авиацией по боевым порядкам противника. Разведка армии неустанно следила за поведением врага и наличием перед нашим фронтом его сил в тактической и оперативной глубине. Под особым наблюдением находилась финская бронебригада Лагуса, которая появлялась там, где противник намечал активные действия.
На острове Сухо рукопашная
Около 8 часов 22 октября меня срочно вызвал начальник оперативного отделения оперативного отдела полковник Д. А. Казанцев. Спросил:
- Товарищ Бунаков, когда вы уточняли обстановку в штабе Ладожской военной флотилии?
- Два часа назад по телефону обменялись данными с оперативным дежурным флотилии.
- Это уже давно, - сказал полковник Казанцев. - Десять минут назад начальник штаба флотилии передал, что на остров Сухо у Новой Ладоги противник высаживает десант. Перед островом находится до тридцати его кораблей. На острове идет рукопашный бой. Флотилия просит нашей помощи. Командующий и начальник штаба обстановку знают.
Вместе с полковником мы развернули морскую карту. На ней нашли небольших размеров остров Сухо. Командующий армией генерал-лейтенант С. Г. Трофименко (он весной 1942 года заменил генерал-лейтенанта Гореленко, возглавившего 32ю армию) принял решение направить в район Новой Ладоги 70ю морскую стрелковую бригаду, полк от 67-й стрелковой дивизии и штурмовой полк 7-й воздушной армии. Мне было дано указание немедленно включиться в подготовку боевых распоряжений.
В течение часа были оформлены и переданы по средствам связи необходимые боевые распоряжения. А я получил новое задание - выехать в 70ю бригаду и следовать с нею до Новой Ладоги, где выполнять обязанности представителя командования армии до прибытия туда начальника штаба генерал-майора Крутикова. Но ехать не потребовалось. Из штаба Ладожской военной флотилии сообщили о разгроме десанта противника. Остатки его на кораблях отошли в северо-западном направлении.
Меня не покидала мысль: какую же цель ставили финны, высаживая десант на остров Сухо? Исходя из
имевшихся данных обстановки, эта операция проводилась противником изолированно, вне связи с войсками, действовавшими под Ленинградом и на Свири. Так и не понял тогда смысла предпринятой неприятелем акции. Да и времени не было на размышления. По приказанию начальника штаба пришлось вылететь на самолете У2 в Новую Ладогу для уточнения плана взаимодействия между 7-й отдельной армией и Ладожской военной флотилией. Для этого получил обстоятельные инструкции, какими силами и средствами армии оперировать при работе над названным планом.
Конечно же, поинтересовался у коллег-моряков подробностями боя на острове Сухо. И вот что узнал. Остров Сухо расположен в юго-восточной части Ладоги, недалеко от устья реки Волхов и города Новая Ладога. Маяк, построенный на нем, обеспечивал плавание кораблей в юго-восточной части Ладожского озера. Расположенная на острове артиллерийская батарея береговой обороны прикрывала восточный участок Дороги жизни у Новой Ладоги. Высаживая десант на остров Сухо, финское командование пыталось перерезать Дорогу жизни в самом ее начале, нарушить связь по воде с Ленинградом и максимально затруднить снабжение всем необходимым войск Ленинградского фронта и населения города.
Бой за остров Сухо - славная страница летописи мужества и стойкости моряков, оперативности руководства Ладожской военной флотилии в быстром развертывании сил для отпора врагу. Но это еще и характеристика бдительности гарнизона. Враг предпринял вылазку в плохую погоду - шел снег с дождем, видимость на воде минимальная. Несмотря на это, два сторожевых катера флотилии, несших дозорную службу, обнаружили приближение вражеских кораблей и сообщили об этом штабу флотилии. И хотя от первых ударов корабельной артиллерии противника по острову связь батареи с базой флотилии вышла из строя, комбат старший лейтенант Иван Константинович Гусев своевременно открыл огонь. Завязался огневой бой с кораблями противника. Четыре часа вела его батарея, а потом врукопашную отражала высадившийся десант, значительно превосходивший по силе. На помощь гарнизону острова командующий Ладожской военной флотилией капитан 1-го ранга Чероков направил боевые самолеты и два отряда кораблей. Спустя два часа корабли флотилии вошли в огневое соприкосновение с противником. Враг бежал. На острове Сухо подобрали более 60 убитых и раненых солдат неприятеля. Он потерял 17 десантных судов, 5 катеров и вооруженный пароход. Над островом было сбито 14 самолетов противника. Наши корабли потерь не имели.
Аэросанный батальон
В середине января 1943 года наши войска пробили коридор во вражеской блокаде Ленинграда. Это сообщение вызвало необычайный подъем среди личного состава 7-й отдельной армии. И не только потому, что у нас было много ленинградцев. Радовались этому успеху буквально все, потому что все очень переживали за судьбу города на Неве. Помню, я только прибыл из 67-й стрелковой дивизии, где проводилась разведка боем. Были взяты пленные из 5-й пехотной дивизии. О результатах разведки пошел доложить начальнику оперативного отдела полковнику Орлеанскому. А в отделе ликование - блокада Ленинграда прорвана!
В землянке, где размещались направленцы, мне передали письмо от сестры Сони. Я не знал, где она ныне. До войны сестра и ее муж Иван Иванович Изотов жили и работали в Сафоновском районе на Смоленщине. Она была телеграфисткой, депутатом районного Совета, а Иван Иванович трудился в милиции. Из письма я узнал, что Соня в первые дни войны эвакуировалась на Урал, в Красноусольск. Ее муж остался на оккупированной территории, вступил в партизанский отряд.
Летом 1942 года Иван Иванович прилетел в Москву по делам партизанского движения и сообщил ей в письме тяжелую весть о том, что брат Петя расстрелян оккупантами. Его и еще троих из нашей деревни каратели захватили и расстреляли недалеко от колодца. Петр, знакомые мне земляки Федор, Иван и Михаил стали первыми жертвами немецкой оккупации в нашем селе. В письме сообщалось, что моей матери с трудом удалось укрыться от расправы фашистов. Комок подступал к горлу. Хотелось закричать, но еще больше хотелось мстить извергам за все их злодеяния.
С наступлением зимы в полосе 7-й отдельной армии активизировалась разведка на открытых флангах, которые стали доступны по льду замерзших Онежского и Ладожского озер. Группы и отряды на лыжах и аэросанях проникали в тактическую и даже оперативную глубину обороны противника. Проводились также разведка боем и поиск. Их данные позволяли составить полную картину о положении противника и его намерениях. В интересах армии поступали разведывательные данные от партизанских отрядов, действовавших в районах Южной Карелии, занятых противником
В глубоком тылу противника, на восточном побережье Ладожского озера, действовал усиленный разведывательный отряд армии. Я знал об этом и следил за его действиями, так как это происходило в полосе моего направления. Связь с отрядом была по строго определенному графику.
Стоял метельный февраль. В одну из ночей меня вызвали к генералу Крутикову, ставшему к этому времени командующим 7-й отдельной армией. Вызов к командующему меня не удивил. Будучи еще начальником штаба, генерал Крутиков со всеми операторами, во всяком случае со старшими направлений нашего отдела, постоянно общался, всегда нас выслушивал, давал советы и следил за работой каждого. Став командующим, он не изменил этому правилу.
- Капитан Бунаков прибыл по вашему приказанию, - доложил я.
- Хорошо. Садитесь и слушайте наш разговор.
У командующего находился начальник штаба армии генерал-майор Орлеанский. (В. П. Орлеанскому было присвоено очередное воинское звание.)
- Завтра к вечеру, говорите вы, они будут здесь? - уточнил генерал Крутиков, показав карандашом пункт на восточном берегу Ладожского озера. - А сумеют ли они оторваться от противника? Если он напал на их след, то, безусловно, будет стремиться их уничтожить (речь шла о нашем разведывательном отряде). - Командующий сделал паузу, еще раз посмотрел на карту. - До нашего переднего края им необходимо преодолеть расстояние свыше ста километров. А как ледовая обстановка на Ладоге? - резко повернувшись, спросил командующий генерала Орлеанского.
- В полосе двадцать пять - тридцать километров от восточного берега на Ладожском озере торосов нет. Фотоплан дает ровную гладь льда, покрытую снегом. Торосы и полыньи отмечаются в центре озера. Непосредственно у берега местами наезженные санные дороги, Видимо, патрулями противника Что касается погоды, то в течение трех-четырех дней изменений ее не предвидится. Северо-восточный ветер, поземка.
- Товарищ Бунаков, - меняя тон разговора, сказал генерал-лейтенант Крутиков, - вам поручается эвакуировать из тыла противника по льду Ладожского озера разведывательный отряд после выполнения им боевой задачи. Командующий позвал меня к карте и обратил внимание на восточное побережье Ладожского озера. - К двадцати четырем часам завтра разведотряд выйдет на лыжах в этот пункт на берегу. - И он поставил карандашом на карте точку, так как иных приметных ориентиров рядом не было. - Вот сюда. - Он несколько раз постучал карандашом по карте, видимо что-то обдумывая при этом. Сформулировал задачу: - Вы должны провести в эту точку аэросанный батальон, посадить на сани разведчиков и пленных и возвратиться тем же маршрутом в тыловой район третьей морской стрелковой бригады. Раненых и военнопленных доставите в Алеховщину. Аэросанному батальону придается минометный взвод. Связь со штабом армии - по радио и только подачей коротких сигналов. Завтра в десять часов из Алеховщины вы поведете аэросанный батальон по руслу реки Оять и далее по Свири до населенного пункта Свирица. В Свирице батальон заправляется горючим. Из Свирицы по телефону через береговою охрану доложите мне или начальнику штаба о готовности к дальнейшему движению. И только с нашего разрешения продолжите выполнение задачи.
От устья реки Свирь до пункта встречи с разведывательным отрядом предстояло проложить на карте маршрут движения. Для опознания были установлены сигналы: отряд дает с берега серию красных и зеленых огней карманными электрофонарями, азросанный батальон за 2-3 километра до пункта встречи отвечает аналогичными огнями. В месте погрузки из батальона десять саней разворачивались в сторону противника, за ними - минометный взвод. Остальные аэросани строились в колонну с интервалами между машинами 10-15 метров в направлении на юг, к устью Свири. Все машины в готовности к открытию огня. Вместе со мной отправлялся на задание капитан Гордеев из разведотдела. Он должен был возглавить головную походную заставу, а при возвращении прикрывать колонну с тыла. Я назначался старшим. Об этом знал командир аэросанного батальона майор Гнездилов,
Командующий подождал, пока я запишу его указания, а потом предупредил:
- Чтобы отвлечь внимание противника от побережья Ладожского озера и скрыть движение азросанного батальона, с двадцати часов завтра и до рассвета следующего дня У2 будут бомбить пункты управления, районы сосредоточения резервов противника на направлении Лодейное Поле, Олонец, Нурмолицы, Тулокса, Салми. Эту боевую задачу знают только здесь присутствующие. Командиру аэросанного батальона ее объявите в Свирице, для чего подготовите боевое распоряжение. После подписания вложите его в пакет. Пакет опечатать.
В назначенное время аэросанный батальон, подняв облака снежной пыли, взял старт. Машины двигались по льду реки Оять. Изгибаясь в русле, батальон напоминал со стороны огромного змея. Капитан Гордеев поглядывал по сторонам и назад: контролировал, как идут аэросани, особенно когда, взяв курс по азимуту, мы вышли на лед Ладожского озера.
Северо-восточный ветер гнал от противника звуки работавших моторов, а поземка и ночь укрывали нас от дальнего наземного наблюдения. Аэросани, подпрыгивая на снежных перекатах, скользили легко. Изредка появлялась луна, и тогда мы во все глаза следили за окрестностями. Но берега, где противник, не видно. Он от нас на удалении 12-15 километров. Габаритные огни на машинах помогали командирам и водителям выдерживать дистанцию и ориентироваться в движении. Я же волновался, наверно, больше всех: как-то найдем назначенный пункт? Ошибиться в направлении движения по азимуту в темную снежную ночь проще простого. Поэтому, находясь в головной машине основной колонны батальона, я непрерывно следил за направлением движения и откладывал пройденный путь по карте. Даже возможный бой меня меньше нервировал, аэросанный батальон хорошо вооружен и подвижен, чтобы успешно противостоять врагу. Только бы встретить командира разведывательного отряда майора Попова...
С минуты на минуту могли появиться сигналы разведывательного отряда. Я буквально впился в ветровое стекло. По курсу нашего движения и несколько правее мелькнуло несколько вспышек. Огни быстро гасли в снежной пелене.
- Дайте сигнал "Стой"! - крикнул я командиру
аэросанного батальона. Мы выпрыгнули с ним. Из машины и стали прислушиваться. Кроме порывов ветра со стороны берега других звуков и подозрительных шорохов не было слышно. Но вдруг сравнительно далеко сверкнуло несколько огней. Взял на них азимут. Явно в районе действий нашей разведки. Двинулись вперед тихо и осторожно. Но тотчас же головная походная застава засигналила: "Стой!"
Подбежал капитан Гордеев и доложил, что ГПЗ встретила отделение разведки во главе с лейтенантом Дремовым. Это они давали серии красно-зеленых огней. Вместе с Гордеевым подошли к разведчикам. Лейтенант Дремов сообщил, что в лесу, в двух километрах от места встречи, находится весь разведывательный отряд. Лыжня, по которой он отходил, заминирована. В начале движения разведчиков преследовала егерская рота противника. Но они удачно скрылись. Майор Попов просил ускорить погрузку отряда.
Мы и сами не собирались медлить. К погрузке все было готово. Ее расчет я передал лейтенанту Дремову, чтобы сразу по мере подхода группы направлялись к соответствующим номерам аэросаней. Дело пошло четко. Вначале погрузили раненых и ослабевших. Потом сели все остальные. Сани с военнопленными и их охраной определили ближе к голове колонны. Капитан Гордеев прикрыл тыльной походной заставой отход аэросанного батальона. Ночь и продолжавшаяся поземка были нашими союзниками.
Мы шли на предельно возможной скорости. Главная наша цель - до рассвета попасть в устье Свири.
Из Свирицы около 7 часов я позвонил командующему и доложил, что приказ выполнен, разведывательный отряд встречен и находится в Свирице.
- Молодец. Действуй по плану, - тихо проговорил генерал Крутиков.
Позже мне стало известно, что командующий и начальник штаба не спали всю ночь. Они следили за нашими действиями по поступавшим радиосигналам и беспокоились за успех рейда в тыл врага.
Вручение боевых знамен
В связи с началом Великой Отечественной войны происходило массовое формирование частей и соединений Красной Армии. К исходу 1941 года на фронт пришли
многие десятки стрелковых и танковых дивизий и бригад, отдельных танковых, авиационных, исгребительно-противотанковых, гвардейских минометных полков, частей специального назначения. В связи с массовым формированием воинских частей Президиум Верховного Совета СССР 21 декабря 1942 года утвердил новый образец Красного знамени, вручаемого полкам, дивизиям, бригадам, отдельным батальонам. На одной стороне полотнища знамени в центре были помещены серп и молот и лозунг "За нашу Советскую Родину!". На другой стороне - пятиконечная красная звезда и наименование части.
В Положении о Красном знамени подчеркивалось: "Красное знамя есть символ воинской чести, доблести и славы, оно является напоминанием каждому из бойцов и командиров воинской части об их священном долге преданно служить Советской Родине, защищать ее мужественно, умело, отстаивать от врага каждую пядь родной земли, не щадя своей крови и самой жизни" Вручалось Красное знамя от имени Президиума Верховного Совета СССР. В Положении указывалось, что Красное знамя всегда находится при части, а на поле боя - в районе боевых действий.
Посвящая этому событию передовую статью, газета "Правда" писала: "Этим знаменем Родина благословляет своих сынов на беспощадную борьбу с немецко-фашистскими захватчиками, поднявшими меч на наш народ, на наши земли".
Предстояло вручение Красных знамен и формированиям 7-й отдельной армии. К этой важной кампании велась тщательная подготовка. В частях и подразделениях проводились беседы о знамени как символе воинской чести, доблести и славы. В распоряжении тех, кто вел эту работу, были яркие примеры Великой Отечественной войны.
Уже тогда вошел в историю как олицетворение беспредельной преданности наших воинов своей социалистической Отчизне, знамени части подвиг защитников Брестской крепости. Ее немногочисленный гарнизон с первого дня войны в течение месяца героически сражался с крупными силами немецко-фашистских войск. Крепость штурмовала целая пехотная дивизия, усиленная артиллерией и минометами, поддержанная авиацией и огнеметами. Жестокие бои шли за каждый крепостной вал, бастион, редут. Наши бойцы под руководством мужественных командиров оборонялись стойко
и нанесли врагу большой урон в живой силе. Вдохновляемые на беззаветное выполнение воинского долга капитаном И. Н. Зубачевым и полковым комиссаром Е. М. Фоминым, защитники Брестской крепости решили погибнуть, но не пропустить врага.
- Не посрамим чести знамени! - клялись бойцы друг перед другом и сражались до конца. Враг захватил лишь развалины крепости.
Ныне Брестская крепость носит почетное звание крепость-герой. 68 участников ее обороны были отмечены наградами Родины. Командиру 44-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии майору П. М. Гаврилову присвоено звание Героя Советского Союза.