Антология сатиры и юмора России XX века - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 7

ПЬЕСЫ

Четверо с одним чемоданом

(комедия в 2-х действиях с одним чемоданом)

Действующие лица:

Алексей

Света

Вика

Вася

Каждый актер в этой пьесе играет две роли.

Обычная малогабаритная квартира.

Вечер.

Света — хозяйка этой квартиры. Она кого-то ждет.

В передней раздается звонок.

Входит Алексей. Современный мужчина. И прическа у него современная, и костюм, и особенно чемодан.

Алексей (с любопытством осматривается). А что?.. Ничего. Очень и очень мило. Скромненько, но со вкусом. И обои, и лампа, и этот диванчик… А книги. (Подходит к: полкам.) Сколько их у тебя… Фолкнер, Толстой… Да, ты умница…

Света с любопытством посматривает на его чемодан.

Сделай радио тише. Я жене позвоню… (Подходит к: телефону, набирает номер, зажимает нос, говорит женским голосом.) Алло, алло?.. Москва! Минск вызывает… (Снова переходит на мужской.) Киса?.. Это ты? Да, родная, уже долетел… Все нормально… Что? Плохо слышно?.. Я с почты звоню. Нет. Телефона у меня нет. Да, да… И я соскучился. Да… Очень. Ах ты, моя родная. Киса ты моя… и я… и я… и я… (Снова переходит на женский голос.) Заканчивайте разговор!.. (Мужским.) Целую… целу… (Нажимает на рычаг, достает платок, вытирает лоб.) Фу-у… Аж взмок…

Света. Потрясающе!

Алексей. А? (Хохочет.)

Света. И она тебе верит?

Алексей. А как же? Я не даю ей повода. (Достает какие-то бумажки.) Вот… Счета из гостиницы… Это — билет на автобус… это — на самолет. Видишь? И число сегодняшнее. Специально в аэропорт ездил. Так-то, роднуля.

Света (с иронией). Хорошо иметь такую жену.

Алексей. Жена у меня — блеск! Я ее ни на кого не променяю. (Спохватившись.) Извини…

Света. Ничего.

Алексей. А готовит — пальчики оближешь.

Света. Повезет так повезет.

Алексей. Надо уметь выбирать. Семья — дело серьезное. Тут сердцу доверять нельзя. Любовь проходит, дети остаются.

Света. Брак по расчету?

Алексей. Угадала. Я ее на Урале высчитал.

Света. В командировке?

Алексей. Нет. На электронно-счетной машине «Урал». Заложил данные, нажал кнопки и — вуаля! На перфокарте ответ: «Женись, сукин сын. Лучше тебе не найти!»

Света. Я одно не пойму. Ты сказал жене, что находишься в Минске.

Алексей. Ну?

Света. Значит, ты сегодня не собираешься возвращаться?

Алексей. Умница. (Показывает билет.) Вот!.. Билет на послезавтрашний рейс.

Света. И где ты будешь жить?

Алексей. Как где? Здесь.

Света. Но у меня не гостиница.

Алексей. А зачем нам гостиница? В гостинице паспорта спрашивают. А они у нас разные. Соображаешь?

Света. Нет. Не соображаю.

Алексей. Чудачка. Да что ж тут непонятного? Я приеду домой только послезавтра… (Открывает чемодан.)Вот. Все с собой… Коньяк, сухая колбаска. Кофе… Не какой-нибудь там… Английский… Тапочки…

Света берет его вещи, складывает обратно в чемодан.

Что ты делаешь?

Света. Собираю тебя в дорогу.

Алексей. В какую?

Света. Обратную.

Алексей. Как в обратную? (Растерянно.) Мне еще рано… Я только приехал. У меня — командировка… (Показывает.) Вот…

Света. Будем считать, что ты справился с командировкой досрочно.

Алексей. Да кто ж мне поверит? Утром улетел, вечером вернулся. Что я жене скажу? Поставь себя на ее место.

Света. Я не хочу становиться на место твоей жены.

Алексей. Ничего не понимаю.

Света. Тут и понимать нечего.

Алексей. Но ты же сама…

Света. Что?

Алексей. Я же тебе звонил. Ты сказала, что муж на два дня уехал.

Света. И что?

Алексей. Вот я и пришел.

Света. С чемоданом?

Алексей. А чем тебе мой чемодан не нравится? Другого у меня нет.

Света (защелкивает замки). Прекрасный чемодан. Крепкий, надежный.

Алексей (раздраженно). Что ты дурочку из меня строишь? Я — солидный человек. У меня — жена. Ребенок в английской школе. Мальчик. Что тебе еще надо?

Света. Пожалуйста, не устраивай сцен. Мы не так хорошо знакомы.

Алексей. Ах вот оно что! Не так хорошо знакомы… Тебе надо, чтобы я за тобой ухаживал. Корчил из себя влюбленного. Да?.. Месяца три вздыхал, распускал нюни… Стихи читал, да? В театры водил. А когда человек откровенно, по-честному… Без задних мыслей.

Света. Куда уж откровенней.

Алексей. Да пойми, глупая. Нет у меня времени. Это раньше, при крепостном праве. Когда на всем готовеньком жили. А теперь — рынок. Мани-мани надо делать. Поняла?

Света. Поняла. Но я-то при чем?

Алексей. При том, что надо войти в положение. А не подходить с допотопными мерками.

Света. Исправлюсь, в следующий раз. Честное пионерское.

Алексей (шлепает себя по лбу). Болван, кретин. Олух… Провела как мальчишку. Я только одно не пойму. Зачем ты мне шарики вкручивала?

Света. Когда?

Алексей. Ну тогда, в поезде. Когда познакомились. Зачем в ресторан пошла, а?

Света. Ты пригласил, я пошла. Есть хотелось, вот и пошла.

Алексей. А когда я анекдот рассказал. Про мужа. И подмигнул. Ты еще засмеялась.

Света. И что из этого следует?

Алексей. Что ты поняла.

Света. Я и правда поняла. Иначе б не засмеялась.

Алексей (зло). Но если ты поняла. И засмеялась. Чего же в гости зовешь? Сначала. А потом выгоняешь?!

Света. Я не знала, что за этим последует.

Алексей. А ты сама подумай. Что может последовать. У мужчины и женщины. После того как пообедали в ресторане и посмеялись над анекдотом?

Света. Можно и поговорить.

Алексей. О чем?

Света. О книгах, например.

Алексей. Мне читать их некогда, не то что разговаривать. У меня и без твоих книг голова пухнет… Э-э, да что тебе объяснять! (Берет чемодан, делает несколько шагов, останавливается… Жалобно…) Можно я хоть в кухне? На диванчике?

Света. Он короткий.

Алексей. Я подставлю стул.

Света. Это неудобно.

Алексей. Я потерплю.

Света. Мне неудобно.

Алексей. Но не могу я к жене вернуться. Как ты не понимаешь? Только звонил, и на тебе — прилетел.

Света. Она у тебя всему верит.

Алексей. Всему, но не этому. Нет еще таких самолетов, чтоб так быстро летали.

Света. Хватит. Надоело. Я замужняя женщина.

Алексей. Но его же нет!

Света. Не имеет значения.

Алексей. Имеет. Если б он был, я б ни за что не остался. Клянусь. Но раз его все равно нет… (Смотрит жалобно, ища сочувствия. Не найдя, вытаскивает записную книжку.) Можно хоть от тебя позвонить?.. Это хоть можно? (Набирает номер.) Василий Семенович?.. Добрый день… А где Олечка? Вышла?.. Куда?.. Замуж?.. (Убитым голосом.) Поздравляю… (Кладет трубку.) Это я ей никогда не прощу! Человеку ночевать негде, а она… (вычеркивает номер) замуж… Нашла, понимаешь, время… (Снова набирает.) Киса?.. А кто?.. А?.. (Игриво.) А меня Лешик… да… А что вы сейчас делаете?.. А можно я у вас переночую… А?.. (Растерянно смотрит на трубку.) Повесила… Конечно. Кто ж на ночь глядя пустит… A-а, ладно. (Махнув на все рукой.) Пойду ночевать на улицу… (Идет к дверям. Неожиданно раздается звонок.) Кто это?! Муж?

Света. Не знаю.

Алексей. Не знает… А потом мерзни всю ночь на балконе.

Света идет открывать дверь.

Алексей ищет, куда бы на всякий случай спрятаться.

На пороге — Вика, подруга Светы. Она рыдает.

Света. Что случилось? А ну, проходи.

Вика (сквозь слезы). Муж…

Света. Что?

Вика. Из-ме-еня-яет…

Света. Фу ты, господи. Я думала, случилось чего.

Вика. А тебе мало?

Света. Прости. Я не то хотела сказать. И потом… Может, ты ошибаешься?

Вика. Не-ет… Он каждую субботу куда-то улетает. То в Питер, то в Минск. Говорит, дела у него, аварии. Если каждую субботу аварии, это уже не аварии, а диверсии. Звонит из гостиниц, а звонок обычный… И билеты. Вот, посмотри. Дырки не там проколоты. Видишь?.. Девяносто семь на девяносто девять исправлено… на другой год…

Света. Два года по одному билету летает. Ты проходи… Я тебя с одним типчиком познакомлю… Не каждый день увидишь.

Алексей, внимательно прислушивающийся к разговору, вдруг прячется в ванной. Запирает за собой дверь.

Света и Вика проходят в комнату.

Света. Куда же он делся? (Идет в кухню, дверь ванной приоткрывается.)

Алексей (испуганно). Умоляю. Это моя жена.

Света. Кто? Вика твоя жена?

Алексей. Да.

Света. Что же ты раньше не сказал?

Алексей. Я говорил. Но тебя моя жена не интересует.

Света. Вика. Твоя жена! Этого еще не хватало.

Алексей. Выпроводи ее скорей.

Света (тихо). Как я могу? У нее горе. Ей муж изменяет.

Алексей. Я не изменяю. Я здесь. В ванной.

Вика (выходя из комнаты в коридор). С кем это ты разговариваешь?

Дверь ванной поспешно захлопывается.

Он что, в ванной, этот типчик?

Света (растерянно). Да. У них, понимаешь, воду отключили.

Вика улыбается.

Света. Нет. Ты не думай.

Вика (обнимает ее). Светочка. Я тебя нисколечко не осуждаю. И молодец, и умница. И правильно делаешь. Это мужчины — существа без возраста… А мы? Постареем, кому мы нужны? Если он сейчас от меня бегает, что будет потом… Сплошные командировки?

Света. Перестань.

Вика. А что?.. Жизнь стала богаче, веселее. Потребности у людей возросли. Сейчас одной жены мало!

Света. Что ты несешь?

Вика (обидевшись). Простите, сударыня. А кто у вас в ванной прячется? Он что, перепутал твою квартиру с баней? (Подходит к дверям ванной.) Э-эй! Выйдите на минуточку. (В ванной раздается шум воды.) Представьтесь! Я хочу с вами познакомиться!

Света (обнимает ее за плечи, отводит). Викочка, успокойся.

Вика. Я к тебе откровенно… А ты… а еще подруга!

Света. Ну хорошо… я тебе все объясню… понимаешь… Ну, ехали мы в поезде. В одном вагоне… Познакомились. Потом пошли в ресторан… А потом… (Махнув на все рукой.) Ну, сама знаешь, что бывает потом… Между муж чиной и женщиной. Когда все съедено… Поели, попили — пора и честь знать… Он — не мальчик, да и я не школьница.

Вика (с завистью). Молодец! А я, дура, всегда самолетом.

Света. Поездом! Только поездом. Куда торопиться? Сэкономишь минуту — потеряешь жизнь!

Вика. А он красивый?

Света. Как тебе сказать?.. Тебе бы он не понравился.

Вика. А зовут его как?

Света. Зовут… (Вспоминает.)

Вика. Светик… Я не ханжа. Но это, пожалуй, слишком.

Света (продолжая играть). Я их вечно путаю. Миши, Пети, Алеши…

Вика (внимательно смотрит на нее). Ну, Светик… не ожидала. С виду тихоня…

Света. А что, подруга? Один раз живем.

Вика. А твой?

Света. Он меня мало волнует. Не будет на охоту ездить. (Снимает со стены рога, приставляет к голове.) Сам заслужил. В честной спортивной борьбе.

Вика. Ну и ну…

Света. Придет время помирать, хоть будет что вспомнить.

Вика. А у меня, как замуж вышла, всю память отшибло.

Света. И зря. Думаешь, они ценят?

Вика. Как интересно. А этот твой… (Кивает в сторону ванной.) Женатый?

Света. Конечно! Если он жене не нужен, зачем нам такой?

Вика. И жена ему верит?

Света. Она у него — прелесть. Мы ее ни на кого не променяем. (Обнимает Вику.)

Вика. Ты, пожалуй, права… Я тоже хочу. Чтоб у меня кто-то мылся. У меня тоже есть ванная… Все не так одиноко, муж уедет, хоть вода будет течь… Хоть что-то… Хоть какой-то звук… (Всхлипывает.)

Света. Не надо… Не надо, Викочка… Давай лучше… Сейчас мы с тобой… (Открывает чемодан Алексея, достает коньяк, колбасу.)

Вика. Надо же… (Смотрит на чемодан.) И у моего Кисы такой.

Света. Ничего удивительного.

Вика. И тапочки как у него.

Света. Стандартизация жизни. Сейчас многое у всех одинаково. (Наполняет бокалы.) Ну? За новую жизнь!

В передней раздается звонок…

Света открывает дверь. Появляется Вася, Светин муж, с ружьем на плече.

Вася (хохочет). Привет! Давно не виделись. На поезд опоздал. Представляешь, хохма?.. Мишка захлебом в очереди, а поезд ушел… (Хохочет.) Правильно одна женщина про поезд говорила: «Лучше я его подожду, чем он меня ждать не будет». А? (Хохочет, присматривается к жене.) А что ты такая серьезная? Может, у тебя кто-то есть?.. А? (Хохочет.) Муж — за дверь, а в комнату — зверь?.. Пиф-паф, ой-е-ей… (Идет в комнату и вдруг спотыкается о чемодан.) Что это?

Света. Где?

Вася. Вот. Чуть шею не сломал.

Света (безразлично). A-а… Это чемодан.

Вася. И правда, чемодан. (Смотрит вопросительно на Свету.)

Света. Ну что ты смотришь? Чемоданов не видел? Вася. Он чей?

Света. Немецкий.

Вася. А почему он здесь? А не в Германии?

Света. Согласно торговому соглашению.

Вася. Я такого соглашения не подписывал.

Света. Ты что, ревнуешь? Это смешно!

Вася. Я не ревную. Я просто хочу знать. Откуда у нас чемодан?

Вика (выходя из кухни). Это мой чемодан!

Вася. Ваш?

Света. Познакомься. Вика, моя подруга.

Вася. Фу-у… как гора с плеч… Очень приятно. Фу-у. (Смеется.) Поезд у нас ушел… (Хохочет.) Пронесло… Пойду освежусь маленько… (Идет к ванной, толкает дверь — заперто.) Заперто… Там кто-то есть… (Прислушивается.) Я слышу, вода течет… (Вопросительно смотрит на Свету.)

Света. Опять?

Вася. Нет, не опять… Но все же… согласись… это странно. Там кто-то моется.

Света. И что?

Вася. Ничего. Я просто хочу знать. Кто моется в нашей ванной?! Я как муж имею право знать?

Вика (снова выручает подругу). Там — мой муж.

Вася. Ваш муж?

Вика. Да. У нас отключили воду. Вот мы и пришли. С чемоданом. Чтоб помыться.

Вася. Фу-у… Как гора с плеч… А то знаете… Ну и ну… Это чудесно! Это замечательно, что у вас воду отключили. Вы ужинали? Нет?.. Прекрасно! Сейчас мы поужинаем. Давай, Светик. Накрывай на стол… (Подходит к дверям ванной, стучит.) Вы скоро? (Молчание.) Мы вас ждем… Как его зовут?.. Алеша?.. Мы вас ждем.

Алеша. (Возвращается к столу.) А мы, понимаете, на охоту собрались. На вальдшнепа. Птица хитрая. По прямой не летит, а зигзагом, зигзагом… Пока ее возьмешь. Ну скоро он? Ваш муж?

Вика. Боюсь, не скоро. Он любит помыться.

Вася. Странно.

Вика. Почему? Он у меня чистюля. Иногда по три часа моется.

Вася. Но сегодня можно бы сделать исключение. Все же в гостях.

Вика. А вам что? Воду жалко?

Вася. Нет. Воду мне не жалко. Но как-то невежливо. Мы все ждем… А он даже не отвечает… (Снова подходит к дверям) Эй, любезнейший. Вы не могли бы потом домыться? Мы вас ждем… (Молчание.) Ответьте! (Молчание.) Вы живы? (Раздается кашель.) Да-а… Странный у вас муж!

Вика. И пусть. Я его все равно люблю.

Света. Давайте не будем его ждать.

Вика. Правильно!

Вася (поднимает бокал). Я предлагаю — за любовь. За верность! Это ерунда, что любви нет… И всякое такое. Если любить, то крепко, по-мужски. Навсегда… За вас, за наших подруг… Которым мы верим… Куда бы ни забросило… В далекие края… На охоту… Все равно… Да, Светик?.. За любовь! (Кричит в сторону ванной.) За любовь, Алешка, друг!!!

Вика (поднимает бокал, вдруг всхлипывает). Извините.

Вася. Что с вами?

Вика. Ничего. Я не буду пить за любовь.

Вася. Почему?

Вика. Он меня не любит.

Вася. Не любит?

Вика (сквозь слезы). Да. Он мне изменяет. Каждую субботу. Сначала — в Питере, а теперь в Минске…

Вася. Но он же в ванной?

Вика. В какой ванной? Он — в Минске.

Вася (оборачивается). А там тогда кто?

Вика (вдруг сообразив). Ой, что это я… Конечно, он там… в ванной…

Вася. Нет. Я хочу знать. Кто там, в ванной?

Вика. Муж.

Вася. Не верю.

Света. Перестань. Там ее муж.

Вася. Хватит!

Света. Клянусь.

Вася. Поклянись моим здоровьем. Нет. Лучше своим. Нет, здоровьем своих родителей.

Света (медленно). Клянусь здоровьем…

Вика. Ой, Светочка…

Света… моих родителей… Там — ее муж!

Вика (тихо). Светик.

Вася. Но почему он не выходит? Черт его дери?!

Вика. Стесняется. Вы уйдите, он сразу выйдет. (Свете, тихо.) Уведи его…

Света. Пойдем. Может, он и выйдет. Хотя я, честно говоря, сомневаюсь… (Уходят в другую комнату.)

Вика (подбегает к дверям ванной). Эй… Как вас там? Я желаю вам добра… Вы — мой муж… Ясно? Меня Вика зовут. Выходите. Не стесняйтесь… С кем не бывает? Жизнь есть жизнь. Мой настоящий муж тоже такой… Как вы… Ну и что?.. Выходите, пожалуйста… А то всем будет плохо. Я скажу, что вы мой муж. (На последних словах появляется Вася.)

Вася. Я так и знал. Сговорились! (Хватает ружье, целится в дверь.) А я верил… Верил… А здесь — заговор. Откройте дверь!.. Иначе… Я буду стрелять… Считаю до трех… Раз… два…

Вика. Не надо!

Вася. Три! (Нажимает на курок, осечка.) А, черт!.. (Переламывает ружье, заряжает патронами.)У меня патроны на кабана! Слышите? Я заряжаю картечью. На кабана, свинтус вы этакий! (Снова целится.) Раз… два…

Открывается дверь ванной, появляется мокрый Алексей.

Вика. Ты?!

Алексей. Киса…

Вика. Ты?! Здесь, в ванной?!

Алексей. Я заблудился.

Вика. И вместо Минска попал в ванную?

Алексей. Киса. Мне холодно. Я весь промок.

Вася. Кто это?

Света. Ее муж.

Вася (недоверчиво.) Правда? Это ваш муж?

Вика (убитым голосом.) Да. Мой муж.

Вася. Вот и славненько. Как гора с плеч. (Жмет Алексею руку.) А я черт-те что подумал. Извините. От души рад. Очень рад. От души, друг.

Вика (Свете). И ты моя подруга?

Вася. Очень хорошо, что вы подруги.

Вика. Ноги моей здесь не будет.

Вася. Что случилось?

Вика. Что? Мой муж мылся у нее в ванной.

Вася. Ну и что? Если у вас воды нет.

Вика. У нас есть вода.

Вася. И горячая?

Вика. И горячая.

Вася. Тогда я не понимаю. Чего он у нас мылся?

Вика. Я бы тоже хотела знать.

Вася (Свете). Ты понимаешь?

Света. Я давно ничего не понимаю.

Вася (Вике). Это ваш муж?

Вика. Мой.

Вася. Так что вам еще надо?

Вика. Мне надо, чтобы мой муж мылся дома. А не здесь в ванной. Понятно?

Вася. Нет, не понятно. Если хотите, чтоб он мылся дома, нечего в гости ходить. Да! И еще с чемоданом.

Вика. Нечего на охоту ездить.

Вася. Забирайте своего мужа… и…

Вика. Возьмите его себе. Он вам больше нужен.

Алексей (жалобно). Киса… Я не хочу у них… я хочу домой.

Вася. Сначала она рада, что он моется. Теперь — нет.

Вика. Сначала я думала, что там — не мой муж. Поэтому была рада. А теперь, когда там — мой, лучше был бы не мой!

Вася. Мой, мой… не мой… Мой — не мой, он уже мытый!

Света. Мы все сходим с ума.

Алексей (стуча зубами). М-мне х-холодно. Я хочу домой…

Вика. В Минске твой дом! Вот… (Показывает билет.) Можешь лететь!

Алексей. По этому билету не улетишь. Он фальшивый.

Вика. Каждую субботу. Когда вы уезжаете на охоту…

Вася. Стоп, стоп, стоп!

Света. Ерунда!

Вася. Нет, не ерунда!

Вика. Конечно. Для нее все ерунда. Пети, Миши, Алеши… (Снимает со стены рога, приставляет к Васе.) А что? вам очень идут… (Приставляет к себе.) Да и мне тоже…

Вася (снова хватает ружье). Я думал, ты друг, а ты… Эх, ты… (Поднимает ружье.)Обманщик…

Алексей. Не стреляйте. Умоляю. Дайте слово сказать. Последнее! (Вике.)

Киса, клянусь. Она не виновата. Она — подруга, клянусь. Перед смертью не лгут. Мы только ехали в одном вагоне. Ужинали, и все. Все, все… Я очень тебя люблю. Прости… (Васе.) Я готов. Стреляйте!

Вика бросается к Васе, но раздается выстрел. Алексей хватается за сердце, падает. Все в ужасе..

Вика. Что вы наделали?!

Вася (в ужасе). Я… я…

Вика. Вы убили его! (Опускается на колени перед телом мужей) Киса… моя бедная, мокрая Киса…

Вася. Я холостым… Честное слово… холостым…

Вика (ощупывает Алексея, показывает мокрую ладонь). Холостыми?.. У него — вся рубашка в крови!

Света (присматривается). Да… Похоже, он из великосветской семьи… Голубая кровь.

Вика (разглядывает свою руку). И правда… Никогда не думала. А с виду совсем простой. И отец, и мать… Простые трудящиеся…

Света. По-моему, это чернила…

Алексей (приподнимаясь). Ну вот… Моя лучшая рубашка. И ручка… (Достает из кармана обломки.) Настоящий «Паркер».

Вика (бросается ему на шею). Ты жив, жив. Киса ты моя!

Алексей. Прости.

Вика. Киса…

Алексей. Я больше не буду… (Достает из кармана билеты, рвет.) Прости, если можешь… (Становится на колени.)

Света (с усмешкой). У нас пол грязный. Испачкаетесь.

Алексей. Ничего. Я помоюсь.

Вася. Что? Опять?!

Алексей. Не бойтесь, у нас тоже есть ванная… Да? (Вика молчит.) Можно я дома помоюсь?

Вася (Вике). Забирайте его. Я за себя не ручаюсь. Холостые патроны кончились.

Вика. Пошли…

Алексей. Правда?

Вика. Убьют тебя, что тогда делать? Лучше с живым мучиться.

(Идет к дверям.)

Алексей бежит за ней.

Света. Чемодан!

Алексей. Что?

Света. Чемодан не забудьте!

Алексей (берет чемодан). Не забудем… (Складывает в чемодан кофе, коньяк… тапочки.)Такое не забывается!

Уходят.

Вася (виновато). Прости… (Света молчит.) Прости… Ну, понимаешь… Все кругом говорят, шутят… Куда ты, мол, от жены… Да от такой красивой… Прости… (Света молчит.) Вот я и решил проверить. Придумал эту историю с поездом… Прости… Никогда не ревновал, а тут… как с ума сошел. Кажется, и правда, убил…

Света. Хоть бы какой-то трофей был. А то всегда мажешь…

Вася. В следующий раз не промажу. Клянусь. Света. Ладно уж, охотник.

Вася. Я тебе всегда верил, всегда…

Звонок в дверь.

Кто это?

Света. Не знаю.

Снова звонок.

Вася. А все же… Кто?

Света. Опять?

Звонок.

Вася. Прости. Наверно, ошиблись… Пусть себе звонят. Затемнение

2

Та же квартира, что и в первом действии.

Света — хозяйка этой квартиры.

Она кого-то ждет.

Входит Алексей. В руках у него — чемодан.

Алексей (с любопытством осматривается). А что?.. Очень и очень мило… И обои, и лампа, и этот диванчик… (Ставит чемодан.) Я только одно не понимаю… Зачем ты велела мне взять чемодан?

Света. Потом. Все потом… Жена ничего не знает?

Алексей. Нет. Она у мамы… Что-нибудь случилось?

Света. Да…

Алексей. Что-нибудь серьезное?

Света. Очень!

Алексей. Не тяни.

Света. Я тебе нравлюсь?

Алексей. Что?!

Света. Нравлюсь или нет?!

Алексей (смущается). Нравишься.

Света. Вот и хорошо. Значит, и притворяться не надо.

Алексей. То есть как?

Света. А так… Приходит он с охоты… мокрый, усталый. Открывает дверь ванной… А там — ты!

Алексей. Я?!

Света. Да. В мыльной пене. С головой!

Алексей. Зачем? С головой…

Света. Чтобы он тебя не сразу заметил. Иначе и убить недолго.

Алексей. За что?!

Света. Как ты не понимаешь?.. Он — на охоте… А ты — здесь, в ванной. За это убить мало.

Алексей. Но я не хочу… в ванной.

Света. Не бойся. Как только он поднимет ружье, я закричу на весь дом… (Кричит.) Спасите! Помогите! Убивают! Он и пальцем тебя не тронет…

Алексей. Спасибо.

Света. Пожалуйста… Сейчас ты позвонишь жене и скажешь, что тебя срочно отправили в командировку… Или… как там у вас делается?

Алексей. Не знаю.

Света. Не знаешь?!

Алексей. Нет.

Света. Врешь…

Алексей. Клянусь здоровьем детей.

Света (грустно). У тебя есть дети. А нам даже детей завести некогда… То у него — «клев», то — «утренняя зорька», то — «вечерняя»… Перестреляли бы всех этих птиц и успокоились… (Всхлипывает.)

Алексей. Не надо…

Света. Тебе — хорошо. У тебя — дети, жена… Ты ее, наверно, любишь…

Алексей. Очень.

Света. А она тебя?

Алексей. Тоже.

Света. Она красивая?

Алексей. Да…

Пауза.

А твой муж?

Света. Не помню… Когда он приходит, я сплю. А утром, когда я убегаю — он спит. Иногда в отпуске встречаемся. Мне надо уезжать, а он только прилетел… Ну, отдам ему ключи от комнаты и — сразу на самолет.

Алексей (пораженный). Но так же нельзя! Надо что-то делать.

Света. Я хотела, а ты…

Алексей. Если б я знал, что это поможет.

Света. Поможет. Он у меня знаешь какой ревнивый! Только я поводов ему не давала… Дура…

Алексей (грустно). Ну, если поможет…

Света. Урра!

Алексей. А он меня не убьет?

Света. Что ты?! Он у меня — мазила. За все время — лишь одна утка.

Алексей. Но я все же… покрупней утки…

Света. Естественно. Ты у меня — не утка. Ты — орел.

Алексей (вздыхает). Видела бы это моя жена.

Света. Видеть ей не обязательно, а позвонить надо. (Придвигает к нему телефон.) Скажи ей, что тебя срочно отправили в командировку. Зачем ее волновать? Неизвестно, когда мой еще явится.

Алексей. Моя этому не поверит. Она знает, что я не люблю ездить в командировки.

Света. А чемодан? Я все предусмотрела. (Открывает его чемодан, достает пижаму, тапочки.) Молодец. Все сделал, как я просила. Пижама, тапочки… кофе… не какой-нибудь там… английский… Пусть попробует не поверить… Ну? Звони!

Алексей снимает трубку, неуверенно набирает номер.

Алексей. Алло?.. Нина Сергеевна?.. А Киса у вас?

Света (выхватывает трубку, голосом телефонистки). Алло, алло?! Москва?! Вызывает Минск! Минск вызывает!.. Минуточку, соединяю… (Протягивает трубку Алексею, тот в полной растерянности. Шепотом.)

Света. Скажи что-нибудь… Она слушает…

Алексей растерянно смотрит на Свету, потом на телефонную трубку.

Света. Ну?! Говори!

Алексей (шепотом). Что говорить?

Света (шепотом). Неважно…

Алексей (в трубку). Киса?.. Это ты?.. Да, это я, Лешик… Да… Где я? (Смотрит на Свету.)

Света (шепотом). В Минске…

Алексей (в трубку упавшим голосом). Я — в Минске… Как попал?.. (Снова смотрит на Свету.)

Света (шепотом). Самолетом…

Алексей (в трубку). Самолетом попал… Быстро?.. (смотрит на Свету, та пожимает плечами). А я… я… (Соображает, что сказать.) А я — военным самолетом попал… (Света одобрительно кивает.) У них знаешь какая скорость?.. Не успеешь оглянуться… (СВЕТА кивает.) Зачем?.. Так уж получилось… да… Время сейчас знаешь какое?.. Тревожное… И я… И я соскучился… да… очень… и я… да… Ну ничего, родная… Скоро приеду. Скоро… Ах, Киса ты моя… Киса…

Света (выхватывает трубку, голосом телефонистки). Заканчивайте разговор! (Бросает трубку на рычаг, смеется.) А?! Каково?!

Алексей (вытирает платком лоб). Фу-у… Аж взмок…

Света. Потрясающе!

Алексей (вдруг хватается за голову). Что я наделал?!

Света. Ничего страшного. Даю слово… Я буду вести себя по-джентльменски. Он нас застукает, и все… Ты — свободен. Можешь идти на все четыре стороны… А сейчас приведи себя в порядок… Постарайся быть привлекательней. Иначе он не поверит…

Алексей. Хорошо бы… не поверил.

Света. Кстати… Мы познакомились в поезде. Ехали в одном вагоне… Ты меня пригласил в ресторан… Ну, в общем, все как было. (Ставит на стол вино, бокалы.) Кажется, так в подобных ситуациях полагается?

Алексей. Кажется…

Света (кокетливо). А цветы?.. Почему ты не принес мне цветы?.. Розы, тюльпаны, орхидеи?

Алексей. Я все деньги отдаю жене. Обычно она покупает.

Света. Вот пусть она и купит. В следующий раз без цветов не пущу. Понял?

Алексей (тихо). Я и не приду… в следующий раз…

Света. Что ты сказал?

Алексей. Я сказал, что в следующий раз обязательно приду с орхидеями.

Света. Умница. (Включает музыку.) Эта подходит?

Алексей (прислушивается). Чересчур веселая.

Света. Так и должно быть. Не к жене пришел… Так и быть. Я сделаю чуть потише… А то явятся еще соседи… Им-то ничего не докажешь… (Гасит люстру, зажигает ночник.) В кино так всегда делают. Похоже?

Алексей. Очень… Только свечей не хватает!

Света. И цыган… (Поет.) «Две-е… гита-ары… за сте-еной…» Цыгане, свечи. Класс! А сейчас — всюду электричество. Нажал на кнопку — и все! Окончен бал, погасли свечи… А что ты такой печальный?

Алексей. Поздно уже. Обычно в это время я ложусь спать.

Света. Сегодня тебе будет не до сна. Это я обещаю. Ну? Веселей, веселей! Один раз живем!

Алексей (прихлопывает ладошками под цыганочку). Так? Так весело?

Света. Замечательно! У нас с тобой — любовь, страсть… чувства… цветы… (Всхлипывает.)

Алексей. Перестань…

Света. Я бы все на свете отдала… Чтобы мой на твоем месте сейчас был… (Всхлипывает.)

Алексей. Не надо, Светик… Успокойся…

Света. Лешенька…

Алексей (ласково). Киса…

Света (отстраняясь.) Что?! Алексей. Извини. Жену вспомнил.

Света. Бывает… Ничего… это бывает… (Звонок в дверь. Оба вздрагивают.) Это — он!

Алексей. Он?!

Света. Да. По звонку чувствую… он…

Алексей бегает по комнате, ищет, куда бы спрятаться. Открывает дверь шкафа.

Света. Нет! Там он тебя не найдет.

Алексей. А куда? (Пытается залезть под кровать.) Света. Мы же договорились… В ванну…

Алексей бежит в ванную.

Света. Ну?! Ни пуха ни пера!

Алексей. К черту!

Света открывает дверь. На пороге — Вика, ее подруга. Она рыдает.

Света. Что случилось? А ну, проходи.

Алексей прислушивается к разговору, в ужасе захлопывает дверь.

Вика (сквозь слезы). Му-уж!

Света. Что — муж?

Вика (отнимает от лица платок, хохочет). Уе-еее-хал!

Света. Фу ты, господи. Я думала, случилось чего.

Вика. А тебе мало? За десять лет — первая командировка!

Света. Я думала, у вас — любовь.

Вика. Конечно. Без любви выдержишь такое?.. Каждый день — одно и то же. Встали, поели, ребенка — в школу, сама — на работу. Пришли, попили чай, посмотрели телевизор и — спать. Вот ты спроси меня, что я буду делать через год, через два, через пять… И я отвечу. Да, отвечу. Если раньше не попаду в психушку. (Смотрит на стол, замечает вино, бокалы.) Ты не одна?

Света. Да… то есть нет… муж…

Вика (берет в руки бокалы, рассматривает, как будто ищет отпечатки пальцев). Муж, говоришь? А может, не муж, а?

Света. Муж, муж.

Вика. Как скучно… муж… Одна радость — хоть чужой муж… Познакомь. Я твоего мужа ни разу не видела.

Света. Ничего не потеряла.

Вика. Какой он у тебя?

Света. Какой?.. (Вспоминает.) Руки, ноги и еще желудок. Очень, очень большой.

Вика. А посмотреть на него можно?

Света. Посмотреть?

Вика. Не бойся. Я посмотрю, и все… И сразу уйду.

Света. Конечно, можно… Одну минуточку…

Бежит в ванную. Дверь ванной приоткрывается.

Алексей (испуганно). Умоляю. Это — моя жена.

Света (шепотом). Кто? Вика — твоя жена?

Алексей. Да.

Света. Вика — Киса? Этого еще не хватало.

Алексей. Выпроводи ее скорей.

Света. Не могу. Я обещала вас познакомить.

Алексей. Мы знакомы. Честное слово.

Света. А она говорит, ни разу тебя не видела.

Алексей. Она забыла. Я ей потом напомню. А сейчас пусть уходит. Пожалуйста.

Вика выходит в коридор, дверь ванной поспешно захлопывается.

Вика. Ну?.. Где же он?.. «Наш» муж?

Света. Он ванну решил принять.

Вика. Ванну?

Света. Да. Перед сном.

Вика. А бокалы, вино? По-моему, вы не собирались спать.

Света. Да. Мы сначала собирались поужинать, а потом — спать.

Вика. Вот и хорошо… Поужинаем вместе… а потом спите себе на здоровье.

Света. Вряд ли получится. Он очень долго ванну принимает. Иногда — час, иногда — два.

Вика. Но может быть, сегодня сделает исключение? Как-никак гости, подруга пришла.

Света. Нет. Не сделает. Когда он в ванне, он ни для кого не делает исключений.

Вика. А я попробую… (Подбегает к ванной, кричит в дверь.) Эй, вы скоро?.. Хотелось бы познакомиться. Меня Вика зовут. А вас как?.. (Прислушивается — слышен только плеск воды.) Не слышу!.. (Свете.) Как его зовут?..

Света. Э-э. Вася!.. Василий… то есть…

Вика. Василий! Выходите! После домоетесь… (Прислушивается.) Он жив там, вообще? Может, он утонул.

Света. Жив, жив.

Вика. Невежливо как-то. Я к нему обращаюсь, а он даже не отзывается. Как в рот воды набрал.

Света. Я же тебе говорила…

Вика. А может, там — не твой муж? А? Вот было бы интересно.

Света. Да. Интересней не придумаешь.

Вика. А что тут особенного?.. Человек рожден для счастья, как птица для полета. Цветов хочу, шампанского! Чтобы ветер в лицо, и ноги — в росе!

Света. Не простудишься? Посмотри кругом. Какая смена подросла! Какие ноги, какая кожа! Что на лице, что на пальто… А у тебя?.. (Смотрит на ее руки.) Как у слесаря. Такую руку можно протянуть для поцелуя?.. Только слепому. Нет, дорогая. Нам за своих мужей держаться надо. В ножки им кланяться.

Вика. Хватит, накланялись. Рубашки стирать — поклон. Полы мыть — поклон… Ребеночек заболел — сплошные поклоны… Я хочу, чтобы мне кланялись, а не рубашкам.

Света. Поздно хватилась.

Вика. В самый раз… (Оглядывается в сторону ванной, переходит на шепот. Плеск воды в ванной стихает. Очевидно, там прислушиваются к разговору.) На днях из прачечной иду. Белье несу. Вдруг — сзади машина. Распахивается дверь — вас подвезти?.. Сам улыбается… Костюм, галстук — а па-ахнет. Сплошное Бельмондо!.. Я думаю: была не была… И — в машину… Сразу музыка заиграла, такая неприличная, со стонами. Я сделала вид, что не слышу… Он — громче… Я говорю: мне такая музыка не нравится, он спрашивает: почему?.. Я говорю: одни стоны да вопли. Как у зубного врача.

Света. А он?

Вика. Засмеялся. Потом пошли в бар. Тут я, дура, испугалась. Уж больно тратится он. Трудно будет задний ход давать. Сказала, что надо позвонить, и убежала. Он, бедняга, наверно, до сих пор ждет.

Света. Сомневаюсь.

Вика. Почему?

Света. Современный мужчина ждет в двух случаях. Когда у тебя зарплата или когда вы идете на развод подавать.

Вика. Этот не такой. Он ждет не ради денег.

Света. Поди проверь.

Вика. И пойду. Наверняка еще ждет… (Подходит к дверям ванной.) До свидания. Рада была познакомиться… (Прислушивается.) Да, странный у тебя муж…

Света. И пусть. Я его все равно люблю.

Вика. Я пошла… Видно, и этот вечер пропал…

Идет к дверям. Света идет к ванной.

Неожиданно дверь в квартиру открывается. На пороге — Вася, Светин муж. В сапогах, брезентовой куртке, в руках — ружье.

Вика (вскрикивает.) Вы?! Как вы меня нашли?

Вася (обалдело). Как вы сюда попали?

Вика. Сапоги, ружье… Вы пришли, чтобы меня убить? Чтобы убить? Да?

Вася. Вот так встреча!

Вика (играет). Не убивайте! Нет! Я больше не буду. Клянусь честью, я исправлюсь. Я искуплю вину. Ровно на ту сумму, что вы потратили в баре. (Вася пытается уйти.) Нет, нет! Ни за что! Мы теперь не расстанемся никогда.

Вася. Пустите, умоляю.

Вика. И не просите!

Вася. Я забыл ключи. Там, в машине.

Вика. Я принесу.

Вася. Вы не найдете.

Вика. Так настоящие мужчины не поступают. Нашли, а теперь бежать.

Вася. Ну, пожалуйста… пустите… умоляю… (Пытается пробиться к дверям.)

Вика (преграждает дорогу). Только через мой труп. Убейте — и уходите!

Появляется Света.

Света. С кем это ты? (Увидев Васю, застывает от изумления.)

Вика. Это он… Ну тот, который на машине. С музыкой… Он меня разыскал. Чтоб убить. Зато, что я его обманула. Видишь ружье? Оно настоящее.

Света. Вижу.

Вика. Познакомьтесь, Миша… Это моя подруга Света.

Света. Миша?

Вика. Да.

Света. Какое прекрасное имя… Михаил… Как Лермонтов… Вам сколько лет, Михаил?

Вася. Тридцать два… лет…

Света. А Лермонтов в двадцать семь погиб… Какая несправедливость… Он погиб, а вы живы… Если б вы погибли в двадцать семь лет, может, спасли жизнь другому человеку… Тогда еще было не поздно…

Вика (ничего не понимает). Кому спасли? Какому человеку? Ты о чем?

Света. Так… Михаил навеял на меня романтические чувства.

Вика. И на меня… Правда, он — прелесть?

Света. Правда.

Вика (настороженно). Только, чур, на меня он навеял первую. Он меня пришел убивать.

Света. Меня он уже убил.

Вика (шепотом). Перестань. Я тебя прошу… Не порти всем вечер. Может, это единственный вечер за все десять лет… Проходите, Михаил. Не стесняйтесь. Будьте как дома.

Вася. А я и не стесняюсь. Я и так «как дома». (Проходит.)

Вика. Снимите куртку, ружье… Наденьте тапочки.

Вася (внимательно разглядывает тапочки). Странно.

Вика. Что?

Вася. Тапочки.

Вика. Обыкновенные тапочки. У моего — тоже такие.

Вася (примеряет). Велики…

Света. Что вы говорите?

Вася. Наверно, сорок второй. А я ношу — сорок первый.

Света. Не люблю карманных мужчин.

Вася. Каких, каких?

Света. Маленьких, карманных. Вечно у них — комплексы. То ли дело сорок второй!

Вася (берет в руки тапочки, рассматривает). Да… Сорок второй… Если не больше.

Света. Не надо завидовать. Мне, может быть, тоже завидно. Любовь с первого взгляда!

Вика. Да. Я сразу поняла. Как только его увидела. Почувствовала какой-то огонь. Как только та ваша музыка заиграла. (Придвигается к Васе, тот отодвигается.) Ну что вы, Михаил. Будьте пораскованней.

Света. Да, Мишенька. Раскуйтесь… то есть расковайтесь…

Вася. Хорошо. Я сейчас. Раскуюсь… (Решительно придвигается к Вике.)

Вика. Ой!

Вася. Что?

Вика. Это уж как-то чересчур…

Вася. Вы же сами сказали: пораскованнее. Вот я расковался.

Вика. Очень уж быстро, Михаил, расковались. Не поговорили еще… Что дальше-то будет?

Вася. Что будет, то будет!

Вика. Какой вы… Даже страшно.

Вася. Волков бояться, в лес не ходить!

Вика. Вам хорошо не бояться. Вы… с ружьем… А я — женщина.

Вася (играет). И какая!

Вика. Ой! От этих слов еще страшнее, чем когда вы просто придвинулись.

Вася. А глаза у вас… синие-синие… Скажите. Они у вас от неба или от моря?

Вика. От стирки. Когда я стираю, я всегда синьку кладу… очень много…

Вася (берет ее за руку). А руки — как шелк…

Вика. Мишенька, умоляю… (Выдергивает руку. Свете.) А ты говорила: «Как у слесаря».

Света. А вы женаты, Михаил?

Вика (укоризненно). Света.

Света. А что? Надо по-честному. Чтоб все было ясно. Мы не школьницы. Да и Михаил… судя по всему… уже не студент.

Вася (Свете). Да. Я женат.

Света. И какая у вас жена? Умная, добрая, красивая?

Вася. Вам бы она не понравилась.

Света. А вам?

Вася. Мне?.. Как-то не задумывался. Жена как жена.

Света. А сейчас она где?

Вика. Немедленно прекрати! Жены, мужья… Надоело! Не хватало, чтоб я еще про своего вспомнила… (Спохватившись.) Извините… Я вас не обидела?

Вася. Что вы?.. Напротив… Не люблю холостых женщин. От них всего можно ожидать. А когда у нее свой есть, она чужому зла не сделает.

Света. Какая умная мысль.

Вася. Семья — одно, любовь — другое!

Вика. Правильно. Давайте за это! (Наливает в бокалы вино.)

Света. С удовольствием.

Вика (Свете). Зови своего.

Вася. Кого, кого?

Вика. Мужа.

Вася. Мужа?

Вика. А вы что удивляетесь? У Светы тоже есть муж.

Вася. Я не сомневаюсь. Я сказал, что люблю женщин, у которых есть мужья. Только зачем его звать?

Вика. Чтобы посидел с нами.

Вася. Он и так посидит. Его и звать не надо.

Вика. Так он не посидит. Он же в ванной.

Вася. Кто в ванной?

Вика. Муж.

Вася. Ваш?

Вика. Нет. Светин.

Вася. Не может быть.

Света. А что вас так удивляет? Вы считаете, что у меня нет ванной или мужа?

Вася. Я знаю, что я считаю.

Вика. Но там действительно ее муж.

Вася. Не надо меня разыгрывать.

Вика. Честное слово!

Вася. Не бросайтесь словами!

Вика. Почему вы мне не верите? Ее муж — в ванной!

Вася. Ее муж не может быть в ванной, потому что он здесь.

Вика. Где?

Вася. Ее муж — это я!

Вика. Вы?!

Вася. Да, я!

Света. А что тут особенного? В наше время и не такое бывает.

Вика. Это твой муж?

Света. Да. И зовут его не Миша, а Вася… Правда, Миша?

Вася. Правда, Света.

Вика. Вы — Вася?

Вася. Увы…

Вика. Вот не ожидала.

Вася. А вас как зовут?

Вика. Я — Вика… По-прежнему. Можете меня так и дальше называть.

Вася. Как жаль.

Вика. Почему?

Вася. В женщине должна быть загадка.

Вика. Вы правы… (Мечтательно.) Сегодня ты одна, завтра — другая… Он думает, что ты Вика, а на самом деле ты Света… или… Аграфена… Как интересно… Каждый день не похож на предыдущий…

Света (с иронией). И на последующий.

Вика (мечтательно). И на последующий. Как я вам завидую! Миша… э-э… то есть Василий… И тебе — Света… У вас такая яркая жизнь. Такая неповторимая… Только я не понимаю. Наверно, я глупая… Если твой муж здесь, то кто же тогда там? (Кивает в сторону ванной.)

Вася. Там может быть кто угодно.

Вика. Вот не ожидала… (Внимательно смотрит на Свету.) А с виду тихоня…

Вася. В тихом омуте черти водятся.

Вика. Да-а… (Смотрит в сторону ванной.) А все же интересно, кто там?

Вася. Не все ли равно?.. Если хотите, там может быть даже ваш муж.

Вика. Мой? (Хохочет.)

Вася. Да.

Вика. Если б там был мой муж, я бы только обрадовалась. (Подбегает к ванной.) Но мой на это не способен. Нет. Он у меня, знаете, несовременный… У всех мужья — как мужья… А этот… Такая размазня. Не пьет, не курит. Вечно дома сидит… Киса, я тебе цветочки принес… Киса, дай я тебя поцелую… Сил моих нет. Хоть бери за ручку и к подруге веди. Я бы все на свете отдала, если б он там был… отдала бы вот эти мамины серьги, дубленку… Иди, милый, на все четыре стороны… Только не будь размазней…

Шум воды постепенно стихает. Дверь ванной открывается. На пороге — мокрый Алексей.

Вика. Ты-ы?!

Алексей. Я.

Вика. Не может быть.

Алексей. Почему?

Вика. Ты же в Минске.

Алексей (смеется). В каком Минске?

Вика. Но ты же звонил… Из Минска… час назад… Ты уже прилетел?

Алексей. Я и не улетал.

Вика. Как?!

Алексей. Так… (Подходит вплотную.) Снимай! Мамины серьги, дубленку. Снимай! Очень деньги нужны.

Вика. Постой. Ничего не понимаю. Ты что? Действительно не был в Минске?

Алексей. Действительно.

Вика. И все время был здесь, в ванной?

Алексей. Да.

Вика. Но зачем? Что, у нас ванной нет?

Алексей. Мне наша ванна надоела.

Вика. Но я же моюсь.

Алексей. Ты — женщина.

Вика. Какая разница?

Алексей. Раньше я тоже не понимал. Спасибо добрым людям. Объяснили.

Вика (начинает заводиться). Это каким добрым людям? Что ты мелешь?

Вася (успокаивает ее). Перестаньте. Ошибся человек дверью. Хотел уйти — заклинило замок. Чтоб время не терять, решил принять ванну.

Вика. Как ошибся, как ошибся? Мы что, в одном подъезде живем? А она? Где она была? Почему эту ошибку не исправила?

Света. Зачем? На ошибках учатся.

Вика. Ах, вот… Я думала, ты — подруга. А ты, оказывается… учительница….

Алексей. Учительница пе-ервая мо-оя.

Вика. И последняя! (Бросается в коридор, возвращается с ружьем.)

Вася. Эй, осторожнее… Оно заряжено.

Вика (Алексею). Отвечай! Немедленно отвечай. Что ты делал в ее ванной?

Алексей (решительно). Мылся!

Вика. Врешь!

Алексей. Мылся. И еще с шампунем.

Вика (всхлипывает). С шампунем?

Алексей. Да. С шампунем. Перед смертью не лгут.

Вика. Последний раз спрашиваю. (Поднимает ружье.)

Вася. Отдайте ружье!

Вика. Скажешь?

Алексей. Стреляй! Лучше умереть стоя, чем жить на коленках.

Вика (считает). Раз… два… Ну?.. Скажешь?.. Ради детей.

Алексей. Мылся.

Вика. Три!.. Ну?!

Алексей. Мылся, мылся, мылся! И три, и четыре, и пять! Мылся!

Вася бросается к Вике, хватает ружье…

Выстрел!

Алексей падает.

Вика. Что я наделала?

Света. Ты убила его?!

Вика (опускается на колени). Киса… моя бедная, мокрая Киса…

Света. Она убила его!

Вася. Там же — холостые… Честное слово, холостые.

Вика (ощупывает Алексея, показывает мокрую ладонь). Холостые? У него вся рубашка в крови.

Света (присматривается). Да… Похоже, он из великосветской семьи… Голубая кровь.

Вика (разглядывает руку). И правда. Никогда б не подумала… А с виду совсем простой. И отец, и мать. Простые трудящиеся.

Света. По-моему, это чернила.

Алексей (приподнимаясь). Ну вот… Моя лучшая рубашка. И ручка… (Достает из кармана обломки.) Настоящий «Паркер»…

Вика (обнимает его). Ты жив, жив, жив. Киса ты моя!

Алексей. Кажется, жив.

Вика. Прости. Никогда не ревновала. А тут… Как с ума сошла. Кажется, и правда, убила…

Алексей. А серьги, а дубленка?

Вика. Все забирай!

Алексей. Ладно уж… Носи.

Вика (помогает ему встать с пола). Ах, Киса ты моя… Киса… Грязная, мокрая Киса…

Алексей. Я помоюсь. (Идут к дверям)

Вика. Только дома. У нас тоже есть ванна.

Вася. Чемодан!

Вика. Что?

Вася. Чемодан не забудьте.

Алексей (возвращается, берет чемодан, как бы извиняясь! Я с ним в химчистку хожу. Очень удобный… Он, понимаете, с виду маленький. Но зато растягивается.

Вася. А тапочки… Они не растягиваются?

Алексей. Нет. Они не растягиваются. Растягивается чемодан…

Вася. Тогда забирайте.

Алексей. Спасибо…

Уходят. Пауза.

Света. Все ясно. Так ты на охоту ездишь?

Вася. Так… (Достает из рюкзака утку, бросает на стол.)

Света. В «Дарах природы» купил?

Вася. В каких «Дарах природы»? Светик? Это же смешно…

Света. А Вика?

Вася. Что — Вика?

Света. Где ты ее подстрелил?

Вася. Светочка. Даю честнее слово. Я в нее не стрелял. Она сама… Чуть меня не подстрелила…

Света. Как?

Вася. Еду на днях с работы. Усталый, голодный… Вижу — женщина улицу переходит. В одной руке — сумка, в другой — тюк… Согнулась пополам… Думаю, дай подвезу… Довез… А она выходить не хочет… «Музыки, шампанского и чтобы обязательно ноги в росе…» А глаза у самой грустные, усталые… Ну, решил сделать человеку праздник… Пригласил в бар на чашечку кофе… А ее с этого кофе совсем развезло… Видно, кофе давно не пила… Стала домой звонить, что задерживается… Тут я и дал стрекача…

Света. А почему она тебя Мишей зовет?

Вася. Был в ее жизни какой-то Миша… Который по росе с ней бегал… Ну вот и я решил Мишей назваться, чтоб не разочаровывать…

Света. А музыка со стонами?

Вася. Светочка. Ты же знаешь. Магнитофон в машине барахлит… Как включишь, будто стонет кто… А выключить она не давала…

Света. Это правда?

Вася. Клянусь. Ну почему ты мне не веришь?

Света. Я не дурочка.

Вася. Но также нельзя. Стоит уехать, обязательно сюрприз. То в ванной кто-то моется, то в шкафу прячется. А если б я ревновал?

Света. Тогда б ты не ездил на свою дурацкую охоту… Но, кажется, я придумала.

Вася. Что еще?

Света. Я сама с тобой буду на все охоты ездить. А то сейчас знаешь их сколько?

Вася (радостно). Уток?!

Света. Нет. Тех, что «босиком по росе»… Патронов не напасешься!

Вступает музыка. Актеры выходят на авансцену.

Заключительная песня.

Занавес.

Четверо с одним пистолетом

(комедия в двух действиях, с одним пистолетом)

Действующие лица:

Василий Дмитриевич, он же:

Дмитрий Васильевич, мужчина лет пятидесяти — пятидесяти пяти.

Ольга — его жена, лет тридцать пять.

Наташа — двадцать три.

Петя Преснюк — друг Наташи, двадцать пять. Каждый актер в этой пьесе играет две роли.

1

Загородный дом. Атмосфера разрухи. Все давно просит ремонта. За окнами синева позднего летнего вечера.

Некоторое время сцена пуста. Но вот раздаются голоса. Появляется хозяин дома. Василий Дмитриевич, мужчина лет пятидесяти — пятидесяти пяти и его молодая спутница Наташа.

Василий Дмитриевич (он сильно навеселе). Заходи. Располагайся.

Наташа (осматривается). Не слабо.

Василий Дмитриевич. Пить будешь?

Наташа. Можно.

Василий Дмитриевич. Тебе чего?

Наташа. Мартини с лимоном.

Василий Дмитриевич. Покажи губу!

Наташа (показывает). У-ууууу!

Василий Дмитриевич. Губа не дура!

Наташа (смеется). Нормально.

Василий Дмитриевич. Извини. Кроме водочки, ничего нет (наливает).

Наташа (берет бутылку, рассматривает). Где брали? Не в палатке, надеюсь?

Василий Дмитриевич (шутит). Надейся, надейся… (Наливает.) А ты, вообще, кто? Не сейчас, конечно, а вообще…

Наташа. Не сейчас. А когда? Днем? (Смеется.) Вообще звать меня Наташа. Остальное неважно.

Василий Дмитриевич. Как хочешь. Наташа — так Наташа. (Протягивает ей бокал.) В Турции знаешь кого «наташами» зовут?

Наташа. Таких, как я?

Василий Дмитриевич. Все наши девчонки там — «наташи». Выпьем? Наташа.

Наташа. Давайте.

Чокаются, выпивают.

Василий Дмитриевич. Можешь со мной на «ты».

Наташа. Слушаюсь.

Василий Дмитриевич. Еще налить?

Наташа. Нет, спасибо.

Василий Дмитриевич. Чуть-чуть?

Наташа. Ну, налей.

Василий Дмитриевич. Ну, налью.

Наливает, выпивают.

Наташа (морщится). Отвыкла от водки.

Василий Дмитриевич. А зря. Я водочку люблю. Ни на что ее не променяю. Любил, люблю и буду любить.

Пауза.

Василий Дмитриевич. Давай еще.

Наташа. Хватит.

Василий Дмитриевич. Ну, давай.

Наташа. Мне хватит.

Василий Дмитриевич. Один глоточек.

Наташа. Послушайте. Я что? Пить сюда пришла?

Василий Дмитриевич. Как хочешь. А я выпью (наливает, выпивает). Не хочешь пить — не надо. Хочешь на «вы» — пожалуйста.

Наташа. Вы всегда так много пьете?

Василий Дмитриевич. Нет. Когда волнуюсь. Первый раз все-таки.

Наташа. Ка-ак?

Василий Дмитриевич. Нет. Конечно, не первый… За деньги первый раз.

Наташа. Ну, вы даете. До старости дожили…

Василий Дмитриевич. Извини.

Наташа. Извиняю.

Василий Дмитриевич. Сегодня все у меня первый раз. И ты… И казино это чертово… Ой. Голова раскалывается.

Наташа. Пить надо меньше.

Василий Дмитриевич. Это все — коньяк. Терпеть его не могу. Пил бы водку…

Наташа. Кто вам мешал?

Василий Дмитриевич. Дружочек мой… Гена.

Наташа. А сила воли?

Василий Дмитриевич. Какая уж тут сила… (Достает из холодильника лед.) Какая воля… (Прикладывает лед к голове.)

Наташа. А кто он?.. Этот ваш Гена.

Василий Дмитриевич. Ноль. Ноль без палочки. За пивом всегда бегал. А теперь… Два магазина, пять булочных…

Наташа. Завидно?

Василий Дмитриевич. Я, милая, только тем завидую, кто талантом вышел. Больше, чем я. А поскольку таких, как я, ты понимаешь, нет…

Наташа (смеется). Класс!

Василий Дмитриевич. Тем более Гена. Есть кому завидовать. Обхохочешься.

Наташа. Тогда зачем вы с ним пили?

Василий Дмитриевич. А что? Послать его надо было, да? Столько лет не виделись — и… «А пошел ты». Да? Так у вас принято?

Наташа. Почему бы и нет?

Василий Дмитриевич. Извини. Не так воспитаны. Его вина, что он на коне, а я… Ну, ты понимаешь. В рифму… Знаешь, что такое рифма?

Наташа. Не-е-а…

Василий Дмитриевич. Рифма… Это когда… Ну, когда в рифму… Ну, когда любовь — кровь… Весна — красна…

Наташа. Пришла — ушла…

Василий Дмитриевич. Вот-вот.

Наташа. Полковник — подполковник.

Василий Дмитриевич. Умница.

Наташа. Майор — генерал-майор.

Василий Дмитриевич. Правильно.

Наташа (декламирует). «Ты помнишь, в нашей бухте сонной спала зеленая вода, когда кильватерной колонной вошли военные суда…» Это, что ли, рифма?

Василий Дмитриевич (поражен). Блок… Откуда ты знаешь?

Наташа. А черт его…

Василий Дмитриевич (настороженно). Ты раньше кем была?

Наташа. Председателем совета отряда.

Василий Дмитриевич. А потом?

Наташа. Потом — суп с котом!

Василий Дмитриевич. Я серьезно.

Наташа. Что все — я да я? А вы? Кто вы? Я тоже хочу знать.

Василий Дмитриевич. Неважно.

Наташа (капризно). Ну, скажите.

Василий Дмитриевич. Скажу, не поверишь.

Наташа. Ну?!

Василий Дмитриевич. Лучше не надо.

Наташа. Пожалуйста! (Падает на колени.)

Василий Дмитриевич. Что ты, что ты? (Поднимает ее.)

Наташа. Тогда говорите.

Василий Дмитриевич. Я… Этот… Ну, я режиссер…

Наташа. Да ну?!

Василий Дмитриевич. Не веришь?

Наташа. Многие так говорят. Режиссеры они, писатели… Кино всякие снимают. Из Голливуда только приехали…

Василий Дмитриевич. Предъявить документик? (Достает из кармана.) Вот… Пожалуйста. Паспорт у меня украли… А это… Удостоверение… Видишь? Читать умеешь? Читай. Союз кинематографистов… Эс… эс… эс… И еще — эр…

Наташа (с восторгом). Правда?!

Василий Дмитриевич. Правда.

Наташа. Здорово!

Василий Дмитриевич. Только я бывший режиссер. Когда этот «эсэсэсэр» был. Тоже сейчас бывший.

Наташа. У меня режиссеров никогда не было. Даже бывших. Актеры — были. Писатель был… один. А чтоб режиссер…

Василий Дмитриевич. Невелика потеря. Раньше я был режиссер. РЕЖИССЕР. Это звучит гордо. А теперь — как в Польше. У кого денег больше…

Наташа. Ладно вам прибедняться.

Василий Дмитриевич. Слово даю.

Наташа. А я бы все отдала, чтоб в кино сняться.

Василий Дмитриевич (польщен). Раньше мне тебя снять, что два пальца… Клянусь. А теперь…

Наташа. Где ж вы были? Раньше?

Василий Дмитриевич. На Мосфильме был. На фестивалях. В комиссиях разных по приему молодых членов…

Наташа. Не надо ругаться.

Василий Дмитриевич (смеется). Не буду… Какая была жизнь! Пили, гуляли, снимали кино. И кому все это мешало?

Наташа. Вы и сегодня… Пили, гуляли.

Василий Дмитриевич. Гена. Все Гена! Я в казино-то пошел не чтобы пить. А чтоб деньжат выиграть. Юбилей у меня, понимаешь, надвигается. И ни выпить, ни закусить. Не на что.

Наташа. А сколько вам лет?

Василий Дмитриевич. А сколько дашь?

Наташа. Сорок?

Василий Дмитриевич. Что, что?!

Наташа. Ну — тридцать семь?

Василий Дмитриевич. Шутишь.

Наташа. А сколько? Я старше тридцати не разбираюсь.

Василий Дмитриевич. И не надо.

Наташа. Ну, скажите.

Василий Дмитриевич. Ты в обморок не упадешь?

Наташа. Не.

Василий Дмитриевич. Лучше не рисковать.

Наташа. Ска-ажите (снова падает на колени).

Василий Дмитриевич. Ты что, припадочная? (Поднимает ее.) Сорок пять мне.

Наташа. Как папе моему.

Василий Дмитриевич (усмехается.) Папе… Твой папа мне…

Наташа. Вы его знаете?

Василий Дмитриевич. Нет. К счастью.

Наташа. Почему — к счастью?

Василий Дмитриевич. Не догадываешься?

Наташа. Нет. Он у меня тоже водочку любит. Вы бы с ним подружились, выпили.

Василий Дмитриевич. Молодец. Твой папочка. Давай выпьем за папочку.

Наташа. Давайте. За папочку я всегда готова.

Выпивают.

Василий Дмитриевич. Вроде легче стало… (Снимает с головы повязку.) Кажется, отпустило.

Наташа. И слава богу.

Василий Дмитриевич. Все водочка, все она. Оттянула, милая. (С облегчением вздыхает)

Наташа. Не надо было вам коньяк пить.

Василий Дмитриевич. Не надо было.

Наташа. И играть на рулетке…

Василий Дмитриевич. И играть…

Наташа. А вообще… У нас некоторые и выигрывают.

Василий Дмитриевич. Такие, как Гена. Чтоб играть, милая, надо подпор иметь. А когда фишка — пять долларов… Двадцать фишек — вся моя зарплата… Тут бы живым остаться. Думаешь, я пить хотел? Нет. Геннадий Васильевич, все он… Наверно, стоит все это? Крабы, коньяк…

Наташа. Вы какой пили?

Василий Дмитриевич. А черт его знает. «Наполеон», кажется.

Наташа. «Наполеон» у нас — семь условных единиц.

Василий Дмитриевич. Пол-литра?

Наташа. Что вы? Пятьдесят грамм.

Василий Дмитриевич. Ты что?! А ракушки, а лягушки? А песня… «У моря, у синего моря»?

Наташа. Друг ваш заплатил.

Василий Дмитриевич. И за море?

Наташа. И за него.

Пауза.

Василий Дмитриевич. Послушай… А это… Сколько у вас стоит?

Наташа. Вы про что?

Василий Дмитриевич. Ну… Про это. Как по телевизору. Про это.

Наташа. Ах, про это?.. Это у нас очень дорого стоит.

Василий Дмитриевич. А все же?

Наташа. Пятьсот баксов.

Василий Дмитриевич. В месяц?

Наташа. За ночь.

Василий Дмитриевич. Да ты что?!

Наташа. А вы как думали?

Василий Дмитриевич. Я думал, пятьдесят. Ну, от силы семьдесят.

Наташа. Я похожа на уличную?

Василий Дмитриевич. Нет… к сожалению.

Наташа (смеется). Не волнуйтесь, Василий Дмитриевич. Друг ваш и за это заплатил.

Василий Дмитриевич. Правда?! Дай я тебя поцелую. (Спохватившись.) Послушай. Откуда ты мое отчество знаешь?

Наташа. Друг ваш сказал.

Василий Дмитриевич. Когда? Он меня всю жизнь — Вася. Я его — Гена.

Наташа. Когда вы звонить ходили. «Кому это наш любезнейший Василий Дмитриевич звонить пошел? Уж не женушке ли своей?»

Василий Дмитриевич. Женушке? Ха! (Присматривается.) Постой! Что-то мне лицо твое знакомо…

Наташа. Ну?!

Василий Дмитриевич. Очень, очень знакомо.

Наташа. Ну же!

Василий Дмитриевич. Прохорова!

Наташа. Наконец-то, Василий Дмитриевич!

Василий Дмитриевич. Прохорова. Вот так встреча!

Наташа. Что ж вы раньше не признали?

Василий Дмитриевич. Ты такая стала…

Наташа. Приходится, Василий Дмитриевич. Стараюсь. Иначе не заработаешь.

Василий Дмитриевич. Прохорова. Это же надо.

Наташа. А я как вас увидела… Подумала… Вы такой крутой. В казино ходите. А были тихий, тихий. Скромный, скромный… Студенточки ему глазки. А он и не замечает.

Василий Дмитриевич. Замечал, замечал.

Наташа. А вида не показывали.

Василий Дмитриевич. У меня всегда со студенточками плохо кончалось.

Наташа. Как?!

Василий Дмитриевич. Жениться приходилось. Ну, это раньше. При коммунистах. Однажды чуть из партии не вышибли. За это. С тех пор ничего и никого не замечаю.

Наташа. А я?

Василий Дмитриевич. Что?

Наташа. Мне казалось, я вам нравилась.

Василий Дмитриевич. Нравилась. Но только как актриса.

Наташа. А вы мне. И сейчас. Нравитесь. И не только как режиссер.

Василий Дмитриевич. Спасибо. Выпьем за встречу?

Наташа. Выпьем.

Выпивают.

Василий Дмитриевич. Хорошо, что мы с тобой встретились. А то я уж и не знал… Как от тебя избавиться.

Наташа. Чего?

Василий Дмитриевич. Криминал кругом, убийства. И дом могут обчистить. И самого. Ножки — в одну сторону, ручки — в другую. И… Пое-ехали!

Наташа. А я? Как я боялась. Вроде вас знаю. А вдруг вы садистом стали? Или мазохистом.

Василий Дмитриевич. Я?! Мазохист?!

Наташа (смеется). Мазохист — это не страшно.

Василий Дмитриевич. Не понимал никогда. И не понимаю.

Наташа. Потому что не мазохист.

Василий Дмитриевич. Не мазохист.

Наташа. И хорошо. Я тоже не люблю. Я люблю, когда все по-хорошему. Как у нас с вами. А чтоб бить…

Василий Дмитриевич. Зачем?!

Наташа. Они по-другому не могут. Сейчас кругом — сплошные извращенцы. «Эммануэль» смотрели? Василий Дмитриевич. Еще бы.

Наташа. Помните, как она с жокеем? В конюшне? На глазах у мужа?

Василий Дмитриевич. Да.

Наташа. А знаете почему? Ее это вдохновляет. И мужа ее. По-другому ни он, ни она не могут. А когда она… На его глазах… Он просто звереет.

Василий Дмитриевич. Ужас.

Наташа. Правильно. Ужас. Мой бы за это мне так накостылял.

Василий Дмитриевич. И правильно бы сделал. Наташа. Естественно.

Василий Дмитриевич. Потому что нормальный человек.

Наташа. Естественно.

Василий Дмитриевич. И я бы накостылял.

Наташа. И правильно бы сделали.

Василий Дмитриевич. Естественно. (Вздыхает.) Только не могу накостылять…

Пауза.

Бросила она меня.

Наташа. Как?!

Василий Дмитриевич. Меня все жены бросают. Я для них — первая ступень ракеты. Вывожу на орбиту. Ба-бах… Они полетели… А я сгораю. В плотных слоях атмосферы.

Наташа. Бедненький вы мой.

Василий Дмитриевич. Про последнюю… Честно говоря, не думал. Думал, вместе сгорим. В атмосфере. Или еще где… Когда время придет.

Наташа. И давно?

Василий Дмитриевич. Что?

Наташа. Сгорели.

Василий Дмитриевич. Полгода скоро… Когда режиссером был — все было. И деньги, и любовь. А теперь: «Не могу жить на твое пособие». Не можешь — заработай. А она ни дня не работала. Погоду, правда, объявляла однажды. И то благодаря связям моим… «Над Антарктикой — циклон, в Москве — холодно, плюс пятьдесят пять…» Это мне пятьдесят пять. Если хочешь знать.

Наташа. Я знаю.

Василий Дмитриевич. Откуда?

Наташа. Мы все про вас знали.

Василий Дмитриевич. Вот уж не думал.

Наташа. Да, Василий Дмитриевич… А где она сейчас? Ваша жена?

Василий Дмитриевич. Откуда я знаю? Развернулась… И… кильватерной колонной… Как у Блока…

Наташа. А дети?

Василий Дмитриевич. Какие дети?! Дочка… Первая… от второго брака… третий месяц… То ли с одноклассником живет, то ли с учителем. А про вторую… от первого… И вообще… Говорить не хочется… Тебе-то самой сколько?

Наташа. Я уже старенькая, скоро двадцать три.

Василий Дмитриевич. Как моим женам… Бывшим. Всем по двадцать три было.

Наташа (с намеком). Ва-асилий Дмитриевич… И мне — двадцать три.

Василий Дмитриевич. Хватит, Прохорова.

Наташа (покорно). Хватит — так хватит.

Василий Дмитриевич (переводит разговор на другую тему). Парень-то у тебя есть? Бойфренд по-вашему?

Наташа. Лучше б не было.

Василий Дмитриевич. Чего?

Наташа. Три года ждала. Пока в армии был. И вот. Дождалась. Не хочется и говорить.

Василий Дмитриевич. Ну, хоть какой он? Внешне?

Наташа. Какой? Ну, как вам объяснить. Вот… (Показывает.) Вот такой… Десантник. Девяносто кило.

Василий Дмитриевич. Как в моей овчарке.

Наташа (вздрагивает). Ой!

Василий Дмитриевич. Не бойся. Я другу ее отдал. Прокормить не могу.

Наташа. Извините. Я больших собак боюсь.

Василий Дмитриевич. Твоему сколько мяса надо?

Наташа. Пару кило в день — точно.

Василий Дмитриевич. Как моей овчарке.

Наташа. С собакой легче. У меня такса была. Скажешь ей «место» — она и лежит. А мой…

Василий Дмитриевич. Что?

Наташа. Ничего.

Василий Дмитриевич. Не хочет лежать?

Наташа. Не хочет.

Василий Дмитриевич. Да-а. Не позавидуешь.

Наташа. Василий Дмитриевич. Если б вы только знали.

Василий Дмитриевич. И знать не хочу.

Наташа. Да. Так лучше.

Пауза.

Василий Дмитриевич. Эх, Прохорова. Нехорошо все это.

Наташа. Чего уж тут хорошего.

Василий Дмитриевич. Вот ты сейчас где?

Наташа. На репетиции. Ночной.

Василий Дмитриевич. А этот твой… Девяносто кило. Наверное, ждет, волнуется. Аты…

Наташа. А что — я?

Василий Дмитриевич. А ты…

Наташа. Что?

Василий Дмитриевич. А ты — актриса…

Наташа. А знаете, Василий Дмитриевич, сколько актрисы зарабатывают?

Василий Дмитриевич. Знаю.

Наташа. Знаете, а говорите. Пробовали сами прожить на эти деньги? (Всхлипывает.) А то, что мой десантник наркоманом вернулся?! Вы знаете?! А то, что он пьет, травку курит?

Василий Дмитриевич. Брось. Этого я не знал.

Наташа. Все мои деньги на наркотики уходят. А травка? Знаете сейчас почем?

Василий Дмитриевич. Нет.

Наташа. А мясо?

Василий Дмитриевич. Не знаю. Жена всегда покупала.

Наташа. Самое дешевое. Которое он не ест. Сто с лишним рублей за одно кило. Представляете? А в нем их — девяносто пять.

Василий Дмитриевич. Да-а…

Наташа. А прачечная, а за квартиру?!

Василий Дмитриевич. Большая квартира?

Наташа. Маленькая. Но триста долларов отдай. А ему — хоть бы хны! Хорошо родители есть. То картошечку пришлют, то грибочки. И дочка у них. В Рязани.

Василий Дмитриевич. Дочка?

Наташа. Да. Хоть подружка вырастет. И в армию не возьмут. Как моего десантника.

Василий Дмитриевич. Постой. Какая дочка? Какая Рязань? Я твоих родителей знаю. Они в Москве, на Кутузовском проспекте живут.

Наташа. Вы давно их видели?

Василий Дмитриевич. Месяца три.

Наташа. Отец проигрался в карты. В пух и прах. Пришлось квартиру продать. И переезжать в Рязань. Всем семейством. Сейчас они свиней там разводят. И коз.

Василий Дмитриевич. Вот те на-а.

Наташа. То они мне помогают, то я — им. Если клиентов много — я им. Но чаще — они.

Василий Дмитриевич. А твой… этот… десантник?

Наташа. Все у меня отбирает. И бьет еще! (Рыдает)

Василий Дмитриевич. Не надо, Прохорова. Не надо.

Наташа. Не буду.

Василий Дмитриевич. Все равно… Нехорошо.

Наташа. Знаю.

Василий Дмитриевич. Нельзя так опускаться. Молодая, красивая. Та-лант-ли-вая. И куда пошла? По какой дорожке? И куда пришла? В группу риска!

Наташа (взрывается). Что?! А сами вы где? В какой группе?

Василий Дмитриевич. Не обо мне речь.

Наташа. А о ком?

Василий Дмитриевич. О тебе, глупенькая.

Наташа. Хватит! Мораль мне взялся читать. Попробовали бы сами прожить. На пенсию его армейскую. Жена, видите ли, его бросила. И правильно сделала.

Василий Дмитриевич. Не надо переходить на личности.

Наташа. Сами начали.

Василий Дмитриевич. Прекрати, Прохорова!

Наташа. Я вам — не Прохорова. Мы сейчас не во ВГИКе!

Василий Дмитриевич. Ладно. Давай закончим этот разговор. По-хорошему. (Роется по карманам, достает деньги.) Вот… На такси. Держи.

Наташа. Это что?

Василий Дмитриевич. Сотня.

Наташа. Баксов?!

Василий Дмитриевич. Разбежалась. Сто рублей. Тебе хватит. Отсюда на такси не больше полтинника.

Наташа. Дешево хотите отделаться.

Василий Дмитриевич. Не понимаю. Что ты хочешь? Гена тебе за все заплатил. Я даю еще сверх. Что тебе еще надо?

Наташа. Я привыкла честно зарабатывать деньги.

Василий Дмитриевич. В каком смысле?

Наташа. В прямом. Вдруг вы жалобу напишите. Мол, плохо вас обслужила. Мне это надо? Я за свое место держусь.

Василий Дмитриевич. Не так за свое место держишься, Прохорова. Не так за него надо держаться.

Наташа. Ха! Очень остроумно.

Василий Дмитриевич. Окончен бал, погасли свечи.

Наташа. Не окончен. Я люблю при свечах.

Приближается к Василию Дмитриевичу, тот отодвигается. Она снова приближается — он снова отодвигается.

Василий Дмитриевич (испуганно). Прохорова… Что с тобой?

Наташа. «Ты помнишь, в нашей бухте сонной спала зеленая вода?..»

Василий Дмитриевич. Помню, помню… «Когда кильватерной колонной вошли военные суда…»

Наташа (приближается). «Случайно на ноже карманном найди пылинку дальних стран…»

Василий Дмитриевич (отходит). «И мир опять предстанет странным, окутанным в цветной туман…»

Василий Дмитриевич загнан в угол.

Дальше отступать некуда.

Но!

Неожиданно раздается выстрел.

Из камина вываливается перепачканный сажей человек…

С пистолетом.

Человек отлетает в одну сторону. Пистолет — в другую.

Наташа, увидев ЕГО, в испуге прячется в ванной.

Василий Дмитриевич (в ужасе). Кто вы?! У меня ничего нет. Клянусь! (Протягивает бумажник.) Это все, что осталось.

Человек (с изумлением смотрит на Василия Дмитриевича). Василий Дмитриевич?

Василий Дмитриевич (присматривается). Преснюк?

Человек. Да. Преснюк.

Василий Дмитриевич. Вот так фокус! С третьего курса, кажется.

Преснюк. Да, Василий Дмитриевич. С пятого.

Василий Дмитриевич. Вот так встреча.

Преснюк (осматривается). Значит, это вы… вы здесь живете?

Василий Дмитриевич. Значит, я.

Преснюк. Извините. Кажется, я перепутал.

Василий Дмитриевич. И мне так кажется.

Пауза.

Преснюк. Извините.

Василий Дмитриевич. С удовольствием. А то я подумал….

Преснюк. И я подумал.

Василий Дмитриевич. Вы что подумали?

Преснюк. А вы?

Василий Дмитриевич. Я подумал, что вам деньги нужны.

Преснюк. Какие деньги?! За кого вы меня принимаете?

Василий Дмитриевич. Хорошо. Хоть кому-то не нужны деньги.

Преснюк. Нет. Вообще-то мне нужны. Но не сейчас.

Василий Дмитриевич. А что вам нужно сейчас? Ночью… Пришли в чужой дом. Таким необычным способом. Вернее, упали.

Преснюк. Я?.. Пришел экзамен сдавать.

Василий Дмитриевич. Ночью?

Преснюк. Днем я работаю. Деньги эти самые зарабатываю. Поэтому ночью пришел. В другое время я работаю.

Василий Дмитриевич. Люблю, когда все по-честному. Я вас и спрашивать не буду. Давайте зачетку.

Преснюк (роется по карманам). Я ее… забыл.

Василий Дмитриевич. Что ж вы, миленький. Идете на экзамен и забыли зачетку… А этот предмет…

(Протягивает пистолет.) Вы, кажется, не забыли? Зачем он вам? Если пришли экзамен сдавать.

Преснюк. Это? На крайний случай. Если бы… вы… не приняли… зачет…

Василий Дмитриевич. Понятно. Вы бы стали угрожать мне, да? Заставили принять. Да?

Преснюк. А что остается? Мне стипендия нужна.

Василий Дмитриевич. Но вы же работаете?

Преснюк. Да. Но стипендия не помешает. Деньги к деньгам.

Василий Дмитриевич. И какая у вас стипендия?

Преснюк. Пятьдесят рублей.

Василий Дмитриевич. И вам хватает?

Преснюк. Когда как.

Василий Дмитриевич. Вы один живете?

Преснюк. Нет. Девушка у меня.

Василий Дмитриевич. Очень интересно.

Преснюк. Но она…

Василий Дмитриевич. Что?

Преснюк. Она… как бы помягче выразиться… Она… проститутка.

Василий Дмитриевич. Что вы говорите?!

Преснюк. Клянусь. Это уже — чистая правда. (Всхлипывает.)

Василий Дмитриевич. Да-а… Не зря я вас на актерский принял.

Преснюк (не слышит). И знаете где она работает? В Казино. Да. Девушкой по вызову. Как вам это нравится? Я ее выследил. Следил, следил и выследил.

Василий Дмитриевич (оглядывается на ванную). Постойте, постойте…

Преснюк. Говорит, у нее репетиция, а сама… Каждую ночь. Представляете?

Василий Дмитриевич. Представляю.

Преснюк. Если это репетиция, то что же тогда спектакль?!

Василий Дмитриевич. Значит, вы… Преснюк?

Преснюк. Да, это я…. Василий Дмитриевич… Преснюк.

Василий Дмитриевич. С третьего курса?

Преснюк. С пятого.

Василий Дмитриевич. А вы… Извините… Не наркоман?

Преснюк. Что?!

Василий Дмитриевич. Вы в армии не служили? Десантником?

Преснюк. Какая армия? Таких, как я, не берут. У меня нет пальца… (Показывает.)Самого главного. Каким курок нажимают.

Василий Дмитриевич. Извините.

Преснюк. Ничего. Я таким родился. Четырехпалым. Сначала все с ума сходили, а потом дошло. Радоваться надо. В армию не возьмут.

Василий Дмитриевич. А как же пистолет?

Преснюк. По секрету… Только вам… (Шепчет на ухо.) Я — левша.

Василий Дмитриевич. Ого. Значит, вы «косили»?

Преснюк. А что делать? Жить-то хочется… Когда я узнал… что она… Я чуть с ума не сошел. А когда увидел… своими глазами. Как она с клиентом пошла. В машину села. В роскошную, такую длинную…

Василий Дмитриевич. Это — Гена… Его машина.

Преснюк. Что?

Василий Дмитриевич. Это все — гены.

Преснюк. Нет. Родители у нее нормальные. Мать — актриса, отец — юрист. А она? В кого она такая? И вот что я у нее нашел… (Достает листок, читает) «…Парень у меня — десантник, девяносто кило. Есть ему надо? Надо! Одного мяса…» Значит, у нее еще десантник есть.

Василий Дмитриевич. Постойте. Дайте мне листок… (Рассматривает.) Очень похоже на сценарий…

Преснюк. Какой еще сценарий?

Василий Дмитриевич. Сценарий фильма… (Оглядывается на ванную.)

Преснюк. Василий Дмитриевич. Я очень вас уважаю. Очень. Ваша работа с нами… по актерскому мастерству… Это… Это такой класс… Но скажите… Как мужчина мужчине… Если дома все есть. И родители помогают. И ее, и мои. Я еще в фирме вкалываю, по маркетингу. А она… С каким-то десантником… Выходит, ей меня мало… Выходит — она без этого не может. Выходит, она из любви к искусству? Да?!

Василий Дмитриевич. Погодите, погодите. Может, все не так страшно? Она же — актриса. Она всю жизнь играет. И в жизни, и на сцене.

Преснюк. Стерва она, а не актриса.

Василий Дмитриевич. Успокойтесь.

Преснюк. Я бы сказал… Кто она еще… Какая актриса. Есть такое слово… Которое их характеризует. Тех, что ради любви к искусству…

Наташа выходит из ванной.

Наташа. Ну?! Скажи. Скажи это слово. Говори!

Преснюк. Ты?!

Наташа. Я.

Преснюк. Как ты сюда попала?!

Наташа. Я? Через дверь. А ты?

Преснюк. Я. Кажется, через камин.

Наташа. Очень мило.

Преснюк. А почему ты в халате?!

Наташа. Потому что мылась.

Преснюк. Зачем?

Наташа. У нас нет горячей воды.

Преснюк. И что?

Наташа. Вот я и решила помыться.

Преснюк. Здесь?

Наташа. А что тут особенного?

Преснюк. Ночью?

Наташа. Освежиться никогда не поздно.

Преснюк (грозно). Почему ты в халате?!

Наташа. А почему ты с пистолетом?!

Преснюк. Я первый спросил.

Наташа. Хорошо, отвечу. Из-за любви к искусству. Чистому. Вот я и решила помыться.

Преснюк (еще более грозно). Перестань паясничать.

Наташа. Я — проститутка. Ты же сам сказал.

Василий Дмитриевич. Постойте, постойте. Я все объясню. Я был в казино. С другом. Ну, выпили. Он решил меня разыграть. Подарить вот ее. То есть… не ее, конечно, а персонаж… по вызову, который… А она… Видимо, готовилась к роли…

Преснюк. Эх, Василий Дмитриевич.

Василий Дмитриевич. Вы не дослушали.

Преснюк. Хватит мне лапшу на уши вешать!

Наташа. Правильно, Петенька. Он такой режиссер… Как я — космонавт… Он иначе не может. Как на крыше дома… своего. (Поет.) На кры-ы-ше до-о-ма сво-его.

Преснюк. Это как?

Наташа. Я сама не знала как. Он мне объяснил. Сначала надо залезть на крышу. На телевизионную антенну…

Преснюк. Зачем?

Наташа. Чтобы все видели. Миллионы телезрителей. И в городе, и в деревне. По всем каналам.

Преснюк. Каким еще каналам?

Наташа. Телевизионным.

Преснюк. А почему нельзя так, без телевизора? Наташа. Можно. Но эти мазохисты без телевизора не могут. Не получается у них. Если никто не видит. А когда на глазах у миллионов телезрителей…

Василий Дмитриевич. Да не слушайте вы ее. Она же — актриса. АКТРИСА. Она играет. Неужели не понимаете?

Наташа. Играю? А кто меня в ванную затащил? Кто напоил? А этот халат? А пена… Из кокоса…

Преснюк. Из ко-ко-са?!! Ты иди, Наташенька, иди. Я сейчас… Поговорю с этим… профессором…. Я быстро…

Василий Дмитриевич. Не верьте ей.

Преснюк (сжимает пистолет). Значит… Пена? Из ко-косс-са?!

Василий Дмитриевич. Да нету меня никакой пены. И кокоса нет. Там только мыло. Одно. Детское.

Преснюк. А я вам верил. Ваши лекции… По актерскому мастерству. (Поднимает левой рукой пистолет)

Наташа. Постой.

Преснюк. Что еще?!

Наташа. Эх, Петюнчик. Так ты обо мне думаешь?

Преснюк. А что?

Наташа. Как ты меня назвал?

Преснюк. Стерва.

Наташа. А еще как?

Преснюк. Больше никак. Я только хотел назвать. По-другому. Но не назвал.

Наташа. Петя-Петюнчик… Поверил?

Преснюк. А что?

Наташа. Роль мне дали. А ты…

Преснюк. Какую еще роль?

Наташа. Главную… Он — бывший десантник. Она, чтоб его прокормить, становится «девочкой по вызову»… Знакомится с человеком…

Василий Дмитриевич. Со мной?

Наташа. Вроде… И закручивается история…

Преснюк. Значит… это роль?

Наташа. Ага. Вживалась.

Преснюк. А казино?

Наташа. Там я кучкуюсь. Разговоры слушаю, истории. Изучаю жизнь.

Преснюк. Ну ты…

Наташа. Кто?

Преснюк. АКТРИСА. С большой буквы.

Наташа. А ты… Есть такое слово… Хочется сказать. Но при Василии Дмитриевиче стесняюсь.

Василий Дмитриевич. Ничего, можно. Я разрешаю.

Наташа. Сказать?

Преснюк. Ну, скажи!

Наташа. И скажу.

Преснюк. Скажи, скажи!

Наташа. А ведь скажу.

Преснюк (всхлипывает). Я чуть с ума не сошел… А она… Я от ревности весь…

Наташа. Вижу. Весь черный.

Преснюк. Это не от ревности. Это от сажи.

Наташа. Пойдем, дурачок. Я тебя умою.

Преснюк. Ты меня уже… Умыла.

Наташа. Пойдем, пойдем… (Уводит его в ванную.)

Василий Дмитриевич. Фу-у… Ну, и денек.

Неожиданно в гостиную входит какая-то женщина. Это — Ольга, последняя жена Василия Дмитриевича. Ей лет тридцать пять.

Василий Дмитриевич (в недоумении). Ольга?!

Ольга. Картина Репина… «Не ждали».

Василий Дмитриевич. Что правда, то правда.

Ольга. Как живешь? Режиссер.

Василий Дмитриевич. Хорошо живу. Коньячок попиваю… «Наполеон».

Ольга. Ты же водочку любил?

Василий Дмитриевич. Разлюбил. Слишком она… дешевая.

Ольга. На свою зарплату пьешь? Или как?

Василий Дмитриевич. На свою. Прибавили мне… сто двадцать рублей. Теперь целых семь сотен получаю. На них и гуляю. А как живешь ты?

Ольга. Тоже неплохо. В Париж съездила. Летом на Сейшелах была.

Василий Дмитриевич. Гену там не встречала?

Ольга. Какого Гену? Крокодила?

Василий Дмитриевич. В некотором роде.

Ольга. Нет, не встречала.

Василий Дмитриевич. А где ты сейчас?

Ольга. Из Лондона прилетела. Бизнес там у меня.

Василий Дмитриевич. Какой? Если не секрет?

Ольга. Игорный.

Василий Дмитриевич. Казино?

Ольга. Да, что-то вроде.

Василий Дмитриевич. А приехала почему?

Ольга. Хочу здесь бизнес открыть.

Василий Дмитриевич. Тоже игорный?

Ольга. Ага.

Василий Дмитриевич. Игорный бизнес — самый лучший. Думать не надо. Одни дураки ставят фишки, другие на них зарабатывают. Вот и вся работа.

Ольга. Точно. Ты сам не пробовал?

Василий Дмитриевич. Пробовал. Не понравилось. Надоело выигрывать. И так деньги девать некуда.

Ольга. Может, одолжишь?

Василий Дмитриевич. С удовольствием. Только они у меня в швейцарском банке. Приходите завтра.

Ольга. Ну, что ж… Приду. Рада была повидаться… Вот — ключи… (протягивает). Возьми. Может, кому понадобятся. Жене твоей новой. Или любовнице… С кем ты сейчас?

Василий Дмитриевич. Как всегда.

Ольга. Ты молоденьких любил… Двадцать три, кажется?

Василий Дмитриевич. Вот именно, мой любимый возраст. Помнишь?

Ольга. Еще бы. Мне самой было двадцать три… Дура дурой. Ну?.. Я пошла?

Василий Дмитриевич. Может, на дорожку?

Ольга. Водка? А где коньяк?

Василий Дмитриевич. Не хочется ящик открывать.

Ольга. Как знаешь.

Выпивают.

Из ванны выходит Наташа, замечает Ольгу.

Наташа. Ой! Извините.

Ольга. Наташа?!

Наташа. Ольга Тимофеевна?!

Ольга. Ты?!

Наташа. Я…

Василий Дмитриевич (Ольге). Ты знаешь ее?

Ольга. Кто ж ее не знает. Поздравляю.

Наташа. Я… экзамен пришла сдавать. По актерскому мастерству.

Ольга. А-аа… экзамен… По мастерству? А зачем? Вам же мастерства не занимать. Эх, ты… Старый дурак!

Наташа. Нет. Он — не старый. В смысле — не дурак… И вы… Очень даже не дура.

Ольга. Спасибо. (Василию Дмитриевичу.) Ты хоть знаешь, кто она?

Василий Дмитриевич. Знаю. Моя студентка.

Ольга. Студентка? Ха! Она в казино работает. По вызовам.

Василий Дмитриевич. Ты откуда знаешь?

Ольга. Потому что я тоже… там работаю.

Василий Дмитриевич. По вызовам?

Ольга. Нет, к сожалению. Возраст не тот.

Василий Дмитриевич. Может, поварихой? Ты всегда любила готовить.

Ольга. Точно. Поварихой.

Василий Дмитриевич. А как же Лондон?

Ольга. Так же, как французский коньяк.

Из ванной выходит Преснюк. Он все слышал.

Преснюк. Теперь понятно. Вы все в сговоре.

Наташа. Ничего тебе не понятно!

Преснюк. Ты мне врала. Врала. Роль у нее. Теперь я знаю, какая роль.

Наташа. Как был дурак, дураком и остался.

Преснюк. Пусть я дурак. Но не потерплю… (Сжимает пистолет.)

Наташа. Ха-ха! Стреляй! Из своей зажигалки. Напугал. (Достает сигареты.) Только сначала… Дай, пожалуйста, огонька.

Преснюк. Я тебе дам огонька.

Наташа. Ой, как страшно.

Преснюк. Прекрати! (Направляет на нее пистолет.)

Наташа (играет). Я — вещь. Вещь! Наконец-то нашлось для меня слово. Я — вещь, вещь!!!

Преснюк. Перестань паясничать. Я сейчас…

Василий Дмитриевич. Хватит. Прекратите.

Наташа. Я вещь, вещь!

Преснюк. Убью!!!

Наташа. Что же ты не стреляешь?! Стреляй!

Василий Дмитриевич бросается к Преснюку, бьет его по руке… РАЗДАЕТСЯ ВЫСТРЕЛ!!!!!!!!!

Наташа падает.

Василий Дмитриевич. Что вы наделали?!

Ольга. Какой ужас!!!

Преснюк. Не понимаю. Там холостые. Это игрушка, зажигалка…

Ольга. Ничего себе игрушка. Ничего себе холостые… (Склоняется над Наташей.)

Василий Дмитриевич. Вы убили ее.

Ольга. У меня все пальцы в крови.

Василий Дмитриевич (приглядывается). Похоже, она из великосветской семьи. Голубая кровь.

Преснюк. Странно. Я знаю ее родителей… Мама — актриса, отец — юрист…

Наташа (встает). Ну, вот… Моя тушь… Любимая… Раздавил, негодяй.

Преснюк. Ты жива, жива!!!

Наташа. Кажется.

Преснюк. Слава богу!

Василий Дмитриевич. Ох, уж эти актрисы.

Наташа. Пойдем отсюда, стрелок. Пока кого-нибудь не угробил.

Преснюк. Пойдем.

Наташа. Извините, Василий Дмитриевич. Не получилась из меня… Проститутка.

Преснюк. Получится, получится. Если долго мучиться…

Уходят.

Пауза.

Василий Дмитриевич. Значит, в казино? Повариха? Или тоже роль? Ты ведь мечтала стать актрисой.

Ольга. И стала бы. Наверняка. Если бы вечно у плиты не стояла.

Василий Дмитриевич. А разве плохо? Стоять у плиты? Ты — у плиты, я за книгами? Или за машинкой. Или на съемках. А? Разве плохо нам было?

Ольга молчит.

Василий Дмитриевич. Вечером — по рюмочке. Разговоры о том о сем… Под телевизор, под огурчики, помидорчики… Потом…

Ольга. Потом — суп с котом.

Василий Дмитриевич. Почему потом? Может, сейчас… А?… Суп с котом?

Ольга. Идти к плите?

Василий Дмитриевич. Не надо к плите… Можно и к дивану…

Обнимает Ольгу.

Телефонный звонок.

Ольга (вынимает из сумочки мобильный, говорит в трубку). Да? Сколько? Нет, по тридцать не буду. В евро перефасуйте. Остаток бросьте… Вы знаете кому…

Василий Дмитриевич. Что это все значит?

Ольга. Что?

Василий Дмитриевич. Ну, это все.

Ольга. Какая разница?

Василий Дмитриевич. Нет, скажи.

Снова звонок.

Ольга (в трубку). Да?

Василий Дмитриевич. Кто тебе все время звонит?!

Ольга. Тише! (В трубку.) Я слушаю…

Василий Дмитриевич. Не хочу «тише». Оля!

Ольга (в трубку). Нет, слишком дорого…

Василий Дмитриевич (кричит). Оля!!!

Ольга (шепотом). Потом, потом.

Василий Дмитриевич. Нет. Сначала. А потом — суп с котом!!

Отбирает трубку. Выкидывает мобильный в окно.

С улицы раздается крик.

Василий Дмитриевич (подбегает к окну). Я кого-то убил. Кто там?

Ольга. Наверно, охранник.

Василий Дмитриевич. У тебя охранник?!

Ольга. Да, милый.

Василий Дмитриевич. У поварихи?

Ольга. Ты меня всегда недооценивал. Я — хозяйка…

Василий Дмитриевич. Какая еще хозяйка?

Ольга. Этого самого… казино.

Василий Дмитриевич (опускается на диван). Вот это да-а!

Ольга. Водички?

Василий Дмитриевич. Нет. Денег. Де-нег!

Ольга. Зачем тебе, милый?

Василий Дмитриевич. Были бы у меня деньги…

Ольга. То что?

Василий Дмитриевич. Я бы такое кино снял… Всем этим «девочкам по вызову» и не снилось!

Ольга. Да ну?!

Василий Дмитриевич. Клянусь. Ты в меня веришь?

Ольга. Как в режиссера?

Василий Дмитриевич. Представляешь… Она — «девочка по вызовам». Он — режиссер… Или писатель…

Ольга. Вроде тебя?

Василий Дмитриевич. Вроде… У нее — парень… девяносто кило… Десантник… А у меня… то есть у него… жена…

Ольга. Я?

Василий Дмитриевич. Не совсем…

Ольга (вздыхает). Очень интересно.

Василий Дмитриевич. Правда?

Ольга. Да. Придется дать.

Василий Дмитриевич. Оленька!

Ольга. Что, Оленька?

Василий Дмитриевич. Я в тебя всегда верил.

Ольга. А я — нет, не всегда.

Василий Дмитриевич. Но сейчас ты веришь?

Ольга. Сейчас? Не знаю.

Василий Дмитриевич. Но ты дашь денег?

Ольга. Наверно, дам. Ничего не поделаешь… Искусство требует жертв.

Конец 1-го действия.

2

Съемочная площадка.

Юпитеры, камеры, тележки, микрофоны…

Интерьер загородного дома.

За окнами синева позднего летнего вечера…

Голос за сценой. Внимание. Начали!.. «Четверо с одним пистолетом!» Эпизод первый, дубль — раз!» Дмитрий Васильевич… Наташа! Пошли, пошли. Быстрее. Камера!!!

Появляется хозяин дома Дмитрий Васильевичи его молоденькая спутница Наташа.

Дмитрий Васильевич (он несколько навеселе). Заходи. Располагайся.

Наташа (осматривается). Не слабо.

Дмитрий Васильевич. Пить будешь? У меня есть практически все.

Наташа. Можно.

Дмитрий Васильевич. Тебе чего?

Наташа. Мартини с лимоном.

Дмитрий Васильевич. Покажи губу!

Наташа (показывает). У-ууууу!

Дмитрий Васильевич. Губа не дура.

Наташа (смеется). Нормально.

Дмитрий Васильевич (наливает). Ты, вообще, кто? Не сейчас, конечно.

Наташа. А когда? Днем?

Дмитрий Васильевич. Вот именно. Днем.

Наташа. Звать меня Наташа. Остальное неважно.

Дмитрий Васильевич. Как хочешь. Наташа — так Наташа. (Протягивает ей бокал.) Выпьем? Наташа.

Наташа. Давайте.

Чокаются, выпивают.

Дмитрий Васильевич. Можешь со мной на «ты».

Наташа. Хорошо.

Дмитрий Васильевич. Еще налить?

Наташа. Ну, налейте.

Дмитрий Васильевич. Опять? «Налей-те»?

Наташа. Ну — налей!

Дмитрий Васильевич. Ну, налью.

Наливает, выпивают.

Пауза.

Наташа (неожиданно). Давай еще.

Дмитрий Васильевич. Может, хватит?

Наташа. Один глоточек.

Дмитрий Васильевич. Послушай. Ты что, пить сюда пришла?

Наташа. Как хочешь. Не хочешь, чтоб пила, — не надо. Хочешь на «ты» — пожалуйста.

Дмитрий Васильевич. Ты всегда много пьешь?

Наташа. Нет… Когда волнуюсь. Первый раз все-таки.

Дмитрий Васильевич. Ка-ак?!

Наташа. Нет. Конечно, не первый… За деньги первый.

Дмитрий Васильевич. Правда? И я.

Наташа. И вы?

Дмитрий Васильевич. За это уж точно надо выпить.

Наташа (смеется). Еще бы!

Наливает, выпивают.

Дмитрий Васильевич. Фу-у! Как гора с плеч. А то… Знаешь? Криминал кругом, убийства.

Наташа. Как не знать!

Дмитрий Васильевич. И дом обчистят. И самого. Ножки — в одну сторону, ручки — в другую. И… пое-ехали!

Наташа. А я? Как боялась! С виду приличный. А там… Кто вас знает. Вдруг вы садист. Или мазохист.

Дмитрий Васильевич. Дура. Мазохист — это когда наоборот. Это когда не я тебя, а ты меня бьешь или еще что… А я ору от счастья. Будто слаще ничего не видел.

Наташа. Что в этом хорошего?

Дмитрий Васильевич. Откуда я знаю? Я же не мазохист.

Наташа. Я люблю, когда все по-хорошему. Даже у нас с вами. А чтоб бить…

Дмитрий Васильевич. Они по-другому не могут. Поняла?

Наташа. Поняла. Не маленькая.

Дмитрий Васильевич. Ты не обижайся.

Наташа. Еще чего!

Дмитрий Васильевич. Я просто объясняю.

Наташа. Знаю.

Дмитрий Васильевич. Знаешь, а говоришь. Сейчас кругом — сплошные извращенцы. Им необыкновенное подавай. На крыше поезда. Или на крыле самолета. «Эммануэль» видела?

Наташа. А то!

Дмитрий Васильевич. Помнишь, как она с жокеем? В конюшне?

Наташа. На глазах у мужика своего?

Дмитрий Васильевич. Вот-вот. А знаешь почему? Ее это вдохновляет. И мужика ее — тоже. По-другому он не может. А когда он видит, как она… на его глазах… Он просто звереет.

Наташа. Мой бы мне так накостылял!

Дмитрий Васильевич. И правильно бы сделал.

Наташа. Естественно.

Дмитрий Васильевич. Потому что нормальный человек.

Наташа. Естественно.

Дмитрий Васильевич. И я бы накостылял.

Наташа. И правильно бы сделали.

Дмитрий Васильевич. Естественно. (Вздыхает.) Только не могу… накостылять…

Пауза.

Бросила она меня.

Наташа. Ка-ак?!

Дмитрий Васильевич. Ничего. Я привык.

Наташа. И давно?

Дмитрий Васильевич. Кто ее знает. Может, неделю, а может, месяц. Сначала я и не заметил. Ну, нет — и нет. Может, к подруге пошла. Или к родителям укатила. А потом… Нахожу записку… «Мне все надоело… больше не могу…» И так далее… На двадцати страницах. Там в конце еще приписка была. «Три дня сроку даю. И номер телефона». (Смеется.) С тех пор и живу один. «Одын, одын… Совсем одын!»

Наташа. А дети?

Дмитрий Васильевич. Какие дети?! Был сын… Уехал. На негритянке женился. С острова Мадагаскар. Слыхала о таком?

Наташа. В школе проходили.

Дмитрий Васильевич. А он не прошел. Женился.

Наташа. Здорово! Она — черненькая, он — беленький. Дети будут…

Дмитрий Васильевич. В полосочку. Ка ку зебры.

Наташа. А вы веселый.

Дмитрий Васильевич. Раньше был.

Пауза.

Сама откуда? Не из Москвы?

Наташа. Как догадались?

Дмитрий Васильевич. Улыбчивая. И за других переживаешь.

Наташа. Из Кирпиченска я. Слыхали? Город такой в Сибири.

Дмитрий Васильевич. Кто ж Кирпиченск не знает?! Кирпичи там делают. Да?

Наташа. А то? И не только кирпичи. Меня там сделали.

Дмитрий Васильевич. И давно?

Наташа. Я уже старенькая, скоро двадцать три.

Дмитрий Васильевич (мечтательно). Хороший возраст. Все впереди. Мужья, любовники…

Наташа (обиженно). У меня любовников нет.

Дмитрий Васильевич (с иронией). Понимаю.

Наташа. Не верите?

Дмитрий Васильевич. Почему же…

Наташа. Думаете, если я с вами… Так и вообще…

Дмитрий Васильевич. Ничего я не думаю.

Наташа. Думаете, думаете. По глазам вижу.

Дмитрий Васильевич. Не думаю — сказал.

Наташа. Дайте честное слово.

Дмитрий Васильевич. Честное слово.

Наташа. Ну, тогда хорошо.

Дмитрий Васильевич. С ума можно сойти.

Наташа. Что?

Дмитрий Васильевич. Я говорю — с ума можно сойти.

Наташа. Почему?

Дмитрий Васильевич. Жизнь такая. Сумасшедшая. Понимаешь?

Наташа. Понимаю.

Дмитрий Васильевич. Ни черта ты не понимаешь. Что ты про жизнь знаешь?

Наташа. А то? Я все про жизнь знаю. Из Кирпиченска я.

Дмитрий Васильевич. Она из Кирпиченска. Она все про жизнь знает… А я из Мухосрамска. Думаешь, Кирпиченск твой… И есть жизнь?!

Наташа. А то?

Дмитрий Васильевич. Прекрати это дурацкое «а то»!

Наташа. Напрасно вы сердитесь.

Дмитрий Васильевич. Она все про жизнь знает. Это же надо!

Наташа. Еще я книжки читаю.

Дмитрий Васильевич. Врут все твои книжки. Я столько их прочитал, тебе и не снилось. Все — вранье. Сплошное. «Три товарища», «Два капитана», «Четверо в одной лодке». Чушь!

Наташа. Неправда. А вот вы читали «Тайны роковой любви»?

Дмитрий Васильевич. Что, что?

Наташа. «Тайны роковой любви»… Не читали? А я вся обревелась. Там один маркиз… Очень красивый. Тоже старенький… Женатый, как вы… Влюбляется в служанку…

Дмитрий Васильевич. И что?

Наташа. А у нее — жених, конюх.

Дмитрий Васильевич. Прекрасно! А у конюха — лошадь.

Наташа. Да… И еще жена.

Дмитрий Васильевич. У конюха?

Наташа. Нет. У маркиза. И она узнает.

Дмитрий Васильевич. Про что? Про лошадь?

Наташа. Нет. Про служанку.

Дмитрий Васильевич. И тогда они убегают из дома. Но лошадь ломает ногу. И конюх женится на маркизе.

Наташа (поражена). Откуда вы знаете?! А говорили, что не читали.

Дмитрий Васильевич. Такие книжки я могу писать. Знаешь где? В сральнике! Только времени жалко.

Наташа. Да ладно вам!

Дмитрий Васильевич (бросается к полкам, скидывает оттуда одну за другой книжки). Вот! «Работа актера над ролью…» «Станиславский, Мейерхольд и другие»…» «Мои встречи с Михалковым»… Автор этих книг… Знаешь кто?

Наташа. Кто?

Дмитрий Васильевич. Дмитрий Дмитриенко.

Наташа. Это кто?

Дмитрий Васильевич. Это — я!

Наташа. Не может быть.

Дмитрий Васильевич. Может.

Наташа. Вы та-акой умный. Столько книг написали. Денег у вас, наверно… Куры не клюют.

Дмитрий Васильевич (хохочет). Куры не клюют… Цыплята… Цып-цып-цып!

Наташа. Что вы смеетесь? У вас такой дом. Такая люстра… И… Диван… Мягкий-мягкий.

Дмитрий Васильевич. Блеф! Все — блеф. Остатки былой роскоши. Когда я человеком был. Когда книжки писал, а их покупали. И читали еще. А теперь… А теперь меня хотят убить.

Наташа. Да вы что?!

Дмитрий Васильевич. Клянусь.

Наташа. За что вас убивать? Вы такой умный. Та-акой… Завидуют, наверно?

Дмитрий Васильевич. Мне теперь не позавидуешь.

Наташа. Но за что?

Дмитрий Васильевич. За долги.

Наташа. У вас? Долги?!

Дмитрий Васильевич. Да. Вчера записку прислали (Достает.) Прочитать?

Наташа. Конечно.

Дмитрий Васильевич. Хорошо. (Читает.)«…Если ты… такой-то сякой…» Извини, тут ненормативная лексика… пропускаю… «в течение трех суток не отдашь…» Ну, это коммерческая тайна… пропускаю… «то мы тебя…» Опять ненормативная лексика… Пропускаю… Дальше опять… пропускаю… Вот… Это можно… «То мы тебя… такого-то сякого… через три дня…» И дальше, до конца, все пропускаю.

Наташа. Могли бы и прочесть. Я — из Кирпиченска. Когда кирпичи обжигают, знаете? Чтоб крепче были… И не такое услышишь…

Дмитрий Васильевич. Догадываюсь. Но не привык… (Раскланивается.) При дамах.

Наташа. Ка-акой!

Дмитрий Васильевич. Простите, сударыня.

Наташа (церемонно). Прощаю.

Пауза.

Наташа. И много задолжали?

Дмитрий Васильевич. Коммерческая тайна.

Наташа. Ну, скажите.

Дмитрий Васильевич. Десять тысяч.

Наташа. Всего-то? Были б у меня…

Дмитрий Васильевич. Ха!

Наташа. Правда. Вас же могут убить.

Дмитрий Васильевич. Поэтому я в казино и пошел.

Наташа. Проиграли?

Дмитрий Васильевич. А то?

Наташа (смеется). Теперь вы — «а то…».

Дмитрий Васильевич. Извини.

Наташа. И много?

Дмитрий Васильевич. Всю зарплату!

Наташа (в ужасе). Всю?!

Дмитрий Васильевич. Целых… Тысячу семьсот рублей.

Наташа. Всего-то?

Дмитрий Васильевич. Так меня государство ценит.

Наташа. Все равно жаль… Хоть и небольшие, а деньги.

Дмитрий Васильевич. Притом последние.

Наташа. У нас и выигрывают. И сорок тысяч, и пятьдесят. Правда, на следующий день приходят — и все спускают.

Дмитрий Васильевич. Я бы не пришел.

Наташа. И правильно. Выиграли немножко и хватит. Главное — вовремя остановиться.

Дмитрий Васильевич. И я так думаю.

Пауза.

Наташа (грустно). И как вас угораздило?

Дмитрий Васильевич. А тебя?

Наташа. Я первая спросила.

Дмитрий Васильевич. Дружочек мой. Гена. Подсолнечное масло, говорит, на Украине почти бесплатно. А здесь… Мы такое наварим! Только деньги нужны, первоначальный капитал. Тысяч десять… Где бы одолжить? Ну я, дурак старый, уши развесил. И одолжил. У типа одного… Под двадцать процентов… А что мне? Без пяти минут миллионер… А теперь — ни Гены, ни масла… Ни хре… Теперь из меня масло жмут.

Наташа. Господи!

Дмитрий Васильевич. Не будем о грустном.

Наташа. Ничего себе — «не будем». А если придут?

Дмитрий Васильевич. Не придут. Я калитку запер. И окна занавешены. Нет меня дома. Поняла? Нет!

Наташа. А если не поверят?

Дмитрий Васильевич. Ну, тогда…Тогда, значит, не повезло.

Наташа. С ними шутки плохи. У нас, в Кирпиченске… Знаете? Одного, как вы… Должника… Прямо вместе с глиной… В кирпичи…

Дмитрий Васильевич. Спасибо, дорогая.

Наташа. Я не хотела.

Дмитрий Васильевич (идет к бару). Пил, пил… И трезвый совсем.

Наташа (радостно). Можно я налью?

Дмитрий Васильевич. Можно.

Наташа. А вам чего? (Шутит.) У меня есть практически все.

Дмитрий Васильевич. Ну, тогда…Тогда… (Тоже шутит.) Мартини с лимоном.

Наташа. Покажите губу.

Дмитрий Васильевич. У-ууу!

Наташа. Губа не дура (наливает).

Дмитрий Васильевич. В Кирпиченске все такие?

Наташа. Какие?

Дмитрий Васильевич. Такие. Здесь таких не осталось. Каждая смотрит, как бы с тебя три шкуры содрать.

Выпивают.

Парень хоть у тебя есть? Бойфренд, по-нашему.

Наташа. Лучше б не было.

Дмитрий Васильевич. Чего?

Наташа. Три года ждала. И… дождалась.

Дмитрий Васильевич. Что так?

Наташа. Не будем о грустном.

Пауза.

Дмитрий Васильевич. Какой хоть он у тебя?

Наташа. Вот такой… (показывает). Девяносто кило.

Дмитрий Васильевич. Как в моей овчарке.

Наташа (вздрагивает). Ой!

Дмитрий Васильевич. Не бойся. Я ее другу отдал. Прокормить не могу.

Наташа. Извините. Я больших собак боюсь.

Дмитрий Васильевич. Твоему сколько мяса надо?

Наташа. Пару кило в день — точно.

Дмитрий Васильевич. Как моей собаке.

Наташа. С собакой легче. У меня такса была. Скажешь ей — «место», лежит. А мой… То дом кому-то строит, то машину чинит. И все бесплатно.

Дмитрий Васильевич. Добрый.

Наташа. Слишком.

Дмитрий Васильевич. Сейчас это плохо.

Наташа. А мясо? Знаете почем?

Дмитрий Васильевич. Нет. Жена всегда покупала.

Наташа. Самое дешевое. Которое он не ест. Больше ста рублей за одно кило. Представляете? А в нем их — целых девяносто пять.

Дмитрий Васильевич. Представляю.

Наташа. А прачечная, а за квартиру?! А ему — хоть бы что. Хорошо родители есть. В Рязани. То картошечку пришлют, то грибочки. И дочка у них.

Дмитрий Васильевич. Дочка?

Наташа. Да. Хоть подружка вырастет. И в армию не возьмут. Как моего десантника.

Дмитрий Васильевич. В Израиле берут.

Наташа. Знаю. Поэтому их не любят.

Дмитрий Васильевич. Люди как люди. Всякие есть. Хорошие, плохие. Такие, как ты, — тоже. Одна там ко мне прицепилась. На набережной, в Тель-Авиве. Пойдем да пойдем. По-ихнему лепечет… И в кусты тянет.

Наташа. А вы?

Дмитрий Васильевич. Испугался. Кусты там колючие. (Смеется.)

Наташа. А я бы хоть куда уехала. Даже в Израиль. Только не на что.

Дмитрий Васильевич. Были бы деньги, я б тебе одолжил.

Наташа. Я бы вам тоже…

Пауза.

Дмитрий Васильевич. Мне тебя жаль.

Наташа. И мне вас тоже.

Дмитрий Васильевич. И как тебя угораздило?

Наташа. А вас?

Дмитрий Васильевич. Я — мужчина, выкручусь.

Наташа. И я… как-нибудь…

Дмитрий Васильевич. А твой сейчас где?

Наташа. Дома. Где ж ему быть.

Дмитрий Васильевич. А ты сейчас где?..

Наташа. У подруги.

Дмитрий Васильевич. А если позвонит?

Наташа. Не позвонит. Он телефона не знает.

Дмитрий Васильевич. А если прикатит?

Наташа. Не прикатит. Он мне верит.

Дмитрий Васильевич. Ну, просто как в кино.

Наташа (вздыхает). Он думает, я у Верки. А я тут, с вами.

Дмитрий Васильевич. Нехорошо.

Наташа. Чего уж тут хорошего. (Смеется.)

Дмитрий Васильевич. А ты веселая.

Наташа. И вы.

Дмитрий Васильевич. Раньше был веселый, при коммунистах. А с этим подсолнечным маслом… Одни цифры в голове.

Наташа. И у меня — одни цифры.

Дмитрий Васильевич. Раньше по улице идешь — все видишь. И ручки, и ножки. А теперь? Ну — ручки, ну ножки. И плюнешь. Хоть сама Клавдия Шиффер перед тобой. «Димочка, любимый. Всего один поцелуй».

Наташа (шутит). Димочка, любимый. Всего один поцелуй.

Дмитрий Васильевич. Как же, как же.

Наташа. Все вы на себя наговариваете. Разжалобить меня хотите. Не можете просто так. Как все. Вам душу изволь подать. Одного этого мало.

Дмитрий Васильевич. Клянусь. Все чистая правда.

Наташа. Если так, то меня бы здесь не было. Если вы такой…

Дмитрий Васильевич. От одиночества, клянусь. Проигрыш этот, и масло… Как представил. «Одын, опять одын»… Такая тоска… А тут ты… Молодая, красивая.

Наташа. Да ладно вам прикидываться.

Дмитрий Васильевич (взрывается). Знаешь?! Если не веришь…

Наташа. То что?

Дмитрий Васильевич. Уходи!

Наташа. Как?

Дмитрий Васильевич. Нормально. Ножками. Парень у тебя есть. Десантник. Девяносто кило. А ты…

Наташа. Что я?

Дмитрий Васильевич. В группе риска.

Наташа. А вы сами? В какой группе?

Дмитрий Васильевич. Не обо мне речь.

Наташа. А о ком?

Дмитрий Васильевич. О тебе, глупенькая.

Наташа. Хватит. Мораль мне взялся читать.

Дмитрий Васильевич. Вот мы и перешли на «ты»!

Наташа. Попробовали бы сами прожить. На пенсию его армейскую. «У меня есть практически все… Мартини с лимоном!» А хрен в ступе у тебя есть?

Дмитрий Васильевич (смеется). О как!

Наташа. Жена от него ушла. «Одын, опять одын…» И правильно сделала, что ушла. От такого…

Дмитрий Васильевич. Это слишком. Не надо переходить на личности.

Наташа. Сами начали.

Дмитрий Васильевич. Давай закончим по-хорошему. Вот… (отсчитывает деньги). Пятьдесят долларов. Как договаривались. Держи.

Наташа. Что-что? Я что вам, уличная?

Дмитрий Васильевич. На еще сто, на такси.

Наташа. Баксов?

Дмитрий Васильевич. Разбежалась. Рублей. Отсюда на такси не больше полтинника.

Наташа. Дешево хотите отделаться.

Дмитрий Васильевич. Не понимаю. Чего ты хочешь? Я плачу. Даю сверх. Что тебе еще надо?

Наташа. Я привыкла честно зарабатывать деньги.

Дмитрий Васильевич. Ах, так?!

Наташа. Да, так.

Дмитрий Васильевич. Хорошо. Там — ванная, халат, полотенце.

Наташа. А вы?

Дмитрий Васильевич. Я утром мылся.

Наташа. А я — нет. Горячей воды не было.

Дмитрий Васильевич. Вот и чудненько. Заодно и помоешься.

Наташа. Как прикажете. (Уходит.)

Дмитрий Васильевич. Фу-у!

Наташа (выглядывает из ванной). Эй! А пена у вас есть?

Дмитрий Васильевич. Какая еще пена?

Наташа. Кокосовая. Я с кокосом люблю.

Дмитрий Васильевич. А с шампанским? Не любишь?

Наташа. Люблю.

Дмитрий Васильевич (достает из бара бутылку шампанского). Держи.

Наташа. Одной бутылочкой не отделаетесь. Здесь ванна большая.

Дмитрий Васильевич. А ты стоя поливай.

Наташа. У меня не получится. Лучше вы. Я буду стоять, а вы поливайте…

Дмитрий Васильевич замахивается бутылкой, Наташа исчезает в ванной.

Дмитрий Васильевич. Ну и «субчик». Как бы от нее избавиться? (Стучит в дверь ванной.) Эй!

Голос Наташи. Еще рано, я позову!

Дмитрий Васильевич (кричит). Я спать хочу!

Голос. Что?.

Дмитрий Васильевич (кричит). Мне рано вставать!

Голос. Пожевать?

Дмитрий Васильевич. Ну и черт с ней! Украсть у меня нечего… Пусть себе моется.

Кладет на столик деньги, пишет записку:

«Сударыня. Наша встреча была ошибкой… Простите за все… что не было и было… Дверь можешь захлопнуть… Орриведерчи… Рома… То есть Наташа…»

Наташа выходит из ванной. В халате. С интересом наблюдает за этой сценкой.

Наташа. Это нечестно. Я уже помытая.

Дмитрий Васильевич. Понимаешь, милая. Пошутили — и хватит. Окончен бал, погасли свечи.

Наташа. Понимаю. А у нас воду горячую отключили. Как сказали про ванную, я чуть с ума не сошла… Чуточку обсохну… Ладно?

Дмитрий Васильевич. Выпьешь на дорожку?

Наташа (с готовностью). Выпью.

Дмитрий Васильевич. Мартини с лимоном?

Наташа. Как догадались?

Дмитрий Васильевич разливает в бокалы мартини. Неожиданно раздается выстрел.

Из камина вываливается перепачканный сажей Человек с пистолетом. Человек отлетает в одну сторону. Пистолет — в другую. Человек с пистолетом (теперь уже без пистолета) в неподвижности застывает на полу.

Дмитрий Васильевич. Это он!

Наташа. Кто?

Дмитрий Васильевич. Киллер!

Наташа (всматривается). Какой киллер? Это Петя!

Дмитрий Васильевич. Какой еще Петя?

Наташа. Ну, Петя, Петя. Мой Петя! (Склоняется над Петей.) Петя, Петенька. Прости меня, глупую. Я для тебя. Все для тебя. Девяносто кило прокормить думаешь легко? Кашу овсяную ты не ешь. Манную тоже. А мясо? Знаешь, сейчас почем?

Дмитрий Васильевич. Он этого никогда не узнает.

Наташа (заламывает руки). Пеее-етя!!!

Дмитрий Васильевич. А пистолет? Если это Петя. Откуда у твоего Пети пистолет?

Наташа. Это — не пистолет, это награда. За геройский поступок. Когда он над «зеленкой» летел, его вертолет сбили.

Дмитрий Васильевич. За это не награждать, а сажать надо.

Наташа. А Петю наградили. За то, что он не погиб.

Дмитрий Васильевич. Тоже мне подвиг.

Наташа. Как вы можете?! (Снова склоняется над ним) Пе-еееетя!

Дмитрий Васильевич (рассматривает Петю). И что ты в нем нашла? Волосенки жиденькие, лицо в шрамах. А глаз… вообще не видно.

Наташа. Глаза у него… Утонуть можно.

Дмитрий Васильевич. Если не умеешь плавать.

Наташа (пытается привести Петю в чувство). Петенька. Я больше не буду. В уборщицы пойду, в грузчицы. Только не умирай.

Дмитрий Васильевич. А я бы бросил его к чертям собачьим.

Наташа. Я без него жить не могу. Пока он в армии был, я на десять кило поправилась.

Дмитрий Васильевич. Вот это любовь!

Наташа. Как услышу про «горячую точку», так сразу — торт. Или мороженое. Чтоб стресс снять.

Дмитрий Васильевич. А моя женушка… Бывшая… Всегда пятьдесят семь. В любую погоду.

Наташа. А рост?

Дмитрий Васильевич. Рост? (Показывает на себе.) Вот… Если без каблуков… А на каблуках… Не помню. Последний раз на каблуках я ее в загсе видел.

Наташа. А мой Петя меня в загс на руках нес. Три автобусные остановки.

Дмитрий Васильевич. Не было такси?

Наташа. Было. Все было. И любовь была… Пеее-етяяяя!!!

Дмитрий Васильевич. Все проходит. И любовь, и такси… Голосуй, не голосуй…

Наташа. Петя. Я больше не буду. Дружи с кем хочешь. Помогай кому хочешь. Пусть все на тебе ездят. Дураков у нас любят. Пе-тя!

Дмитрий Васильевич (вдруг замечает фото, выпавшее из кармана Пети). И дур. Тоже у нас любят. Ты самая настоящая дура.

Протягивает ей фотографию. Наташа с удивлением рассматривает фото.

Наташа. Это кто?

Дмитрий Васильевич. Это я.

Наташа. Что-то не похож.

Дмитрий Васильевич. Потому что с паспорта.

Наташа. Да?

Дмитрий Васильевич. Я говорил, мой паспорт украли.

Наташа. А зачем Пете ваша фотография?

Дмитрий Васильевич. А ты как думаешь?

Наташа. Не знаю.

Дмитрий Васильевич. Может, он у вас «голубой»?

Наташа. Не замечала.

Дмитрий Васильевич. Жены всегда узнают последними.

Наташа. Пусть «голубой», пусть «фиолетовый», пусть хоть «в синий горошек». Лишь бы живой.

Снова склоняется над ним.

Пе-етя. Пе-етенька… Ты слышишь меня? Петя?!

Петя (вдруг открывает глаза). Слышу, слышу.

Наташа (обнимает его). Пе-етя!!!

Петя. Наташа? Как ты сюда попала?

Наташа. А ты? Как ты сюда попал, Петенька?!

Петя. Я?.. (Осматривается.) Не помню. Кажется, через камин.

Наташа. А я, кажется, через дверь.

Петя. Через дверь?

Наташа. Да, Петенька. Через дверь.

Петя. А почему ты в халате? Ты здесь живешь?

Наташа. Что ты, Петенька? Я здесь не живу. У нас с тобой свой дом есть. Своя, хоть и маленькая, но квартирка. Ты вспомни, Петенька.

Петя. Вспомнил. Но почему ты в халате?

Наташа. А ты, Петенька? Почему ты с пистолетиком?

Петя (грозно). Почему ты в халате?!

Наташа. А почему ты с пистолетом?

Петя. Я первый спросил.

Наташа. Нет, я!

Петя. Вспомнил. Все вспомнил. Ты к Верке пошла.

Наташа (радостно). Видите. А я что говорила? Он меня выследил. Он такой ревнивый. Ах ты, Петенька. Петюнчик.

Петя вдруг замечает Дмитрия Васильевича.

Петя (в ужасе). Вы?!

Дмитрий Васильевич. Я. А что?

Петя. Что-то мне лицо ваше знакомо.

Дмитрий Васильевич. Что вы говорите?!

Петя. Вы в Афгане не служили? В вертолетном полку?

Дмитрий Васильевич. Не приходилось.

Петя. А в Чечне?

Дмитрий Васильевич. Не служил.

Петя. Вспомнил! Я же вас должен…

Наташа. Что ты болтаешь. Петенька. Что несешь?

Дмитрий Васильевич. А я что говорил? Ваш Петя — киллер.

Наташа (Пете). Что ты вспомнил? Что? Посмотри на меня! Видишь? Я — в халате… В чужом доме. Видишь?!

Петя. Погоди! Не мешай.

Наташа. Родная жена. В чужом доме. В халате. А он — «не мешай»!

Петя. Кстати. Почему ты в халате?

Наташа. Это — другой разговор.

Петя. Что значит — другой?!

Наташа. Я в халате, Петенька. Потому что принимала душ.

Петя. Не понимаю. Зачем принимать душ в чужом доме?

Наташа. Он мне не чужой, Петенька. Он мне родной. Вот уже целых два часа.

Дмитрий Васильевич. Не слушайте ее.

Наташа. Не слушайте? А кто меня подцепил? В машину запихнул. Кто? И пытался… да-да… Петенька. Пытался… Шампанское, фрукты. Мартини с лимоном!.. Кто?! Доллары, фунты… Кто?!

Петя. Кто?

Наташа. Он!

Дмитрий Васильевич. Ни слова правды.

Наташа. Милый! Ты кому веришь? Мне? Или этому… этому… Мазохисту. Который иначе не может, как на крыше дома… (напевает)… сво-о-его.

Петя. Это как?

Наташа. Я сама не знала как. Он мне объяснил. Надо влезть на крышу. На телевизионную антенну…

Петя. Зачем?

Наташа. Чтобы все видели. По всем телевизорам.

Петя. А почему нельзя так? Без телевизора?

Наташа. Можно. Но эти мазохисты без телевизора не могут. Не получается у них.

Петя. Ты иди. Я сейчас… Поговорю с ним… Выйди в другую комнату… Я быстро…

Наташа. Ты что?!

Петя. Ну выйди. Я тебя прошу. Так надо.

Дмитрий Васильевич. Идите. Он быстро управится. Он же — десантник. Это его профессия.

Наташа. Петя!

Петя. Выйди, я тебе говорю!

Дмитрий Васильевич. Интересно. Если не секрет. И сколько я стою? В «уе»?

Петя. Коммерческая тайна.

Дмитрий Васильевич. А все же?

Петя. Не могу. Подписку давал.

Дмитрий Васильевич. Ну хоть намекните. Больше пяти тысяч?

Петя. Меньше.

Дмитрий Васильевич. Меньше?!

Наташа. И ты… Из-за каких-то жалких… пяти тысяч…

Петя. Меньше.

Наташа. Даже меньше. Готов человека убить?!

Дмитрий Васильевич. Он же десантник. Привык убивать. Причем бесплатно. А тут еще и платят.

Петя. Что ты сказал? Я тебя сейчас и правда… прикончу.

Наташа. Вот ты какой!

Петя. А ты — вот какая!

Наташа. Какая?

Петя. Такая… В халате.

Наташа. А ты хотел, чтобы я была без… халата?

Петя. Хотел. Только не в чужом доме.

Наташа. А я хочу здесь. (Прибавляет громкость музыки, пританцовывает, подражая стриптизерше… вот-вот снимет халат)

Петя. Только попробуй!

Наташа продолжает танец, не обращая на него внимания.

Петя (Дмитрию Васильевичу). Отдай пистолет!

Дмитрий Васильевич. Не отдам!

Пытается отнять.

Петя. Отдай!

Дмитрий Васильевич. Не получишь!

Неожиданно в гостиную вбегает женщина. Это — Ольга, жена Дмитрия Васильевича.

Ольга. Не стреляйте. Я принесла деньги.

Дмитрий Васильевич. Ольга?

Петя. Ольга Тимофеевна?!

Наташа. Кто это?

Дмитрий Васильевич. Моя жена.

Ольга (открывает сумочку, достает несколько пачек). Вот. Десять тысяч. Что и требовалось доказать.

Петя. Ничего не понимаю.

Ольга. И не надо. Берите и уходите. Отдайте их… знаете кому.

Петя. Но…

Ольга. Без всяких «но»!

Дмитрий Васильевич. Откуда ты его знаешь?

Наташа (Пете). Откуда ты ее знаешь?

Ольга. Отвечаю. Петр Васильевич работает в моей фирме.

Дмитрий Васильевич. В какой еще фирме?!

Ольга. У меня — фирма. По выбиванию денег. Со злостных неплательщиков. Таких, как ты.

Дмитрий Васильевич. У тебя фирма? Выходит, ты… Моя жена. Меня… «заказала»?!!

Ольга. Выходит. Бизнес есть бизнес.

Дмитрий Васильевич. О!!!

Наташа (Пете). Выходит, ты… Мой муж…

Петя. Бизнес есть бизнес.

Наташа. О!!!

Дмитрий Васильевич. Как ты могла?!

Наташа. Как ты мог?

Ольга. Он ни в чем не виноват. Работа есть работа.

Наташа. Это работа?!

Петя. Не вечно мне… Жить на твои деньги.

Дмитрий Васильевич. Не может быть!

Ольга. Успокойся. Ко мне обратился клиент. Показал расписки. Твои расписки… Попросил помочь. Заплатил аванс. Что мне оставалось делать?

Дмитрий Васильевич. Что делать?! Бросить ему в лицо… этот аванс.

Ольга. А потом? Что потом? Кто ко мне обратится?

Дмитрий Васильевич. Выходит… Деньги для тебя дороже… дороже…

Ольга. Дороже.

Дмитрий Васильевич. Я отказываюсь от твоих подачек. (Пете.) Верните ей деньги. Лучше смерть, чем это… Стреляйте!

Наташа (Ольге). Почему вы раньше не пришли? Его могли убить!

Ольга. Раньше? Было жалко…

Дмитрий Васильевич. Меня?!

Ольга. Нет. Денег.

Дмитрий Васильевич. О!!!

Ольга. А потом стало жалко… тебя. Десять лет все-таки…

Дмитрий Васильевич. По тысяче за год?

Ольга. Опять ты про деньги.

Дмитрий Васильевич. Десять лет вместе. И моя жена… Меня…

Ольга. Не я… Мне тебя «заказали».

Дмитрий Васильевич. Стреляйте!

Петя. Постой, командир. Не ты здесь начальник. Как Ольга Тимофеевна скажет, так и будет.

Ольга. Отлично.

Дмитрий Васильевич. Стреляй!

Петя. Постой, мужик. Не горячись. Все ж нормально. Она расплатилась. Чего еще надо? Ну, какого хрена?!

Дмитрий Васильевич. Тебе ничего не надо. Жена работает в поте… э-э… тела… своего. А он… Альфонс!

Петя. Кто альфонс?!

Дмитрий Васильевич. Ты!

Петя. Это — слишком.

Наташа. Он прав. Он в сто раз лучше тебя. Киллер!

Петя. Лучше? Конечно. Я альфонс. Альфонс. Уж лучше быть киллером, чем альфонсом.

Дмитрий Васильевич. Он прав. Ха-ха. Этот альфонс.

Петя. Помолчал бы, братан.

Дмитрий Васильевич. Она из-за него…

Петя. Замолчи!

Дмитрий Васильевич. А этот бирюк. Девяносто кило.

Наташа. Девяносто пять.

Дмитрий Васильевич. Девяносто пять.

Петя. Замолчи!

Сжимает пистолет. Вот-вот выстрелит.

Наташа бросается к нему, бьет по руке.

Раздается выстрел. Дмитрий Васильевич падает.

Наташа. Что ты наделал?!

Петя. Не понимаю. У меня — холостые. Только попугать хотел. Как договаривались.

Ольга. Холостые?!

Петя. Ну, может, один боевой затесался. На учениях так делают. Иногда. Чтоб не расслабляться.

Наташа. Предупреждаю. Тебя посадят — я ждать не буду. С меня хватит.

Петя. Странно. Не мог же я.

Ольга. Холостые? Вы убили его!!! (Склоняется над Дмитрием Васильевичем) У меня все руки в крови! Наташа. Какой ужас!

Ольга. Он жив, еще дышит.

Наташа. Надо вызвать «Скорую».

Петя. Чтоб всех нас накрыли?

Ольга (в истерике). Ди-има!!!

Наташа (подбегает к телефону). Я позвоню.

Петя (отнимает у нее трубку). Я тебе позвоню!

Наташа. Ты что? С ума сошел?!

Петя. Спокойно. Без паники. (Вкладывает Дмитрию Васильевичу в руку пистолет) Раньше должники что делали? Стрелялись. Нет денег — пулю в лоб. И порядок.

Ольга. Кто ж нам… то есть ему… поверит?

Петя. А при чем тут мы? Нас тут и не было.

Наташа. Ты что говоришь?

Петя. Спокойно. Не суетись.

Наташа (снова берет трубку). «Скорая»?

Петя (вырывает трубку). Милая. Не нарывайся. Я и по-другому могу… Думаешь, не знаю… Как ты здесь оказалась.

Наташа. Что, что?

Петя. А то.

Ольга. Надо принимать решение.

Петя (внимательно осматривает комнату, замечает бокалы, Наташе). Ты из какого пила?

Наташа. Я помню?

Петя. Помада. Значит, из этого… (Прячет бокал в карман.) Кажется, все… И быстро… по домам…

Наташа. Я никуда не пойду!

Петя. Пойдешь. Как миленькая.

Наташа. Нет!

Ольга. У нас нет выхода.

Наташа. Есть. Вызвать врача.

Петя. Вызывай. Мне — лет десять дадут. А то и «вышку». (Ольге) Вам… Как заказчику — лет семь… А тебе (Наташе). Года три, не меньше.

Наташа. А мне за что?

Петя. За соучастие. Как наводчице. Устраивает?

Наташа молчит.

Все… По домам.

Наташа (плачет). Я не могу.

Петя. Пошли.

Наташа. Нет.

Ольга. У нас нет выхода…

Петя чуть ли ни насильно уводит Наташу, за ними уходит и Ольга…

На сцене остается только Дмитрий Васильевич.

Длинная, длинная пауза….

Голос за сценой. Стоп! Не пойдет… Хватит чернухи. И в жизни, и в кино. Переснимем финал.

Дмитрий Васильевич встает.

Снова появляются Наташа, Петя. Ольга.

Голос. «Четверо с одним пистолетом!». Дубль два.

Действие как бы возвращается назад.

Петя (сжимает пистолет). А каково мне?! Ты об этом подумала? Жить на твои средства. Альфонс! Нет уж. Лучше быть киллером, чем альфонсом.

Дмитрий Васильевич. Он прав. Ха-ха! Этот альфонс.

Петя. Помолчал бы, братец.

Дмитрий Васильевич. Она из-за него…

Петя. Замолчи!

Дмитрий Васильевич. А этот бирюк. Девяносто кило.

Наташа. Девяносто пять.

Дмитрий Васильевич. Девяносто пять.

Петя. Замолчи!

Сжимает пистолет. Вот-вот выстрелит.

Наташа бросается к нему, бьет по руке.

Раздается выстрел. Дмитрий Васильевич падает.

Ольга. Что вы наделали? Вы убили его! У меня все руки в крови!

Наташа (склоняется над Дмитрием Васильевичем). Голубая кровь. Похоже, он из великосветской семьи.

Ольга. Странно. Я всю его семью знаю. И мать, и отец… простые трудящиеся.

Дмитрий Васильевич (встает, рассматривает сломанную авторучку). Ну, вот. Мой любимый «Паркер».

Ольга. Ты жив, жив!

Дмитрий Васильевич. Кажется.

Ольга. Я так испугалась.

Дмитрий Васильевич. Я — тоже.

Ольга (обнимает его). Дима!

Дмитрий Васильевич. Что?

Ольга. Господи. Ну что за жизнь? Деньги, деньги. Все только деньги.

Дмитрий Васильевич(отряхивается). И не говори.

Ольга. Прости меня, дуру.

Дмитрий Васильевич. Прощаю.

Наташа (Пете). Пошли, стрелок!

Ольга. Постойте.

Наташа. Что еще?

Ольга (достает из сумочки еще одну пачку денег). Это вам… Ваша доля.

Петя (берет). Спасибо. Вот и я наконец что-то заработал. (Наташе.) Ты рада?

Наташа. А то!

Петя. Перво-наперво курицу куплю. И съем ее всю. Целиком. И крылышки, и ножки, и грудку. (Наташе.) Ты какое мясо любишь? Белое?

Наташа. Серое. (Отбирает у него деньги.) Перво-наперво кашу овсяную сварю… Серую. И ты съешь ее всю… Целиком… (Возвращает деньги Ольге.)

Петя. Ты что? С ума сошла?!

Наташа. Еще чуть-чуть… и сошла бы.

Петя (Ольге). Отдайте деньги. Она того…

Наташа. Нет. Я еще «не того». И не этого.

Петя. Но я не могу есть… эту овсянку…

Наташа. А я могу? Руки у нас есть? Есть. Голова? Есть… Хоть одна на двоих, но есть… Как-нибудь проживем.

Петя. Но я не люблю… овсяную…

Наташа. Тогда сварю манную…

Уводит его, слышны голоса:

— И манную не люблю….

— А пшенную?

— Тоже!

— А рисовую?..

Пауза.

Дмитрий Васильевич. А мне не верится, что ты — моя жена и…

Ольга. Да, я… твоя жена.

Дмитрий Васильевич. А записка? Ненормативная?

Ольга. Я написала.

Дмитрий Васильевич. Неправда. Ты таких слов не знаешь.

Ольга. Знаю. Ты меня всегда недооценивал.

Пауза.

Ольга. И как тебя угораздило?

Дмитрий Васильевич. А тебя?

Ольга. Я-то в полном порядке. У меня — фирма.

Дмитрий Васильевич. Ну, и иди… В свою фирму.

Ольга. И пойду.

Дмитрий Васильевич. И иди.

Ольга. И пойду.

Пауза.

Дмитрий Васильевич. А помнишь? Шел дождь… Я печатал, сидел за машинкой. Ты была на кухне. Курицу жарила. И вдруг — солнце. Мы открыли балкон. Радуга. В воздухе туман. После дождя. Все цветет и пахнет.

Ольга. Нет. Не помню.

Дмитрий Васильевич. Ну, как ты не помнишь? Курица тогда еще сгорела.

Ольга. Не помню.

Дмитрий Васильевич. Ну мы тогда еще поджарили черный хлеб и съели… вместе с чесноком и томатной пастой.

Ольга. Не помню.

Дмитрий Васильевич. Ты должна помнить, ты не любишь чеснок…

Ольга. Что ты пристал? Не помню, и все.

Дмитрий Васильевич. От меня пахло чесноком, а ты не замечала.

Ольга. Отстань.

Дмитрий Васильевич. Помнишь, ты все помнишь. Это был самый счастливый день в моей жизни.

Пауза.

Ольга. А курицу мы потом все же съели.

Дмитрий Васильевич. Как было хорошо.

Ольга. Прекрасно.

Дмитрий Васильевич. Я бы все на свете отдал, чтобы…

Ольга. Чтобы «что»?

Дмитрий Васильевич. Ты знаешь.

Ольга. А все же?

Дмитрий Васильевич. Чтобы все было, как тогда.

Ольга. И я… наверно… все бы отдала.

Дмитрий Васильевич. Послушай. Все отдавать не надо. Отдай… Нет. Одолжи… Только на месяц… Тысяч пять. А? Я верну. Клянусь.

Ольга. Пять тысяч? Зачем они тебе?

Дмитрий Васильевич. Подсолнечное масло. С Украины. Здесь оно в сто раз дороже. Понимаешь?

Ольга. Понимаю.

Дмитрий Васильевич. Я отдам. Хочешь расписку напишу? Хочешь?

Телефонный звонок.

Ольга вынимает мобильный из сумочки.

Ольга (в трубку). Да, да… отдал. Куда же денется? Как?.. Ну, плакал, умолял… Конечно, смешно… Нет, вы меня знаете… Что? Сколько?.. Отлично, пишу адрес… Заказ принят.

Прячет трубку, собирается уходить.

Ольга. Извини, мне пора. Понимаешь, бизнес.

Дмитрий Васильевич. Понимаю.

Ольга. Пять тысяч, говоришь? Хорошо, я подумаю.

Дмитрий Васильевич. Правда?

Ольга. Да. Под десять процентов.

Дмитрий Васильевич. Ты с ума сошла. Семь, не больше.

Ольга. Восемь.

Дмитрий Васильевич. Семье половиной.

Ольга. Восемь.

Дмитрий Васильевич. Семь и одна четверть.

Ольга. Три четверти…

Дмитрий Васильевич. Одна четверть, остальное маслом.

Ольга. Нет. Только не маслом.

Дмитрий Васильевич. А чем?

Ольга. Ты знаешь.

Дмитрий Васильевич. Правда?

Ольга. Да. Только когда будешь отдавать… не ешь чеснок.

Дмитрий Васильевич. Не буду. Честное слово. Ольга. Пиши расписку!

Занавес.

• «
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• »