«Чувствую, меня ждет интересный разговор с господином ректором, — подумала Вера, закрывшись в своей спальне. — И, возможно, какие-нибудь репрессивные меры. Хотя нет, думаю, до этого все же не дойдет, не рискнет он… Так или иначе, нужно кое-что проверить. И чем раньше, тем лучше!»
— Триан! — окликнула она, удостоверившись, что комната надежно защищена от прослушивания.
Правда, Вера не представляла всей силы хозяина школы, не знала, способен ли он пробиться сквозь эту защиту, а если да, то как скоро… Оставалось лишь надеяться, что несколько минут в запасе имеется.
— Я всегда здесь, хозяйка! — отозвалось зеркало.
Вера остановилась напротив него.
— Ты можешь связать меня с отцом?
— Не знаю, — честно ответил Триан. — То есть я не простое связное зеркало, а довольно-таки мощное, и в обычных обстоятельствах легко предоставил бы вам, хозяйка, возможность лицезреть вашего драгоценного батюшку, но…
— Но обстоятельства у нас необычные, — перебила она. — Кстати, ты что-то успел разузнать?
— Немного, но главное понял — замок хорошо защищен и просто так родным ручкой в зеркале не помашешь. Уверен, у ректорского зеркала канал связи открытый, но разве ж оно даст себя использовать? А даже если я силой проломлюсь, так оно хозяину нажалуется, верно я мыслю?
— Да, только делай это покороче. — Вера взялась за голову. — Так. Попробуй пробиться сам. И поживее!
— Никак случилось что-нибудь, хозяйка?
— Пока нет, но, если продолжишь испытывать мое терпение, я тебя помадой разрисую! — рявкнула она и осеклась: надо же такое ляпнуть!
Ждать пришлось довольно долго: зеркало оставалось пустым, Вере чудилось какое-то пощелкивание и потрескивание в его глубине, но то, должно быть, расшалилось воображение. Это ведь не телефонная трубка, чему там трещать?
— Хозяйка! — окликнул Триан, и она встрепенулась. — Еле-еле дотянулся, на изображение меня не хватит…
— Хватит, — перебила она и решительно положила руку на холодную раму, подпитывая зеркало собственной силой. — Давай! Да убедись, что никто не слушает!
— Могли и не предупреждать…
Зеркало еле заметно засветилось, потом пошло рябью, к наконец из его глубины выплыло изображение.
Вера оказалась лицом к лицу с мужчиной, в котором безошибочно признала Ханна Соля. Внешность у него, что и говорить, была характерная: те же черты, что у Соль Вэры, слишком резкие, неправильные, но это если рассматривать по отдельности. Вместе же они создавали удивительное лицо. Не красивое, но интересное, из тех, которые не забываются, даже если видел их всего единожды.
Сейчас Ханна Соль выглядел озабоченным: глубокие морщины прорезали высокий лоб, брови сошлись на переносице, губы сжались в тонкую линию… Понять бы еще, что именно его тревожит?
— Вэра? — Он наклонился ближе к зеркалу. — Что…
— Отец! — перебила она. — Поддержи связь со своей стороны, я тебя почти не вижу!
Ханна Соль, судя по всему, тоже дотронулся до зеркала, и изображение неожиданно обрело четкость и глубину. Казалось, протяни руку — и коснешься собеседника…
— В чем дело, Вэра? — резко спросил он.
— Мне нужны ответы на вопросы, — ответила она. — Только не медли, связь может оборваться в любой момент. И я не знаю, могут ли нас подслушать. Пока с моей стороны чисто, но…
— С моей — никого, — после секундного промедления произнес Ханна Соль и, судя по движению, усилил защиту. — Говори.
— Отец… — Вера запнулась, потом продолжила: — Скажи, ты хоть знаешь, куда меня отправил?
— Разумеется!
— В самом деле? — Вера прищурилась. — Ты, надо полагать, уверен, что это самое-самое безопасное место во всей Империи, а может, и под Великим Солнцем, да?
— Именно об этом я тебе и твердил.
— Оно настолько безопасное, что за целый круг тут даже шиарли с подземниками друг друга не поубивали, это тебе тоже известно?
— Разумеется. Я не понимаю, к чему ты клонишь, Вэра! Кажется, ты собиралась о чем-то меня спросить?
— Да. И вот мой вопрос: ты хотел спрятать меня здесь?
Ханна Соль молчал, только желваки ходили на скулах.
— Неужели додумалась сама? — проговорил он наконец.
— Да, представь себе, — фыркнула она. — Но, отец, ты немного просчитался. Да, ты прав — мне здесь ничто не угрожает. Здесь никого нельзя убить или покалечить ни магией, ни оружием, ни, думаю, голыми руками… надо проверить, кстати, так ли это. Но есть один крохотный нюанс, дорогой отец, из-за которого весь твой грандиозный план летит псу под хвост!
— Придержи язык, Вэра! — рявкнул он, а Вера подумала, что дочь с отцом друг друга стоят. Характер явно одинаковый, только Ханна Соль привык сдерживать порывы своего огненного сердца, а Соль Вэра и не думала этого делать. — Не тебе судить…
— Нет уж, не перебивай! — Она топнула ногой. — Хоть раз в жизни выслушай меня до конца!
Судя по выражению лица Ханна Соля, он слышал это не впервые, Вера угадала.
— Я сказала, план твой ничего не стоит, — продолжила она, — потому что, представь только, хваленая защита школы Примирения — ничто перед моим даром! Надеюсь, ты понимаешь, что это означает, отец? Я — о, я в полнейшей безопасности и рискую разве что свихнуться от скуки, — но вот окружающие…
Воцарилось молчание, а потом…
— Я немедленно заберу тебя оттуда, — отрывисто произнес Ханна Соль.
— С какой это стати? Я тебе что, игрушка? Захотел — отправил в ссылку, захотел — вернул? Или ты так боишься, что я покалечу какого-нибудь инородца?
— Я за тебя боюсь, дура! — гаркнул он так, что Вера невольно попятилась, едва не отпустив раму зеркала. — Не высовывай носа из своих покоев! Я сам за тобой приеду, и…
— Вот уж нет, не дождешься! Поздно командовать. Я уже познакомилась с одним симпатичным подземником. Таретте, слыхал о таких?
Ханна Соль беззвучно выругался.
— И в целом, отец, все это очень… забавно, — продолжала Вера. — К примеру, тут нет слуг. Мило, не правда ли? Представь, каково бы мне пришлось, если бы не метель!
— Что ты несешь, какая метель?!
— Сильнейшая, — с удовольствием ответила она.
— Я не вижу связи.
— Ты не видишь, а она есть. Из-за бурана мои Гайя не смогли отправиться в обратный путь сразу же, едва я переступила порог школы, как ты им приказал.
— Я… приказал? — с непередаваемым выражением лица переспросил Ханна Соль. — Ты в своем уме?
— В чужом уме быть затруднительно, — парировала Вера, но тут же подумала, что она-то как раз сейчас находится… ну да, пожалуй, в уме Соль Вэры. — Разумеется, ты не лично им приказал, а заранее написал об этом ректору. Он и продемонстрировал твое письмо моим Гайя. Подпись подлинная, они уверены: кольца среагировали как полагается.
— Прекрасно… — негромко произнес он после паузы. — Но они все-таки остались при тебе, так?
— Да, благодаря счастливой случайности. Представь, их даже в замок не впустили, потому что ректор запретил! Им пришлось ночевать в какой-то хибаре, и если бы задержалась, кто-нибудь точно себе что-нибудь отморозил!
— Я помню, что они лентяи и бездельники, ты постоянно об этом твердишь, но не до такой же степени, чтобы не суметь согреться, — вздохнул Ханна Соль.
— Их вины в этом нет, отец, просто возле замка колдовать практически невозможно.
Вера как могла описала свое видение этого феноменального строения как энергетического кокона и добавила:
— Заодно я убедилась в том, о чем сказала в первую очередь: против моего дара здешняя защита не выстоит.
— Вэра…
— Пострадала всего лишь дверь, если это тебя утешит.
— И на том спасибо… Вэра, ты действительно поверила, будто я способен оставить тебя где-то без охраны?
— Нет, — честно ответила она. — У тебя могла быть только одна причина так поступить. Если бы ты подозревал, что кто-то из Гайя опасен для меня, тогда…
— Не неси чепухи, Вэра! — снова повысил голос Ханна Соль. — Мало того что они мои вассалы, они дали кровную клятву верности тебе, а ты знаешь, что это означает… Ни один из них не похож на самоубийцу!
— Потому-то я и усомнилась, — кивнула Вера. Обмануть кровную клятву практически невозможно. Гайя уж точно это не под силу, а значит, предатель умрет страшной смертью, и они прекрасно об этом знают. — Хотя был еще один повод…
— А что говорит сам Арлис по поводу этого письма? — недослушал отец.
— Пока ничего, я его еще не видела. Но, полагаю, будет так же изумлен, как и ты.
— Вот как?
— Видишь ли… — Вера замялась. Удерживать канал связи в стабильном положении становилось все труднее, но слишком торопиться тоже не хотелось. — Это как раз вторая причина моего недоверия якобы твоему распоряжению. Ты знаешь, что это за место на самом деле?
— Школа Примирения, разумеется.
— А кто ее создал?
— Вэра, ты сказала, что связь в любой момент может прерваться, а сама играешь со мной в угадайку?
— Да, ты прав, увлеклась… — вздохнула она, чем явно повергла Ханна Соля в шоковое состояние. Ему явно не приходилось слышать от дочери подобные слова! — Ректор сказал — школу создал дракон. Ты об этом знал?
— Допустим, — неохотно ответил он.
— И Император знал, разумеется? Вы решились пойти на такой опасный эксперимент, несмотря на то что никто никогда не видел этих самых драконов? Знаешь, это…
— Зато мы видели школу, — перебил Ханна Соль. — Я был там лично. Защита безупречна…
— …если не считать одной крохотной прорехи. Размером с меня, — в свою очередь перебила Вера. — А еще, отец, ректор сказал мне, что дракон может прикинуться кем угодно. Даже им. И что он даже отдавал распоряжения от имени ректора.
— Понимаю, к чему ты клонишь… — протянул Хана Соль. — С Гайя мог говорить вовсе не Арлис? Подпись… Он мог взять любое мое письмо, а подделать текст дракону, полагаю, раз плюнуть.
— Именно так я и рассудила.
— Я все-таки заберу тебя, — помолчав, сказал отец. — Это…
— Это дело мне по нраву! — перебила Вера. — Подожди, не говори ничего, сперва дослушай! Знаю, знаю, какой ты меня считаешь, и у тебя есть на то все основания, но… Все это от скуки, понимаешь? Мне нужно узнавать что-то новое, занимать разум, иначе я зверем взвою!
— Как на приеме в позапрошлом году? — неожиданно усмехнулся Ханна Соль. — Император почти поверил, что за его креслом притаился голодный варлах. И наверняка решил, что это ты притащила с собой щеночка.
— Ну он же не стал гневаться, — немного сконфуженно ответила она. — Даже за то, что облился вином из-за моей шутки…
— На твое счастье, Император помнит тебя новорожденной. Кому другому могло бы и не поздоровиться.
«Точно, — вспомнила Вера. — Он ведь знал о несчастье в семье Гайяри… И почему-то решил, как тут говорят, отметить Соль Вэру знаком Кометы. Если по-нашему — считай, стал ей крестным отцом. Ну кто рискнет наказать за проделки дочь Правого полумесяца, да вдобавок Искру кометы? Еще бы ей не привыкнуть к вседозволенности!»
— Я не договорила, — спохватилась она. — Я опасалась, что в этой школе в самом деле стану изнывать от безделья, но, кажется, здесь кроется настоящая тайна!
— Похоже, опасная тайна. И не тебе заниматься подобным, а…
— Специально обученным людям? — не удержалась Вера. — Конечно, ты можешь прислать сюда хоть сотню самых искушенных интриганов и лучших магов, можешь сам приехать, но я уверена — ничего вы не узнаете!
— А тебе, конечно же, это по плечу? — нахмурился Ханна Соль.
— Да, — честно ответила она. — Хотя бы потому… потому что они представления не имеют, какова я на самом деле…
— Я зато слишком хорошо это знаю. Один косой взгляд в твою сторону, и от благого начинания — и от школы, полагаю, — останутся одни воспоминания.
— Ты настолько не веришь в меня, отец? — сощурилась Вера.
Вот ведь что память вытворяет: если на переносице не ощущается тяжесть оправы, значит, очков нет и нужно прищуриться, чтобы лучше видеть. Соль Вэре такая гримаса не свойственна, кстати, нужно отвыкать! С другой стороны, может ведь у человека раз в сто лет появиться новая привычка?
— Не время и не место обсуждать это, — ушел Ханна Соль от прямого ответа. — Я не желаю рисковать ни тобой, ни другими обитателями замка — по тобою же озвученным причинам.
— Но пойми: если ты увезешь меня отсюда, тот, кто стоит за всем этим, заподозрит неладное! — шепотом вскричала Вера. — И тогда мы ничего не выясним, не поймем, чего ради это было затеяно, а главное, кем! Неужели правда мифическим драконом? Но чего ради? Нет, отец, как знаешь, а я остаюсь!
— Вэра…
— Я уверена, что план этот придуман давно, — не дала она ему закончить, — покушения на меня начались как раз около круга назад. Дурацкие покушения, но частые! Я не обращала на них внимания, а ты… ты встревожился, да? И решил убрать меня с глаз долой, пока не найдешь того, кто открыл охоту?
— Тебе что, сосулька на голову упала? — спросил вдруг Ханна Соль.
— С чего ты взял? — опешила Вера.
— Не помню, чтобы ты когда-нибудь рассуждала, не перескакивая с пятого на десятое. К выводам всегда приходила крайне замысловатыми путями! А уж чтобы ты не пыталась сделать меня виноватым решительно во всем… — Он вздохнул и закончил: — Говорят, от сильного удара по голове мысли, если прежде шли с завихрениями… хм… выпрямляются.
— Если я и билась обо что-то головой, то не помню, — поспешила она сказать, — и не сбивай же меня! Я уверена, что кому-то очень нужно, чтобы я оказалась в школе. Кому-то, кто достаточно хорошо знает нас обоих: тебя — чтобы предугадать ход твоих мыслей, а меня… ну, ты понимаешь.
— Пожалуй… — протянул Ханна Соль. По глазам его — таким же, как у дочери, золотисто-карим, — видно было, что он перебирает в уме таких людей. Или не людей.
— Он думает, что ловушка захлопнулась, — продолжала Вера, — но вряд ли станет торопиться. Меня ведь нужно как следует вывести из себя, так? Вдобавок тут все отсиживаются по своим углам, шиарли я и не видела даже… Кого же мне проклинать? Разве что весь замок целиком, но для этого мне нужно дойти до белого каления…
— Полагаешь, какое-то время у нас есть?
— Наверняка. А если я еще стану срываться по мелочам, то смогу тянуть достаточно долго. Не бесконечно, разумеется, — рано или поздно кукловоду это надоест, и он подтолкнет меня или еще кого-то к решительным действиям. И вот еще: даже если ты решишь лично увезти меня отсюда, далеко не факт, что тебе это удастся, — вовремя сообразила Вера. — И что меня выпустят добром. Если же я начну прорываться силой, получится именно то, чего добивается этот неизвестный или неизвестные!
— Очевидно, я поддался твоему безумию, поскольку мне все сильнее хочется позволить тебе делать, что хочешь, — медленно произнес Ханна Соль.
— Неужели?
— Представь себе… Да. Потяни время, Вэра, ты умеешь. Мне предстоит немало работы здесь… и я уже знаю, с кого начать.
— То есть… ты позволяешь мне попробовать разобраться в этом деле? — осторожно уточнила Вера.
— Разве не этого ты добивалась?
— Да, но… — Она помолчала, потом добавила: — Если окажется, что ты сам все это подстроил, я даже не знаю, что сделаю!
— Что подстроил?
— Понял, что в школе творится что-то неладное, но, поскольку твои люди не могли либо проникнуть сюда, либо найти хоть какую-нибудь зацепку, решил сунуть в осиное гнездо горящую головню и посмотреть, что произойдет. Если так…
— Нет… Нет, — Ханна Соль покачал головой, — я еще не сошел с ума. Готовить внедрение столько лет, конечно, случалось, но не в этом случае. И о том, будто в школе что-то неладно, я впервые слышу от тебя. Арлис шлет многообещающие доклады, от шиарли и подземников нареканий не слышно.
— Арлис то ли хорошо прикидывается, то ли в самом деле не от мира сего, — вздохнула Вера. — С другими я еще не общалась… Кстати, ты видел сов, когда бывал здесь?
— Сов? Вэра, ты не могла бы выражаться более внятно?
— Людей-птиц, похожих на сов, — переформулировала Вера. — Их тут минимум двое, Тан Хасса и Тан Герра.
— Ты не пьяна, часом? — заботливо спросил Ханна Соль. — Или удар по голове все же имел место?
— Да нет же! — свободной рукой она потерла лоб. — То есть не видел?
— Нет. И, к слову, когда я посещал замок, слуги были на месте.
— Ну надо же… Ничего, я выясню, куда они подевались, — пообещала Вера. — Это не школа, а одна сплошная загадка!
Вопросов было еще много, но изображение уже подернулось рябью, а Триан шепнул:
— Хозяйка, еще немного, и не удержу… И, кажется, кто-то лезет…
— Отец, сейчас нас прервут, — быстро сказала она. — Очень тебя прошу, пока не предпринимай ничего! То есть у себя там… тебе лучше знать, что делать, а сюда пока лезть не надо. И будь на связи, я надеюсь, мне еще удастся пробиться…
— Береги себя, Соль Вэра, — негромко ответил он и коснулся кончиками пальцев зеркала со своей стороны.
— И ты… — она тоже дотронулась до холодного стекла, но тут же отдернула руку, спохватившись. — Помнишь, я сказала, что дракон может прикинуться кем угодно?
— Конечно. Ты имеешь в виду — тобой тоже?
— Да.
— А сейчас я точно разговариваю со своей дочерью, а не с подделкой? — резонно спросил Ханна Соль. — Ну-ка, скажи, как ты назвала дочь прежнего Левого полумесяца, когда та намекнула на твою неразборчивость по мужской части?
— Я никак ее не называла, я просто подбила ей глаз, — фыркнула Вера. — Удостоверился? Тогда в следующий раз, когда увидишь меня, зови вот так…
Она написала пальцем в воздухе свое настоящее имя. «Вера» и «Вэра» звучат схоже, но разницу уловить все-таки можно. А пишутся совершенно по-разному, и Вера решила это использовать. Вдруг да пригодится?
— Понял тебя. Тогда и ты… — Ханна Соль тоже написал в воздухе слово, и Вера не сразу прочитала его в зеркальном отражении.
«Вельможная задница», надо же! Если быть точнее — правая половина этой самой задницы. Соль Вэра не раз в сердцах обзывала отца подобным образом, да и в письме именовала его именно так…
— Чувство юмора явно досталось мне от тебя, — успела она сказать до того, как зеркало померкло. — Триан? Ты как?
— О, хозяйка, я скорее мертв, чем жив… — еле слышно отозвалось зеркало, но тут же ухмыльнулось: — Впрочем, я всегда такой. Однако защита у замка мощная. Если бы ваш батюшка не поддерживал связь, нас с вами надолго бы не хватило…
— А кто там пытался влезть в наш разговор?
— Не могу знать, хозяйка. Был занят тем, что дырки в защите затыкал, едва он их проковыривал, а отслеживать, кто это и чего ему надо… не разорваться же мне!
— Ему удалось что-нибудь услышать?
— Вряд ли, — сказал Триан, подумав. — Сами знаете, если напрямую вломиться в разговор, который идет в тройном преломлении, ничего с ходу не разберешь. Я, во всяком случае, таких гениев не встречал.
«Преломление — это что-то наподобие шифрования канала, — перевела себе Вера. — Да, технологии на высоте!»
Она хотела сказать Триану что-нибудь ободряющее, но в дверь постучали.
— Кто?..
— Госпожа, — раздался голос Тан Хассы, — скоро обед. Извольте пожаловать в учительскую гостиную, я подам туда.
— А где это? — первым делом спросила Вера, подивившись, как быстро летит время.
— Прямо над малой трапезной, госпожа, не заблудитесь.
— Прекрасно. А мои люди?
— Я устроила их рядом с вами, как вы и велели. Дверь слева от вашей.
— Благодарю, уважаемая, — сказала Вера, — я скоро приду.
Пожалуй, к обеду стоит переодеться, решила она. Можно выбрать брюки поуже, камзол покороче… винного цвета, да, Соль Вэре он очень к лицу. И глаза можно подвести поярче. Главное, не переборщить.
Хотелось думать о всякой ерунде, чтобы не возвращаться к разговору с Ханна Солем. Например, о том, как удобно владеть волшебством. Из воздуха наряд не создашь, а вот изменить фасон и цвет очень легко. С другой стороны, предположила Вера, поскольку воздух — это не ничто в прямом смысле слова, он состоит из атомов, как и ткань, из него все же можно что-то сотворить. Правда, сколько на это потребуется сил и насколько сложно окажется такое действо, она представить не могла. Но попробовать очень хотелось… Не сию минуту, но когда-нибудь, рассчитав все как следует, — непременно!
Но мысли все равно пробивались сквозь этот белый шум: сложно было поставить себя на место Соль Вэры еще и потому, что Вера не имела представления о жизни в большой дружной семье. У нее самой всей родни-то всего ничего…
Родителей Вера почти не помнила: они погибли, когда ей не исполнилось и пяти. О той аварии в их городе потом долго вспоминали: пассажирский автобус столкнулся с потерявшим управление на обледенелой дороге грузовиком. Бабушки-дедушки жили на разных концах страны и забрать к себе маленькую Веру не поспешили. Неизвестно, как сложилась бы ее судьба, не объявись та самая тетя, не родная даже, троюродная сестра отца, и не возьми Веру к себе. Конечно, не только и не столько по доброте душевной: сама мать-одиночка, она перебралась с дочкой из комнаты в коммуналке в Верину квартиру, хоть крохотную, но отдельную. Кузина была двумя годами младше Веры, они поладили и в целом неплохо уживались. Наверно, даже любили друг друга как умели…
Тетя умерла еще не старой, кузина вышла замуж и уехала в ближнее зарубежье, и Вера осталась одна. Ну, с приходящим котом. С замужеством не сложилось: она выдержала ровно год семейной жизни и решительно выставила супруга к его маме. Муж еще какое-то время пытался возобновить отношения, но тщетно: Вера поняла, что к жизни в неволе не приспособлена, и успокоилась. В конце концов, мимолетных и курортных романов никто не отменял.
А тут — целый клан! И как строить отношения со всеми ними? Причем заново: она, конечно, знает, кто кому кем приходится, помнит привычки и особенности каждого из родственников — Соль Вэра не зря гордилась идеальной памятью, — но дальше-то что? Ведь не сохранилось самого главного! Поди пойми, любила кого-то Соль Вэра или только терпела? Считала забавной какую-то особенность, или она ее бесила?
И ведь любой может подметить что-то неправильное в нынешней Соль Вэре. Это можно списать на ее непостоянство, но…
«Подумаю об этом после обеда», — подумала Вера и решительно хлопнула дверью.