За последнее время от наших поэтесс ждешь и находишь как-то больше, чем от поэтов. Наступил какой-то «суфражизм» в русской поэзии. Или, в самом деле, близится возобновление после тысячелетий «господство женщин»? Ведь никогда сильный пол так не пасовал перед слабым, как в наш «декадентский» век. Но я уклоняюсь…
Вот и г-жа Марина Цветаева. Она положительно талантлива. Талант ее не так звучно-ярок, как, напр., у г-жи Мариэтты Шагинян. Нет восточной благоуханности и музыки стиха. Стих даже несколько тускл и местами спотыкается… Но есть умение нарисовать картинку домашней жизни, комнатного уюта или передать интимные, иногда чисто женские настроения.[67] Г-жа Цветаева сама смотрит так на свои стихи. В предисловии она уговаривает нас всех «писать». «Закрепляйте каждое мгновение, каждый жест, каждый вздох!»… «Обивка дивана — не менее слов, на нем сказанных»…
Дамские присловья редко бывают удачны. Стихи г-жи Цветаевой закрепляют, к счастью, не каждый жест. Напротив: в них есть тот выбор, который делает из прозы поэзию. Ведь не всех своих подруг воспела г-жа Цветаева, а только одну грузинскую княжну Нину, погибшую жертвой чуждого севера:
И изо всех московских улиц она выбирает Тверскую:
Эта книжка составилась из двух других сборников, но автор был слишком строг к себе: из «Волшебного фонаря» можно было взять больше.
Ср. с более поздним высказыванием Н. Кадмина (Абрамовича): «Марина Цветаева очертила себе мирок детских впечатлений и основ; в этих пределах поэтесса свежа, наивна, искренна; ее шаги робкие, первые; будущее определит поэтическое проявление этого дарования поэтессы» (Поэтессы В.Рудич, М.Шагинян, А.Ахматова, Н.Крандиевская, М.Цветаева, Л.Столица // История русской поэзии от Пушкина до наших дней. Т. 2. М., 1915. С. 311).
Из стихотворения «Памяти Нины Джаваха».
Из стихотворения «Тверская».