Всем хорош сказочный базар, одно плохо — глаза разбегаются.
Я осматривала прилавки в поисках какой-нибудь диковинки. Яга, конечно, молодец, подарок Кощею отличный подобрала, но мне очень хотелось самостоятельно найти то, что принесет ему радость.
— А может, это? — вопрошала я, показывая пальчиком на кривые сабли.
— Зачем?
— Ну, мужчины любят оружие.
— Девка, мы говорим про Кощея, ему этой сабелькой только в зубах ковыряться. Был бы еще меч-кладенец, а так… тьфу, мелочь.
— А это?
— Где?
— Вон, — кивнула я на соседний лоток. — Написано «скатерть-самобранка». Ух, ну и цены…
— Во-первых, денег не хватит, во-вторых, у вас что, дома пожрать нечего? Да ваши чернавки быстрее всякой самобранки наготовят. Дальше ищи.
И я искала. Искала и искала, но так ничего и не находила. Вещей было много, но большинство мне не нравилось, а те, что приходились по душе, не выдерживали критики Бабы-яги.
И наконец…
— Нашла!
— Чего нашла?
— Нашла, — прошептала я, с восхищением оглядывая прилавок, сплошь заваленный пожелтевшими манускриптами. — Ведь Кощей водил меня в сокровищницу. А у него там половина — рукописи!
— Верно, — хмыкнула Яга. — Ну что ж, выбирай, годится такой подарок.
Я стремглав кинулась к продавцу, но тут же притормозила и, надев на лицо маску высокомерного безразличия, с ленцой произнесла:
— Есть что-нибудь отличное от ширпотреба?
— Чего говоришь? — спросил с недоумением торговец.
— Товар глянуть позволишь?
— А чего на него глядеть-то? Тут буковки и там. А коли читать хошь, то денюжку плати.
К такому повороту я не готовилась, а потому немного растерялась. Яга стояла поодаль и помочь явно не спешила, предоставляя разбираться самой.
— Уважаемый, прежде чем платить, хотелось бы посмотреть.
— Ну и смотри. Издалека.
Я глубоко вздохнула, настраиваясь на решительный лад. В конце концов, не для конюха фолиант приобретаю. Для самого Кощея, в государственную казну.
— Будь так добр, любезный, продемонстрируй мне во-он ту книжечку. Да, эту. Из чего обложка? Из кожи? Как мило! Надеюсь, не человеческая? Нет? А то складочка какая-то странная.
— Телячья. А ну не трожь! С моих рук смотри, а то у тебя пальцы-то небось жирные, — шикнул мужик, со всех сторон показывая старинную книженцию. — Ну так чего, берешь?
— Гм, раскрой хоть. Должна же я глянуть. Названия почему нет?
— Как нет? Есть. Вот тут начеркано.
— Ой, какие крохотные буковки… — Я прищурилась. — Подойди ближе, не разгляжу.
— Отсюдова смотри!
— Ну тогда сам прочти.
Торговец засопел и с расстановкой, буквально по слогам, прочел:
— «Сказ о хит-рос-ти Ко… Девка, что за буква, не знаешь?
— Щ, — подсказала я, вглядываясь в заглавие и не веря собственным глазам.
— Ко-щея Бес-смерт-ного и о… — Торговец прищурился. — Смазалось чегой-то… Старая книга, от батьки осталась.
— Да читай же! Читай!
— И о его пре-муд-рос-ти». Вот!
— «Сказ о хитрости Кощея Бессмертного и о его премудрости»… Вот повезло так повезло. Беру!
— Хе, сначала деньги покажи, а потом бери, — алчно ухмыльнулся торгаш.
— Сейчас. — Я потянулась к мешочку. — А цена-то какая?
— Пятьдесят.
— Чего пятьдесят?
— Золотых.
Краем уха услышала, как фыркнула Яга. Н-да, я тоже в шоке, мужик запросил цену трех хороших лошадей.
— Пятьдесят? — приподняла брови я, вспоминая показательное выступление Яги. — Дорого. Десять.
— Ты чего? Жалко, да? За бесценную вещь жалко? Сорок пять!
— Десять, говорю.
— Э, нет, девка, не убедишь. Сорок!
— Девять.
— Тридца… Что-о? Как девять? Только что десять было!
— Ты долго думал, — пожала плечами я. — За промедление минус золотой.
— Стой, стой… Как же так… Давай двадцать?
— Восемь.
Мужик беззвучно приоткрыл рот.
— А будешь опять долго думать, — мне понадобилось всего два шага, чтобы подойти вплотную и выложить на прилавок пять желтеньких монеток, — вообще задаром возьму.
И, выхватив из мужских рук вожделенную книгу, вернулась к Яге.
Та улыбнулась и одобрительно кивнула. Кажется, я справилась.
Во дворце было по-прежнему тихо. Нашего отсутствия даже не заметили, но, может, это и к лучшему. Хоть настоящий сюрприз получится.
Прихватив подношения для жестокосердного царя, я отправилась на поиски Кощея. Где же ты, мой дорогой? Готовься, сейчас одариваться будем.
Но жених почему-то не находился. То ли усердно прятался, то ли я плохо искала.
Кто-то из стражи заикнулся, что вроде бы новый царь-батюшка прогуливался по саду, поэтому, не теряя драгоценного времени и предвкушая сцену примирения среди цветущих роз, поспешила туда.
Бессмертный нашелся недалеко от пруда. Сидел одиноко на травке и кидал в воду камешки, пугая белых лебедей.
— Кощей, — окликнула я, подходя ближе.
Он чуть повернул голову, но отвечать не стал. Ну и ладно, лишь бы выслушал.
— Поговорим? — Отложив подарки в сторону, села подле жениха. — Ты прости, пожалуйста. Я вела себя глупо. Яге спасибо, все объяснила, по полочкам разложила. Знаешь, она вообще бабка хорошая, тебе повезло с такой подругой, сразу видно, верная, не предаст.
Кощей едва заметно кивнул. Слава всем богам, хоть какой-то отклик! Не с глухой стеной беседу веду.
— Она, наверное, и с тобой поговорила, да? — хмыкнула я.
Вновь мимолетный кивок.
— Поэтому ты отвечать начал… Надо ей спасибо сказать. А я сегодня на базар ходила. Не одна, правда, все с той же Ягой. Подарок тебе выбирала.
Мужчина кинул очередной камешек в пруд, заставив водную гладь подернуться рябью.
— Показать? Хорошие подарки. Мы старались. Вот, смотри… — Я потянулась за покупками, но не успела даже взять их в руки, как Кощей быстро поднялся и ушел.
Черт возьми, ну что я опять не так сделала?
Даже обидно, честное слово. Стараешься тут, стараешься, а в ответ никакого спасибо. Совсем уж обидеться за такое отношение не дает одно: понимание, что сама виновата, а значит, самой и мучиться.
Посидев еще полчасика на травке, погоревав о своем, о девичьем, собралась вновь искать неуловимого жениха, да не успела.
Стоило сделать пару шагов, как вдруг послышался приглушенный хруст веток и тихий возглас:
— Елки-перепелки!
От неожиданности я чуть не вскрикнула. Показалось? Ведь не может такого быть! Чтобы тут, под самым носом у стражи…
— Ну, понасадили кустов! — Знакомый голос рыжего царя раздавался совсем близко.
Заглянув за изгородь из вьющихся роз, обомлела при виде открывшейся картины: Еремей сгорбившись сидел на голой земле и вытаскивал из волос колючки.
— О, девка! — обрадовался он, заметив меня. — А я слышу, лопочет кто-то, думаю, ты али нет.
— Нет, не я. Обознался.
Ринувшись назад, едва не упала. С трудом удержав равновесие, покрепче перехватила подарки и собиралась уже уйти, но царь цепко схватил за юбку.
— Стой! Да стой, говорю! Вот девка… Ну чего сбегаешь?
Я раздраженно дернулась.
— Отпусти!
— Чего боишься? Я же просто на тебя глянуть пришел. — Еремей еще крепче сжал ткань в кулаке.
— Поглядел? Теперь отпускай!
— Что же так грубо со старым знакомым?
— Мне от такого знакомства только неприятности, — ответила я, не прекращая попыток вырваться. — Чего надо?
— Вот так бы с самого начала, а то отпусти да отпусти. А надо мне много, девонька, ой как много. Трон, например, обратно вернуть.
— А больше ничего не хочешь?
— Почему же не хочу? Хочу. — Царь злобно оскалился. — Жениха твоего прибить хочется, но не знаю как. Не поможешь?
— Нет, тут я тебе не помощница. И поддерживать не стану, и самому сделать не позволю. Мне, знаешь ли, Кощей дорог как мужчина.
— Давно ли?
— Давно, — уверенно ответила я.
А сама подумала, что ни капли не соврала. Вот ни капельки! И слова, сказанные Яге про любовь, тоже оказались правдой. Как бы удивительно это ни звучало, но я всем сердцем полюбила Кощея. Не принца на белом коне, не всесильного царя, а именно Кощея. С его сложным характером, со страхом быть отвергнутым, с нестабильной внешностью и бессмертной жизнью. И даже если бы он вновь стал тем стариком, каким был в самом начале, я бы не отреклась от своих слов.
Окрыленная собственными чувствами, даже не заметила, как Еремей выбрался из кустов и встал напротив.
— А я ведь понял, в чем смерть Кощея.
— И в чем же? — Я сделала маленький шажок назад, ровно настолько, насколько позволяла юбка.
— В тебе. Как думаешь, коли злодей лишится невесты, сладостно ему на свете одному станет?
— Не посмеешь!
— А вдруг? — Царь натянул ткань юбки до предела, еще чуть сильней, и порвет.
— Я на помощь позову!
— Кого?
— Стража-а! — что есть силы завопила я.
Еремей все-таки дернул за юбку, заставив упасть на колени. Подарки вывалились из рук.
— А это что? — Он подхватил книгу. — Сказ про… Та-а-ак, значит, про Кощея Бессмертного? И тут про него! Как же надоел! — Драгоценная рукопись полетела в пруд. — Везде он! Никуда не спрятаться!
В отличие от древнего издания, волшебный клубочек укатился недалеко и не привлек внимания негодяя. Я тут же потянулась к нему.
— Покажи дорогу к Яге!
Уж не знаю, как правильно давать задание местному навигатору, но, надеюсь, не ошиблась.
Клубочек немного повертелся на месте и ускакал в направлении дворца. Фух, надеюсь, Яга увидит, сразу поймет.
— Ты чего это сделала? — нахмурился Еремей.
— Ничего.
— Чего сделала, девка? Меня за дурака держишь?
— А если и так, то что? — расхрабрившись, спросила я, недоумевая, куда же стража запропастилась.
— Что? — Он оскалил зубы. — Небось охрану ищешь? А нетушки ее. Или ты думаешь, что все рады Кощею? Есть еще верные мне люди. Есть!
И тут со стороны замка раздался долгожданный старушечий голос:
— Да нет у тебя верных больше! Кощей пару минут назад последних повесил. — Баба-яга вышла на полянку. — Что, рыжий, совсем умом обмяк? Нашел супротив кого идти!
— Да ты… Да я… — Еремей хватал ртом воздух. — Всех на кол посажу!
— Сажай, сажай, милок, — закивала она. — А я тебе еще и подсоблю, а то самому-то тяжело, поди, на кол залезать. Ну давай, сердешный, покажи, на что горазд. Мало тебя мордой в ошибки тыкали, ты еще дерьма хлебнуть хочешь?
— Да чтоб ты… Да я тебя!
— Ну, опять заладил. А вот как посажу тебя в печь, как приготовлю холодец, — будешь знать, как против Кощея лаять! — Яга щербато улыбнулась. — Оглянись, царь, да осторожнее, а не то корона с башки свалится. Видишь, кто позади тебя стоит? Ну так как? Готов и дальше воевать?
Я тоже вытянула шею посмотреть, кто же это за Еремеем притаился.
Посреди поляны, прямо у пруда, стоял Кощей Бессмертный и рассматривал выловленный из воды книжный том.
— Ой, а это мой подарок, — подала голос я. — Был…
— Хороший, — глухо ответил мужчина, аккуратно переворачивая страницы. — Спасибо.
Еремей икнул и сунулся было в сторону, в спасительные кусты, но грозный кощеевский взгляд буквально парализовал рыжего.
— А с тобой мы еще не закончили, Еремеюшка. Объяснить многое должен. Стража! — кликнул Бессмертный.
Два дюжих молодца, не виденных мной раньше, появились словно ниоткуда и, подхватив под руки обессилевшего вмиг царя, утащили в темницу.
Кощей вознамерился идти следом, но я, кинувшись к нему, вцепилась в рубашку.
— Выслушай! Сколько можно за тобой бегать?
— Не сейчас, после… Обещаю, — смерив меня внимательным взором, дал слово он.
— А я как клубочек увидала, сразу поняла — что-то не то, — говорила Яга, отпаивая меня горячим чаем с травами. — Не могла ты его в шутку ко мне отправить. А тут и Кощей, смотрю, кого-то бранит так, что стекла в окнах дребезжат. Ну все, думаю, горе какое случилось. Я к нему! Что, спрашиваю, произошло? А он на меня как зыркнет и говорит: в страже непорядки. Разбираться будем. Я тогда сразу про тебя подумала, а Кощей велел к пруду идти.
— Ты вовремя успела, — вздохнула я. — Еремей и правда, вел себя неадекватно. Словно другой человек!
— Немудрено, в одночасье всего лишился. Но нам тут горевать не надобно, сам виноват.
— Я и не горюю.
— А что тогда нос повесила? — Яга подлила еще чаю.
— Про Кощея думала. Как разговор пойдет? А если опять что-то не то ляпну?
— Эх, девка, поменьше слов, побольше дела.
— Это как так? — с интересом осведомилась я.
— А то сама не знаешь, нежели всему учить надо? — хихикнула старуха.
И тогда мне в голову пришла замечательная, просто фантастическая мысль.
— А что, если…
— Правильно, ступай, — кивнула Яга, даже не выслушав меня, и при этом взгляд у нее был такой хитрый-хитрый. — Хуже не будет.
Я улыбнулась. О да! У меня созрел грандиозный план по завоеванию Кощея. И если уж он не сработает, тогда вернусь в свой мир и проживу жизнь в гордом женском одиночестве.
Подойдя к зеркалу, переплела аккуратнее косу, надела серьги, подаренные женихом, и, оставшись довольна внешним видом, отправилась исполнять задуманное.
— Стой, — притормозила я пробегавшую мимо чернавку. — Где царь?
— Так в темнице сидит, — испуганно ответила она.
— Да не Еремей. Кощей где?
— А… Энтот царь в баню направился, велел портки ему принести свежие.
— И где они?
— Что?
— Портки где?
— Вот, — чернавка продемонстрировала мужские штаны, — несу.
— Давай мне.
— Но…
— Я сама отнесу.
— Но как же…
— Невеста я или нет? — пришлось сдвинуть брови.
Чернавка отдала штаны, пробормотав что-то про новые порядки, и, обиженно фыркнув, отправилась восвояси.
А я довольно улыбнулась. Отлично. Теперь даже повод выдумывать не придется для неожиданного визита.
Царские хоромы, принадлежавшие теперь Бессмертному, отыскались сразу (благо дворец строили умелые люди), не то что кощеевские лабиринты.
Постучав в дверь, услышала усталый голос:
— Входи.
Значит, вернулся из баньки. Любопытно, а он оттуда в простыне возвращается или без?
Гм, в простыне. Жаль. Была надежда застать голым, тогда бы не отвертелся от женитьбы.
Кощей, стоявший спиной к дверям, вздохнул и потянулся, разминая плечи, отчего накидка скользнула вниз, оголяя верхнюю часть туловища. Я открыла рот… Ребятушки, это ж когда у него такое тело стало? Что я пропустила в метаморфозе? Это же… Это все мое!
— Штаны принесла? Брось на кровать и подойди сюда, — проговорил он, не оборачиваясь. — Там в кувшине вода, полей на спину, больно сильно протопили баню, семь потов сошло.
Кощей нагнулся над тазиком для умывания и замер. Ждет.
А я, наслаждаясь возможностью притронуться к любимому мужчине, подойдя ближе, медленно провела пальцами вдоль позвоночника.
— Ты стал совсем другой, — шепнула. — Но теперь-то я понимаю, что ты и раньше был такой, просто в другой оболочке.
Бессмертный быстро обернулся. Синие очи смотрели с изумлением, словно и впрямь не ожидал, что приду. Я улыбнулась. Лукавишь, ты знал. Не мог не знать.
— Верико?
— Неужели думал, что позволю какой-то чернавке приходить к тебе в спальню?
Кощей крепче затянул простыню на талии и отошел назад.
— Тебе что здесь понадобилось?
— А разве нужен повод?
— Верико… — предупреждающе произнес он.
— Ты обещал мне разговор, помнишь?
— Помню.
— Ну вот, считай это поводом, — пожала плечами я, берясь за кувшин. — Давай полью.
— Не стоит. — Кощей подозрительно сощурился. — Зачем тебе это?
— Что? Забота о женихе?
— Нет, зачем вообще пришла?
Мне очень хотелось подойти и обнять его. Кто знает, может, так было бы правильнее, но страх все испортить останавливал.
— Прости, пожалуйста. Я никогда не хотела твоей смерти.
Кощей глухо фыркнул.
— Ладно, хотела. Но только в самом начале, а потом все стало совсем иначе.
— Почему? — кратко спросил он.
А я растерялась. Еще полчаса назад была уверена, что горы сверну, а сейчас не могу нужных слов подобрать.
— Ты стал мне дорог. Очень, — решила говорить так, как чувствую. Пусть сумбурно, глупо, не по порядку, лишь бы рассказать Кощею о своей зародившейся любви. — С каждым днем, проведенным рядом, все больше понимала, что внешность лишь покров, под которым спрятано настоящее сокровище.
Не знаю, откуда брала слова. Никогда и никому не говорила ничего подобного, наоборот, привыкла сама слышать любовные излияния, но все это было давно и не в этом мире. Да и мужчинам было далеко до Кощея.
— Ты менялся прямо на глазах. Чем больше узнавала, тем больше теряла голову.
Бессмертный внимательно глянул на меня при этих словах, но ничего не сказал.
— Сразу и не опишешь всех чувств. На это время нужно. — Я нервно вздохнула. — Скажи и ты хоть что-нибудь, а то все я да я…
— Перед тобой все тот же многолетний старик, которого ты увидела в первый день.
— Знаю. И меня это не тревожит.
— Темный царь, именем которого пугают детей.
— И даже взрослых. Не представляешь, как некоторые тебя боятся.
— Мои поступки не всегда были добросердечными.
— Иначе тебе не платили бы дань и мы бы не встретились. Все так, как должно быть. Все правильно.
— Думаешь?
— Уверена.
Кощей отвернулся к окну.
— А я не уверен.
— Почему?
— Потому что ты глупая девчонка, путающая уважение с любовью.
— А ты замечательный мужчина, не желающий верить в чувства.
— А ты бы верила? — резко бросил он.
— Уже верю.
Я не знала, какими речами убедить его, что даже самый Темный царь имеет право на любовь. А потом вспомнила совет Яги: «Поменьше слов, побольше дела!»
— Давай полью, — вновь взяла в руки отставленный ранее кувшин. — Освежишься, мысли бодрее станут.
Кощей скептически оглядел меня, стоявшую возле тазика, но все же подошел и, в который раз поправив простыню, наклонился.
Прохладный поток окатил напряженную спину, заставив его замереть от удовольствия.
Я улыбнулась и аккуратными, нежными движениями дотронулась до лопаток.
— Ты что делаешь?
— Тш-ш… Дарю умиротворение и безмятежность.
Кощей медленно выпрямился, но вырываться не стал.
— Расслабься, — шепнула я прямо в ухо.
Руки сами собой порхали по спине, обволакивая каждую мышцу, каждый сантиметр. В этот момент мужчина походил на большого кота, которого внезапно погладили по шерстке.
Жил всю жизнь брошенным, бездомным, никому не нужным. Ночевал где придется, ловил мышей и терпел злобные взгляды других животных. Смирился и уже не надеялся на лучшее.
Но вот наконец нашлась та, которая не обратила внимания ни на облезшие бока, ни на покореженный хвост. Молча прижала к себе, прямо к сердцу, и больше не отпустила. Чесала за ушком, шептала ласковые, бессмысленные, но такие нужные слова и гладила, гладила, гладила…
— Верико…
— Тихо, — шепнула я, наблюдая, как струйки воды стекают по лопаткам прямо к пояснице.
Не знаю, как утерпела и не прихватила губами заманчивую капельку, повторяя пройденный ею путь. Но нет, не так поймет, отшатнется. Вряд ли чернавки, обслуживающие мужчин в бане, были щедры на проявления нежности. А Кощей, он ведь особенный… Ему не просто ласка нужна. Ему нужна уверенность в завтрашнем дне. Неприрученный, дикий кот.
Бессмертный распрямил плечи и повернулся. Медленно, словно боялся спугнуть нежданное блаженство резким движением.
— Верико? — сказал он, вопросительно заглядывая в глаза.
Мужчина оказался так близко, что казалось, еще немножко, и просто не хватит воздуха для двоих. Ощущение наполненности притягивало, дарило спокойствие и понимание, что наконец-то все идет так, как нужно.
— Верико…
Его губы шептали мое имя, лаская слух болезненным хрупким чувством, упорно сквозившим в каждом звуке, заставляя сердце биться с удвоенной силой, стремиться навстречу новому, неизведанному. И все сладостнее казалось ожидание, все блаженнее — влечение, все настойчивее — пробуждающийся огонь.
— Верико, — в который раз повторил он, склоняясь ниже, опаляя дыханием кожу, позволяя самой сделать последний, решительный шаг.
Я без раздумий потянулась навстречу…
Но громкий стук помешал первому поцелую.
— Кто? — взревел Кощей, багровея от гнева. — Кто посмел?!
— Царь-батюшка, не вели казнить!
Рывком распахнутая дверь открыла нашим взорам дрожащего от страха стражника.
— Там, в темнице, Еремей…
— Что?
— Мы допрашивали, а ты велел позвать, коли что интересное скажет.
— Ну?!
— Сказал. Заговорил. Царь-батюшка! — Стражник со страхом глядел на Кощея, переминаясь с ноги на ногу. — Ты же сам велел…
— Понял. Понял, что сам велел, лешему бы вас в болото! — Кощей обернулся. — Верико…
— Иди, — улыбнулась я. — Ты не можешь оставаться тем самым великим Кощеем, если будешь задвигать государственные дела на второй план. Иди, я подожду.
Он благодарно кивнул. И, наскоро переодевшись, вышел вслед за стражником.
Ну вот, кажется, мы помирились. Как же хорошо, когда истории позитивные.
Я довольно потерла руки: все, теперь никуда Кощей не денется! По законам сказочного времени обязан жениться!
Подойдя к окну, вдохнула полной грудью. Наконец-то все нормально. Как же давно не было спокойствия, даже не верится. А все Еремей испортил, царь недоделанный. Вот бы огреть его по башке тем самым томом, что в пруд выкинул! Кстати, где он?
Книга лежала на столике. Такая мокрая, несчастная, всеми забытая. И это мой подарок? Вот такой? Брр, нет, пока есть время, надо привести его в приличный вид и вручить с фанфарами.
Я подцепила ногтем слипшиеся страницы и чуть не зарыдала от огорчения: рукописный текст потек, оставляя после себя мутно-серые разводы. Да что же это такое? Даже если высушу, слова-то кто восстанавливать будет? А ведь я ничего прочесть не успела…
И так жаль стало себя любимую, так обидно, хоть волком вой. Шмыгнув носом, решила не тратить нервы зря, а погрустить по-правильному. С чаркой, вареньицем и хорошим слушателем. Одним словом, отправилась к Яге.
— Чего ревешь?
— Еремей книгу в пруд бросил, — пожаловалась я.
— И что? Нашла о чем убиваться, — спокойно ответила старуха.
— Это же подарок!
— Дай-ка его сюда…
Яга выхватила книгу из моих рук и, прошептав замысловатую скороговорку, вернула обратно.
— Ну? Так, что ли, было?
Я недоверчиво ощупала фолиант и охнула, поняв, что он абсолютно сухой.
— Да ты внутри смотри, — ухмыльнулась Яга. — Внутри.
Силы небесные, да она волшебница! Назвать ведьмой теперь язык не повернется. Книга оказалась не просто сухой, но и свеженаписанной!
— Как новая!
— А то! — Старуха лишь фыркнула в ответ на мое удивление. — Я, конечно, не всесильна, но такую мелочь Кощей и сам бы мог сделать.
— Так почему не сделал?
— Не успел, наверное. Прервала ты его. Ведь признайся, прервала?
Я чуть покраснела.
— Вижу, вижу, — разулыбалась Яга. — Помирились, что ль?
— Вроде да.
— Так «да» или «вроде»?
— Да, помирились.
Яга кивнула.
— Это хорошо, это правильно. Ну что, стал Кощей красавцем?
— Еще каким! Ой, откуда знаешь?
— А как не знать-то, девонька? Настоящая любовь всякие преграды сломает. Вот и он, хм… сломался.
— Это как так? — нахмурилась я. Чего-чего, а ломать Кощея не хотелось.
— Ты вот думаешь, как он бессмертным стал?
— Не знаю. Ритуал, заклинание… Колдун ведь.
— Э нет, тут все глубже… — Яга призадумалась. — Давай чайку попьем с вареньем.
— А может, не надо? И так голова болит.
— Тьфу на тебя за мысли дурные! Просто чайку, да и варенье возьмем другое. Собирай на стол, историю одну поведаю.
Кликнув чернавок, я приказала принести самовар и чего-нибудь к чаю, уж не знаю почему, но варенья больше не хотелось ни в каком виде.
— Ну, слушай, — начала Яга. — Давным-давно, когда солнце было моложе, а небо синее, жила-была молодая да пригожая девка. Такой красоты неописуемой, что все окрестные молодцы на нее сбегались посмотреть. Но девица нос ото всех воротила, на царевича рассчитывала. Каждый день под окнами дворца прогуливалась.
— И что?
— Попался в сети царевич. Представляешь? Попался! Женился, дурак. А после смерти отца сам на трон сел и ее царицей сделал. Годы шли, а детей-то все не было, не хотела красавица материнством красу свою портить. И все бы ничего, да только стала зрелость власть брать. Меркла красота, проходила молодость. В печаль впала царица; как в зеркало глянет, так слезы льет. Созвали тогда мудрецов — старых отцов, начали выспрашивать, не знает ли кто, как красоту царице вернуть.
Я слушала затаив дыхание. А Яга все вещала и вещала.
— Нашелся тогда один старый хрыч, который вспомнил, что есть, дескать, в Золотом царстве яблочки наливные, молодость возвращающие. Всполошилась царица, велела как можно больше нарвать. Нарвали, принесли. И никто не задумался, почему правители Золотого царства с радостью с таким добром расстались. Глупа была царица, наелась яблок. Правда, помолодела сразу. Ох и обрадовалась! Велела из плодов сих драгоценных варенья наварить. Почитай почти год одними яблоками питалась, все боялась, что старость обратно вернется.
— А дальше?
— А дальше родился у них сын. Кощеем назвали. Рос мальчишка, беды не знал. А потом внезапно померла царица. Яблочки-то красоту вернули, а жизни не прибавили. Так и померла молодой. А вскорости и царь за ней последовал, трон сынишке юному оставил. Стал Кощей сам править. Надо признать, мудро правил, умело. Но шло время, все друзья-товарищи уж в Мертвое царство переселились, а Кощей все живет. Понимаешь? Молодости-то нет, тело дряхлеет, а помирать не хочет. Век живет, полтора живет. Люди уж пугаться начали — невидаль ведь, саму смерть одолел! Царство Темное растет, богатства умножаются. И появились охочие до чужого добра, стали пытаться Кощеюшку убить. И на бой вызывали, и сердце мечом булатным пронзали, а ему хоть бы хны! Задумался Кощей. Не по-людски это как-то. Стал науки древние изучать, чародейство великое постигать. Большим колдуном заделался. А люди еще пуще бояться начали. — Яга вздохнула. — Вот в книжках мудреных тогда и вычитал, что непростые яблочки оказались. Матери его молодость дали без вечной жизни, а ему наоборот аукнулось — бессмертие подарили без молодости.
— Но сейчас же помолодел, — возразила я.
Старуха промолчала, а потом, будто решившись, наконец сказала:
— Запомни, девка, ничего просто так не бывает. Все обоюдно, и любовь в том числе. Пока Кощей тебя любит, он с тобой бессмертием делится. Пока ты его любишь — молодость сразу двоих покрывает. Поняла? Все у вас на двоих, всего в избытке. Но только если любовь ответная, настоящая.
— Как так — бессмертием делится? Это что же получается, я сейчас тоже… вечная?
— После свадьбы вечной будешь. А сейчас за жизнь держись сама как умеешь.
— А чего Кощей молодеть до брака начал? Ему все лучшее, да?
— Ему заслуженное, — улыбнулась Яга. — Коли ты бы сейчас хворой была, тоже до брака бессмертие получила. Вот и он молодость сейчас вбирает, по нужде да по потребности.
Я слушала старуху и диву давалась, в какой запутанный край угодила. Это вам не просто детская сказка, это целый мир со своим сюжетом, историей и героями.
— Вот так вот! — Яга похлопала меня по руке. — Мать воспользовалась волшебной молодостью, а для сына все обернулось вечной жизнью. Глупо, да? Кощей ведь даже не касался проклятых яблок.
— А мы как-то говорили про мою смертность… И он сказал, что подумает.
— Правильно. Подумает, — согласилась она. — Подумает, стоит ли жениться на такой бедовой особе. Ну, чего сидишь? Хватай книгу, бери клубочек и беги к жениху. Вон голос его слышен, вернулся, значит. Беги, беги, а со стола я сама приберу…
Кощей вернулся смурной, задумчивый.
Рассеянно глядел по сторонам и даже не заметил, как вслед за ним в комнату прошмыгнула я.
— Что-то случилось?
— Да Еремей, будь он неладен… — непонятно ответил мужчина, проводя рукой по отросшим волосам. Каштановые пряди мелькнули меж пальцев, в легком беспорядке опускаясь на лоб.
— В чем дело? — Я ласково коснулась его щеки. — Могу помочь или лучше не мешать?
— Тут думать надо.
— О чем думать?
— Да о Еремее же! — Кощей отрешенно повернулся к окну, даже не заметив мою бездарную попытку проявить нежность. — Вот что с ним делать? Повесить? Жалко. Царство-то образцовое, люди его любят. Не могу лишить жизни, крестьяне тогда на меня с вилами пойдут. Не убивать же всех подряд.
— Ты прав, кровью авторитет не заработаешь.
— Вот и я о том же. Эх, Еремей, Еремей… Что ж спокойно-то тебе не жилось? Избавиться от власти захотелось, можно подумать, угнетал сильно.
— Это ты о себе?
— А о ком еще? — обернулся Кощей. — Сложно, что ли, дань платить? Никто не жалуется особо.
— А может, все дело в том, что ты дань живыми людьми берешь?
— А как еще брать-то? Золотом? У меня и своего полно. Камнями драгоценными? Так все хранилище самоцветами забито, складывать некуда. Чем брать-то?
— А если отменить?
— Совсем?
— Оставить мелочь, для поддержания авторитета, а так… ну ее, эту дань. Да и куда тебе теперь невесты? — Я подошла ближе. — Меня одной хватит.
Кощей хмыкнул и чуть приобнял, словно понял, что именно этого сейчас жду.
— И правда, скоро жена появится.
— Значит, все-таки женишься?
— Я же обещал.
— И не передумаешь?
— Не передумаю.
Со счастливой улыбкой я обняла его в ответ.
— А я тебе подарки принесла. Правда, не новые, все те же… Вот, смотри, клубочек Яга помогала выбирать, а книгу я сама. Она только ее подсушила.
— Мне нравится. — Кощей принял дары.
Волшебный клубочек тут же занял свое место на полке в шкафу, правда, любимый жених пообещал, что обязательно воспользуется им после свадьбы. Надо же у новоиспеченной жены на родине побывать, с родственниками познакомиться.
Мне, конечно, такая идея пришлась не по душе, но хоть и решила жить без лжи, а на правду смелости не хватило.
— А книгу я такую давно искал, — признался Кощей. — Слышал, что записали сказители все слухи и предания обо мне, хотел прочесть. Тут ты угодила. — Он перевернул пару страниц. — Хочешь, вместе посмотрим?
— Конечно, хочу.
Бессмертный переставил кресло к окну, со скрипом подвинул второе, специально для меня, и сел. Я скромно опустилась рядом.
На первой же странице во весь лист красовалось огромное яйцо.
Мы дружно улыбнулись.
— Смотри-ка, и правда жива легенда, — вполголоса произнес Кощей.
— Ищут люди, стараются. А кто, интересно, пустил слух о твоей смерти?
— Я сам же и пустил.
— Ты? — удивилась я.
Мужчина махнул рукой.
— Давно еще. Уж сколько времени прошло, и не думал, что все поверят.
— А зачем?
— Да надоели потому что! Каждый день убивать ходили, все проверяли, берут меня меч или стрелы али не берут. Вот и придумал сказку, что есть, мол, яйцо заветное со смертью, коли найдут, сразу помру. Вот и ищут, глупцы. Кстати, — вдруг добавил он, — я ведь давно знал, что ты тоже яйцо ищешь.
— Как — знал?!
— Понял, когда сокровищницу показывал, а ты такими горящими глазищами на птичью кладку уставилась.
— А почему же…
— Почему ничего не сказал? А что говорить, — вздохнул Кощей. — Хотел посмотреть, как далеко все зайдет, да к тому времени и завертелось все уже. Терять не хотел. Не верил, но надеялся.
— И не прогнал…
— Не особо старался. Хотел проверить, как все обернется. Не поверишь, каждый день со страхом в зеркало глядел, все боялся вновь старика увидеть.
Я виновато глянула из-под ресниц.
— Прости, пожалуйста.
— Уже давно простил. Помнишь тот венок?
— Ромашковый?
Он кивнул.
— Ведь настоящая любовь мгновенно не вспыхивает. Она растет с каждым днем, а человек становится все дороже и ближе, хотя изначально был тебе совсем безразличен. — Кощей улыбнулся, и улыбка вышла настолько искренней, чистой и яркой, что захотелось раствориться в ней без остатка. — Никто не плел мне венков раньше, да и впредь никто не сплетет. Только ты.
Он трепетно провел пальцами по моим щекам, словно повторил природные черты, и внезапно поцеловал в уголок рта.
И это было неожиданно.
Я потянулась было повторить ласку, но уже по-настоящему. А Кощей, как будто не ожидая подобного, встал и принялся мерить шагами комнату.
— Верико, — наконец сказал он, — я тут подумал, а почему бы не сделать настоящее яйцо?
— Мм? — промычала я нечто невразумительное, но очень эмоциональное. Причем разочарования в этом было больше всего.
— Ну смотри, если сделать яйцо — нет, не с настоящей смертью, просто яйцо, но… Я не знаю, как объяснить!
— Ты хочешь сделать яйцо и указать его точное место, чтобы всякие охотники-любители знали, где его искать?
— Ну да, — с удивлением сказал Кощей. — Как поняла?
— Я и сама думала о чем-то таком. — Мне вспомнилось, как Либуша недавно пересказала почти дословно задумку сказки Пушкина. — И даже знаю, как это все должно выглядеть.