- Здорово живешь! Где же они могут быть? - задумался Иван.
- Где им быть? В лесу. До вечера еще далеко.
На лугу им встретился вахмистр Ланька. Он вел связанного младшего сержанта. За спиной у Ланьки болталось два автомата. Посадив задержанного в канаву, Ланька обо всем доложил Янишу.
- Хорош фрукт! Еще немного, и он бы вел меня! - неистовствовал вахмистр.
Задержанный со связанными за спиной руками не поднимал глаз. Его парадный мундир был порван в клочья.
- Иду я в цепи, - рассказывал Ланька, - немного отстал, и вдруг навстречу мне - пан младший сержант. "Руки вверх!" - говорит. Ну, поднял я руки. Он хотел забрать у меня автомат. Я отдаю его не спеша, а в это самое время за спиной у него из-за елки выскочил испуганный олень. Пан младший сержант обернулся, а мне этого оказалось достаточно, и я выбил у него из рук эту , штуковину. Остальное уже было нетрудным делом.
- Сколько вас шло? - закричал Цыган.
- Человек двенадцать. С нами была и женщина.
- Какая? Откуда?
- Не знаю. Она присоединилась к нам сегодня утром. Вчера вечером мы заходили в деревню. Там были танцы. Она познакомилась с нами.
- В ресторане было два зала, а возле ресторана пруд?
- Да.
- Ясно. Значит, Ходов. А как выглядела эта предприимчивая особа?
- Лет двадцати семи. Блондинка. Знакомая подпоручика Марка, нашего командира взвода.
- А где он сейчас?
- Когда началась стрельба, мы рассредоточились...
- Против вас, герои, была всего одна винтовка, - засмеялся Цыган. - В каком направлении вы удирали?
- В противоположную от границы сторону.
- Увести!
Цыган и Олива вышли на опушку леса. Над границей низко кружил американский военный самолет марки "Пайпер". По ту сторону границы напротив столба № 22 стояли джипы. Несколько человек из немецкой пограничной полиции рассматривали в бинокли, что делается на чехословацкой территории. Буквально в нескольких метрах от них сидел в укрытии Репка. Они его не видели. Стромек расположился на охотничьем помосте, у него был замечательный обзор до самого Трепика. Между ними заняли позиции ефрейтор и Штефан. Все они хорошо видели друг друга и ждали, не выгонят ли кого-нибудь из леса прочесывающие его пограничники.
Яниш и Олива подошли к Стромеку.
- Как дела, Влада?
- Видишь, какая суматоха творится на той стороне? - улыбнулся в ответ Стромек. - Столько их я еще не видел.
- Оставайся здесь, пока не получишь другой приказ, пока тебя не сменят.
Стромек только кивнул в ответ. Цыган знал, что Влада готов просидеть здесь и. несколько дней. Они повернулись и дошли с Оливой до ручья, необычно полноводного в это время.
- Где-то на той стороне лило, наверное, как из ведра, - заметил Иван. А нам надо перебраться через ручей.
Из тихой долины за ручьем снова донеслась стрельба - несколько автоматов и винтовка. Цыган и Олива прислушались, но вскоре опять воцарилась тишина. Они по грудь вошли в мутную коричневую воду, держа автоматы над головой. Промокли до нитки, но сейчас это им было безразлично. По ту сторону ручья росла высокая трава, доходившая им до пояса. Пограничники пытались найти в ней следы. Однако и паутина, и еще сохранившаяся роса свидетельствовали о том, что это бесполезное занятие. С пограничников стекала вода. Олива отбросил размокшие сигареты. Цыган, предусмотрительно спрятавший свое курево за оторочку пилотки, теперь поделился с товарищем.
- Кажется, ребята кого-то обнаружили.
С косогора они увидели вдали группу пограничников. Они шли по труднопроходимой местности метрах в трехстах от них. Олива и Цыган направились в их сторону с оружием наизготовку, держась друг от друга в пяти метрах. Местность перед ними просматривалась хорошо: луга да вырубки, только кое-где была низкая лесная поросль. Иван первый заметил почти совсем сгнивший мостик через лесной ручей. И вдруг он поднял что-то с земли. В руке у него оказалась красная бумага.
- Посмотри, - сказал он возбужденно. - Командировочное предписание.
- Гм. Такое же, как у нас. Бумага мокрая. Видно, они перешли через ручей так же, как и мы. Ты только посмотри! Здесь их фамилии. Все данные.
В командировочном предписании перечислялись одиннадцать фамилий.
- И еще какая-то женщина. Ровно двенадцать голубчиков, как апостолов. Значит, мы пока взяли только третью часть. Остальные тоже должны быть где-то в до лине, ближе к Лесову, чем к границе. Оттуда только что слышалась стрельба. Пойдем туда.
Они тихо, словно тени, стали пробираться по долине. Обзор все время был хорошим, только кое-где обзору мешали отдельные заросли кустарника. Цыган держался берега ручья, Олива шел по вырубке. "Армия? - думал Яниш. - Нет, это не армия. Армия - это Штефан и Карел и много других хороших парней, а не сынки потерпевшей поражение буржуазии и реакционные студенты, поклоняющиеся капитализму, как верующий господу богу..." Цепь была уже на горизонте, у окраины Лесова, когда Цыган услышал резкий голос Оливы:
- Руки вверх! Выходи! Быстро, не то я вас в два счета достану!
Яниш со страхом осознал, что стоит там, куда должна была угодить очередь Ивана. Это знал и Олива, поэтому он и тянул время, чтобы дать возможность Цыгану переместиться. Яниш отскочил назад. Олива тотчас же дал предупреждающую очередь. Раздались крики:
- Не стреляйте! Не стреляйте!
Из кустов один за другим выходили солдаты.
- Кругом, лапы вверх!
Их было четверо. По косогору на помощь Цыгану и Оливе бежал еще один вахмистр. Это был шофер Густа. Он подоспел в тот момент, когда Цыган, забравшись в кусты, вытаскивал оттуда оружие и походные мешки. Там оказался настоящий арсенал. Шофер связал задержанных ремнями их вещевых мешков. Солдаты были сержантами. Они испуганно смотрели на вымокших до нитки, разъяренных вахмистров.
- Куда ты шел? - кричал Цыган, обращаясь к одному из них. - К немцам? К американцам? Это твой авто мат? Лагерь и судьба агента - вот что тебя ждало! Больше ничего. И дорога обратно, и пуля или веревка. И стрелял бы ты в меня, герой. Кто твой отец?
- Кондитер.
- В какой он партии?
- В народной. Бог...
Цыган взял в руку один из захваченных автоматов.
- Это был твой, ты, христианин? А теперь говори, где подпоручик и эта женщина? Обманывать грех, ты ведь знаешь.
- Ну, давай! - взорвался Олива, видя, что тот молчит.
- Не знаю, - ответил тихо сержант. - Я вообще не знаю, где мы.
- Дома. В Чехии, ребята! - резко сказал Цыган и обернулся к подходившим пограничникам.