Я внимательно изучал детали убранства императорского кортежа. Чертовщина какая-то. Что могло понадобиться императору от Матильды, особенно с учетом ее состояния? И хотя сейчас баронесса выглядела цветущей и здоровой, долго скрывать слабость у нее не получилось бы. И, думаю, в Зимнем об этом знали. Тогда зачем?
Для Ирэн все это явно стало не меньшим сюрпризом. Приоткрыв рот, она растерянно пялилась в окно, то открывая, то закрывая рот, словно хотела что-то сказать, но не решалась.
— Не понимаю… — наконец прошептала она. — Зачем? Почему…
Чтоб я знал. Но, быть может, слуги смогли бы прояснить эти утренние странности? Я позвонил в колокольчик.
— Василий!
Не успел я досчитать до пяти, как вышколенный лакей предстал перед нами.
— Чем могу услужить вашему сиятельству? — поклонился он.
— Василий, вам что-нибудь известно о сегодняшних планах Матильды Карловны? — осторожно, стараясь не выдать волнения, спросил я. — И об этом эскорте у парадных дверей.
Лакей едва качнул головой.
— Увы, немного. Ее благородие приказала разбудить ее пораньше и предупредить Ефросинью о том, что ее услуги понадобятся. Боюсь, сегодняшнее появление представителей Дворца стало неожиданностью и для нас, ваше сиятельство.
Что-то многовато секретности и внезапности. Впрочем, было глупо надеяться, что Матильда посвятила прислугу в действительно серьезные вещи.
— Благодарю, — кивнул я. — Вы свободны, Василий.
— Быть может, желаете позавтракать?
Ирина задернула штору и обернулась.
— Да, пожалуйста. Что-нибудь легкое.
— В течение четверти часа все будет готово, господа.
Лакей раскланялся и исчез, оставив нас во все возраставшем недоумении.
Что же ты задумала, Матильда? Или же кто тобой все-таки играет?
— Ничего не понимаю! — в сердцах бросила Ирка и направилась в столовую. — В собственном доме чувствую себя чужачкой!
Я вздохнул и поплелся за ней. Пара больших кружек кофейку сейчас бы не помешала. А там найдем, чем заняться. Все же впереди было еще два испытания, и я хотел еще раз прошерстить ту занятную книжицу, что нашел в своей комнате. Быть может, получилось бы выучить или отработать пару новых заклинаний.
Я еще до конца своего курса молодого бойца положил глаз на “Лешего”. Очень полезное ментальное заклинание, позволяющее отвести противнику глаза, рассредоточить внимание и запутать его. Ирка могла бы с этим помочь, да и ей не помешало отвлечься.
— Может дядя Вальтер в курсе? — задумчиво спросила она, расправляя салфетку.
Мы расселись друг напротив друга, и нас разделял сервированный к утренней трапезе стол. Я пялился в окно на первый снег: мелкий белый порошок едва присыпал все еще заваленную листьями землю. Вот и зима приближается, а все стало только запутаннее.
— Миш!
Я встрепенулся и уставился на подругу. Она удивленно на меня смотрела.
— Совсем меня не слушаешь, да?
— Извини, отвлекся. Что ты говорила?
Она отмахнулась.
— Уже неважно.
А затем она молча уставилась в одну точку, лишь изредка моргая. Я понял, что Ирэн с кем-то ментально связывалась. Уж не с Корфом ли?
Беседа, с кем бы она ни велась, шла долго. За это время слуги успели принести завтрак и разлили дивно пахнущий кофе по чашкам. Ирка — та еще кофеманка — даже не шелохнулась. Ну точно ментальная связь.
Наконец девушка несколько раз моргнула, тряхнула головой и уставилась на еду.
— Что там? — спросил я, намазывая хлеб маслом.
— Дядя Вальтер ничего не знает. Я все-таки с ним связалась. Рассказала о кортеже и странном поведении тетушки. Это очень его удивило.
Что ж, тем интереснее. Значит, либо Корф лжет, либо Матильда и правда преподнесла ему сюрприз.
— Может это быть простая аудиенция? — предположил я.
Ирэн посмотрела на меня как на умалишенного.
— В Зимнем? В такое время?
— А какое сейчас время.
— Неподходящее! — воскликнула Ирэн. — Несмотря на наше богатство и кое-какие заслуги перед Отечеством Штоффы — слишком мелкая рыбешка, чтобы императорская фамилия вызывала кого-то из нас просто так. Это же не чайку попить с друзьями, Миш!
— Я понимаю. И все же мы с тобой можем чего-то не знать.
— Можем, — неуверенно согласилась девушка. — Но я-то сужу по тому, как все происходило раньше. Есть особые дни, праздники и события, когда члены правящей семьи принимают у себя представителей аристократии. Например, если ты как-то отличился, то можешь быть приглашен на Представление — это формальная церемония, когда ты ненадолго встречаешься с кем-то из императорской семьи. Высшая награда — быть представленным самому императору. Но это может быть и императрица, и цесаревич… На Представлении могут вручить награду, например. Это такой знак внимания…
— Ну а еще есть балы, приемы и различные церемонии открытия чего-нибудь, — добавил я. — Там тоже есть возможность быть представленным.
Ирэн кивнула, наконец-то заставив себя положить пару тарталеток на тарелку. Судя по всему, аппетита у нее снова не было. Надо бы ее проконтролировать, а то совсем зачахнет девица.
— Да, — сказала она. — Но Матильда в последние годы не сделала ничего, чтобы заслужить Представление или награду из рук представителя царствующей семьи. Мы же сидели в Лебяжьем почти что безвылазно. Я — на домашнем обучении, а тетя дальше светских приемов и театров всяких не выезжала…
— Повторюсь, мы с тобой можем многого не знать, — настаивал я.
Но Ирэн словно не слышала меня и продолжала рассуждать.
— Балы отменены. Ближайший — только Рождественский, да и то если сочтут безопасным его проводить. Люди боятся Радаманта. И я не вижу ни одной причины приглашать Матильду во дворец, Миш. Странно все это. И ведь тетя ни слова нам не сказала о приглашении. В прошлый раз, когда ее пригласили на бал в Зимний, здесь три недели все на ушах стояли. Готовились…
— А что если Матильда сама напросилась в гости?
— Маловероятно, — покачала головой девушка. — Там такая сложная процедура. Пока направишь прошение, пока его рассмотрит канцелярия, потом, если причина покажется серьезной, начнут согласовывать графики… Это может занимать месяцы. Так что вряд ли.
Я отложил нож и взялся за чашку.
— Вернется — спросим. Пока просто поешь как следует, потому что я намерен эксплуатировать тебя по полной программе.
Ирэн выгнула подведенную бровь.
— Боюсь представить, каким образом.
— “Лешего” хочу изучить, и мне нужен дотошный наставник.
***
Моя идея отвлечь Ирэн учебой оказалась успешной. Все-таки Ирка несмотря на пока что довольно средний ранг, по-настоящему любила свои способности. В отличие от меня, она с ними родилась и не представляла жизни без Благодати. Поэтому когда стало ясно, что девчонка имеет склонность к ментальным практикам, она погрузилась в изучение мастерства с головой.
И сейчас мне это здорово помогало. Правда, как и всегда, получалось не с первого раза.
— Давай сам, Миш.
Ирэн выбрала в качестве тренировочного плацдарма библиотеку. Так уж повелось, еще с того момента, как я появился в этом доме, нас с ней ставили в пару и отправляли отрабатывать “менталки” сюда. Тихо, спокойно, никто не мешает, а риск повредить драгоценные фолианты минимальный: все-таки ментальные практики не предполагали физического воздействия на окружающую среду.
В перерывах я изучал поистине достойное собрание и даже почитывал книги, которые было разрешено брать. Часть старых томов хранилась в специальных шкафах, где поддерживался особый уровень влажности и температуры — как правило, очень старые и редкие экземпляры. Но мой интерес пока что лежал в области познания этого мира, так что до изучения первого издания Овидия на немецком было еще далеко.
Ирка начала медленно шагать от камина в мою сторону. Я должен был сделать так, чтобы она отвлеклась на что-нибудь и свернула с пути. Причем сделать это так, чтобы она ничего не заметила.
— Пока без “Шлемов”, — сказала она. — Упрощу тебе задачу.
Она сделала шаг, другой, и я огляделся по сторонам в поисках объекта, на который она могла отвлечься. В идеале, конечно, в таких случаях использовать то, что гарантированно привлечет внимание. Например, что-нибудь яркое и цветастое. Или необычное — чего не ожидаешь увидеть в сложившейся обстановке.
Для отвлечения внимания Ирины я выбрал пышный букет, что утром слуги поставили на столе. Матильда вообще тратила много средств на украшение дома изысканными цветочными композициями. А Ирэн любила цветочные духи, так что…
— Ну? — улыбнулась она, сделав еще шаг по прямой линии.
Механизм работы “Лешего” немного напоминал мне “Алконост”. Только в “Алконосте” мы создавали иллюзию и полностью погружали в нее человека, а в “Лешем” должны были управлять вниманием жертвы. И вроде “Леший” казался проще в исполнении, но на практике я понял, что это было не так.
Осторожно, как и учила меня Ирэн, я дотянулся до ее сознания и почувствовал ее сосредоточенность на мне. И аккуратно, бережно, шажочек за шажочком начал смешать фокус ее внимания с себя на букет. Усилил восприятие запахов, добавил мысль о том, как необычно и приятно видеть свежие летние цветы поздней осенью.
Следующий шаг Ирэн был уже менее уверенным. Она чуть повернула голову в сторону стола, скользнула взглядом по еще не распустившимся бутонам пионов…
Теперь было самое важное — добавить, но очень осторожно, желание разглядеть объект внимательнее. Я вложил ей в голову ненавязчивую мысль о том, что к лепесткам так хотелось прикоснуться, вдохнуть аромат…
И она свернула к столу! Уже гораздо увереннее, словно в последний момент передумала идти ко мне, направилась к вазе и принюхалась к пышному букету.
— Есть! — осклабился я. — Получилось.
Ирэн оторвалась от букета, проморгалась и обернулась ко мне.
— Уже гораздо лучше, но нужно отработать несколько раз, чтобы ты проделывал все это быстрее. Сейчас я специально шла медленно, но в реальной обстановке никто тебя ждать не будет.
— Да понятно, — кивнул я. — Все же ты прекрасный учитель. У тебя и правда талант. Не думала о карьере в этой области?
Ирэн вытащила один маленький цветочек из букета и засунула его себе за ухо.
— Преподавание и наставничество — удел опытных. Никогда не понимала тех же студентов-боевиков, которые, выпустившись из Аудиториума, оставались прямо там и начинали преподавать. Артефакторы еще куда ни шло, но боевики… Да и менталист-теоретик тоже мало чему способен научить. Так что хочу сперва нюхнуть пороху, а там решим. — Она подняла на меня глаза и впервые за день хитро, даже как-то задорно прищурилась. — И хватит прохлаждаться! Я буду тебя гонять до тех пор, пока не начнешь управляться за две секунды! Вперед!
***
Отработка “Лешего” заняла у нас весь световой день. Темнело поздней осенью в наших широтах рано: в пять часов дня уже спустились густые сумерки, стремительно переходившие в ночь. Мы как раз закончили с тренировкой, переоделись к трапезе и отправились на ранний ужин.
Но не успели рассесться, как подъездная аллея огласилась шумом автомобильных колес.
Ирка тут же вскочила и в два прыжка оказалась возле окна.
— Таааак, — протянула она, всматриваясь в темноту. — Сейчас начнется.
— Что именно?
— Сам глянь.
Кряхтя от усталости в утомленных мышцах я выполз из-за стола и уставился на подсвеченное желтыми фонарями крыльцо. И понял, что имела в виду Ирэн.
Из императорского кортежа, гербы которого ярко светились даже в ночи, вышла Матильда. Даже не вышла — выпорхнула так легко, словно и вовсе не касалась ногами земли. Подхватила маленькую сумочку, запахнула пальто и попрощалась со своим эскортом. Лакей в ливрее с гербами императорской фамилии раскланялся, и два автомобиля из Зимнего ушли на разворот, чтобы покинуть Лебяжье.
Но была здесь и третья машина. Уже хорошо знакомый мне неприметный седан Корфа, едва различимый на фоне темных кустов и деревьев, сперва держался на расстоянии, а затем подъехал к самой лестнице.
Корф выскочил с переднего пассажирского, торопливо обогнул машину и, активно жестикулируя, начал что-то говорить Матильде. Отсюда ничего не было слышно, а читать по губам я не умел. Но, судя по реакции обоих, беседа явно проходила на повышенных тонах.
— Скажу Василию, что число трапезничающих увеличилось, — тихо проговорил я.
Ирэн кивнула, не оборачиваясь.
— Ага. А я встречу их и постараюсь разнять, если полетят пух и перья. Дядя Вальтер был очень зол, когда я рассказала ему о поездке тетушки.
Интересно, почему?
Пока я распоряжался относительно ужина, Ирэн успела всех встретить. И когда я вышел в холл, обстановка царила напряженная, но все держались в рамках приличий.
— Добрый вечер, Михаил, — сдержанно поздоровался Корф.
— Здравствуй! — Матильда лучезарно мне улыбнулась, и это приветствие разительно отличалась от того холодного взгляда, которым она наградила меня утром.
Поразившись столь резкой перемене, я невольно коснулся ее своей силой.
И обомлел.
От баронессы исходил совершенно другой фон. Словно передо мной был чужой человек, а не наставница, слепок силы которой я так хорошо изучил на тренировках. Я хорошо помнил характер ее “фона” — рваная, колеблющаяся, нестабильная, но весьма мощная сила, которая могла скакать от пятого до седьмого ранга в зависимости от усталости, состояния и кучи других факторов.
Не столкнись я с ней лицом к лицу, я бы ни за что не сказал, что это была Матильда. Решил бы, что передо мной мощный боевик с очень крепким и предсказуемым пятым рангом. Единственное, что роднило две версии этой женщины — условный ранг и специализация. Все же Матильда была боевиком, и структура “волн”, которые я улавливал, была весьма характерной. У Ирэн и Корфа, например, они ощущались совсем иначе. А у Поли Сперанской и вовсе отличались от всего, что я видел до этого.
Сейчас фон силы Матильды был совершенно ровным. Никаких колебаний — лишь равномерное мощное “излучение” Благодати. То, что улавливали друг в друге все одаренные, но что было непостижимо для обычного человека. Матильда уверенно блистала верхней планкой пятого ранга. Еще немного — и был бы четвертый.
— Что с вами сделали? — отпрянув от удивления, прошептал я.
Матильда улыбнулась — тепло, спокойно, и в этом взгляде я считал облегчение, радость и… надежду.
— Распорядитесь, чтобы Василий открыл ту бутылку шампанского, что мне подарил месье Леруа — сказала она. — Сегодня празднуют все.
Ирэн и Корф озадаченно переглянулись, а я пялился вслед Матильде, продефилировавшей на высоченных каблуках прямиком в столовую.
— Не понимаю, — сглотнув, прошептала Ирэн. — Все видят то же, что и я?
— Да.
Корф выглядел растерянным и даже подавленным. Настолько, что даже позволил себе опуститься на банкетку возле шкафа с верхней одеждой. Но тайный советник быстро взял себя в руки и поднял на меня глаза.
— Я здесь не только из-за Матильды. У вас завтра второй этап вступительных испытаний.
— Пришли сказать напутственное слово? — съязвил я.
— Предупредить. Готовьтесь ко всему. Особенно ты, Михаил. После инцидента на Полигоне и странной попытки вас то ли убрать, то ли напугать, я не удивлюсь, если Аудиториум попытается сделать это снова.
— Если это был Аудиториум, — ответил я.
Корф устало вздохнул.
— Потому я и говорю — готовься ко всему, Михаил.
— Да к черту Аудиториум! — вскричала Ирэн. — Что с ней сделали? Что сделали с тетушкой? Дядя Вальтер, хоть вы-то должны знать!
Лицо Пистолетыча свело гримасой боли и мучения. Он словно растекся по банкетке, устало привалившись затылком к стене.
— Не знаю, как… правда, не знаю. Но она добилась помощи лично от императора, — выдохнул он. — Ей даровали мощь Великого Осколка для исцеления. Только Алексей Константинович мог это сотворить.
Мы с Ирэн переглянулись. Подруга побледнела.
— Не понимаю. Так это было возможно? — удивился я. — Почему никто не рассказал об этом варианте, когда мы приглашали Салтыкова?
— Потому что такая честь дается только за особые заслуги, — мрачно отозвалась Ирэн. Корф обреченно кивнул, и мне показалось, что они оба знали что-то, что мне не понравится.
— Особые заслуги или жертвы. Прошлые и будущие, — продолжил тайный советник. — И больше всего меня во всем этом пугают именно будущие. Это аванс, Ирина. Огромный аванс со стороны императорской фамилии. И я не представляю, чего они потребуют от Матильды взамен. И хорошо, если только от нее.
Больше книг на сайте - Knigoed.net