Моя защита и броня,
Господь схоронил меня,
Как лыжника надежный "маркер".
От всех невзгод я защищен
Высокой этой благодатью,
Я окружен моею ратью
Словес, понятий и имен.
Рождение миров счастливо,
Навечно мной приручены,
Любуюсь ими горделиво
Как из-за крепостной стены.
Безмолвный паркер, символ силы,
Мой бог и раб, мой нежный друг,
Взамен волнения - досуг,
Как бы судьба меня ни била.
Тобою я вооружен,
Опасен очень и спокоен,
Тобой одним я нежно болен,
Все остальное - быстрый сон,
Переходящий в пробужденье,
В заботы утренних тягот,
Тебя лишь мне недостает:
Маркеро-паркер-избавленье!
ДРУЗЬЯ
Где бы отец ни был, он невероятно быстро сходился с людьми. После поездок по Америке у нас гостила вдова Хемингуэя - Мери. После Испании - не раз приезжал Хуан Гарригес, открывавший отцу страну "Дон-Кихота" блестящий гранд и бизнесмен, отец пятерых детей (к несчастью, он умер трагически совсем молодым).
Из Чехословакии наведывался детективный писатель и добрейший человек, автор сериала "Четыре танкиста и собака" - Иржи Прохаска.
В Бонне отец близко познакомился с графом Лансдорфом - будущим культурным атташе Германии в России, и мы неоднократно встречались с ним и его семьей в Москве.
Из Италии приезжал знаменитый путешественник, друг Юрия Сенкевича Карло Маури (тоже рано ушедший).
Из коллег он был долгое время близок с Нагибиным, Генрихом Боровиком, Поженяном, Межировым.
Очень любил и как людей, и как писателей Василя Быкова, Олеся Адамовича, Олжаса Сулейменова. Дружил с братьями Вайнерами.
Из патриархов навещал Паустовского. Тот отцу симпатизировал, хорошо отзывался о первых повестях, рассказывал о детстве в деревне. Бывал у Светлова. Самым близким другом отца был Роман Кармен. Дом наш всегда был полон людьми. Отец приглашал всех, никогда не подбирая по интересам, поэтому компании получались на редкость разношерстные: маститый писатель, администратор с Мосфильма, ободранный художник, подвыпивший военный, цеховик, заехавший ненароком испанский или американский журналист, эрудит всех отец встречал своим раскатистым смехом (никто другой так искренне и добро смеяться не умел) и с одинаковой радостью. В каждом находил что-нибудь интересное и заслуживающее внимания.
В этом был весь отец с его темпераментом, открытостью и романтизмом.
Когда он работал над книгой, то предпочитал скорее прятаться и не подходить к телефону, чем обидеть кого-то отказом.
Не верьте злым словам: "Он растерял друзей",
Где братство, там такое невозможно,
Понятье это слишком многосложно,
Чтоб говорить: "он потерял друзей".
Ушедшие всегда в груди твоей,
А те, что живы, - дай Господь им жизни,
Должны лишь жить, без страхов и болей,
А как хрусталь, расколотый на брызги.
Гоните от себя обидные слова:
"Он вознесен, для нас забыл он время",
Друзья - не символ и отнюдь не бремя,
А вечный праздник, кайф, лафа,
Способность верить в правоту "07",
Когда набор заезженного диска
Позволит вам сказать: "Ну, Сень,
Как жизнь? Что нового? Дошла ль моя записка?