Как бы невероятно это ни звучало, но исключать такую возможность было нельзя, и, добравшись до дома, я уже почти не сомневалась, что каким-то образом причастна к исчезновению Меган.
Полицейские сидели на диване в гостиной: мужчина лет за сорок в штатском и еще один помоложе в форме и с прыщом на шее. Кэти стояла возле окна, нервно потирая руки. На ней не было лица. Полицейские встали. Тот, что в штатском — очень высокий и слегка сутулый, — пожал мне руку и представился инспектором уголовной полиции Гаскиллом. Он назвал мне номер своего удостоверения, но я его не запомнила. Не могла сосредоточиться. Я едва дышала.
— В чем дело? — Я с ходу перешла в наступление. — Что-то случилось? С моей матерью? С Томом?
— Все хорошо, миссис Уотсон, нам просто нужно поговорить с вами о том, что вы делали в субботу вечером, — ответил Гаскилл.
Подобные слова часто слышишь в фильмах по телевизору, но не воспринимаешь их всерьез. Они хотят знать, что я делала в субботу вечером. Что же я делала в субботу вечером?
— Мне нужно присесть, — сказала я, и детектив жестом пригласил меня занять место на диване возле прыщавого полицейского.
Кэти переминалась с ноги ногу, покусывая нижнюю губу. Она ужасно нервничала.
— С вами все в порядке, миссис Уотсон? — поинтересовался Гаскилл, показывая на шов над моим глазом.
— Меня сбило такси, — ответила я. — Вчера вечером, в Лондоне. Я была в больнице. Можете проверить.
— Хорошо. — Он слегка кивнул. — Итак, как насчет вечера субботы?
— Я ездила в Уитни, — сообщила я, стараясь унять дрожь в голосе.
— Зачем?
Прыщавый достал блокнот и приготовился записывать.
— Я хотела повидаться с мужем.
— Господи, Рейчел! — воскликнула Кэти.
Детектив не обратил на нее внимания.
— С вашим мужем? — переспросил он. — Вы хотите сказать, с бывшим мужем? С Томом Уотсоном?
Да, я по-прежнему ношу его фамилию. Так проще. Не надо менять кредитки, электронный адрес, получать новый паспорт и все такое.
— Да, с ним. Я хотела поговорить с ним, но потом передумала и вернулась домой.
— В какое время это было? — поинтересовался Гаскилл все тем же ровным тоном.
По его лицу ничего нельзя было понять. Он говорил, едва шевеля губами. Я слышала, как второй полицейский что-то записывает и как громко стучит в ушах кровь.
— Это было… хм… думаю, где-то в полседьмого. Мне кажется, я села на поезд около шести.
— И вернулись домой?..
— Может, в половине восьмого?
Я перехватила взгляд Кэти и по выражению ее лица поняла: она знает, что это неправда.
— Может, чуть позже, ближе к восьми. Вообще-то я припоминаю… что вернулась сразу после восьми.
Я чувствовала, как становлюсь пунцовой — если этот человек не понял, что я вру, ему нечего делать в полиции.
Детектив обернулся, вытащил из-за стола стул и придвинул к себе решительным жестом. Затем поставил его прямо передо мной всего в паре футов. Сел, сложил руки на коленях и склонил голову набок.
— Хорошо, — сказал он. — Значит, вы уехали около шести, в смысле оказались в Уитни в полседьмого. И вернулись сюда около восьми, значит, должны были уехать из Уитни около семи тридцати. Примерно так?
— Да, похоже на то, — подтвердила я, чувствуя, как голос опять предательски дрожит, выдавая меня.
Сейчас он спросит, что я делала в течение этого часа, а ответить я не смогу.
— И вы так и не встретились со своим бывшим мужем. Так что вы делали целый час в Уитни?
— Погуляла немного.
Он подождал, не добавлю ли я чего-нибудь еще. Я хотела сказать, что заходила в бар, но это было бы глупо, потому что легко проверялось. Он спросит, в какой бар, разговаривала ли я там с кем-нибудь. Раздумывая, что ему сказать, я вдруг сообразила, что не спросила, почему он хочет знать, где я была в субботу вечером, что уже само по себе выглядело подозрительным. Как будто я в чем-то виновата или замешана.
— Вы с кем-нибудь разговаривали? — спросил он, читая мои мысли. — Заходили в магазины, бары?..
— Я разговаривала с мужчиной на станции! — торжествующе выпалила я, как будто это что-то меняло. — А почему вы спрашиваете? Что случилось?
Инспектор Гаскилл откинулся в кресле.
— Вы, возможно, слышали, что женщина из Уитни — женщина, которая живет на Бленхайм-роуд всего через несколько домов от вашего бывшего мужа, — пропала. Мы ходили по домам, опрашивая жителей, не видели ли они ее тем вечером, или, может, видели или слышали что-то необычное. В ходе этих опросов и всплыло ваше имя.
Он немного помолчал, давая мне возможность осмыслить сказанное.
— Вас видели на Бленхайм-роуд тем вечером примерно в то же время, когда миссис Хипвелл — пропавшая женщина — ушла из дома. Миссис Анна Уотсон сообщила нам, что видела вас на улице рядом с домом миссис Хипвелл и не очень далеко от своего собственного. Она сказала, что вы вели себя странно и заставили ее нервничать. Она даже подумала, не стоит ли вызвать полицию.
Мое сердце бешено колотилось, будто хотело выпрыгнуть из груди. Я не могла говорить, потому что перед моими глазами возникла картина: я сижу, сгорбившись, в подземном переходе, и на моих руках кровь. Кровь на моих руках. Наверняка моя? Она должна быть моей! Я посмотрела на Гаскилла, увидела его взгляд и поняла, что должна немедленно что-то произнести, чтобы он не прочитал моих мыслей.
— Я ничего не делала, — сказала я. — Ничего. Я просто… я просто хотела повидать своего мужа…
— Бывшего мужа, — снова поправил меня Гаскилл. Он вытащил из бокового кармана пиджака фотографию и показал мне. На ней была Меган.
— Вы видели эту женщину в субботу вечером? — спросил он.
Я долго разглядывала фото. Было что-то сюрреалистичное в том, как я узнала о той самой блондинке, чья жизнь сначала была плодом моего воображения, а потом стала горьким разочарованием. Снимок был сделан крупным планом и профессионально. Черты лица Меган оказались не такими тонкими, как рисовало мне мое воображение в отношении Джесс.
— Миссис Уотсон! Вы ее видели?
Я не знала, видела ли я ее. Я действительно не знала. И не знаю до сих пор.
— Вряд ли, — ответила я.
— Вряд ли? То есть не исключено?