носителя и её систем, основного блока и лунной кабины, включая отсек экипажа и двигательные установки, у американцев предполагалось проводить в автоматическом режиме на орбите искусственного спутника Земли. А часть летных испытаний на орбите искусственного спутника Земли, в частности, маневрирование, перестройка отсеков, полет в лунном корабле с космонавтом и испытание в открытом космосе системы жизнеобеспечения — должны были проводиться в пилотируемом варианте. Наша программа предусматривала, за редким исключением, летную отработку всех систем проводить в автоматическом (не пилотируемом) режиме по полной программе.
Существенное различие нашей и американской программ реализации экспедиции на Луну объясняются, конечно, не желанием нашей программы идти по «своему», оригинальному пути, а таковы были наши традиции, и они себя в течение многих лет оправдывали.
И опять «гонка» — мы должны опередить американцев. Принимается решение: первый этап экспедиции (пилотируемый облет Луны с возвращением на Землю) завершить к 50–летию Октябрьской революции, то есть к ноябрю 1967 года, второй этап (высадка экспедиции на Луну) — осенью 1968 года, то есть раньше американцев!
В нашем в институте работы по реализации первого этапа этой экспедиции были начаты в 1964 году. Я официально был назначен руководителем всех работ по обоснованию состава средств управления полётом и по разработке «инструментария» для обеспечения управления полетом Л-1. А эти работы пришлись на самый напряженный период, когда шла отработка посадочного варианта лунного объекта Е-6, сопровождаемая целой серией неудачных пусков. Однако наш богатый опыт работ по объекту Е-6 и достаточно эффективный способ организации работ по созданию требуемого для управления полётом «инструментария» позволили нам в очень короткие сроки решить все проблемы, связанные с обоснованием состава и размещения средств командно — измерительного комплекса для Л-1, а затем и с разработкой, отладкой, сверкой с двумя дублирующими центрами ЦНИИ МАШ и ИПМ (наш центр был головным), и довести все три центра до полной готовности к началу испытаний Л-1.
Схема полета космического аппарата «Зонд-6»
Отработка лунного корабля Л-1 (получившего индекс «Зонд») проводилась в беспилотном варианте. Проведенные пять пусков («Зонд-4» — 02 марта 1968 года; «Зонд-5» — 15 сентября 1968 года; «Зонд-6» — 10 ноября 1968 года; «Зонд-7» — 08 августа 1969 и «Зонд-8» — 20 октября 1970 года) фактически полностью выполнили отработку всех систем корабля и подготовили его к пуску в пилотируемом варианте.
Однако обстоятельства сложились так, что уже после пуска корабля «Зонд-6» наши надежды на приоритет в осуществлении экспедиции на Луну постепенно исчезали. Американцы уже побывали на орбите спутника Луны, а мы только собирались осуществить первый испытательный полёт своего носителя Н-1. Он состоялся 21 февраля 1969 года. Правда, полетом его можно назвать лишь условно, двигатель проработал лишь 70 секунд, пуск завершился аварией. Американцы тем временем в 1969 году осуществили ещё два облета Луны пилотируемыми кораблями «Аполлон-9» и «Аполлон-10», на которых отрабатывались операции по перестройке на орбите искусственного спутника Луны блоков корабля — отделение и стыковка блоков лунного корабля без посадки на Луну.
Медленное, хорошо спланированное и рассчитанное приближение к цели увенчалось блистательным успехом: 21 июля 1969 года в 5 часов 56 минут Нейл Армстронг и Эдвин Олдрин высадились на Луну! Прибыли они в район Луны на космическом корабле «Аполлон-11» вместе с астронавтом Майклом Коллинзом, который остался в основном блоке корабля на орбите искусственного спутника Луны. Пробыв на Луне 21 час 36 минут, астронавты возвратились на орбиту искусственного спутника Луны и, после стыковки с основным блоком корабля, отбыли к Земле. Продолжавшийся более восьми суток полет завершился успешным приводнением в Атлантическом океане 24 июля 1969 года!
Первая в истории человечества экспедиция на Луну состоялась! Луна покорена! Этот великий подвиг науки и техники землян по своей значимости можно сравнить лишь с запуском в космос первого человека Юрия Алексеевича Гагарина.
Как же мы реагировали на выдающееся достижение американцев? Очень своеобразно. У нас в Союзе ограничились лишь краткими сообщениями об этом уникальном событии, представив его рядовым эпизодом в развитии космических полетов. Процесс прилунения посадочного модуля «Аполлон-11» передавался американцами по телевидению на весь мир. Наша страна оказалась, чуть ли не единственной в цивилизованном мире с развитой системой телевидения, где не была показана прямая телевизионная передача прилунения американских астронавтов, их посадка и выход на поверхность Луны! А ведь американцы, высадившись на Луну, водрузили на её поверхности флаг своей страны, а среди флагов других стран — членов Организации Объединённых Наций был и наш советский красный флаг!
«Группа Тихонравова» и руководство 50 ЦНИИ КС, 1976 г.
Сидят (слева направо): генерал — майор И. А. Панкратов, Л. Н. Солдатова, генерал — майор Г. П. Мельников, И. М. Яцунский, генерал — майор И. В. Мещеряков;
стоят: И. К. Бажинов, О. В. Гурко, Я. И. Колтунов,
Г. Ю. Максимов, Г. М. Москаленко, А. В. Брыков
Что бы там ни было, а освоение человеком ближнего к Земле небесного тела — Луны началось! Сергей Павлович Королёв, так жаждавший осуществить эту экспедицию, не дожил до её реализации. Мы никогда не узнаем, какова была бы его реакция на это выдающееся событие. Его соавтор по разработке этих планов, Михаил Клавдиевич Тихонравов, воспринял это событие как образец организации работ по решению сложнейших научно — технических проблем. Однако Михаил Клавдиевич, как и все мы, его ученики, а также многие участники подготовки и проведения работ по программе Н-1, Л-1, Л-3, были огорчены. Правда, мы давно уже чувствовали, что нам не удастся решить задачу высадки экспедиции на Луну в намеченные сроки, хотя долгое время и питали надежду на какое?то чудо. Но чуда не произошло. А после ещё нескольких неудачных пусков Н-1 и успешных посещений американцами Луны отработка носителя Н-1 была приостановлена, и работы по лунной программе с пилотируемыми аппаратами у нас в стране были прекращены. Это пожалуй, было самым тяжелым огорчением для многих советских специалистов, так много своих душевных сил и труда вложивших в разработку напряженнейшей космической программы.
Разумность этого решения вызывала сомнение не только у непосредственных участников реализации пилотируемой лунной программы. Ведь программа Л-1 шла к завершению. Уже практически отработан автоматический вариант («Зонд-7» и «Зонд-8» полностью выполнили намеченную для них программу). Успешно шла подготовка пилотируемых полётов на объекте Л-1 (готовились космонавты и службы обеспечения управления полетом). Наметился прогресс и в отработке носителя, четвертый запуск Н-1 в ноябре 1972 года вселял надежду (все системы первой ступени проработали 107 секунд). Была подготовлена огромная «армия» обслуживающих служб. И вдруг — прекращение программы! И это при двух уже подготовленных к испытаниям ракетах Н-1!
Может быть, потеря престижа в реализации экспедиции на Луну «испугала» наших руководителей и потребовалось скрыть от широкой общественности сам факт нашей подготовки пилотируемых полётов на Луну? На эту мысль наводило появление в нашей печати статей, где достаточно убедительно обосновывались преимущества в решении задач освоения Луны автоматическими космическими аппаратами. Так как наши космические программы были засекречены, а все предыдущие пуски были беспилотные, то создавалось впечатление, как будто мы не готовили высадки экспедиции на Луну.
Итак, на моём творческом пути «остановка». Прекращение работ по лунной пилотируемой программе для меня было не просто огорчением, это же была моя основная работа. Я стоял у её истоков и имел все основания надеяться успешно её завершить. Теперь даже блестящее завершение отработки беспилотного варианта лунного корабля Л-1 («Зонд-7» и «Зонд-8») не приносили полного удовлетворения. Да и продолжавшиеся до 1976 года (последний пуск в августе 1976 года — «Луна-24») исследования Луны с помощью автоматических лунных космических аппаратов теперь потеряли свою актуальность. Единственным утешением было то, что при моём участии в институте за прошедшее 25 лет был создан дружный высококвалифицированный коллектив космических баллистиков, в котором сложились самые доброжелательные деловые отношения со всеми соисполнителями этой уникальной космической программы, и который теперь был способен перестроиться на проведение других актуальных исследований.