Затем рекой потекли деньги. Доходы от всего, что было связано с проектом «Anthology», изрядно пополнили банковские счета его участников. В середине 1996 года по результатам ежегодного исследования «Sunday Times» Старр оказался среди пятисот богатейших людей Великобритании.
С уважением к годам до прихода Ринго, в первую «Anthology» вошли вещи, в записи которых принимали участие участники «The Beatles», покинувшие группу до 1962 года. Это никак не отразилось на благосостоянии Стюарта Сатклиффа, который последние тридцать пять лет покоился на кладбище, однако Пит Бест почуял, что этот проект принесет ему то, что Дерек Тэйлор назвал «кругленькой суммой» — настолько кругленькой, что Пит смог уволиться с государственной службы и сосредоточиться на музыкальной деятельности. В интервью, которое он дал перед выходом «Free As a Bird», Пит сказал:
«Они звучат так, как звучали бы «The Beatles» в девяностые годы».
18. «Я везде чувствую себя превосходно»
За последние пять лет Ринго снова окунулся в бизнес — и порой довольно крупный. Весной 1996 года он, к примеру, «срубил» полмиллиона фунтов, произнеся лишь одну строчку в японской телерекламе натурального сока Ringo Suttar. Для этого ему даже не пришлось ехать в Японию: он взял билет первого класса до Ванкувера, где его сняли на фоне горы Фуджи.
Не настолько прибыльными, однако, оказались издание не реализованного до того момента четвертого сольного сингла Леннона «Power to the People» и участие, вместе с Билли Престоном и Эриком Верденом, в записи саундтрека к фильму «Steal This Movie», биографической ленте о политическом активисте шестидесятых годов Эффи Хоффмане. Ринго согласился спеть по доброте душевной, да и вообще, в последнее время он занимался тем, что поплевывал в потолок и собирал авторские отчисления от всего, что было связано с «The Beatles».
По сравнению с его обычным ежегодным миллионом фунтов или около того, дивиденды от переизданного в 1996 году «Yellow Submarine» — включая заново аранжированный саундтрек, видео и DVD, одежду, сувениры и игрушки с соответствующей символикой — оставили даже гонорары за рекламу Ringo Sttar далеко позади. Ожидался еще больший доход — пять миллионов фунтов за публикацию автобиографии «Anthology» «The Beatles» в 2000 году.
Книга весом с плиту для облицовки мостовой, эта шикарная «история «The Beatles», впервые рассказанная их собственными словами», создавалась в течение нескольких лет. Недавние размышления и ошибочные воспоминания Харрисона, Старра, посвященного в рыцари Маккартни и архивные записи Леннона — плюс бесценный клад фотографий, документов и многочисленных фактических материалов — собрали воедино «Genesis» при поддержке ближайших друзей группы Клауса Формана, сэра Джорджа Мартина и, до его смерти в 1997 году, Дерека Тэйлора.
В общем и целом, эта биография прошла тест, как и любая история жизни поп–группы, в том смысле, что она пробудила интерес читателей к записям группы. Тем не менее в ней был своего рода просчет — в книге не содержалось той базовой информации о «The Beatles», необходимой, скажем, какому–нибудь тибетскому монаху, который ни разу не слышал эту ужасную группу, и, хотя оставшиеся в живых участники ливерпульской четверки с предельной честностью осветили события почти пятидесятилетней давности, эта автобиография была нацелена в основном на поклонников, не желавших знать о том, какими людьми были их кумиры в личной жизни. Иначе разбилось бы слишком много иллюзий, да и музыка зазвучала бы совершенно по–другому.
Еще одним серьезным ее упущением, как и телевизионной «Anthology», было то, что автобиография не содержала сведений о других действующих лицах драмы — о Пите Бесте, Тони Шеридане, «Кингсайзе» Тэйлоре, Силле Блэк и многих других. Но когда же ставить точку? Включить в книгу всех тех, кто записывал битловские песни? Упомянуть все группы, писавшиеся на том же лейбле? Всех рабочих деревообрабатывающих комбинатов, превращавших древесину в бумагу, на которой она была напечатана?
«Anthology» оставалась бестселлером тогда, когда, во главе с шестидесятилетним Нейлон Аспинелом, команда из четырех человек из Apple помогала проводить рекламную кампанию, начатую EMI. Ее бюджет составил в одной только Великобритании от одного до двух миллионов фунтов, и восемь миллионов копий пластинки, озаглавленной «I» (изначально названной «The Best of The Beatles»), компиляции двадцати семи хитов Номер Один, разошлись по всему миру.
Самый быстрораспродаваемый альбом за всю историю поп–музыки, «1» побил все рекорды в Великобритании, Японии, Испании, Германии и Канаде только за первую неделю продаж после выхода осенью 2001 года; четыреста тысяч покупателей осаждали музыкальные магазины в Японии в тот день, когда он появился на прилавках. У себя на родине количество проданных экземпляров диска в четыре раза превысило число реализованных копий последнего альбома «Oasis».
Работая над «Anthology», Старр, Харрисон и Маккартни не забывали о своих индивидуальных проектах. Джордж, к примеру, сыграл соло на слайд–гитаре на кавер–версии «Love Letters» Китти Лестер для альбома «Double Bill» группы Билла Уаймэна «Rhythm Kings», однако с большой неохотой сделал то же самое на посредственной «I'll Be Fine Anywhere» и мрачной «King of the Broken Hearts» для альбома Ринго 1998 года «Vertical Man».
«Он был не в настроении, — вздыхал Ринго, — две недели спустя я позвонил ему в Лос–Анджелес, чтобы просто сказать: «Привет!» и «Чем занимаешься?» — «А, я в студии, играю на гитаре–добро». Я говорю: «Гитара–добро звучала бы здорово на моем альбоме», на что он мне ответил: «Хорошо, пришли мне музыку». Мне позарез была нужна его слайд–гитара. Он вкладывает в этот звук всю свою душу. Я от него просто балдею».
Vertical Man был спродюсирован Марком Хадсоном, поющим гитаристом из «The Hudson Brothers» — американской команды, в середине семидесятых выпускавшейся на Casablanca. Содержится ли в его названии намек на чудесное избавление Старра от алкоголизма или на фильм «Caveman», в котором пещерный человек Атук становится Человеком Прямоходящим? И уж явно смелой выходкой с его стороны было включить в альбом совершенно бесполезную с художественной точки зрения версию «Love Me Do», в которой соло на губной гармонике сыграл Стивен Тайлер из «Aerosmith».
— По ходу дела я просек ее изюмину, — хохотал Старр. Возможно, Старр таким образом символически передал привет Энди Уайту, которому сейчас семьдесят один год. С 1983 года Уайт осел в Нью–Джерси и учит детишек музыке. Поскольку он в тот момент находился на том же континенте, что и Старр, его вполне можно было бы пригласить постучать на «Love Me Do», чтобы порадовать наиболее извращенных из нас. Вместо этого Ринго набрал более доступных сессионных музыкантов, таких, как Брайан Уилсон, Том Пети, Стив Кроппер, Аланис Морисетт — дебютный альбом этой молодой канадки, «Jagged Little Pill» 1995 года, разошелся многомиллионными тиражами — и, конечно же, Харрисона и Маккартни.
Пола можно явственно услышать на «What In the World», одном из большинства номеров, написанных самим Ринго. Довольно странно смотрелся среди прочих «Drift Away», американский хит Доби Грэй 1973 года, к чьим главным заслугам можно отнести гимн стиляг «The In Crowd». К «Drift Away» обращались и «The Rolling Stones» в 1974 году, однако эта вещь не была включена в их альбом «It's Only Rock 'п' Roll», возможно из–за того, что, как и версия Ринго, она сильно не дотягивала до оригинала (в качестве солистов здесь выступили дуэтом Аланис Морисетт и Том Пети, оба не слишком выразительные вокалисты).
Когда же сам Ринго исполняет свои сочинения, он предстает эдаким ливерпульским Сократом в оптимистичной «Minefield» и в заглавной песне, однако менее жизнерадостно звучит амбициозная «Without Understanding», куда Старр включил оперное контральто и ситар. Восточный мотив прорывается лишь в двух тактах «Minefield», в которой, упоминая Дилана, Ринго явно намекает на Махариши. Подобные биографические аллюзии всплывают и в виде «пудинговых» тамтамов, психоделического бормотания в «I Was Walkin'» (с самым, пожалуй, замечательным барабанным соло Ринго за всю его карьеру), пищания меллотрона в духе «I Am the Walrus», струнных аранжировок в стиле «She's Leaving Home» в «I’т Yours», балладе, некоторым образом напоминающей нежные излияния Джона Йоко. Тут и там можно обнаружить риффы, напоминающие ранних «The Kinks». Одним словом, это был наиболее разношерстный альбом со времен «Ringo». Он настолько противоречил музыкальной эпохе нового тысячелетия с ее засильем рэпа и похожих друг на друга бой–бэндов, что я невольно задался вопросом — кому теперь нужны собственно песни? А особенно такие, как первый сингл с альбома — «La De Da»?
Хотя текст этой незатейливой, но милой песенки не нес никакого конкретного содержания, она пришлась мне по вкусу. «La De Da» звучала как самый настоящий хит, и я могу себе представить, как Старр со своей командой заставит стадион распевать ее хором. К сожалению, в Британии не сочли нужным проводить рекламную кампанию сингла, а в США раскрутка провалилась по злой иронии судьбы. Съемки видеоклипа, которые планировали проводить во время бейсбольного матча на Shea Stadium, так и не состоялись из–за того, что во время игры внезапно пошел дождь. Невзирая на эту неудачу, Ринго и операторы пошли гулять по тротуарам Нью–Йорка, при хватив с собой «Hanson» — звездное трио блондинов–подростков. Получившиеся клипы были показаны в Штатах на «Entertainment Tonight» и «MTV News», а сам Ринго появился на других программах — «The Regis and Kathie Lee Show» и «The View» на канале Эй–би–си.
Следующие два месяца ушли на подготовку к очередному турне «All–Starr Band». Концерты, запланированные на август, прошли в Москве (25 августа) — Ринго стал первым из битлов, кому удалось побывать в России, — и в Лондоне. Выступая в Лондоне, Старр попал в самую точку — в составе его команды подавляющее большинство музыкантов были родом из Великобритании: Питер Фрэмптон, Гэри Брукер и Джек Брюс. Брюс, бывший басист «Cream», сменил Джона Энтуистла, который, вместе с Заком Старки, ударился в очередной проект «The Who».
«The All–Starrs» со своим бессменным лидером продолжали колесить по миру — однако большая часть турне всякий раз проходила по Соединенным Штатам. И именно для американских покупателей предназначался новый альбом группы. «I Wanna Be Santa Claus» вышел во время рождественской распродажи 1999 года — эта традиция зародилась еще во времена пластинок на тридцать три оборота. С тех пор как Бинг Кросби заработал миллион на «Merry Christmas» в 1947 году, Мантовани, Элвис Пресли, «The Beach Boys», «The Partridge Family» и многие другие каждое Рождество готовили подарки для благодарных слушателей. Альбом состоял в основном из номеров «на тему», включая элвисовскую «Blue Christmas» 1964 года.
Хотя он заработал очень приличную сумму на «I Wanna Be Santa Claus», основной «небитловский» доход Старра составляла концертная деятельность «All–Starr Band». Хотя в 2000 году группа добралась аж до Австралии, основным ее «полем битвы» все еще оставалась Северная Америка. Последнее турне, спонсором которого была компания Century 21 Real Estate Corporation, прошло по двадцати девяти городам Соединенных Штатов и началось с пресс–конференции в нью–йоркском Plaza Hotel, в том самом, где «The Beatles» сидели в осаде перед Ed Sullivan Show (шоу Эда Салливана) в 1964 году. Теперь здесь не было обезумевшей визжащей толпы, которую нужно было сдерживать силами вооруженной полиции, в конференц–зал просочилось лишь несколько подростков и журналистов, которых поприветствовал Стив Сальвино, вице–президент компании по маркетингу. Сальвино продемонстрировал собравшимся новый рекламный ролик фирмы с участием Старра (Ринго снова произнес всего пару фраз) и заметил, что доходы от онлайн–аукциона Century21.com, на котором будут выставлены поп–артефакты с автографами звезд, пойдут на благотворительные цели. Стив презентовал Ринго карманный компьютер с выходом в Интернет, на что тот заявил:
«За всю свою жизнь я послал только три электронных сообщения, и два из них напечатала моя жена Барбара».
Завершая пресс–конференцию, Старр пообещал, что «группа будет играть песни, которые публика знает и любит. Именно для этого и существуют «All–Starrs». Мы выезжаем на пару месяцев, играем хиты и получаем огромное удовольствие. Для меня самая неприятная часть турне — это репетиционный период. Мы снова должны привыкать друг к другу, чтобы чувствовать себя уверенно во время шоу».
Сам Ринго как–то признался:
— Если бы я не испытывал судьбу и вернулся к Батлину вместо того, чтобы присоединиться к «The Beatles», я бы до сих пор работал в магазине. Я не обладаю выдающейся силой воли. Я всегда плыву по течению.
Возможно, он остался бы с Рори Стормом до конца или перешел в какую–нибудь более удачливую местную команду.
А что было бы, если бы король Гарольд выиграл битву при Гастингсе? Что, если Адольфа Гитлера задушили бы при рождении? Что, если бы Элвис страдал косоглазием? А если «The Beatles» успешно прошли бы прослушивание в Decca? Давайте все же задумываться о том, что произошло. Когда кривая жизни Ричарда Старки резко взметнулась вверх в 1962 году, когда наступила эра битломании, он подвергся многочисленным испытаниям — славой, деньгами, успехом — и выдержал их с честью. Для «The Beatles» важнее была не его игра на ударных, его манера поведения и голос, а то, что, придя к ним в качестве пассажира, Старр занял достойное место среди рулевых. По словам Боба Вулера, Ринго был «героем рабочего класса. Этот парень все еще оставался жить в Дингле, когда пластинки группы одна за другой возглавляли хит–парады. Леннон, с другой стороны, был снобом».
Со всеми его миллионами Старр вел себя как самый обычный парень, на которого неожиданно свалился успех: «Ролс–Ройс», дорогая одежда, кольца с бриллиантами, шампанское, убежище от налогов в Монте–Карло. Когда распались «The Beatles», он почти ничего не предпринял для наверстывания былого успеха, предпочитая слоняться без дела. И делал он это с большим удовольствием.
Если это имеет для него какое–нибудь значение, он может умереть со спокойным сердцем, зная, что при обсуждении таланта барабанщиков его имя будет упоминаться гораздо чаще, чем чье–либо еще. И если на Марсе построят концертный зал, могу спорить, что на первом же саундчеке какой–нибудь уборщик прикрикнет на барабанщика: «Эй, Ринго!»