Еще не исчезла за горизонтом группа Полбина, как над передним краем обороны немцев начала бомбить следующая полковая группа Пе-2 - под командованием Добыша. Ее сменила группа Грибакина. Затем в той же очередности по обороне противника были нанесены повторные бомбовые удары.
Не давая остыть горячей, вздыбленной земле, на уцелевшие огневые средства врага шквал снарядов и мин обрушили артиллерийские войска и "катюши". Одновременно с ними действовали сменявшие Друг друга группы штурмови- ков авиакорпуса генерала Рязанова, прикрываемые истребителями. Пока велась артиллерийско-авиационная подготовка, наши истребители успели дважды померяться силами с "мессерами", рассеяли большую группу фашистских "юнкерсов".
Точно в условленное время под прикрытием артиллерийского огня и при поддержке с воздуха штурмовой авиация дружно ринулись в атаку стрелковые соединения. Вступили в бой тридцатьчетверки мехкорпуса генерала М. Д. Соломатина.
Все вроде шло хорошо. Наши пехота и танки быстро достигли ближних подступов к селу Петровка. Здесь, как выяснилось несколько позже, противник сосредоточил две пехотные дивизии, танковую дивизию "Мертвая голова", большое количество артиллерии и минометов. Наши войска, встреченные заранее подготовленным мощным контрударом, оказались вынужденными перейти к обороне.
- Горюнов! - прогремел в установленном на КП громкоговорителе голос Конева. - Приказываю: ударом штурмовиков и бомбардировщиков сорвать контрудар противника!
- Задача понятна, - доложил по радио Сергей Кондратьевич. - На подходе группы штурмовиков Чернецова и бомбардировщиков Белянина.
- Группа Чернецова, говорите? - вновь послышался голос Конева. - Помню авиатора Чернецова по Калининскому фронту. Не тот ли самый творец "круга" в штурмовой авиации?
- Он самый, товарищ Первый, - подтвердил Горюнов.
- Хорошо, посмотрим.
Как раз в это время 18 бомбардировщиков группы Белянина с отвесного пикирования кучно положили серию бомб на западную и восточную окраины Петровки, накрыли артиллерийские и минометные подразделения врага. Одновременно 35 штурмовиков Чернецова построились в три круга и наносили удары по контратакующей пехоте и танкам. Контратака пехоты быстро захлебнулась. Танки продолжали движение.
И опять голос командующего фронтом:
- Рязанов! Применяйте ПТАБы. Жгите ими "тигров", "пантер" и "фердинандов"!..
Над танками врага вскоре появилась группа из 12 штурмовиков М. П. Одинцова. Она трижды по указанию генерала Рязанова заходила на головные танки противника, забрасывая их бомбами. Четыре "тигра", неуклюже повернувшись на месте, загорелись, остальные продолжали обстреливать из пушек наши войска и двигались вперед.
- Рязанов? Штурмуйте непрерывно! - приказывал: Конев.
Штурмовую группу Одинцова сменила группа И. X. Михайличенко, затем группа командира звена того же 667-го авиаполка В. И. Андрианова, группа Т. Я. Бегельдинова. Через каждые двадцать минут они подходили к цели запрашивали у генерала Рязанова "работу", становились в круг и забрасывали контратакующие танки противника мелкими по размеру, но грозными бомбами. Горели уже больше десятка танков. Вражеская контратака в конце концов была сорвана. Немалая заслуга в этом принадлежала конечно же летчикам-штурмовикам.
После отражения контратаки противника его танки вскоре оставили Петровку и поснешно отошли к гланому оборонительному обводу города Харькова. Этот обвод был укреплен гитлеровцами особенно сильно. Помимо танковой дивизии СС "Мертвая голова" и других соединений гитлеровское командование бросило на защиту оборонительног обвода в полосе наступления 53-й армии и 1-го моторизованного корпуса части танковых дивизий CС "Рейх", "Викинг", моторизованную дивизию "Великая Германия". Резко повысила боевую активность и немецко-фашистская авиация. По данным наземной и воздушной разведок, вам было известно, что в районе Харькова немцы сосредоточили соединения пикирующих бомбардировщиков Ю-87, переброшенные из Крыма и Южной Украины, а также знакомые нам по Кубани эскадры "Удет", "Мельдерс", "Зеленее сердце" и многие другие авиачасти.
О напряженности воздушной боевой обстановки в период подхода наших войск к внешнему харьковскому оборонительному обводу противника и в пору его преодоления очень хорошо рассказал на страницах армейской газеты "Советский пилот" неоднократный участник воздушных сражений над Харьковом командир эскадрильи истребителей капитан Н. П. Дунаев. Вот что он писал:
"Со своей восьмеркой Як-1, прикрывая штурмовиков, я подходил к КП генерала Рязанова. Вдруг на высоте 800 метров у селения Журавленка появилась группа до 30 Ю-87. Взглянул вверх. Там насчитал 18 "мессершмиттов". Не успел сообразить, что к чему, как немецкие истребители парами начали приближаться к моим подопечным -штурмовикам. Видимо, защищали не только "лапотников", но и "тигров" от удара наших "горбатых". "Нехорошо! - подумал я и крикнул по радио ведущим парам - Одинокову, Иванову, Французову: - В атаку!"
Я, как старший, показал пример: снял одного вражеского истребителя. Горящий фриц шлепнулся па окраине Андреевки. Слышу, мой ведомый по радио кричит: "Атакуют!" Оказывается, пара "худых" незаметно подкралась ко мне сo стороны солнца и... Но Иванов не оставим меня в беде. Короткая, но точная очередь из пушки прошила ведущего немецкой пары, и тот упал в районе Тополинка.
Глянул на своих... Восьмерка Ме-109 в районе Бродок зажала в клещи Одинокова и Французова. Пара за парой вражеские истребители шныряли сверху вниз и обратно, взмывали, насколько хватало мощности моторов. Но наши не подкачали. Одиноков, а за ним и Французов сняли по одному "худому"... Спасибо нашим подопечным-штурмовикам. Они помогли нам отбиться от истребителей да и сами уничтожили трех "лапотников" и "мессера".
Наше господство в воздухе было бесспорным. Но немало боевых самолетов имел и противник, поэтому окончательно сломить его сопротивление в воздухе долго не удавалось. Снова возникла идея нанести концентрированный удар по полевым аэродромам Сокольники, Померки и Основа, где базировались самолеты врага. Этот замысел поддержал генерал А. С. Худяков.
Командующий фронтом, когда командарм обратился к тому с просьбой разрешить несколькими группами штурмовиков под прикрытием истребителей нанести удар по немецко-фашистским аэродромам, с предложением согласился. Но в то же время Конев потребовал, чтобы план-график авиационной поддержки наступления наземных войск по-прежнему строго соблюдался. В связи с этим нам, штабникам, пришлось немало потрудиться, чтобы перегруппировать силы без ущерба для авиационной поддержки боевых действий танков и пехоты. В итоге решили ударитъ сначала не по трем, а по двум аэродромам.
Ведущими штурмовых групп - по 12 самолетов в каждой - были назначены летчики, которые хорошо знали аэродромы Сокольники и Померки, когда-то базировались на них: от 800-го штурмового авиаполка - капитан М. И. Степанов, от 673-го штурмового - командир звена старший лейтенант В. А. Богров. Старшим лейтенантом Богров стал лишь накануне. Это его группа "горбатых" помогла истребителям капитана Н. П. Дунаева одолеть "мес- серов" и "юнкерсов", пушечным огнем "илов" сбила трех "лапотников" и одного "худого". За этот бой командарм досрочно присвоил Богрову воинское звание "старший лейтенант".
Прикрывать группу штурмовиков при налете на аэродром Померки готовился командир эскадрильи 247-го истребительного авиаполка Н. В. Буряк. Николая Васильевича я знал еще по Крыму, много раз встречался с ним. В полку у майора Дзусова он сражался с фашистскими летчиками над Севастополем перед оставлением его нашими войсками. Воевал на Керченском полуострове, на Курской дуге. Мне вновь посчастливилось встретиться с отважным воздушным бойцом, побеседовать с ним, вспомнить общих знакомых по Крымскому фронту.
Группу штурмовиков капитана М. И. Степанова при налете на аэродром Сокольники предстояло сопровождать и прикрывать истребителям капитана Сергея Луганского, известного в нашей армии мастера воздушных боев. Родом он был из Алма-Аты. Там же вступил в комсомол. Потом уехал учиться в школу летчиков. Отличился он в воздушных боях на Курской дуге. Узнав об этом из газет, алма-атинские комсомольцы, работавшие в тылу, на собственные сбережения купили своему земляку истребитель Як-1. На аэродромной стоянке он занимал почетное место правофлангового. И Сергей очень дорожил доверием земляков. За короткое время на своем новом Як-1 сбил еще пять "мессеров".
Все четыре группы взлетели затемно, при ночных кострах, как говорили на фронте. Расчет был простой: нанести удар на утренней заре, застать фашистских летчиков спящими, чтобы они не успели взлететь на своих самолетах. Ровно в 5 утра на аэродромах Померки и Сокольники загрохали взрывы авиабомб. "Малютки" ПТАБы пригодились для сжигания не только танков, но и самолетов. Затем штурмовики обрушили на авиационную технику врага пушечный огонь.
В Померках базировались 20 "мессеров". Пять из них в результате налета штурмовиков сгорели, несколько машин были повреждены огнем из пушек. Штурмовой удар по аэродрому Сокольники оказался еще более удачным: в результате двух заходов группа капитана Степанова подожгла 22 бомбардировщика, сильно повредила 5 сборных ангаров, взорвала склад с боеприпасами.
Во время налета наших штурмовиков на Сокольники с аэродрома Основа поднялись в воздух 18 "мессеров", чтобы помочь соседям. С ними вступили в воздушный бой "яки" капитана Луганского. С первой же атаки Сергей сбил ведущего вражеской группы. Остальные 17 "мессеров" вскоре вышли из боя.
В начале сентября стало известно о присвоении летчику Сергею Даниловичу Луганскому звания Героя Советского Союза.
Через три дня после налета на Сокольники и Померки дошла очередь и до нанесения удара по аэродрому Основа. 12 штурмовиков во главе с капитаном М. А. Афанасьевым, сопровождаемые восьмеркой "яков" под командованием старшего лейтенанта Н. К. Шутта, уничтожили на стоянках 10 "мессеров", авиабомбами значительно повредили летное поло аэродрома. Как и в первом случае, все наши самолеты вернулись на свою базу без потерь.
Битва за Харьков на земле и в воздухе продолжалась со всевозрастающей силой. Особенно ожесточенные бои развернулись с 18 по 22 августа, когда гитлеровское командование бросило крупные силы своих войск против ударной группировки Воронежского фронта, нашего правого соседа, в районе Богодухова. Цель этого контрудара, предпринятого немцами, была вполне очевидной - попытаться хотя бы частично изменить ход сражения за Харьков в свою пользу. Гитлер требовал от своего ставленника, командующего группой армий "Юг" генерал-фельдмаршала Манштейна, удержать Харьков любой ценой, так как потеря его немецко-фашистскими войсками создавала для них угрозу потери Донбасса и Южной Украины. Манштейн в свою очередь требовал от подчиненных ему войск удержать Харьков тоже любой ценой. И хотя было ясно, что изменить ход событий, удержать Харьков вражеские войска не в состоянии, тем не менее они продолжали сопротивляться и на направлении главного удара Степного фронта, в частности в полосе наступления войск 53-й армии генерала Манагарова и 1-го механизированного корпуса генерала Соломатина.
На этом направлении советские войска имели наилучшие подступы к городу - лесные массивы позволяли им скрытно сосредоточиваться на важнейших участках для нанесения внезапных ударов по вражеским укреплениям. С командных высот Харьков хорошо просматривался. Правый фланг 53-й армии надежно прикрывался танковыми частями армии генерала Ротмистрова. И все же немецко-фашистское командование упорно стремилось задержать продвижение войск Манагарова и танков Соломатина. В связи с этим мне было приказано генералом Горюновым все силы имевшейся в нашем распоряжении авиации планировать только в интересах 53-й армии и 1-го механизированного корпуса.
Чтобы каждому подчиненному дать конкретное задание по планированию, я пригласил к себе на краткое совещание офицеров штаба, находившихся в первом эшелоне. Тогда один из моих давних помощников, капитан А. А. Гадзяцкий, не скрывая тревоги, сказал, что в некоторых авиачастях и соединениях мало горючего. В частности, в корпусе полковника Полбина была лишь одна резервная заправка.
Дело, таким образом, осложнялось. Требовалось немедленно ускорить подвоз топлива, и я приказал связисту соединить меня со штатом тыла армии. Как раз в этот момент в оперативную комнату, где мы вели разговор, вошел незнакомый генерал. Им оказался только что назначенный на должность заместителя командующего армией по тылу генерал-майор авиации Прокопий Михайлович Тараненко. Новый начальник тыла уже успел побывать в авиационных корпусах, в общих чертах знал положение с горючим и принял меры по ускорению его доставки в части.
- Цистерны с горючим на подходе, - сказал он. - Перебоев в снабжении им, полагаю, не будет.
Сказанное Тараненко дополнил сообщением о том, что утром лично разговаривал по телефону с начальником тыла фронта и получил твердое заверение: снабжение воздушной армии горючим по приказанию генерала Конева взято под особый контроль и будет осуществляться бесперебойно.
С первых же дней совместной службы в 5-й воздушной армии я убедился, что П. М. Тараненко не бросал слов на ветер. Став начальником тыла армии, он так. организовал материально-техническое обеспечение авиасоединений и частей всем необходимым, что лучшей организации, пожалуй, и не требовалось. Коммунист ленинского призыва, высокообразованный, прекрасно знающий и любящий свое дело, он пользовался непререкаемым авторитетом как в тыловых частях и подразделениях, так и среди летного и технического состава. Несмотря на предельную занятость выполнением служебных, функциональных обязанностей, генерал активно участвовал в партийно-политической работе, выступал перед летчиками, инженерами и техниками с лекциями, докладами.
Но вернемся к боевой обстановке на подступах к Харькову. На северо-западной окраине города противник сосредоточил такую массу танков, артиллерии и других боевых средств, что продвижение наших наземных войск, по существу, прекратилось. Все жарче становилось и в воздухе. На удержание Харькова Манштейн, видимо, бросил свой главный резерв. Одна воздушная карусель над городом сменялась другой. Соединения и части 53-й армии и 1-го механизированного корпуса непрерывно в течение всего светового времени суток прикрывали с воздуха летчики истребительных полков авиакорпуса генерала Подгорного, еще два полка выполняли задачи сопровождения и прикрытия бомбардировщиков. Только в течение 20 августа группы летчиков этого корпуса провели 16 воздушных боев и уничтожили 15 самолетов противника.
Для нанесения мощных штурмовых ударов по опорным пунктам обороны врага решением командующего армией были объединены 4 группы штурмовиков Ил-2 общим числом 60 самолетов. Под прикрытием 24 истребителей Як-1 объединенная группа "горбатых" разгромила крупное скопление танков и пехоты противника, подавила огонь нескольких артиллерийских и минометных батарей, сровняла с землей до десятка различных укреплений, нанесла оборонявшимся гитлеровским войскам существенные потери в живой силе и тем самым оказала хорошую помощь соединениям 53-й армии в продвижении вперед.
Успешные действия объединенной группы штурмовиков высоко оценил командующий 53-й армией. В одном из боевых донесений он сообщал:
"Во второй половине дня 20 августа 1943 года летчики неоднократными штурмовыми ударами с воздуха подавили сопротивление противника и наши войска наголову разбили врага, заняли опорные рубежи, прорвали полосу его обороны Наши солдаты кричали навстречу пролетающим летчикам: "Спасибо за помощь по разгрому врага под Харьковом!"
Прошу передать мою искреннюю благодарность летчикам.
Манагаров".
Почти весь день 20 августа на командном пункте воздушной армии в селе Высокая Яруга я оставался за старшего, так как генерала Горюнова командующий фронтом вызвал к себе на КП 53-й армии. В третьем часу дня Сергей Кондратьевич позвонил мне по ВЧ и коротко бросил:
- Есть задание! - Потом, слышу, что-то стал объяснять командующему фронтом.
Я не отходил от аппарата, ждал, чем закончится разговор. Примерно через полминуты в трубке послышался голос генерала Конева - властный, не допускающий возражений:
- Вот что, Гречко. Армия Гагена южнее Харькова уперлась в реку Уды в районе Покатиловки, сбавила темп наступления. Сейчас же пошлите туда от Полбина две девятки Пе-2. Пусть разделают упорствующих немцев под орех. Конев секунду помолчал, после чего добавил - А штурмовиков Рязанова не трогать. Они заняты важным делом у Манагарова. Об исполнении доложите.
Немедленно связавшись по телефону с Иваном Семеновичем Полбиным, я передал ему приказание Конева. Ответ командира корпуса на какое-то время обескуражил меня, вывел из равновесия. Иван Семенович готов лично вести группу пикирующих бомбардировщиков для нанесения удара по врагу с воздуха, но беда в том, что баки самолетов пусты. Цистерны с горючим только что прибыли на железнодорожную станцию. Чтобы подвезти горючее на аэродром и заполнить им самолетные баки, то есть заправиться, нужно время, так что помочь войскам Гагена пикировщики смогут лишь часа через два-три, не раньше.
Через два-три часа! Нет, это не выход из положения, Командующий фронтом приказал послать две девятки Пе-2 сейчас же, немедленно. Ждет результата. Не верить полковнику Полбину я не мог. Раз он говорит, что баки пусты, значит, так оно и есть. Он, правда, предложил послать в район Покатиловки группу истребителей Ла-5 из 240-го авиаполка - они заправлены горючим. Пусть, мол, нанесут по врагу первый удар. Истребители 240-го умеют это делать: когда надо, неплохо бомбят. Он, полковник Полбин, сам видел, как ловко на днях накрыл бомбами вражескую артбатарею Иван Кожедуб. А потом подоспеют и бомбардировщики.