Вам даже досадно: «Дернуло же спрашивать!»
Сомнение сделало свое дело…
Еще одна «иллюстрация» — подошли вы к вашей доброй знакомой «поболтать».
«Я вам не помешаю, добрейшая (имярек)?» — в тоне вашего вопроса уже звучит сомнение…
Вместо спокойной уверенности в себе — вы с глубоким огорчением замечаете, что голос у вас дрожит, «срывается с тона» — и вообще вы начинаете чувствовать себя прескверно.
Угрюмый и недовольный, вы добросовестно шагаете рядом, а в голове родится мучительный вопрос сомнения: «Зачем я подошел?»
«Особа», смущенная вашим «сугубым» молчанием, — сама приветливо обращается к вам.
Вас спрашивают о том, «как поживаете», «что поделываете» и «не думаете ли вы уехать»…
Но вы скучны, неинтересны… и не красноречивы.
Так или иначе — вы откланиваетесь.
В результате два сомнения — вы злитесь на себя, а попутно и на «добрую знакомую» — тоном глубокого сомнения задаете себе вопрос (в нормальном состоянии вы этого не сделаете): «Не дурак ли я после этого?», а она начинает сомневаться в своей способности судить о людях вообще и о вас в особенности: «Я считала его интереснее».
Иногда до курьеза доходит!..
Сел человек «книжку почитать».
Увлекся — книжка интересная и написана живым и убедительным языком.
Еще вчера он не был согласен ни с одной мыслью автора книги, но ему говорили, что книжка интересна, и он решил ее прочесть.
Страница за страницей — прочел.
И вот вчерашние «твердые убеждения» побеждены — ибо автор талантлив и подкупает искренностью и простотой — к тому же: «Где белое… и где черное?»
Где границы?
Сомнения стирают их, превращают мир то в «грязное пятно», то в «рай Магомета».
Настроения и сомнения…
Вот двигатели нашей жизни.
Мы слишком ленивы для труда, слишком неподвижны для поддержания связи между «словом и делом», слишком трусливы для собственных убеждений.
Отсюда вечный разлад между «внутренним» и той благообразной куклой, которую мы выводим в свет под своей фирмой.
Есть здоровое сомнение — разрушающее… и созидающее.
А полная неуверенность в себе, в наших силах, даже в том, «нужны ли мы на что-нибудь», — отсюда шаг до полного бессилия!
Сомневаться и жить настроениями в наше время, конечно, модно — но, Бог с ней, с такой модой!
И внесет ли эта мода здоровую и свежую струю в нашу жизнь?.. Сомневаюсь.
Каждое новое повременное издание, выходящее в свет, в статье «От редакции» высказывает свои взгляды на задачи печати, уповает на сочувствие читателей и обещает на своих страницах самое широкое гостеприимство для всех, «чающих движения воды», свое «profession de foi»[2]…
Так ведется если не от сотворения мира, то со дня основания первой газеты, увидевшей свет.
Думаю, что составители письмовников допустили в своих руководствах важное упущение. Что бы стоило ввести особый отдел статей от редакции под общим заголовком «благими намерениями ад вымощен»?
И поразнообразней — для изданий консервативных, либеральных, псевдо-либеральных, «хамелеонных»… и безличных.
Сбыт был бы, наверное, хороший.
Наше новоявленное издание также начало свою деятельность статьей «От редакции», как и полагается по установленному ритуалу.
Между прочим, газета поставила себе одной из главных своих задач — полное и всестороннее общение с читателем и посильную защиту интересов всех, кому эта защита понадобиться может.
Общение это началось — но не знаю… радоваться ли ему или скорбеть? Начну с первого «общения».
Приходит крестьянин и рассказывает следующее: служил он банщиком в одной из местных бань.
В «заведении» дело было поставлено на рациональных началах, и от каждого своего служащего отбирали залог…
Прослужил человек четыре года и потребовал расчет… Выдали ему расчет, выдали и паспорт.
«А залог?» — «Какой залог?» — «Да как же! Восемь рублей моих, что я внес».
Господин «бановладелец» на это не без сарказма ответил: «Дал бы ты еще два рубля — было бы ровно десять… а теперь проваливай!»
Римляне называли это: sic volo — sic iubeo[3], а по-русски будет: «чего моя нога хочет». Пошел бедняк не солоно хлебавши — и направился в редакцию… Кто ему посоветовал — не знаю.
Есть, говорят, такое место, газетой называется… помочь не могут, а «общение» охотно поддержат.
«Есть у тебя расписка от хозяина о внесении залога?» — спрашивают его. «Была книжка, да артельный староста отобрал — хозяин, мол, переменить хочет» — весь ответ. Чем же тебе помочь, милый человек?
Будь у тебя хоть какой-нибудь «документ» — дело другое. Ну, хоть самая пустяшная расписка: «Выдан, мол, мною залог хозяину в сумме восемь рублей, а за меня неграмотного он же и расписался».
И чудесно было бы!
А так — что же?
Иной подумает: нагородил человек «с три короба»!
И залога ему не выдали, и надругались над ним, и «со всеми прочими так поступают» (по его же словам).
«Личные счеты» были у него с хозяином, что ли?