А.В.Туркул: Дроздовцы в огне; живые рассказы и материалы. Обработка Ивана Лукаша. Белград, 1937 (324 с.)
Хорошие обобщающие характеристики гражданской войны и последующих лет даны в книгах:
Курс Национально-Политической подготовки, Часть IV, Исторический отдел. Белград, Издание Исполнительного Бюро Совета Национально-Трудового Союза Нового Поколения, 1938. (160 с, 16x21 см).
С.Г.Пушкарев: Свобода и самоуправление в России. Франкфурт/Майн, «Посев», 1985. (174 с, 14x20 см).
Недавно изданные или переизданные исследования:
С.П.Мельгунов: Красный террор в России. Нью Иорк, «Brandy», 1979 (203 с, 14x21 см; перепечатка издания 1924 г.)
Николай Росс: Врангель в Крыму. Франкфурт/Майн, «Посев», 1982 (362 с, 11x16.5 см).
Виктор Ларионов: Последние юнкера. Франкфурт/Майн, «Посев», 1984 (243 с, 11x16.5 см).
С.Мамонтов: Походы и кони. Париж, YMCA-Press, 1981 (476 с, 13x20 см).
Из многочисленных иностранных работ по истории гражданской войны, наиболее интересен обобщающий труд: Evan Mawdsley: The Russian Civil War. London & Boston, Allen & Unwin, 1987 (351 c, 15x23 см).
РОЛЬ HTC ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
А.П.Столыпин: На службе России; очерки по истории НТС. Франкфурт/Майн, «Посев», 1986 (303 с, 11x16.5 см).
Б.В.Прянишников: Новопоколенцы. Сильвер Спринг, США, издание автора, 1986. (296 с, 15x25 см).
Ю. Жедилягин: НТС в Вязьме в 1941–1942 годах. «ПОСЕВ» № 7, 1984, стр.41–47.
П.В.Ильинский: Три года под немецкой оккупацией в Белоруссии. «ГРАНИ» № 30, 31, 1956 (38+34 с, 16x23 см).
A. С.Казанцев: Третья сила; история одной попытки. Франкфурт/Майн, «Посев», 2-е изд. 1974 (372 с, 11x16.5 см).
Михаил Мондич: СМЕРШ; год в стане врага. Франкфурт/Майн, «Посев»; 2-е изд. 1984 (213 с, 11x16.5 см).
Александр Неймирок: Дороги и встречи. Франкфурт/Майн, «Посев», 2-е изд. 1984 (135 с, 11x16.5 см).
Ю.А.Трегубов: Восемь лет во власти Лубянки; записки члена НТС. Франкфурт/Майн, «Посев», 1957 (266 с, 16x24 см).
На деятельность НТС также проливают свет книги, посвященные немецкой оккупации России и Освободительному Движению ген. Власова, например:
B. Штрик-Штрикфельдт: Против Сталина и Гитлера. Франкфурт/Майн, «Посев», 1981 (439 с, 11x16.5 см; авторизованный перевод).
Alexander Daljin: German Rule in Russia 1941–1945; A Study of Occupation Policies. London, Macmillan & Co., 1957 (695 c.,15x23 см; Немецкое правление в России; исследование вопросов оккупационной политики).
George Fisher: Soviet Opposition to Stalin. Cambridge, Harvard University Press, 1952 (238 с, 15x23 см; Советская оппозиция Сталину).
Joachim Hoffman: Die Geschichte der Vla-ssov-Armee. Freiberg, Rombach, 1984 (484 c. История власовской армии).
К.Кромиади: За землю, за волю… Сан Франциско, «Глобус», 1980 (298 с, 14x21 см).
Catherine Andreyev: Vlasov and the Russian Liberation Movement; Soviet Reality and Emigre Theories. Cambridge, Cambridge University Press, 1987 (251 c, 14x21 см; Власов и Русское освободительное движение; советская действительность и эмигрантские теории).
По окончании Гражданской войны выяснилось, что в дальнейшем Георгиевским крестом никого более не награждали. Таким образом, Павел Васильевич оказался последним георгиевским кавалером. — Л. В. Ж.
В 1971 году в Советском Союзе вышла книга «Псков. Очерки истории», написанная «авторским коллективом под руководством С.И.Колотиловой» (Лениздат, 368 стр.). В главе «Во время фашистской оккупации» говорится о работе Православной миссии и в связи с этим упоминается, что «среди молодежи Пскова активизировала свою деятельность белоэмигрантская организация НТС».Небезынтересно проследить за тем, как «авторский коллектив» преломляет действительность в этой главе. Сказано, например, так: «Первая группа белоэмигрантов прибыла в Псков уже в середине июля 1941 года. Среди них был сын генерала Врангеля — Борис Врангель». На самом деле, у Врангеля не было никакого сына Бориса. Однофамильцы же у него среди прибалтийских немцев были. Приезжавшие в начале войны были именно из Прибалтики; многие из них вовсе эмигрантами не были. «Белоэмигрантов» из других стран немцы в Россию старались не пускать.Затем говорится, что эмигранты занимали «наиболее ответственные посты» в аппарате гражданской администрации. Но из перечисленных в доказательство этому четырех лиц, только Н.С.Фрейберга (автора песни «Марш РОА») можно считать эмигрантом; остальные были советскими гражданами. Вообще, эмигранты на «ответственных постах» гражданского управления были редким исключением.Судя по книге, эмигранты «распространяли антисоветскую литературу, проповедовали националистические идеи… пытались внушить людям, что их главный враг — большевизм, Советская власть. Они вели активную работу по вербовке добровольцев в так называемую Русскую Освободительную Армию (РОА)». Все это так, за исключением «вербовки»: стихийный антибольшевизм русского населения в первые годы оккупации был очень силен; сотни тысяч готовы были добровольно служить даже в немецких вспомогательных военных формированиях, не говоря уже про немногие, подлинно русские, части. В апреле 1943 Власова в Пскове, Гатчине и других городах северной России встречали восторженно — но этот успех и привел его на полтора года под домашний арест в Берлине. В Стремутке под Псковом в мае 1943 года была, при участии эмигрантов, создана первая бригада РОА, которая находилась в прямой связи с Власовым и выступала под русским трехцветным флагом. Отношения с населением у нее были самые дружественные, и в добровольцы люди просились без всякой «вербовки», но немцы запретили их принимать, а к осени и вовсе расформировали часть.Далее, согласно книге, «все они», т. е. эмигранты, «были тесно связаны с полицией безопасности СД». Как видно из текста, случаи сотрудничества эмигрантов с СД были, но именно как исключение из правила. У НТС «связь» с СД выражалась в опасении ареста и расправы. В Пскове был один случай, когда член НТС из Прибалтики, которому обещали место в гражданском управлении, был немцами вместо этого назначен в городскую полицию; с трудом удалось его от этого положния избавить и перевести в пожарную команду.В трудовые лагеря на торфоразработках под Псковом, о которых пишет книга, люди не привлекались на общих началах. Это были штрафные лагеря. Немцы их унаследовали от НКВД, которое туда посылало крестьян, уклонявшихся от колхозных повинностей. При немцах, две недели в таком лагере провела и одна из молодежных работниц НТС.Карикатурно представлена в книге работа школ в Пскове, где якобы «обучение детей проводилось по немецкому календарю «Новая Европа» и по фашистским газетам». На самом деле, в Риге издавались доброкачественные русские учебники, и в нужном количестве доставлялись в Псков. Русские школы в Пскове были и городские, и церковные, и программы у них, соответственно, были различные; никто к преподаванию Закона Божьего не принуждал.Работа Православной миссии, действительно, обнаружила в народе большой религиозный подъем, но никакого восхваления Гитлера в ней, естественно, не было, и к СД церковь имела лишь то отношение, что была у него под наблюдением. «Строевая подготовка» молодежи, о которой говорит книга, готовила вовсе не «полувоенизированные кадры», а представляла собой занятия с детьми по скаутской программе, принятой в России еще в 1909 году, и развитой в национальном духе в 1930-е годы в Югославии.Книга вскользь упоминает о «земельной реформе». В принципе, немцы на оккупированной территории не торопились распускать колхозы. Переименовав их в «общинные хозяйства», они давали крестьянам лишь ограниченные льготы. Но Псковская область отличалась тем, что она, как Operationsgebiet, всю войну оставалась в ведении военного, а не гражданского управления. Здесь немецкие власти уже в 1942 году упразднили колхозы и передали землю в частное владение крестьян. Это требовало работы агрономов и землемеров, среди которых были русские из Прибалтики. Одним из них был член НТС Петр Петрович Маресев, которого коммунисты из партизан убили в декабре 1943 года именно за его участие в роспуске колхозов.Наконец, полная выдумка, что «оккупировав город, фашистские войска начали методическое его разрушение». Множество церквей было осквернено советской властью; часть из них была восстановлена верующими. Немцы же не трогали «древние укрепления, памятники зодчества» до весны 1944 года, когда город был разрушен налетами советской авиации, жестокими боями в течение пяти месяцев и, под конец, отступавшими немецкими войсками.