Что же касается состояния боевого комплекта 107-мм скорострельных пушек, то к 1915 г. оно являлось безусловно критическим, а в 1916 - 1917 гг. несколько улучшилось (к весне 1916 г. запасы выстрелов на 107-мм пушку увеличились до 2 000, так как в то время на фронте было очень мало 107-мм пушек, когда же пушки на фронте были получены, то число выстрелов на орудие сразу значительно уменьшилось - к январю 1917 г. вдвое).
Осадные 152-мм пушки Шнейдера обеспечены были выстрелами весьма слабо. Например, в августе 1916 г. вновь сформированные батареи лит. "А" (вооруженные указанными пушками) выступали на фронт, обеспеченные лишь по 300 выстрелов на орудие{313}.
Снабжение же выстрелами орудий крупных калибров было совершенно неудовлетворительно; эти орудия получали в общем, всего лишь одну десятую того, что им нужно было в действительности. И если бы не кое-какие запасы подходящих снарядов береговых крепостей (особенно Владивостока, откуда снаряды приходилось перевозить за несколько тысяч километров по одноколейной Сибирской железнодорожной магистрали), а также не некоторая помощь со стороны морского ведомства (снабжавшего выстрелами 305-мм гаубицы Обуховского завода), то русская крупная тяжелая артиллерия была бы обречена чуть ли не на полное молчание на фронте.
До самого конца войны давал себя знать снарядный голод полевой гаубичной и тяжелой артиллерии, что всегда влекло за собою значительно ослабленную ее боевую деятельность. Нередко даже легкие полевые гаубицы открывали огонь лишь по особому разрешению с указанием определенного на это и всегда ограниченного расхода снарядов. Русской тяжелой артиллерии разрешалось вести огонь непосредственно перед и во время той или иной операции, тогда как германцы развивали ежедневно усиленную деятельность своей тяжелой артиллерии. Создавшиеся таким образом условия деморализующим образом сказывались на личном составе, обслуживавшем тяжелую артиллерию, порождая в силу бездеятельности скуку и праздность.
С целью накопления более или менее достаточного запаса выстрелов тяжелой артиллерии, необходимого для предположенной весною 1917 г. операции прорыва австро-германского укрепленного фронта, Упарт просил штаб главковерха указать фронтам на необходимость не расходовать без крайней надобности выстрелов к крупным калибрам, так как иначе никакое накопление этих выстрелов немыслимо. Упарт сообщал штабу, что до решительной операции желательно вовсе не расходовать выстрелы к 152-мм пушкам в 200 пуд., Канэ и Шнейдера, к 254-мм (10-дм.) береговым пушкам, к 280-мм и 305-мм гаубицам, так как ожидаемое обеспечение выстрелами тяжелой артиллерии совершенно недостаточно, не удовлетворит минимальную предъявленную норму и может пагубно отразиться на боевых действиях всей группы ТАОН, имеющих весьма серьезное значение для предстоящих операций. Упарт признавал недопустимой трату тяжелых снарядов, подобную произведенной на Северном фронте, когда в одном из последних боев второстепенного характера фронт израсходовал: 5175 выстрелов 152-мм пушек в 200 пуд., 736 выстрелов 152-мм пушек Канэ, 782 выстрела к 280-мм и 984 выстрела к 305-мм гаубицам{314}.
Благодаря принятым мерам, ограничивающим расход снарядов в период "позиционного сиденья", удалось к 1917 г. накопить довольно большие запасы выстрелов не только для 76-мм полевых пушек, но и к орудиям средних и крупных калибров, вследствие чего русская армия свои попытки прорыва фронта противника в июне - июле 1917 г. ознаменовала невиданной до того мощной артиллерийской подготовкой орудиями всех калибров - до 280 и 305-мм включительно.
По опыту весенних операций 1916 г. Упарт определил средний суточный боевой расход выстрелов на орудие 107-, 122- и 152-мм калибра в следующем размере:
122-мм гаубица - 40 выстрелов
152-мм гаубица - 55 выстрелов
107-мм скорострельная пушка - 40 выстрелов
107-мм пушка 1877 г. - 20 выстрелов
152-мм пушка в 120 пуд. - 40 выстрелов
152-мм пушка в 200 пуд. - 15 выстрелов
152-мм пушка Канэ - 25 выстрелов
Нормы эти много меньше действительной потребности, если их сравнить с данными о расходе выстрелов французской и германской артиллерии.
За недостаточностью опытных данных, Упарт не пытался определить средний суточный боевой расход выстрелов на орудие крупных калибров.
Во французской артиллерии средний суточный боевой расход на 1 тяжелое орудие выражался{315}:
в сентябре 1915 г. в Шампани - 69 снарядов
в июле 1916 г. на р. Сомме - 50 снарядов
в первый день 1 июля 1916 г. той же операции
на р. Сомме - около 125 снарядов
в конце июля 1917 г. во Фландрии - до 200 снарядов
Максимальный расход - 200 выстрелов в день на тяжелое орудие - следует считать исключением и, быть может, правильнее было бы принять для французской артиллерии круглое число 100 снарядов в день на одно тяжелое орудие. Впрочем, ввиду большого колебания чисел расхода выстрелов вывести средний суточный боевой расход снарядов на тяжелое орудие сколько-нибудь точно еще более трудно, чем для полевых легких орудий. И если, например, для французской тяжелой артиллерии этот расход считать приблизительно в 100 выстрелов, то по данным о расходе германской артиллерии норма 100 выстрелов окажется совершенно недостаточной, так как германцы в операциях на р. Сомме расходовали в среднем в день на орудие средних и крупных калибров следующее число снарядов:
- осенью 1915 г. по 325 на легкую полевую гаубицу и по 247 выстрелов на 13-см пушку;
- в июле 1916 на орудие 10,5-см калибра 170 снарядов, на 15-см 119 и на орудие 21-см калибра 51.
В течение войны 1914 - 1917 гг. русская артиллерия получила всего ко всем имевшимся на ее вооружении орудиям около 72 312 000 выстрелов, в том числе: к 76-мм пушкам 60 437 000, к орудиям средних калибров (от 122-мм до 152-мм) около 11 760 000 и к крупным калибрам (от 203-мм до 305-мм) лишь 115 481.
Расход выстрелов русской артиллерии за первые 29 мес. войны в 1914 1916 гг. почти всех калибров орудий, состоявших на вооружении, показан в таб. 32. Суммарно, за округлением, общий расход выразился в 34 167 570 выстрелов.
В 1917 г. израсходовано было приблизительно 11 000 000 76-мм патронов, данные о расходе в том же году выстрелов других калибров не отличаются достаточной достоверностью. Большое количество снарядов было уничтожено при взрыве склада боевых припасов на ст. Козово 1 мая 1917 г.{316}. Крупных боевых операций, вызывающих большой расход снарядов, в 1917 г. не было, за. исключением известного неудачного июльского наступления, о котором упоминалось. Во всяком случае в течение всей войны 1914 - 1917 гг. русская артиллерия израсходовала в общей сумме не более 50 000 000 выстрелов всех калибров, включая и химические снаряды.
Расход этот являлся огромным, даже непосильным для того состояния экономики, в каком находилась тогда царская Россия. На артиллерию сыпались упреки, что она не отличается бережливостью в расходовании снарядов. В большинстве случаев упреки эти были совершенно необоснованными. Действительно, бывали иногда случаи "чрезмерного" и притом напрасного большого расхода снарядов, но, как увидим ниже, за весьма редкими исключениями, не по вине артиллерии, а вследствие неумелого использования артиллерии старшими общевойсковыми начальниками.
Если же расход снарядов русской артиллерии сравнить с расходом выстрелов бывших союзников и противников России, то окажется, что русская артиллерия израсходовала в период мировой войны относительно совсем мало выстрелов.
Действительно, во время войны 1914 - 1918 гг. всего было израсходовано выстрелов:
Франция
75-мм калибра около 163 630 000 выстрелов,
155-мм калибра около 28 000 000 выстрелов
Германия
Всех калибров около 271 533 000 выстрелов{317}.
В том числе: приблизительно 156 000 000 77-мм, 67 000 000 10,5 см, 42 000 000 15-см и 7 000 000 21-см. калибра.
Англия
Всех калибров около 170 386 000 выстпелов.
В том числе: приблизительно 99 000 000 76 мм пушечных, 25 000 000 114-мм гаубичных, 22 000 000 152-мм гаубичных и т. д.
Австро-Венгрия
Всех калибров около 70 000 000 выстрелов.
Как видно из таб. 33{318}, в русской действующей армии (в войсках и запасах резерва) оставалось к 15 сентября 1917 г. немало огнестрельных припасов (на орудие).
Словом, к концу войны русская артиллерия была значительно лучше обеспечена боевыми припасами, чем в начале войны, за исключением слабо обеспеченных, но и вовсе не состоявших на ее вооружении в начале войны 152-мм осадных пушек Шнейдера, 203-мм гаубиц Анпра, 280-мм гаубиц Шнейдера и 305-мм гаубиц Обуховского завода. Недостаток же выстрелов и даже "снарядный голод", ощущаемый русской артиллерией в течение первых двух лет войны, являлись, несомненно, одной из серьезных причин военных неудач на русском фронте и в частности чрезмерных потерь пехоты.
Выше упоминалось, что при тех условиях, какие сложились для русской артиллерии в мировую войну, можно было считать в достаточной степени обеспечивающей ежемесячную потребность норму, определенную Упартом, - 600 патронов на 76-мм пушку, а для орудий других калибров - указанную в табл. 29. Если предположительно принять эту норму за основание для исчисления мобилизационного запаса выстрелов и попытаться, по примеру прошлого, заготовить запас в мирное время на год войны, то пришлось бы образовать мобилизационный запас не по 1 000, а приблизительно по 7 000 патронов на 76-мм пушку. На освежение такого огромного запаса в мирное время потребовалось бы много десятков лет в зависимости от размера ежегодного расхода 76-мм патронов на практические учебные стрельбы.
Между тем элементы артиллерийских выстрелов - бездымный порох, дистанционные трубки, взрыватели - вообще не выдерживают долголетнего хранения. Нельзя предугадывать, сколько времени продолжится период мира и когда может наступить война, а техника артиллерии непрерывно совершенствуется, вследствие чего могут быть приняты на вооружение новые системы орудий (или снарядов), для которых боевые припасы, заготовленные для мобилизационного запаса, могут оказаться непригодными. Словом, содержание такого огромного мобилизационного запаса выстрелов, заготовление которого потребовало бы больших затрат народных средств, явилось бы непосильным и бесполезным бременем для государства.
Наконец, совершенно невозможно предугадать продолжительность предстоящей войны и на какой именно срок нужно заготовить мобилизационные запасы. Готовясь к мировой войне, предвидели, что она потребует колоссальных затрат во всех ресурсах, которые повлекут за собою быстрое истощение и прекращение активности воюющих стран. Предполагали поэтому, что война продлится несколько месяцев - и никак не более года. Даже в первые месяцы войны казалось невероятным, что она может принять затяжной характер; напротив, многие были уверены, что она должна прекратиться в 1915 г. в результате народнохозяйственной разрухи, дававшей себя чувствовать уже с самого начала войны.
В действительности же, как мы знаем, воюющие государства оказались более живучими в экономическом отношении и выдерживали непрерывные тяжелые удары небывалой по грандиозности масштаба войны в течение 4 лет.
Готовясь к войне, не предвидели ни ее продолжительности, ни колоссальности масштаба, ни огромного расхода предметов боевого снабжения вообще и в особенности расхода боевых припасов, достигшего таких чудовищных размеров.